Кто-то хмыкнул:
— И коммунисты начинали с простого: отнять у богатых и разделить на бедных.
— Какие же это пещерные коммунисты?
— В глазах народных масс мы с вами выглядим именно так. По большей части, люди-то наши не читали ни Маркса, ни Бакунина. Причем вовсе не со зла, а просто по неграмотности. В их глазах коммунисты просто раскулачивают богатеев, не разделяя по нациям.
Оратор отфыркался от лезущей в рот и нос пыли, продолжил:
— Фашисты, не упирая особо на грабеж соседей, тем самым и не настраивая их против себя, провозглашают единое корпоративное государство. Хорошо начали они в Италии. Но там, если помните, на удивление вовремя произошел взрыв, убравший сразу всю верхушку, все сливки фашистской партии. Перспективной молодежи осталась дорога разве что в социалисты, в те же нацисты, или вот в Коминтерн...
Взрыв, подумал человек у самого входа. Наверняка, взрыв устроил Крот. Все так же недоказуемо, как и в случае с Троцким или Тухачевским. Какие-то “бешеные" или “непримиримые" арабы, или как они там правильно называются? “Фидайины", “абреки", да неважно! Брошенная кем-то якобы в пространство подсказка. Затем оставленная возможность украсть взрывчатку. В портовом кабачке один-два грамотных сапера как бы случайно поделятся правилами ее закладки.
— ... Постойте, но зачем идти непременно в фашисты, когда есть анархисты, есть, наконец, Габриеле с его Республикой Фиуме. Как там про него Маяковский, помнится, залепил?
— Фазан красив, ума ни унции. Фиуме спьяну взял Д’Аннунцио.
После прокатившихся смешков кто-то все же заметил трезво:
— Вся Италия не сбежит в один город. Если даже и захочет, попросту не вместится.
Почти год итальянцы искали на востоке связи Кемаля Ататюрка с неизвестным Гамалем. Восток — вотчина французов, а у тех с итальянцами общая граница в районе Ниццы и Савойи. Соответственно, есть и приграничные инциденты, и земельные споры. Французы не допустили итальянскую разведку — и без того не хватающую звезд с неба — в свою песочницу. Кроме того, на южном берегу Каспийского Моря так и не умерла Гилянская Советская Республика. В Гиляни вполне свободно работают как чекисты, так и зарождающаяся военная разведка, “мальчики Фрунзе". Тут не до поиска неведомо кого, тут надо спасать Персию с Ираном от потопа голубых книжечек “мужицкого князя Кропоткина".
Кропоткина, кстати, все тот же Крот в позапрошлом году вылечил от воспаления легких. Не своими руками, понятно: докторам порошков отсыпал. Так что великий теоретик анархизма жив, хоть и не настолько здоров, чтобы кататься по Парижам. Зато в Приазовской Махновской Республике, как ее теперь все называют, пользуется авторитетом неимоверным.
Так вот, взрыв — мысль неплохая. Но как его устроить? Самое главное: сколько надо взрывчатки на обычного человека, известно. Достаточно небольшой тротиловой или даже динамитовой шашки. А сколько нужно взрывчатки на инопланетного пришельца, кто может сказать?
Отспорив о разнице между нацистами, фашистами, обычными буржуазными демократами, собравшиеся вернулись к теме:
— ... Я лично посещал Швейцарию. Большая удача для нас, что господин Эйнштейн так и не принял предложения англичан. Впрочем, в Германскую Республику он тоже не переехал.
— И что же?
— Изучив привезенные мною документы, физик ответил, что современной науке они не противоречат ни в чем. То есть, неизвестно, можно ли доказать межпланетное путешествие Крота. Но его совершенно точно невозможно опровергнуть. Более того, Эйнштейн отметил: некоторые моменты, рассказанные Кротом нашим физикам, не надуманы. Из чистой теории они не выводятся с ходу, только из большой серии экспериментов, недоступных сегодняшней технике.
— Поясните?
