"Утонут", — констатировала рациональная часть сознания, в то время как эмоциональная упивалась мнимым могуществом и билась в ужасе... сама не понимая, от чего именно.
— Время до перезарядки — четыре минуты тридцать секунд, — объявляю в микрофон.
— Вас понял, — отозвался оператор. — Ждите указаний.
В следующую секунду сотни крылатых силуэтов стали падать с неба на правый от моей недавней жертвы небесный корабль. Шар вспыхнул десятками взрывов, но совсем мелких, многие из которых даже прорех в баллоне не создали. Им в ответ начали стрелять матросы, вооружённые кто самострелами, кто — арбалетами. Пушки, нацеленные вниз и в сторону острова, даже не попытались развернуться (да и глупо использовать такой калибр против одиночных крылатых целей).
"Нужны пулемёты... не обязательно дальнобойные и скорострельные. Компактные пистолеты? Пистолет-пулемёты?", — перед внутренним взором начали мелькать картинки, схемы, графики...
— Мастер Дак, время, — оторвал меня от размышлений голос оператора. — Ваша цель — левый дирижабль от первого сбитого.
— Принято, — с удивлением замечаю, что пушка уже остыла и готова к перезарядке. — Десять секунд...
"Выпал из реальности почти на пять минут. Браво, Жак!", — мысленно выругавшись, захватываю новую цель, краем зрения замечая, что атакованный грифонами небесный корабль уже во всю горит, да и выглядит так, будто из него выдрали несколько кусков.
— Залп, — прозвучала команда и мой палец надавил на спусковую клавишу.
На этот раз меня качнуло порывом ветра и луч едва не прошёл мимо, пробив баллон не по центру, а ближе к корме. Впрочем, судно всё равно начало заваливаться, однако же заметно медленнее, да и экипаж старался не упасть, а приземлиться.
— Похоже, что нас заметили, — констатировал Вик, когда с бортов других дирижаблей сорвались несколько огненных снарядов, заметно до нас не долетевших.
— Время до охлаждения ствола — пять минут сорок секунд, — объявляю через микрофон, ознакомившись с высветившимися данными. — Это будет последний выстрел.
— Вас понял, — подтвердил получение информации оператор. — Приказ от командования: после третьего выстрела возвращайтесь на Ветрокрылого.
...
"Ненавижу минотавров", — сжав клюв, Жоан сидел на коленях рядом с Кали, которая лежала на боку, передними лапами зажимая живот, в который попала огненная стрела.
— Глупо получилось... — произнесла сиреневая пташка. — А я ведь хотела...
— Лучше силы береги, — шикнул на подругу грифон, удерживая земляную стену, об которую уже десяток снарядов взорвался. — Хочешь уговор?
— Контракт? — попыталась изобразить ехидство сиренька.
— Он самый, — нервно усмехнулся розовый маг. — Считай, что я тебя нанимаю. Выживешь и в оплату я на тебе женюсь.
— Очень... заманчиво, — отозвалась подруга. — Уговор?
— Уговор, — попытался улыбнуться Луи. — Только держись...
Ситуация была откровенно паршивой: сперва они кучу времени прятались от огневиков, бросая одну базу воздушников за другой, совершая стремительные налёты на караваны обеспечения и тут же отступая, и вот недавно пришло сообщение от шпионов о том, что появилась удачная возможность для давно планируемой атаки на Храм Огня. У них было мало обученных воинов, ещё меньше магов, техника вовсе закончилась (её противник выбивал с особым удовольствием), однако из империи пришло сообщение, что император отправляет ударный отряд, который поможет во время штурма и привезёт необходимое оружие.
Жоан не представлял, каким местом думали предводители воздушников и Лаки, но вместо того чтобы дождаться обещанной помощи, двурогие решили пойти на штурм сами. В итоге операция, которая и без того должна была стать рискованной, превратилась в самоубийственную, так как информация об ослаблении охраны Храма, оказалась ложной...
