— Товарищ генерал-майор, можно подробнее узнать об обстановке в полосе Вашей дивизии? Боюсь что мои разведданные могут оказаться неполными и это приведет к неправильной оценке, и как следствие к неправильному решению на бой.
— Ишь как по писаному чешешь, в академии учился?
— Нет, товарищ генерал-майор.
— Ладно, слушай! К исходу сегодняшнего дня, дивизия, введя в бой все свои силы, удерживает рубеж: северная опушка леса 1 км южнее Порицка, колония Долина, Бараньи Перетоки, Стенажев, Бабятин, рощи 2-3 км восточное Тартакова, Спасов, отражая атаки трех немецких пехотных дивизий. По документам, снятых с убитых это сто одиннадцатая, семдесят пятая и пятьдесят седьмая дивизии противника. Дивизия сейчас охвачена с обоих флангов, и находится в полуокружении. Два моих стрелковых полка лишились своих складов со всеми их запасами. Тяжелая обстановка, в которой оказалась дивизия, требует отвода ее частей на десять-пятнадцать километров к востоку, чтобы избежать полного окружения. Но зная, что на завтра намечаются контрудары наших войск как с востока, так и с юга, принял решение упорной обороной занимаемого района и контратаками частей дивизии приковать к нему возможно больше вражеских сил, чем способствовать контрудару наших резервов.
-Товарищ генерал, согласен с Вами, можно и не отходить, а драться в полуокружении, и даже в окружении. Но за нами-то пока никого нет. Боюсь товарищ генерал, что даже к завтрашнему вечеру наше командование не сможет организовать полноценный контрудар, поэтому целесообразней отвести дивизию на новые рубежи.
— Подполковник! Что за пораженческое настроение? Вы помните, как ориентирует нас партия, и лично товарищ Сталин? Малой кровью, на чужой территории...
— Товарищ генерал, у нас нет времени, прошу Вас подойти к карте. По данным моей разведки, крупное соединение вермахта остановилось на ночевку вот здесь, в трех километрах западнее Стоянува. По приблизительным данным в состав группировки входит: около сотни танков, полусотни орудий калибра сто и выше миллиметров, около трехсот грузовиков и много другой техники. Артиллерию противник разместил в десяти километрах от своей стоянки, на восточной окраине населенного пункта Переспа, также около двухсот пятидесяти-трехсот мотоциклистов остановились на ночевку в Торках.
— Что предлагаешь, подполковник? Не зря же, так подробно докладываешь данные своей разведки?
-Поскольку пехоты у нас мало, мы проведем артиллерийское наступление, для это мы располагаем артиллерийской группой, условно называемая "Южная", состоящей из девяти дивизионов крупного калибра, которые проведут контрподготовку.
— Но девяти дивизионов мало для разгрома такой группировки немцев!
— Это все, что разрешил использовать командир корпуса.
— А кто будет осуществлять контрбатарейную борьбу? Ведь у немцев около полусотни орудий крупного калибра?
— Вторая артгруппа, которая расположена несколько севернее, на предельных дальностях достанет огневые позиции немецкой артиллерии в районе Переспы. Первая часть контрподготовки будет состоять из пятиминутного огневого налета на позиции немцев под Переспой, чтобы оттянуть время открытия ответного огня их артиллерии. Налет будем проводить всеми наличными орудиями, которые могут дотянуться до Переспы. Затем "южная" артгруппа продолжит контрподготовку на подавление основной немецкой группировки. Очень жаль, что нам не разрешили использовать всю наличную артиллерию. Даже с привлечением отдельного артдивизиона владимир-волынского укрепрайона нам не хватает стволов.
— Это какой дивизион, восемьдесят пятый или девяносто второй?
— Девяносто второй, отдельный артдивизион с 14-тью 6-ти дюймовыми гаубицами, практически в полном составе.
— Как же Вы смогли его привлечь, там командир серьезный?
— Мои разведчики наткнулись на их колонну, когда они оставшись без снарядов и без горючего уже собирались уничтожить всю матчасть и лесами пробиваться на восток. Мы помогли с заправкой, а тут как раз доклад о ночевке немцев под Стоянувым...
— Интересная у Вас часть — дивизиону помогли с горючим, дивизии с передислокацией, как я знаю, даже авиация у вас есть... Вы тут упомянули артиллерию укрепрайона, я вспомнил, что в Радзехове и под ним расквартирован триста сорок пятый артполк, подчиняющийся Струмиловскому укрепрайону. Его командира хорошо знаю, попробую ему объяснить обстановку и помочь.
— Чем вооружен полк?
— Сорок восемь шестидюймовых полевых гаубиц и несколько орудий в полковой школе.
— Это было бы отлично!
— И еще: из-за отсутствия у меня одного дивизиона в артполку, я был вынужден свести три полковые минометные батареи в сводный дивизион — его тоже будем использовать.
— В нашей ситуации это просто находка! Выдвинем его поближе, а скорострельность полкового миномета выше чем у орудия такого же калибра!
— И еще, я не услышал как будут уничтожены мотоциклисты в Торках?
