А главное посторонний человек может обнаружить, что за красивым фасадом столичных школ и больниц скрыта та же казённая убогость, что и по всей стране. Хоть хозяева жизни и отщипывают понемногу от сырьевого пирога в пользу населения (чтобы не слишком бурчало), тем не менее на такую страну и даже на такой большой город, как Москва, этого всё равно не хватает, чтобы, значит, довести любое дело до ума.
Поэтому этим крохам стараются придать максимально демонстративный вид. К примеру, покупаются очень красивые машины скорой помощи — они ведь всегда на виду, гоняют по всему городу, потому создают иллюзию первоклассного здравоохранения. А в это время многие больницы годами не выходят из состояния хронического капремонта. То же самое со школами. Снаружи то всё красиво, а учителя получают копейки по сравнению с педагогами закрытых британских школ, где на деньги русских олигархов учатся их чада. Зато красиво уложенные бордюры, которые перекладываются по пять раз в году, создают у населения ощущение отличной работы властей, которое из окон своих пентхаузов заботится чтобы и простым горожанам было красиво и радостно внизу ходить. Ведь что людям надо? Чтоб красиво, чисто, и желательно чтоб людей в форме вокруг побольше, для порядка и безопасности.
Правда один чудаковатый философ на однажды заданный ему вопрос как сделать так, чтобы в стране стало наконец не только много порядка, но и побольше желательно справедливости, ответил, что надо начать хотя бы с того, чтобы городские организации обменялись помещениями. Прокуратура и следственный комитет пусть переедут в здания, в которых сегодня ютятся хиреющие дома детского творчества и некоторые поликлиники. И наоборот. А чиновники, значит, "слуги народа", пусть получат жильё в аварийных домах, а в их квартиры, выделенные из служебного фонда мэрии, заселятся многодетные очередники. И тогда дело пойдёт.
Глава 74 "Эпизод 3"
"У меня забрало шлема запотело..." — объяснение сотрудника питерского "ОМОН", почему он ударил 55-летнюю женщину на митинге ботинком в живот.
*
Немолодой, но подтянутый мужчина в спортивном костюме бежал по лесной тропе, попутно любуясь залитым золотом и багрянцем осенним лесом. В конце октября неожиданно выдались благодатные деньки "бабьего лета", — после недавних заморозков воздух прогрелся почти до плюс 20 градусов, хотя уже был Покров и дело уверенно шло к зиме. И вдруг снова повеяло теплом... Эксперты Гидрометцентра пугали рассуждениями о климатической аномалии, а люди спешили на природу — порадоваться возвернувшемуся на короткое время лету.
Справа от тропы в небольшом овражке бегун заметил бабочку — жёлтый парусник порхал над ковром из пожухлых листьев. Мужчина улыбнулся на этот милый приветик из июля, потом заметил за деревьями на поляне важно прогуливающуюся пару огромных воронов. Заглядевшись на птиц, мужчина остановился. За спиной у него будто послышались чьи-то шаги. Бегун оглянулся — никого вроде нет. Вероятно, кленовые листья опадая так шелестят. Физкультурник достал смартфон, чтобы сфотографировать бабочку и птиц, а также проверить давление, пульс и уровень сахара в крови после трёхкилометровой дистанции. И снова непонятный звук за спиной — на этот раз ближе — заставил его повторно оглянуться. Ослепило солнце, отражавшееся от золотого ковра из листьев, в облаке яркого света будто возник чей-то силуэт. Удар. И мир погас. Навсегда...
Через 18 часов на тело бегуна случайно наткнулся владелец пса породы лабрадор. Тривиальная ситуация для полиции и врачей: осень, обманчивое потепление, темный лес, дождь и труп не рассчитавшего нагрузку немолодого джоггера.
Правда, для киллера это история имела неприятные последствия — оказалось, он по ошибке ликвидировал не того человека. Погибший по случайности физкультурник просто на свою беду появился не в том в месте и не в то время и был принят за другого...
Впрочем, уже через три дня "Блэк" исправил ошибку, и с учётом этого запись о допущенном им просчёте не попала в его личное дело. Всё-таки новые командиры к нему приглядывались и не спешили с ходу ломать новичку карьеру...
После визита к Евгению Красавцу жизнь Палагина круто изменилась — стала очень содержательной, полной приключений и новых впечатлений. Лишь единицы в этом мире живут столь же насыщенно, как теперь жил он. В материальном плане всё тоже наладилось. Да что там говорить, ни одна криминальная группировка не могла бы предложить Сергею лучших условий! К тому же время абсолютного могущества бандитских бригад давно прошло, потому что ни одна — даже самая организованная и сильная преступная группа — не может тягаться с государством. Эти хищники отличаются друг от друга на порядок. Ну это как если бы на территорию стаи гиен зашёл львиный прайд. Ясно же, что большие кошки в два счёта сгонят с их земли визгливых собачек, а теми, которые попробуют сопротивляться, перекусят, пока не подвернётся более серьёзная дичь.