"Если бы Лаки не поймал головой осколок, я бы сам его убил", — мысленно прорычал Жоан, в очередной раз восстанавливая барьер.
Что делать? Куда бежать? Как лечить Кали под обстрелом врага? На все эти вопросы у него ответов не было. Союзники таяли, словно снег брошенный в кузнечный горн, да и соратники сбились в кучу, уже не стремясь ни вперёд, ни назад.
— Жоан? — позвала сиреневая пташка. — Мне холодно...
"Ненавижу минотавров. Ненавижу... Ненавижу... Ненавижу!", — от вида Кали, слабой и беспомощной, у Луи в душе всё переворачивалось и хотелось зажмуриться покрепче, чтобы открыв глаза увидеть, что всё это — дурацкий сон.
— Потерпи ещё чуть-чуть, — голос не дрожал, звуча ровно и уверенно, пусть уверенности в нём и не было.
В миг, когда один из дирижаблей начал падать, Луи глазам своим не поверил, а затем радист сообщил, что это подмога из империи, пришла за ними, чтобы вернуть домой. Взрывы на втором небесном корабле были встречены криками ликования и радостным клёкотом, а когда стало падать третье судно, сам чародей был готов начать танцевать.
— Кали, уже почти всё, — произнёс розовый грифон. — Сейчас мы отправимся домой... Кали?
Примечание к части
Пока что так.
Жду отзывов.
Дороги сплелись
— Ещё скрипит потёртое седло...
— Сочувствую.
— ...и ветер бередит былую рану.
— Это что за намёки?
— Куда вас сударь, к Дискорду занесло...
— В самый... Ик! Круп.
— Неужто вам покой не по карману...
— И вместе!
— Пора-пора-порадуемся на своём веку. Красавице и кубку, счастливому клинку...
Ветрокрылый нёсся уже не над территорией Теократии, а над землями Империи, так что пилот смог спуститься на высоту, которая не требовала находиться в дыхательных масках. Наша компания, собравшаяся в нише между контейнерами, так и не сброшенными союзникам (от которых остались одни огрызки) откровенно напилась. Откуда мы взяли алкоголь? Один из офицеров принёс пузатую фляжку с жутко крепким напитком, который нам пришлось разводить сконденсированной водой, что не слишком сильно помогло от лёгкого отравления.
После того как я отстрелялся по дирижаблям минотавров и наша группа вернулась на небесное судно, простые солдаты прорвались к тому месту где засели наши дипломаты и забрав выживших, устремились обратно. Операция не обошлась без потерь и не всех погибших удалось забрать с собой, ну а раненых все имеющиеся в распоряжении маги (мы в том числе) начали латать прямо на месте.
Словами не передать моих эмоций, когда среди спасённых я наткнулся на ругающегося Жоана, который пусть и выглядел потрепанным, истощённым, да к тому же не совсем адекватным, пытался лечить находящуюся без сознания Кали. Сиренька же находилась без сознания, но за счёт специфических чар целительства, уверенно держалась за жизнь.
Нам пришлось прямо на месте выращивать подруге желудок, часть кишечника, восстанавливать почки, матку и печень, а затем ещё и дезинфицировать брюшную полость, после чего заращивать рану. Луи, который всё это время пытался помогать, только когда операция успешно завершилась осознал, с кем именно в напарниках работал.
Первыми словами сиреневой пташки, после того как она пришла в себя, было заявление: "Я надеюсь, что ты не забыл о своём обещании". Розовый грифон, услышав её голос, обмякнув на полу трюма Ветрокрылого, долго и упоённо хохотал, сбрасывая стресс...
— Босс... — обращаюсь к сидящему напротив меня Луи.
— Жак, — досадливо поморщился Жоан. — Ещё раз меня так назовёшь... и ты мне больше не друг.
— Договорились, — серьёзно киваю. — И что ты обещал Кали?
— Сие — тайна великая, — махнул правой передней лапой бывший одноклассник, левой передней лапой придерживая сиреневую грифоншу, закутавшуюся в плед и задремавшую прижавшись к боку друга. — Но вам, чисто по секрету, скажу: мы женимся.
