— Не забудь сослаться на всю нашу переписку с графом Сансет-Пик. Я хочу, чтобы тот факт, что мы рассказывали ему об этих проблемах, был задокументирован.
— Конечно, милорд! — гораздо веселее согласился Доун-Скай.
— А пока, — сказал Сноу-Пик, поворачивая голову своей лошади к спуску, — думаю, нам с тобой пора отправиться в самую гущу событий. — Он мотнул головой в сторону пыльной равнины и криво улыбнулся. — По крайней мере, офицерам никогда не повредит знать, что мы не спускаем с них глаз.
— Верно, милорд, — ответил Доун-Скай, на этот раз полностью согласившись со своим начальником.
— Тогда давай пойдем.
Сноу-Пик тронул коня пятками и начал спускаться с холма, его помощники и посыльные следовали за ним. Доун-Скай дал им небольшую фору, затем последовал за ними, нахмурившись, когда начал обдумывать наиболее эффективный способ свалить всю вину на Сансет-Пикf.
.III.
КЕВ "Тандерболт", проход Лейс, пролив Хэнки; набережная Уорриор, гавань королевы Жэклин; и королевский дворец, город Горэт, королевство Долар
Тучи чаек и виверн кружились и опускались, когда КЕВ "Тандерболт", головной корабль новейшего и самого мощного класса броненосных крейсеров имперского чарисийского флота, величественно прокладывал свой путь через пролив к каналу Жульет со скоростью двенадцать узлов. Разведывательный крейсер КЕВ "Фокс-Лизард" класса Фэлкон провел его через канал; еще два Фэлкона внимательно следили за ним; а Кэйлеб Армак стоял на флагманском мостике броненосного крейсера, глядя через воду на мыс Тоу в трех или четырех милях к западу.
Только что миновал отлив, но начинался прилив, приближавшийся вместе с "Тандерболтом", и неспокойные волны разбивались об огромную отмель, которую доларцы называли Дейнджерэс-граунд, по левому борту крейсера. "Тандерболт" все еще находился почти в двадцати часах хода от города Горэт при его нынешней скорости, что должно было привести их туда где-то около завтрашнего полудня, и трудно было представить лучшую погоду для путешествия. В этом им повезло с тех пор, как они покинули Сэлтар, и метеорологические спутники Совы обещали, что завтра будет так же хорошо.
Дул свежий бриз, унося дым крейсеров с подветренной стороны от их прямых, как линейка, следов, небо представляло собой сверкающий голубой купол, усеянный высокими узкими полосами облаков, и выражение лица императора было мрачным, когда он поднял свою двойную трубу и изучал укрепления, венчавшие мыс Тоу. Они были построены недавно — или, по крайней мере, перестроены — с низкими земляными насыпями для казематов с бетонными крышами, в которых прятались новые двенадцатидюймовые орудия. Фактически, они были завершены менее шести месяцев назад, когда королевство Долар завершило масштабный проект укрепления, к которому оно приступило после битвы при Горэте.
Они были впечатляющими, эти укрепления, но его взгляд был прикован к знамени над земляными валами. Оно было приспущено с мачты, и ему не нравилось думать о том, почему. Причина этого была во многом связана с его нынешним настроением, но у него было больше одной причины чувствовать себя мрачным в этот прекрасный ранний осенний день, когда он вспоминал, как другой чарисийский крейсер прошел мимо этого мыса. Укрепления, которые венчали его, в тот день были адской топкой, окутанные дымом и объятые пламенем, увенчанные рваными взрывами, когда КЕВ "Гвилим Мэнтир" и его спутники заливали его огнем, а поверхность прохода была разорвана ядрами и снарядами.
— Немного отличается от того, когда я был здесь в первый раз, — произнес голос рядом с ним, и он повернул голову с кривой улыбкой.
— Я только что подумал о том же самом, — признал он.
