До меня дошло. Я значит, мир спасаю, проливая реки крови невинного рогатого скота, пашу как вол (не тот который невинный и кровоточащий) и вообще, всячески устаю, страдаю и надрываюсь. И тут, из какой-то песчаной помойки, вылезает поганый хмырь, и мне всячески мешает и препятствует?! Да еще на милую моему чувствительному сердцу Коноху наезжает?!
Разгневался я немного, слегка, чрезмерно. По крайней мере пространственные искажения от меня пошли, пол с потолком затрещали и вообще, что-то не то стало твориться. Так что взял я себя в руки:
— Приветствую, почтенный Хокаге-доно, почтенные советники, — с каменной мордой начал я, — прошу простить меня за опоздание, дела клана. Также, прошу в общих чертах посвятить меня в курс дела.
— Приветствую, Удзумаки-доно, — кивнул Пучетень. — Позапрошлой ночью, на всем протяжении границы с Суной на территорию Хи но Куни вторглись отряды, число пока не установлено. На день пути вглубь границы разорены все поселения, убиты все люди. Продовольствие и ценности разграблено. Вторгшиеся после совершенного отступили в пески, объявлений войны ни от страны Ветра, ни от Сунагакуре не было.
— Совет джонинов принял решение объявить войну Сунагакуре, — дополнил Иноичи, — Дайме пока решение о войне не принял, впрочем, — помотал мозголом рукой, — не принципиально.
— Почтенные, прошу вашего дозволения на индивидуальный рейд, — взял быка за рога я, ну вот реально, уже пофиг, не до войн мне всяких. — Ну и заслоны по границе не помешают, но сутки прошу мне дать.
— Вы уверены, Удзумаки-доно? — уточнил Фугаку, получил мой кивок. — Хорошо, в любом случае что армии, что диверсантам, с учетом отдыха, понадобится в пределах суток.
И срулил я с этой говорильни, вот реально, пойду и гадость учиню феерическую. Да еще и население вырезали, казлы. Что, в принципе не практикуется, расточительно и нецелесообразно.
Ну, а собирая смертоносные и гадкие свитки, решил я проверить, как там энтропийчики, ибо во время массового скотобоя не до этого было. Ну и, что абсолютно неудивительно, этот гадский куст сидел в Суне. Спозиционировать точку четырехмерного наблюдения я толком не смог, но сидел он гадски в башне Казекаге.
Присел я, хоть и злой, но спокойный, и стал думать, как козла окончательно угербецидить. То, что он вылез из многомерного логова, указывает на то, что с энтропийчиками у гадского куста равновесие. Его выработка чакры покрывает их возможности, но вымыть из его гадкой тушки не может. Ну пока, по крайней мере. И, по всему, решил он Коноху, точнее меня, а Коноху заодно, втянуть в мировую войну, причем, если он напрямую контролирует Расу — совсем не удивлюсь, уж очень нападение не шинобское. Хотя, козлы, режущие селения, все равно козлы, и надо бы миролюбиво их прикончить побольше. В меру, но чувствительно.
Итак, что у меня появилось и что я сейчас могу? А могу я, что самое главное, дестабилизировать чакру куста. И урезать если не все, то большинство его фельдиперсов и выкрутасов. А самого его, упеку на Солнце. Ну плюс-минус лапоть, что, при условии солнечных гравитации и температуры непринципиально. Вот пущай оттуда выбирается, веник гадкий.
Рассчитал односторонний портал, координаты с сутки актуальны будут. Плюс-минус, по данным других миров расстояние брал, но в целом, все равно попаду. Ну и свиток с порталом начертил.
Надумал несколько ухваток удобных, да и по свежесозданной сети хизушином и прыгнул. Благо Биджу вполне фиксировался. Ну а сам я на подсмотренном у Конан чакродвижке завис над Сунагакуре, так как прыгал с километровым запасом высоты.