И хотя правящая теперь в современной России команда, по сути и по своему происхождению, тоже является мафиозным кланом, но с приходом её к власти и получением доступа к рычагам управления государственной машиной, "питерские" подмяли под себя всех конкурирующих хищников на своей территории: крупные бандитские сообщества были зачищены спецслужбами; наиболее одиозные и не желающие подчиниться новому "Боссу из боссов" криминальные авторитеты упокоились на кладбищах или бесследно исчезли.
Конечно "братва", — как явление, — никуда не делась, однако ж она в значительной степени утратила прежнее влияние. Наступила эра "ментовских" "красных" и чекистских "синих" "крыш" — люди в погонах стали самыми авторитетными людьми в стране. Одним словом — силовики вытеснили бандитов и сами стали рэкетировать и крышевать бизнес, отжимать самые жирные куски собственности; решать любые вопросы благодаря неограниченному властному ресурсу.
В прежние времена сотрудники милиции и особенно КГБ тоже никогда не чувствовали себя обычными госслужащими, но с приходом бывшего чекиста для его коллег наступили поистине благословенные времена — они стали доминирующей высшей кастой. И после того как Сергей Палагин, после некоторых раздумий, принял предложение надеть погоны, — то есть получил звание и стал числиться на должности, — он это скоро почувствовал на себе. Прежние его проблемы с оплатой счетов и постоянным отсутствием денег на жизнь остались в прошлом. Вчерашний безработный сделался "государевым человеком". И государство взяло на себя заботу о нём, чтобы ничто не отвлекало полезного для страны человека от службы. То есть всё было, как положено: оплачиваемый отпуск 75 суток, в случае болезни — бюллетень, специальное медицинское обслуживание, гарантированная пенсия по выслуге лет. Одним словом, всё красиво, чинно, благородно.
К этому стандартному набору прилагались некоторые дополнительные "бонусы". Оказалось, что состоять в "доминирующей на данной территории стае" не только выгодно, а приятно во всех отношениях, вплоть до мелочей. Например, можно было по удостоверению бесплатно взять прогулочную лодку в парке, чтобы покатать любимую, не платить за такси, или без очереди пройти к администратору театральных касс и потребовать себе и своей спутнице лучшие места на самую дефицитную премьеру "для оперативных целей" (и можно не заплатить за них, но это уже по желанию).
А ещё статус чекиста позволял натравить полицейский наряд на уличных музыкантов — просто потому, что они бездарно на твой взгляд играют и поют. Вроде пустячок, — а тоже душу греет... Или заявиться на прежнее место работы в гипермаркет "Глобус", вызвать старшего менеджера, для порядка пригрозить ему крупными неприятностями, а потом приказать немедленно, прямо при тебе, уволить твоего бывшего непосредственного начальника, попортившего тебе немало крови. И никто тебе слово не посмеет сказать поперёк, возразить: "а на каком основании, собственно?..". А всё потому, что теперь ты важная часть этой власти, ты тут хозяин! И никакие их деньги, законы против твоего слова и твоего удостоверения им не помогут...
*
Служба в "органах" всегда считалась в СССР не просто почётной, а несомненной жизненной удачей, ибо попав в систему, даже на небольшую должностишку, везунчик получал особый статус, ставящий его в общественной иерархии даже выше многих крупных начальников.
Но конечно, чтобы удержаться на такой работе требовалось пахать и крутиться. В эпоху большого террора конца 1930-х годов следователям госбезопасности полагалось работать по-стахановски, массово разоблачая "врагов народа". Вот они и старались. Капитан госбезопасности Ушаков-Ушимирский, который вел дела Тухачевского, Якира, Постышева и других видных деятелей эпохи, изобрел такой метод допроса: подследственного раздевали и сажали на ножку перевернутой табуретки.
Начальник 4-го отдела УГБ УНКВД по Ленинградской области капитан госбезопасности Карпов избивал подследственных табуреткой, а после душил ремнем, закручивая его на шее, подобно испанской гарроте.
Его коллеги из Белозерского районного отдела Ленинградского УНКВД Воробьев, Портной, Левашов, помимо того, что избивали подследственных металлическими прутьями, еще и выдумали "экономный" способ казни. Людей не расстреливали, а разбивали им головы железными молотками, после чего рубили, часто ещё живых людей, на части.
Впрочем, были сотрудники, предпочитавшие психологические методы подавления. Например, можно было вообще не напрягаться с побоями, а привести в кабинет кого-то из родственников арестованного женского пола и пригрозить коллективным изнасилованием прямо в присутствии отца или мужа. Обычно человек на этом всегда ломался.
Примечательно, что всё это были не потомственные палачи и не какие-то там маньяки, просочившиеся на вожделенную для них работу (к "инициативникам" в этом ведомстве всегда относились с недоверием), а самые обычные парни, вчерашние студенты и рабочие, пришедшие на работу в органы по комсомольскому призыву. И случаев, когда бы сотрудники добровольно пытались уволиться по морально-нравственным причинам, практически не бывало.