— Я предпочитаю так, — сказал граф Сармут. Его глаза были прикованы к этим укреплениям, выражение лица было отстраненным. Кэйлеб наблюдал, как КЕВ "Гвилим Мэнтир" и броненосцы класса Сити форсировали пролив в залив Горэт, но только через пульты снарков. Сэр Данкин Йерли стоял на флагманском мосту, очень похожем на этот, посреди этого визжащего вихря. — Я действительно испытываю несколько... смешанные чувства, — признался он. — И всегда беспокоюсь о том, как, вероятно, будут счастливы доларцы снова увидеть меня, когда я к ним загляну.
— Данкин, прошло почти десять лет, и ты совершил это путешествие — что? дюжину раз с тех пор?
— Скорее, десять.
— Хорошо, десять раз после битвы. И каждый раз вы обедали с Коджу и группой его офицеров, а потом сидели за столом, пили хорошее виски, курили свои ужасные сигары и рассказывали друг другу о своей стороне джихада. Ты же знаешь, как тепло говорил о тебе Тирск, когда тоже был в Теллесберге, — вспышка сожаления промелькнула в карих глазах Кэйлеба, когда он произнес имя Тирска. — Поверь мне, никто в Горэте, скорее всего, не станет ворошить прошлое, пока мы здесь!
— Что не означает, что нет все еще большого количества людей, которые хотели бы ворошить прошлое, — отметил Сармут. Кэйлеб раздраженно покачал головой, и граф улыбнулся. — Знаешь, у меня тоже есть доступ к снаркам, — сказал он. — И я знаю, что там все еще лелеют несколько обид. -Он наклонил голову в сторону мыса Тоу. — И в городе, если уж на то пошло. Немного трудно винить их, когда я тот, кто превратил их первоначальные укрепления в "пыльных кроликов", используя очаровательную фразу Мерлина. О, и тот, кто сравнял с землей городские стены, пока был там! — он немного кисло усмехнулся. — Если бы я был на их месте, то все еще злился бы на себя!
— Хорошо, это правда, что тебя не все любят в Доларе, — согласился Кэйлеб. — Однако ты далек от всеобщей ненависти, и ты тоже это знаешь. Если уж на то пошло, люди, которые любят вас меньше всего, — это те, кто лично никогда не скрещивал с вами шпаги. Знаешь, из тех, кто всегда с готовностью посылает кого-то другого на смерть? Лично у меня никогда не было особых проблем с мыслью о том, что я сам не очень популярен среди таких людей. Что, черт возьми, гораздо важнее, так это то, что большинство горэтцев понимают, насколько ты был осторожен, чтобы избежать жертв среди гражданского населения. Я тоже просмотрел эту информацию снарков, Данкин. Большинство людей, которые действительно злятся на тебя, — это владельцы мануфактур, чьи заведения ты превратил в руины, и прихлебатели Церкви, которые потеряли свои рычаги влияния, когда Тирск и Дрэгон-Айленд вышвырнули инквизицию к чертовой матери из Долара. Во всяком случае, это не обычные граждане Горэта. И это, конечно, не их флот!
Сармут на мгновение задумался над этим, задумчиво поджав губы, затем кивнул, потому что Кэйлеб был прав. Он разгромил королевский доларский флот в таких местах, как залив Сарам и канал Тросэн, а также прямо здесь, в Горэте. Ему не нравилось думать о том, скольких доларских моряков он убил в тех битвах. Но он и его противники вышли из горнила боя с чувством взаимного уважения. Доларцев превосходили в вооружении и во всех качествах, кроме храбрости и дисциплины, они столкнулись с лучшим, самым мощным флотом в мире, и все же они сражались на каждом шагу, на каждой утомительной миле от острова Кло до залива Горэт. Они сделали это, никогда не сдаваясь просто, как это сделал флот Бога... И не все эти сражения были победами чарисийцев. ИЧФ долгое время прощал королевству Долар то, что случилось с Гвилимом Мэнтиром и его людьми, когда они были переданы инквизиции, но очень немногие чарисийские моряки обвиняли в этом доларский флот.
Это было странно. Кто бы мог подумать, в начале джихада, в начальной кампании, кульминацией которой стал риф Армагеддон, и в ночной атаке Кэйлеба Армака на Крэг-Рич, что Долар станет единственным настоящим равным Чарису в морях Сэйфхолда? Или что в войне, отмеченной зверствами и резней, королевский доларский флот заслужит неохотное восхищение ИЧФ не только своей храбростью, но и честностью и честью?