Полюбовался на Суну, плюнул пару раз, череп с ритуалом наморщил, да и к центральному горшку этой богадельни подлетел.
Куст подлючий обнаружился, виделся отчетливо и явно страдал, что радовало мое справедливое сердце. Остался от него шмат, покрывающий голову Расы. Подумал я, да и плюнул на этого деятеля. Составит кусту компанию, он мне и в мультике не особо нравился.
Так что примерился и сразу же после хизушина взял, да и запечатал в кожаный свиток Расу с кустом. Ну или наоборот, неважно. Открыл портал односторонний, да и выкинул туда свиток. Ну, будем надеяться, угербецидил, подумалась мне, через пять минут. Ибо контракт с энтропийчиками пропал.
Подумал еще, прыгнул к Гааре, да и в свиток последний укатал. Пригодится. Разнес дом где карапуз был в пыль, да и полетел зигзагами к границе Хи но Куни.
Мне предстоит нудная, противная, но нужная работа. Отслеживал я с высоты караваны к Суне идущие, да и накрывал их, с запасом, плазменным облаком. Добивать не добивал, но и щадить не стал. Нужно ибо, а то и вправду война начнется.
На рассвете, несколько подзадолбавшийся и пропахший паленой органикой, прыгнул к Фугаку и доложил:
— Казекаге мертв, джинчурики Однохвостого мертв, караваны нападавших с награбленным, двигающиеся от границ Хи но Куни уничтожены. Мое мнение как советника, перекрыть границу и поставить посты смысл имеет, однако вторжение бессмысленно, — доложил я.
— Благодарю, Удзумаки-доно, — склонил голову Фугаку, — желаете ли вы что-то за свой подвиг?
— Безусловно, Хокаге-доно, — злобно злоехидствовал я. — У меня вторую неделю стоит на месте важнейший, нереализованный эксперимент. Все время происходит какие-то неурядицы, войны и прочие глупости! Я могу спокойно поработать, почтенный Хокаге-доно?! — высказал я миру в лице Пучетня свои претензии. Справедливые и обоснованные.
— Безусловно можете, Удзумаки-доно, — отрапортовал Хокаге, — Не думаю, что найдутся еще идиоты, — пробормотал он себе под нос.
Ну а прооравшийся и несколько успокоившийся я, наконец-то, засел за расчеты нечестивого воскрешения.
55. Тентакль для некроманта
Сел я за расчеты. Встал, вышел из особняка, осмотрел небо, не летит метеорит какой поганый или еще пакость какая. Смотрел пристально, и пучими глазами и через четырехмерье, все вроде было нормально.
Вернулся к расчетам, сложность самого воскрешения была не столько в духах, сколько в единомоментном насыщении объекта их большим количеством. Кроме того, мне нафиг не сдалась чакра и прочие изыски. Тушка, чтобы говорить могла, более ничего не надо. Так что, через три дня, навестил я морг при госпитале и умыкнул, правда, предварительно дозволения спросив, свежий труп.
Труп приготовил, печать начертил. Ну и маску соответствующую нацепил, бадью откупного выставил, да и Шинигамыча призвал. Призванный на меня уставился, мол “что надо-то?” Я, несколько возмутился, да и потыкал пальцем в круг, мол вынь и положь старейший слепок сознания. Шинигамыч у виска пальцем покрутил, снял с меня маску, на себя напялил и как бэ помягче, срыгнул некую фигню в круг. Ну а я, решив не обижаться на дружеские и, несомненно, обозначающие высоту моего интеллекта жесты, начал умучивать живность. Живность умучивалась, труп трепыхался. Я Шинигамычу бадейку оттягал, чтоб было чем время занять.