— К примеру, эффект искривления светового луча, так называемая “гравитационная линза", проявляется только на межзвездных расстояниях. Чтобы заметить его с Земли, надо хорошо знать, куда смотреть и какие признаки отмечать.
— Вот, значит, как...
— Именно, товарищи. Вот почему я все эти годы не тороплю события. Кто знает, что мы разбудим своей попыткой, и какие из сего проистекут последствия. Царизм и белая интервенция угрожали нам всего лишь пулей и саблей, пушкой и блокадой.
— А что с группой наблюдения за самим Кротом? Удалось ли подвести к нему... Кого-нибудь?
— Увы. Увы. Близко не подошел никто. Но группа наблюдения отметила странный и пугающий эффект. В присутствии Крота изменяется сама реальность.
— Простите?
Довольно долго в подвале слышалось только сопение ответственного за наблюдение человека и осторожное шоркание подошв, когда собравшиеся переменяли позы. Наконец, зазвучал неровный, сбивающийся голос:
— Понимаете... Обычно наши люди живут и вполне успешно действуют по собственному выбору. В рамках нашей сегодняшней логики. А когда им приходится пересекаться с Кротом... Реалистичность событий как бы “плывет". Мои агенты описывают это, как попадание в сказку. Где строят мост за одну ночь, да не из политического расчета либо военной необходимости, а, якобы, по желанию девушки. Где может существовать вакцина от испанки, и даже успешно применяться. Хотя бы в тех областях, куда вакцину смогли доставить, и где люди не отстреливались от прививок. Выжить в присутствии Крота можно, лишь если принять себя в сказке.
— Иначе?
— Иначе неизбежно помрачнение в уме. Всего страшнее выходить из сказки, возвращаться в наш мир, выглядящий вдвойне противнее. Скажу не хвастаясь, мои люди отобраны как положено, крови не боятся. Но даже среди них произошло два показательных случая. Один агент ушел в монастырь.
— В “Красный"?
— Нет. В обыкновенный.
— Причины?
— Я не смог с ним поговорить. Схимой себе он избрал молчание.
— А написать?
— Схима ограничивает общение с миром вообще, не только словесное.
Закряхтев и завозившись, поднявши пыльную волну, пробасил некто из середины:
— Вот этого я тоже не понимаю. Объединяться надо. Прежде всего, идеологически. А вера не запрещена. Коммунисты детей крестят — это что вообще такое? Это как вообще?
— Подождите пыхтеть. Что со вторым агентом?
— Поджег свой поселочек Волков, на обгорелый столб посреди пожарища приколотил вполне красивую акварель “Голубые города" и пустил себе пулю в голову. А ведь не барышня-институтка, красный командир. Думенко хвалил его, Буденный лично наган вручал. Тот самый, из которого мой человек застрелился.
— Отравился мечтой?
— Пожалуй что так.
— Этак чертов Крот нам всех людей перетравит. Может, гипноз какой? В питье что-то подмешивает, в пищу?
— Не похоже. Поймите... — говоривший тяжело выдохнул, снова прогнав по сводчатому подвалу влажную волну:
— Крот страшен именно тем, что не чужак. Окажись он трехногим шестиглазым...
— Пятихреном! Кстати, женщину?
— Не сработало.
— Хм. А мальчика?
— Не сработало, — по шороху одежды все догадались, что докладчик разводит руками.
— ... Девушки из его наркомата говорят, что на столе Крота всегда стоит чей-то портрет или фотокарточка, в той самой черной зеркальной рамке. Такие же фотокарточки у множества людей, потерявших семьи в годы войны. И верность потере неудивительна, она тоже встречается часто. Но, как ни заглядывай, посторонний человек видит одни только блики. Редко-редко вроде бы чей-то силуэт или лицо. Причем кто-то видел на портрете белые волосы и красные глаза, а кто-то, напротив, черные волосы и глаза синие. Кто-то говорил, что там женщины в диковинных нарядах, а кто-то видел мужчину перед футуристичным самолетом или танком... Подавляющее большинство видело свое отражение.
— Понятно, что ничего не понятно. А что... Театрал?