И это дело рук Тирска, — подумал Сармут, глядя на этот приспущенный флаг над современными казнозарядными орудиями. — Его, Кейтано Рейсандо и Поэла Халинда. И теперь Поэл — единственный, кто остался.
— Вы правы, Кэйлеб, — сказал адмирал. — Я знаю это. Это просто...
— Просто ты ненавидишь причину, по которой мы здесь, — тихо закончил за него Кэйлеб, когда он сделал паузу, и Сармут кивнул.
— Думаю, да, — признал он и покачал головой. — Кто бы мог подумать об этом столько лет назад?
— Только тот, кто знает тебя, Данкин, — сказал император, похлопав его по плечу. — Только тот, кто знает тебя.
— Черт возьми, какая большая лодка, — заметил сэр Рейнос Алверез, герцог Дрэгон-Айленд и командующий королевской доларской армией, когда "Тандерболт" плавно скользил через гавань королевы Жэклин к набережной Горэта. — Она намного больше, чем все, что есть у тебя, Поэл!
— Это не "лодка", черт возьми! — зашипел на него в ответ Поэл Халинд, граф Коджу, командующий королевским доларским флотом. — Это корабль, ты, кретин!
— Лодка есть лодка, — Дрэгон-Айленд ухмыльнулся без всякого раскаяния. — Хотя он достаточно большой, и даже такой человек, как я, вероятно, не заболел бы морской болезнью, если бы поднялся на борт.
— Знаю, что ты всего лишь невежественный сухопутный генерал, Рейнос, — прорычал Коджу, — но если ты опозоришь меня перед Кэйлебом и Сармутом, клянусь Лэнгхорном, я приглашу профессионалов из "Горэт Галлс" на следующий бейсбольный матч армии и флота. — Дрэгон-Айленд посмотрел на него, и Коджу покачал пальцем у него перед носом. — Я серьезно! Их менеджер — мой кузен, и готов поклясться, что он временно задействует весь их стартовый состав!
— Ливис, вероятно, тоже оценил бы мое поведение, не так ли? — сказал герцог через мгновение и покачал головой с нежной улыбкой. — Кто бы мог подумать, что это будет иметь для меня хоть какое-то значение?
— Он производил такой эффект, — улыбка Коджу была печальнее, чем у Дрэгон-Айленда. — Он всегда производил такое впечатление, даже на таких ублюдков, как Росейл. А с Росейлом было гораздо сложнее, чем с тобой!
— Так я слышал. Хотя и не так сложно, как с моим дорогим кузеном Эйбрэмом.
— Я бы не хотел неуважительно отзываться о члене вашей семьи, особенно о том, кто умер, но если бы мозги герцога Торэста были из ливизита, их не хватило бы комару, чтобы высморкаться в нос. В хороший день.
— Простой граф не должен так описывать человека, который владел одним из самых древних и почтенных герцогств королевства, — сурово сказал Дрэгон-Айленд. — Особенно потому, что это не слишком щедро.
Коджу фыркнул и покачал головой, глядя на человека, который когда-то был одним из его злейших врагов просто из-за ненависти его семьи к Ливису Гардиниру. Никто, кроме его ближайших родственников, не скучал по Эйбрэму Зейвьеру, предыдущему герцогу Торэсту, когда чрезмерное баловство, слишком много вина и чистая желчь унесли его. Его сын был лишь незначительным улучшением, но, по крайней мере, нынешний герцог научился не бросать вызов объединенному фронту Тирска и Дрэгон-Айленда. Или, признал Коджу, его собственному вкладу в эту команду.