Ну и принялся за допрос-разговор. Первое, что узнал, что под цукуёми призванный не попадал, помер от удушья при нападении варваров в юном возрасте полутора сотен лет. Про юный цитирую дословно. Языком общения у нас вышла латынь, хоть и морщился собеседник от моего произношения, но вполне понимал. На вопросы отвечал неохотно, впрочем, подчиняющий элемент в ритуале был, ну а о правах “слепка памяти анимированного конгломератом духов” я не слышал, даже в первом своем мире. Не застал наверно, жалость-то какая.
В общем, поведал мне собеседник много нового и интересного. Да такого, от чего я как офигел, так и жалости преисполнился с сожалением. Началось все интересное в этом мире с того, что в Риме, вместо императора возжелавшего сделать из подданных рабов, взошел некий иной господин, который посчитал что рабы, безусловно рабами. Однако граждане — все-таки гражданами. И начал проповедующих иное не обласкивать, а всячески умучивать и притеснять. Причем, оказался товарищем не только жестким, но и разумным, поэтому организовывал популярные лекториумы и прочие массовые сборища, где риторы, философы и жрецы-политеисты желание стать рабами клеймили. Ну, в смысле через сказки всякие, так-то любой гражданин Рима себя в рабство отдатьпродать мог, дело добровольное и право гражданское.
В результате, считать себя рабом стало несколько не модным, да и позорным. Как следствие, некоторые товарищи популярности не снискали. Но обеспечили собой пропитание зверушкам всяким, ну и вообще, разнообразили культурный досуг жителей великого города.
Впрочем, Рим как империю это не спасло. Однако спасло Италию, а главное: притихшие под тяжелым легионерским сапогом эллины, воспрянули и затеяли ползучую экспансию. В смысле идей и философии, да еще и приправленной прекрасной римской правовой системой. Ну, а любопытствующие варвары, как получили несколько раз по зубам, так и убедились, что за их клинки никто платить не хочет. Ибо воевать в приличном полисе за полис, право и честь гражданина, а не удел поганого наемника.
Притом, что любопытно, культура городов-полисов активно зарождалась в землях диких восточников. С вече всякими и прочими, подозрительно похожими инструментами самоуправления. При том, что варвары восточные слухом про благословенную Элладу не слышали, оком, соответственно, не видели. Ну, а просвещенные европейцы, либо перенимали обычаи обломков римской империи, либо просвещенно и родоплеменно резали друг друга.
В результате, к середине первого тысячелетия от падения Рима возникла такая картина. Большая часть Европы покрывали полисы, населением до десяти тысяч человек. Где-то больше, где то меньше, факторы как плодородности территорий, так и наличия полезных ископаемых или судоходных водоемов сказывались. Но в целом возникло динамическое равновесие. Попытки некоего полиса с приростом населения не отправить прирост строить новый город или войти в малочисленный, а подмять соседа оборачивалась дружными пинками агрессора с разных сторон.
Благо, кочующие философы и ученые неплохо прижились, формируя плавно меняющийся, но градиентный, без резких скачков культурный код. Да и обмен знаний шел фактически невозбранно. Мой собеседник описывал древних легендарных ученых, сделавших за жизнь четыре круга по европейской ойкумене, с юности до глубокой старости. Чьи труды и мысли, провозглашенные и написанные в разных городах собирались в единые трактаты.
Безусловно, все не было гладко. Однако сформировавшаяся в общественном европейском сознании идеология гласила не “соседняя деревня должна гореть” а “у соседа должно знатно подгорать”.
К началу второго тысячелетия, уровень науки и развития дошел до ограничено применяемых в северных полисах паровых машин, книгопечатания и опытов с электричеством. А среднее население полиса, за счет улучшенной логистики и достижений сельского хозяйства достигло тысяч тридцати.
В этот момент произошло то, что похоронило, для монотеистических религий, последний шанс на распространение. На севере Африки группы аборигенов объединялись в орды и с воплями “за нашего бога” вырезали полисы. Информация распространилась довольно быстро, технологиями, да и прямо скажем, военной выучкой закаленные в многочисленных, пусть и мелких усобицах граждане превосходили гордых воинов бога. Ну, а собравшаяся армия полисов взяла, да и вырезала под корень агрессоров. По религиозному признаку.