— Товарищ Немирович был нами подведен к Кроту в съемочную группу, под маркой работы по фильму “Два ордена". Кстати, товарищи, как там Крот, а фильм, пожалуй что, удался. Цветная пленка, тысячные массовки... Очень рекомендую, я бой на Кагамлыке, как живой, вспомнил. А на панораме Херсона, где распятые “самостийники" по крестам, и ледяной ветер казацкие чубы шевелит... В зале даже мужчины плакали.
— Не отвлекайтесь. Что сказал Немирович?
— Немирович сказал: все плохо. Крот закрыт абсолютно. Его жесты, выражение лица, движения пальцев совершенно не соответствуют как друг дружке, так, зачастую, даже и словам. Голос абсолютно спокоен, а все лицо искажено яростью. Потом — за неуловимое мгновение — лицо разглаживается, на нем покой и мир. Но плечи напряжены, кулаки сжаты, ноги полусогнуты, как перед прыжком или ударом. И так весь день, без малейшей синхронности с вполне четкой, ясной речью, с разумными советами, шутками. Совершенно невозможно читать его.
— Да, женщина бы его разгадала.
— Если мы принимаем, что Крот избегает женщин не просто так, а именно опасаясь раскрытия, то у нас есть первый пункт.
— Какой же?
— Крот имеет, что скрывать.
— Хм. Хм. Товарищи, но это... Глупость. Корабельщик...
— Крот!
— Это детская конспирация. Любому идиоту ясно, о ком идет речь.
— Отнюдь! Кличка “Крот" может принадлежать кому хочешь. Тогда как партийное имя Корабельщика известно теперь даже в Англии. Приказываю вам придерживаться правил конспирации. Не скажу о Кроте, но у вас-то женщин хватает. Еще проговоритесь во сне.
— Какое отношение мои личные дела...
— Молчать! Стыдно! Коммунисты, а превратили совещание в балаган. Кто там прыгает на бочке? Что за шорохи?
— Черт знает. Возможно, крысы. Посветить?
— Ни в коем случае. Продолжайте.
— Слушаюсь. Итак, хм, Крот сам заявлял, что-де тело его сконструировано по нашему образу и подобию. Подозреваю, что даже оказавшись наедине с ним, женщина, хм... Не увидит ничего нового.
— Но в таком случае и... Акция наша не встретит сопротивления. Человеческое тело штука хрупкая.
— Я все же настаиваю на осторожности. Вспомните, что Крот легко поднимает непосильные обычному человеку тяжести. Экипажи цеппелинов говорят, что Крот легко переносит кислородное голодание. Наконец, крымские сотрудники подсчитали, что в ночь построения того самого “сказочного моста" и несколько дней потом, Крот провел на ногах в общей сложности шестьдесят часов без отдыха, но усталости в нем никто не заметил! Представим себе, что наша пуля отрикошетила. Что дальше?
— Пожалуй... Резон есть. Кто был у Эйнштейна?
— Слушаю.
— Поднимали вы вопрос о мерах... Воздействия?
После напряженной тишины, к запаху пыли со штукатуркой примешался уже явственный запах пота.
— Ответ был, что любое физическое тело можно разрушить. При достаточном количестве энергии.
— А как это выполнить практически?
Снова напряженное молчание; наконец, хриплый выдох:
— Галифакс.
— Однако, товарищи... — разочарованно протянул некто. — Не чересчур ли?
— Да и как вы предполагаете доставить нужное количество... Материала, скажем так, на место акции?
— Разве что спросить у самого Крота способ производства... Материала... Прямо из воздуха.
Человек у двери прикрыл веки. Все они неучи. Не нужно ничего никуда доставлять и ничего производить. Все нужное найдется на месте. Человек вдохнул запах пыли, улыбнулся — только себе, более никому — и произнес решительно:
— Либо мы начинаем сегодня, либо завтра я всех выдам. Крот вернется из Анадыря цеппелином уже послезавтра в полночь, а у нас еще ничего не готово. Листовки для крестьян?