Обычно чекисты работали до полного психологического стачивания. Или же после расстрела очередного наркома (Ягоды, Ежова, а потом и Берии) новое пополнение сотрудников устраивало "массовое сокращение штатов" своим предшественникам, отправляя прежних палачей в те же расстрельные рвы, что и их жертв. Тем не менее работа в ВЧК(а)-ГПУ-НКВД-КГБ-ФСБ всегда считалась и считается высокооплачиваемой, выгодной и очень престижной. На 2021 год можно констатировать, что конкурсы в учебные заведения ФСБ, — как в самые престижные ВУЗы столицы. Многие тысячи современных мальчиков и девочки мечтают стать не артистами кино и не физиками, как их родители, а "Путиными". Многие родители готовы дать взятку, чтобы их сыночка или дочурку приняли учиться на фээсбэшника. Но многое решает блат...
...После назначения Ежова, в преддверии начала "большого террора", зарплату сотрудникам "советского Гестапо" увеличили сразу в три раза. Начальник республиканского НКВД стал получать 3500 рублей в месяц. Рядовые сотрудники получали, разумеется, меньше, примерно 350-500 рублей. В этот период квалифицированные рабочие получали 230 рублей, ученые со степенями в вузах от 300 до 330 рублей, врачи — 189 рублей и т.д.
Но помимо собственно зарплаты сотрудники НКВД пользовались разнообразными льготами, в числе которых было снабжение продуктовыми пайками из закрытой торговли, бесплатными путевками в дома отдыха. Были специальные ведомственные магазины, в которых по низким ценам реализовывалось конфискованное имущество врагов народа ("иностранных агентов"). И многие дружившие с НКВД деятели искусств охотно брали в качестве дополнительного гонорара за лекцию или концерт талончик в такой закрытый магазин.
Глава 75 "Боец невидимого фронта"
Служба у Сергея Палагина считалась боевой — хотя командировки случались не чаще двух раз в месяц (да и то часто краткосрочные), и большую часть времени он проводил в комфортной Москве, засыпая ночами в собственной постели рядом с любимой. Лишь изредка приходилось ночевать в поезде, самолёте, а то и на лесной опушке или в голом поле в сугробе, под маскировочной сетью в ожидании появления очередного клиента. Но все это Палагина до поры устраивало — он был в своей стихии. По сути для него мало что изменилось с девяностых: у прежних его начальников были синие воровские звёзды на плечах, у новых они стали из железа на погонах, но тоже с синими просветами, а так он по-прежнему получал приказы и исполнял их. Зато пошла регулярная зарплата и солидные премиальные, не нужно было больше обивать пороги разных сомнительных контор и рвать себе задницу, пытаясь зацепиться за любую халтуру.
Конечно, будь его воля, Палагин предпочёл бы остаться вне системы — инкогнито, и каждый заказ брать, не вступая в прямой контакт с заинтересованными лицами и посредниками. Но раз уж так получилось, что СИСТЕМА не оставила ему выбора, Палагин заставил себя подавить возникшее беспокойство, постарался убедить себя, что ведёт себя достаточно осторожно и осмотрительно, и что вообще-то, — он ведь теперь "государев человек", офицер, так что с ним не могут поступить как с "одноразовым" наёмником.
Правда приходилось идти против принципов. Палагин терпеть не мог СЛУЖИТЬ кому-либо или чему-либо. Он был для этого слишком умён и независим. Служат сторожевые псы, ловчие соколы, а личность всегда руководствуется своим собственным выбором. Есть — дело, призвание, интерес. Сознательный выбор. А есть покорная, воспитанная с детства рабская, холуйская необходимость в хозяине, будке, высоком заборе, складе, вокруг которого можно с чувством выполняемого долга носиться на цепи. Любому государству, особенно имперскому необходимы миллионы служивых. А вот независимые наёмники и пираты-каперы, хоть порой тоже бывают полезны, но оно (государство, власть) им не очень-то и доверяет и обычно спустя какое-то время пристраивает на виселицу.
Правда всё ещё напрягало, что после каждой операции с него требуют не только бланк-отчёт о расходе выделенных на командировку бухгалтерией средств, к которому обязательно требуется подколоть гостиничные квитанции и проездные билете, а ещё и подробный рапорт: кого, когда и где он "выполнил". Значит, где-то в архиве на него заведена папка с личным делом, в которую аккуратно подшиваются все его "самодоносы", характеристики руководства, рапорты коллег. А уж это совсем скверно — знать, что на тебя лежит такой компромат, ведь это всё равно что жить с постоянным ощущением занесённого над тобою топора. Но так уж работала бюрократическая машина, в которой он стал одной из шестерёнок...
Зато, как очень перспективного сотрудника, его очень быстро "пустили в огранку". Сперва направили в спецшколу старшего оперативного состава. Там Сергей быстро сумел показать себя с наилучшей стороны, выделиться, так что сам замначальника по боевой подготовке полковник Михал Михалыч Осетров (по прозвищу "Махал Махалыч") уже через месяц назначил "прирождённого головореза" инструктором по рукопашному бою. Любой курсант-здоровяк был для Палагина только "боксёрским мешком". Или "тюфяком", — есть у боксёров такой термин: "бой с тюфяком", что означает бой с заведомо более слабым противником.