— Это сложный вопрос, они расположились в самом селе — значит артиллерийский или минометный обстрел исключен, а пехоты у меня нет, товарищ генерал.
— Сколько Вам надо времени для выработки решения по мотоциклистам?
— Двадцать минут!
— Вы уверены что у нас есть это время? Даю Вам десять минут, а я пока свяжусь с командиром триста сорок пятого полка.
Сказав это, он отвернулся и подняв трубку телефона, который стоял на столе коротко бросил в неё:
— "Ландыш"? Дай мне "Казатин"!
Уже выходя из палатки, услышал начало разговора:
— Антон Никитович, приветствую тебя!
Выйдя из палатки командира дивизии, в нескольких шагах от неё столкнулся с Знаменским.
— Какие новости, товарищ подполковник?
— Доложил. Генерал спросил кто будет вести контрбатарейную борьбу, а под конец дал десять минут на решение, как уничтожить группу немецких мотоциклистов в Торках. Есть идеи, майор?
— Думаю, что когда немецкие мотоциклисты услышат канонаду, они сами выйдут из Торков и попробуют выйти на артиллерийские позиции, вот тут их и можно прихватить. Глянуть бы карту?
— А ведь правильно! Их как правило всегда пускают впереди для ведения разведки! Тогда получается, что приказ они должны получить по радио и выдвинуться к нашим огневым позициям, а мы их будем ждать в удобном для нас месте. Отлично, спасибо за подсказку!
От моей громкой речи проснулся Васильев, и когда я закончил говорить, предложил:
— Командир, а почему мы не привлекаем к делу авиацию?
— Действительно почему?
— Я сейчас дам указание Ледогорову связаться с Лакеевым и согласовать время, место, состав сил, частоты, позывные...
— Добро.
Начальник штаба повернулся к нашему связисту и принялся звонить в дивизион, а тем временем пошел на доклад к командиру дивизии. Как только я вошел в палатку, генерал спросил:
— Ну как подполковник, Вы нашли решение?
— Да, товарищ генерал! Считаю, что мотоциклисты в первую очередь решают разведывательные задачи, поэтому обнаружив что мы производим обстрел его основных сил предпримут усилия по уничтожению нашей артиллерии. При этом им придеться выйти из Торков и направится в сторону наших позиций по этой дороге. — Подойдя к столу, я указал на дорогу ведущую на север. — В нескольких километрах есть удобное место для засады.
— Ну вот, и у меня есть хорошая новость — триста сорок пятый полк подержит нас всеми силами, и я смогу кроме минометного дивизиона выделить до утра четыре дивизиона из своих артполков, так что сила собирается немалая. Через двадцать минут сюда в штаб прибудут представители, вы с ними согласуйте действия!
— Есть согласовать, разрешите идти?
— Действуйте!
Выйдя из палатки, и подойдя к поваленному дереву где устроиляся наш связист стал с интересом прислушиваться к разговору который вел майор Васильев. Дав ему довести разговор до конца, с огромным интересом спросил:
— Ну как успехи Александр Сергеевич?
— Капитан Ледогоров только что доложил, что согласовал с генералом Лакеевым нанесение бомбо-штурмовых ударов по скоплению немецкой техники после начала артобстрела. Когда горящая техника будет подсвечивать район нанесения удара. Есть еще два предложения: первое — привлечь к контрподготовке зенитные орудия бригады Москаленко и на вертолеты посадить пулеметные расчеты с хорошим запасом патронов, все-таки четыре звена это ого-го!!!
Тут в наш разговор вмешался Знаменский:
— Извините, но как вы собираетесь по закрытым наземным целям стрелять из орудий для этого не предназначенных? Нет же ни таблиц, ни подходящих боеприпасов?
— Это реально Александр Сергеевич? Обратился я к своему начальнику штаба, понимая, что просто так он говорить не будет.
— Вполне, Ледогоров доложил, что соответствующие данные для такой стрельбы есть во второй части "Учебника сержанта зенитной артиллерии", он же у нас зенитчик.
— Как говорится, ему и флаг в руки! С первым предложением разобрались, насчет второго — где взять пулеметы? У нас на все вертолеты не будет, как реализовать?
— Попросим помощи у командира корпуса генерала Артеменко...
— Александр Сергеевич! Это все несерьезно: пушки — у Москаленко, пулеметы — у Артеменко, Свое надо иметь!
— Вы связывались с нашими разведчиками, они вышли на высоты? НП развернули?
— Два НП уже развернуты и приступили к засечке целей, третий будет развернут ориентировочно через пять минут — он самый дальний.
— Какие дивизионы заняли огневые позиции?
— На огневых развернулись: наш дивизион, девяносто второй отдельный, дивизионы "южной" и "центральной" групп, десять орудий дивизиона который вел бой у дамбы. Сейчас уточняем координаты огневых для четырех дивизионов от сто двадцать четвертой дивизии, от них же сводного минометного дивизиона, четырех дивизионов бригады Москаленко и четырех дивизионов артполка укрепрайона. Данные для стрельбы будут готовиться централизованно на машине СОБ нашего дивизиона, только минометный дивизион будет стрелять со своим НП.