Морген, в этот момент делавший глоток из фляжки, поперхнулся и закашлялся, а когда всё же перевёл дыхание, чуть сипло спросил:
— Серьёзно? С чего вдруг?..
— Знаете, ребята, — взгляд розового грифона стремительно прояснился, что свидетельствовало о быстром отрезвлении (не иначе как вывел токсины из крови целительством). — Побывав так близко к смерти, как-то по-иному начинаешь смотреть на жизнь. И да: если мои родственники будут против, то я уйду из семьи.
— Так... — Штерн потёр морду ладонью левой передней лапы и откинулся спиной на стенку контейнера. — Одно из двух: либо я выпил слишком много, либо ты — слишком мало. Такими словами не бросаются...
— А я и не бросаюсь, — хмыкнул Жоан, крепче прижимая к себе сиреньку, которая после операции потеряла килограмм десять веса (строительный материал для воссоздания органов брать было больше неоткуда). — Я просто констатирую факт. Морг... ты бы знал, как я перепугался там... когда она сознание потеряла. Да меня взрывающиеся рядом снаряды минотавров так не пугали: от них хотя бы защититься было можно. А тут... И барьер бросить нельзя, и помочь Кали нужно...
— Тихо-тихо... — поднимаю передние лапы в останавливающем жесте. — Не заводись. Всё уже позади.
— Хах... — прикрыв глаза и глубоко вздохнув, Луи кивнул. — В общем, парни, я свой выбор сделал. И если он кого-то не устроит — они могут катиться на все четыре стороны.
— Семья — это главное, — хмуро заметил альбинос, у которого я вырвал из лап флягу.
— Семья — это главное, — согласился розовый грифон и нежно погладил спящую пташку по голове. — Только вот... моя семья здесь.
— А родители? Братья? — не унимался Морген.
— Для них, в первую очередь, я — ценный актив, — невесело усмехнулся Жоан. — Я их, конечно, люблю... но это не отменяет того, что за время моей учёбы в Часовой Башне, наши отношения заметно охладели. Так что, если меня заставят выбирать...
В воздухе повисла неприятная пауза, в которой ощущалось напряжение возникшее между бывшими соседями по комнате.
— А у нас с Гердой, скоро пополнение, — произношу просто для того, чтобы слегка разрядить обстановку.
— Серьёзно? — встрепенулась Кали. — Когда успели?
— Так ты не спала? — возмутился Луи.
— Ну... — сиреневая пташка смущённо потемнела мордочкой и словно бы сжалась. — Когда ещё представится возможность узнать, что обо мне думает мой будущий муж.
— Тц, — сердито цыкнул розовый грифон. — Меня окружают интриганы.
— Не сердись, — извернувшись, Кали посмотрела Жоану в глаза. — Я правда не хотела ничего плохого... Просто...
— Как вернёмся домой, возьмусь за твоё воспитание, — пригрозил Луи, удобнее устраивая подругу в своих объятьях.
— Ловлю на слове, — хихикнула сиренька. — Я буду о-о-очень непослушной...
— Гхм, — напоминаю о нашем присутствии. — Мы вам не мешаем?
— Вовсе нет, — легкомысленно отозвалась пташка. — Да и после того, как вы покопались в моих внутренностях, глупо было бы смущаться. Как думаешь, Жоан?
— Что я думаю... — розовый грифон прикрыл глаза, а затем предложил: — Давайте проведём ритуал братания?
— Хорошо, что я в этот момент не пил, — констатировал Штерн, скосив взгляд на почти опустевшую фляжку в моих лапах. — А... хвост с вами. Я — за.
— Я не против, — пожимаю плечами. — Только нужно будет выбрать время и место: я в некотором роде не совсем свободен.
— Как-нибудь решим, — уверенно заявил Луи.
— Вредные вы, — проворчала пташка. — А как же я? Герда? Фрея?