До этого возникали очаги митрианства, парсианства и иудаизма. Однако, широко распространенная информация привела к поговоркам не вполне приличного содержания, смысл которых мой собеседник привел как “поклонники одного бога крайне ограниченные люди с плохим зрением”.
Уровня технологий двадцатого века, местный социум достиг веке в двенадцатом, от падения Рима. И начались процессы интеграции, основанные на технологиях связи и в целом — едином культурном пространстве. К концу тринадцатого века местные побывали на луне, не поставив флаг, а организовав базу. Притом, что часть материков осваивалась довольно медленно. Африка вообще не затрагивалась, Австралия и Америки потихоньку “перерабатывались” фронтирными полисами, которые населяло наиболее пассионарное население.
На этом этапе вопрос истории отходил на второй план. Дело в том, что в мире были маги. Маги с ядром, вполне колдующие и признанные обществом. Однако, на их популяции, отсутствие централизованных государств сказалось крайне негативно. До времен “статута о секретности” их популяция просто не дожила, растворившись в рядах хомо сапиенс.
При этом, они не были сказкой, известны были вполне рабочие ритуалы на жертвах, часть культуры строилась на вполне магических проявлениях. Однако магов не было. Но мечта, взращенная как былинами, так и литературой, а впоследствии и визуальными СМИ осталась.
Докопавшись исследовательскими методами до природной энергии, ряд ученых, вполне официально, начали разрабатывать “новую магию”. Был создан некий многомерный компьютер, одновременно являвшийся и конвертором и эффектором. Древо магии, назвали его. Ну и дошли в разработках до “чистой чакры”, дающей массу бонусов человеку, просто фактом наличия в нем. И натолкнулись на проблему. На чакру, точнее на телесную составляющую, как мухи на мед слетались многомерщики различные. И выпивали как чакру, так и, за компанию, носителя.
Научные чакро-мудрилы голову поломали, да и извлекли из загашников одного из сильнейших из призванных духов. Призывался он для проекта “бессмертие”, который был феерически провален, так как слепки личности и личность, как выяснилось, две большие разницы. Но дух был лют, могуч и назван по моде окраинной страны богом Смерти, Шинигами.
Контракт был переписан, Древо магии исправно выделяло поток витальной энергии Шинигами, который с энтузиазмом принялся крошить залетных товарищей.
Посмотрев на крошимое, выждав, команда ученых с облегчением вздохнула, да и ударилась в разработки. Причем, разработчиками были не только ученые или военные, но даже создатели игр и прочего. Далеко не все должно было быть использовано, однако в память Древа магии разработки исправно заносились.
И тут начинается канон. Сначала на лунную базу, а впоследствии и на Землю прибыла группа товарищей — пришельцев из космоса. Вполне гуманоидные, вполне люди. Однако, явно не местные, с некими неясными многомерными способностями, не слишком, впрочем, местных впечатлившими. Да и, как выразился мой собеседник, выглядели они техноварварами. Если не скрывались, что было вполне возможно, но маловероятно, так как на земле они прожили полгода. Корабль-то свой скрывали, информацией не делились, однако, на ряд простейших, основанных на банальной физике явлений, смотрели как на чудо и диво.
Ну, и вели себя довольно своеобразно. Одну дамочку прозвали кроликом, отнюдь не за ушки, появившиеся потом. Впрочем, в итоге местные капитально лопухнулись.
На момент, когда Дерево магии насытило планету минимальным количеством чакры и начало формировать системы производства и манипулирования у живущих, некая дамочка из пришельцев, неведомым моему собеседнику методом, добралась до чакроконсоли Дерева магии. И устроила армагеддец в одну ночь, в прямом смысле слова.