— А кто будет готовить данные противотанкистов Москаленко? Ведь для них это вообще в первый раз!
— Виноват, им данные будет готовить Ледогоров и передавать по радио, таблицы стрельб он нашел, сейчас выясняет у людей Москаленко какой тип взрывателя установлен на снарядах. Там с КТМ-1 дальность стрельбы по наземной цели до девяти километров, с дистанционным взрывателем Т-5 до шести.
— Что-то мало, зенитка как я помню километров на пятнадцать-шестнадцать достает?
— Баллистика орудия позволяет стрелять и на большие дистанции, но у Кюпара почему-то данные установок прицела и взрывателя приведены только до этих дистанций.
— Что с контрбатарейной группой?
— За контбатарейную борьбу отвечает начарт корпуса, мы ему будем только засечки от звукометристов и АРК давать, а дальше он сам.
— На всякий случай договорись с ребятами Москаленко, если что, пусть будут готовы подключиться к подавлению немецких батарей — у них самые удобные орудия для этой цели: зенитные лафеты позволяют быстро развернуть орудия, высокая скорострельность и подходящие боеприпасы, а корректировать будем по траектории, АРК нам позволяет.
Что еще?
— Вертолеты и пулеметы. Командир корпуса выделил по нашей заявке шестнадцать расчетов с "Максимами" и хорошим запасом патронов из состава полковых школ своих частей. Они уже начали прибывать на наш "аэрофлотовский" аэродром. Все вертолеты готовы к вылету, связь установлена и проверена. В каждый расчет войдет наш представитель с прибором ночного видения. ПНВ так же будет у каждого пилота вертолета.
— Как планируете использовать эти "тачанки"? Забрасывать пулеметные расчеты на пути отхода противника или бить с высоты?
— По обстановке, хотя с высоты метров пятьсот было бы пожалуй безопаснее, но тут есть риск столкновения с летчиками Лакеева.
— Ну что же добро. Постоянный доклад о выходе на позиции оставшейся артиллерии и о ходе вскрытия стоянновской группы немцев!
— Понятно Николай Макарович!
Да, что еще забыл: уверен, что тех боеприпасов, что взяли с собой не хватит. Наши РЛСки могут эффективно вскрывать цели в условиях ограниченной видимости, поэтому проработать вопрос о доставке дополнительного запаса снарядов для всех частей.
— У нас же столько снарядов нет!
— Ты не понял меня Александр Сергеевич, разработайте для каждой части маршрут подвоза от огневых до складов. Надо чтобы эти маршруты не пересекались по возможности, организуйте регулировочные посты с рациями, технички, заправочные пункты на маршрутах. Это очень важно! Нам до утра, пока немцы относительно слепые надо нанести максимальный урон, в идеале разгромить их танковый кулак, тогда завтра будет немного легче!
— Я вас понял Николай Макарович, сделаю все возможное!
Тем временем к нам подошла группа командиров с артиллерийскими эмблемами в петлицах. Старший из них — майор спросил:
— Товарищи, кто из вас подполковник Абросимов?
— Слушаю Вас!
— Начарт дивизии майор Воскресенский.
Затем майор начал называть прибывших командиров. С ним были заместитель начальника артиллерии Струмиловского укрепрайона капитан Прокопенко и командир триста сорок пятого артполка майор Руденко, входившего в укрепрайон. Расстелив на земле плащ-палатку, развернув карту подробно до всех командиров довел обстановку и ознакомил с предстоящим планом действий. Единственное о чем умолчал, это о вертолетах.
— Может быть кто-то хочет что-то добавить?
После небольшой паузы, командир триста сорок пятого полка сказал:
— Перед заходом солнца, через Виткув Нова, где расквартированы некоторые подразделения полка, в направлении села Корчын проследовал наш разведывательный дозор в количестве шести танков.
— Каких танков, не уточните?
— Я раньше таких не видел, какие-то новые, с наклонной броней.
— Все танки нового типа?
— Да.
— Это всё?
— Нет в 22 часа, были слышны звуки боя — артиллерийская стрельба. Через, приблизительно час разведдозор проследовал в обратном направлении в составе четырех танков. Командир дозора рассказал, что выйдя в район Корчын, встретился с противником силой до двух батальонов пехоты с противотанковыми орудиями. В результате боя уничтожено шесть противотанковых орудии и до взвода пехоты противника. Разведчики потеряли два танка. Доложив своему командиру результаты разведки, получил приказ вернуться к основным силам передового отряда, расположившегося на окраине Радзехова.
— Шесть танков это взвод, значит в передовом отряде не меньше танкового батальона, правильно?
— Правильно!
— А танки сами в составе передового отряда не ходят, значит есть и пехота, тоже не меньше батальона. А еще полагается артиллерии добавить, хотя бы батарею, значит что?
Обведя всех командиров взглядом, закончил:
— Значит надо перво, наперво установить с ними связь, т.е. выслать к ним делегата и обменяться позывными и частотами.
В разговор вступил заместитель начальника артиллерии укрепрайона:
— А не лучше командира передового отряда пригласить сюда и вместе, сообща так сказать помозговать?