— Мы не вредные, а очень даже полезные, — возражаю грифонше. — Просто любое лекарство, если его слишком много — уже яд.
— Вернёмся к главному: во-первых, Жак, что там у вас с Гердой? — решил перевести тему разговора Жоан. — Ну а во-вторых, приглашаю вас четверых на нашу свадьбу.
— Я там так и так буду, — фыркнула Кали. — А кто четвёртый?
— Вообще-то я имел в виду Жака, Герду, Моргена и Фрею, — отозвался розовый грифон. — Кстати: кто-нибудь знает, как у неё дела?
...
На базу мы прилетели уже днём, а перед посадкой на площадку импровизированного аэродрома, нам с Моргеном пришлось оставить друзей в обществе остальных дипломатов. Когда началась высадка, мешки с телами убитых, на которых были наложены заклинания, должные замедлить процессы разложения, оставили на борту Ветрокрылого, раненых направили в госпиталь, ну а всех остальных погнали в бараки. Нашу команду пилотов-испытателей, как особенно отличившихся (всё же три вражеских судна сбили) отозвали в штаб командования.
После быстрого обследования и поверхностного опроса, нас рассадили по маленьким комнаткам без окон и выдав письменные принадлежности, приказали написать самый развёрнутый отчёт, на который только хватит сил.
Накопившаяся усталость давала о себе знать, всё же шли уже вторые сутки бодрствования, в течении которых произошло достаточно много событий, выматывающих скорее морально чем физически. Впрочем, было бы ложью сказать, что я не вымотался в то время, когда сразу после боя пришлось лечить бойцов, могущих не дожить до прилёта на базу без срочной помощи.
В своём докладе я сделал упор на описание эксплуатации МД и оружия, о разговоре произошедшем после лечения Кали упомянув вскользь. Правда, что-то мне подсказывает, что подробности этого происшествия начальство узнает из других отчётов...
Как бы мне ни хотелось отдохнуть после своего приключения, но задерживаться перед возвращением в Одуванчик не следовало. Наша с Гердой связь позволяла ощущать, что с ней всё в порядке, но также она передавала и всё нарастающую нервозность пташки. Кроме того, магические доспехи требовалось вернуть в лабораторию для диагностики, устранения мелких недоработок, ну и установки систем, позволяющих отслеживать местоположение пилотов (а то и отключать устройства при помощи удалённого доступа).
Новый перелёт, уже на собственных крыльях, закончился на площадке перед НИИ. В дороге меня сопровождали несколько Корон, которые отстали только после того, как с лап на лапы передали меня СБ Одуванчика.
Спустя полчаса, потраченные на заполнение документов, химическую и магическую чистки шкуры и облачение в комбинезон, меня наконец-то пропустили на нижние уровни комплекса. Там снова пришлось задержаться, зайдя в кабинет Альберта Крейна, чтобы сдать оборудование и отчитаться уже перед ним, ответив на несколько уточняющих вопросов. К счастью, начальник не стал тянуть дракона за причинное место и махнув лапой, разрешил следующий день отдохнуть, чтобы полным сил и идей вернуться в свою мастерскую.
"Чего-чего, а вот идей у меня сейчас действительно много", — промелькнула мысль в моей голове, когда я уходил из обиталища магистра артефакторики.
Стоило же открыть дверь в жилую комнату, как все посторонние мысли вымело из головы: жёлтая молния сбила меня с лап и впечатала спиной в противоположную стену коридора, ловкие пальчики с острыми коготками пробежались по бокам, шее, пощекотали крылья, а затем супруга, убедившись в целости моей тушки, молча прижалась к моей груди, шумно сопя. Из дверного проёма тем временем выглянули любопытные мордашки Кая и Греты, но поймав на себе мой взгляд быстро скрылись, ещё и дверь закрыв для убедительности (при этом оставили маленькую щёлку, через которую и подглядывали).
— Милая? — приобнимаю пташку за талию, а она в ответ, резко вскинув мордочку, схватила меня передними лапами за голову и подтянула к себе, губами впиваясь в мои губы.