Были дни — их было много, — когда он глубоко сожалел о смерти Кейтано Рейсандо, и не только на личном уровне. Рейсандо не только был другом и надежным коллегой, но и разбирался в политике гораздо лучше, чем предполагал даже он сам. Во всяком случае, намного лучше, чем когда-либо мог Поэл Халинд. Он был единственным реальным кандидатом на командование флотом, когда Тирск стал первым советником, и он и Рейнос Алверез были столпами силы для Тирска и епископа Стейфана Мейка, когда граф вывел Долар из джихада и боролся за мир так же упорно, как когда-либо боролся против Чариса. И именно Рейсандо руководил организацией перестроенной структуры командования королевского доларского флота по образцу чарисийского адмиралтейства. А потом они потеряли его в том дурацком, нелепом несчастном случае на лодке. Адмирал, переживший потерю своего флагманского корабля в битве при отмели Шипуорм, утонул, когда внезапный летний шквал перевернул баркас, перевозивший его через залив Горэт на обычное совещание, на котором мог председательствовать любой из его подчиненных. Его потеря была по меньшей мере такой же тяжелой потерей для его флота, как смерть барона Симаунта для имперского чарисийского флота.
Но у морских офицеров была давняя традиция вставать на место погибших. Это был не первый раз, когда Поэл Халинд был вынужден занять место друга, и он сделал все возможное, чтобы занять место Рейсандо. Он не был ровней Рейсандо. Он знал это, что бы ему ни говорили другие люди. Но он не думал, что проделал слишком ужасную работу, и надеялся, что Кейтано одобрит его усилия.
И правда в том, что ты, вероятно, слишком строг к себе, Поэл, — подумал он сейчас, наблюдая, как огромный военный чарисийский корабль следует за катером начальника порта к назначенной ему якорной стоянке. — Тебе и всему чертову флоту нечего стыдиться! Во всяком случае, Ливис так никогда не думал, и он, вероятно, разбирался в этом гораздо лучше, чем ты. И слава Богу, что они с Рейносом уладили свои разногласия!
По укреплениям гавани прокатился гром, когда батареи прогрохотали двадцатичетырехпушечный салют, и Коджу удовлетворенно кивнул, отметив идеальное, ровное, как метроном, время.
— Думаю, что Тирск поступил мудро, завершив снос стен, — сказала Шарлиэн Армак сквозь дымный гром салюта. Она и Кэйлеб присоединились к Сармуту на флагманском мостике "Тандерболта", чтобы наблюдать за последним приближением крейсера к Горэту.
— Хотя в некотором смысле я действительно скучаю по ним, — сказал Кэйлеб. Она посмотрела на него, приподняв одну бровь, и он пожал плечами. — Я наблюдал за каждой стадией изменений со снарков, но мой мысленный образ Горэта всегда был тем, который запечатлелся во мне, когда я был простым мичманом Армаком, — он покачал головой. — "Золотые стены Горэта" были действительно довольно впечатляющими, особенно когда днем на них падало солнце. И мне неприятно думать, сколько времени потребовалось, чтобы вообще построить их.
— Во всяком случае, намного дольше, чем потребовалось, чтобы развалить их, — тон Шарлиэн выражал мрачное удовлетворение.
— При всем моем уважении, ваше величество, — заметил Сармут, — возможно, было бы немного тактичнее не упоминать об этом нашим хозяевам.
— У меня нет намерения развязывать новую войну с Доларом, Данкин, — сухо сказала Шарлиэн. — Но мы обещали, что они будут разрушены, и ты и твои люди чертовски хорошо позаботились о том, чтобы это было сделано. — Она одобрительно похлопала его по руке, и настала его очередь пожать плечами.
— На самом деле, мы просто более или менее проделали в них дыры, — сказал он. — Много дыр, я согласен с вами, но у нас не было времени — или боеприпасов — чтобы проделать надлежащую работу по их уничтожению. Мне неприятно думать, сколько ливизита Сандры доларцы использовали для выполнения этой работы! И если вы посмотрите туда, где, кажется, стоят все проклятые граждане Горэта, вы увидите, что они сделали с обломками.
Он указал на запад, где в гавань вдавалась значительно расширенная набережная, построенная из золотого камня, стены из которого когда-то окружали столицу королевства Долар. Возможно, он ошибался насчет присутствия каждого жителя Горэта, но не намного, — размышлял Кэйлеб.