— Текст написан, типография подобрана.
— Что мы им обещаем?
— Трактор в каждую семью, а не как сейчас, по две штуки на колхоз или артель. Земли по сто десятин каждому, навечно в полное владение. Свободная продажа топлива без нормировки. Свободная продажа земли.
— Да где мы наберем земли столько?
— Наркомзем Билимович говорил, что в Казахстане целинные степи распахивать можно.
— Казахи возмутятся.
— И прекрасно! Всех недовольных призвать в армию — и на казахов. Завоюйте сами себе землю! Победят — отлично, земли прибавится. Проиграют — еще лучше, смутьянов убавится.
— Есть еще Манчжурия.
— Ага, и Барабинская степь.
— Заволжье одно, на сто лет хватит!
— Военным чины, ордена, заводам военный заказ...
— Штафирок прижать. Умников рассадить по “Красным монастырям". Да они первые почуют, куда ветер дует, сами побегут.
— Пожалуй, может сработать. А что чекистам?
— А чекистам пулю. Хватит им стоять у нас за плечами. Пусть сами попробуют своей стряпни.
— Верно, — раздался до сей поры молчавший густой бас. — Пора заканчивать сказку.
— Кх, гм, — пробормотал первый докладчик. — Я все же полагаю, что сегодня выступать опасно. Если в сказку добавить крови с дерьмом, она не перестанет быть сказкой и не сделается достовернее. Она просто станет кроваво-дерьмовой сказкой.
В тишине прошелестело короткое движение, сдавленный хрип; затем чей-то голос доложил:
— Готов. Я проверил.
— Как именно?
— За ухо.
— Годится. Тело засуньте в бочку, здесь бочек много. Итак, товарищи, по местам. Помните все: мы не для того совершали революцию и выиграли гражданскую войну, чтобы сегодня отдать все плоды победы жирным политиканам, как Чернов и Ленин. Или вовсе черт знает какой сволочи невесть откуда, как этот... Корабельщик.
— Крот.
— К черту конспирацию! Теперь-то уж обратного хода нет.
Темнота отозвалась коротким смешком:
— Теперь осталось дождаться разве что ответного хода... Хода кротом.
* * *
Ход кротом — обгон по обочине. Удар по шахматной доске сапогом снизу. Наглое подсуживание своим. Искривление реальности в нужную сторону.
А все почему?
А все потому, что в исходной истории Гражданская война, потери тринадцать миллионов. Это полностью население, к примеру, Швеции двадцать первого века.
И потом в двадцать первом году голод в Поволжье. Пять миллионов.
Еще через десять лет голод — не только на Украине, но в те же года и в Казахстане, и в Западной Сибири. Подумаешь, два миллиона трупов. И помнят люди лишь тех, кто своих детей съел и за то расстрелян. Кто чужих съел, тех не помнят. Чего их помнить, это же не потери.
Ну и в конце заплыва нас ждет Вторая Мировая Война: двадцать миллионов.
Что из этого удалось исключить?
На сегодня удалось понизить урон от Гражданской Войны и связанной с ней эпидемией “испанки". Не погрузись я так основным разумом в квантовую механику, я бы еще потерзался моральным выбором. Ну, в смысле: я сейчас наноробота сгенерирую, настроенного на штамм H1N1, а врачи-то здешние подобному не научатся еще лет сто. По-хорошему, надо не волшебную пилюлю произвести, пригодную для частного случая, но поднимать науку и медицинскую промышленность, чтобы подобные вещи они могли делать и после моего ухода.
Аватар же моральными проблемами не терзался вовсе. Можно спасти хоть на два человека больше? Отлично, давай сюда свой нанокомплекс!
Собственно, получилась не просто вакцина, которая предъявляет организму образец вируса, чтобы организм насобачился вырабатывать под него антитела: как бы раздает полицейским фоторобот преступника. Вакцину колоть приходится сильно заранее, хотя бы за месяц, иначе лейкоциты не успеют узнать, кого им ловить, а кого не трогать.
