Рядом свистели стрелы, но разделаться в два счета с оравой принцевых вояк не составило бы труда, если бы не приходилось беречь патроны. Кассандра прижалась к холодному камню облюбованной колонны, посмотрела на остальных и увидела, как исказилось ужасом лицо королевы. Это была не тревога за любимого, скрестившего клинки с заклятым врагом, а невыносимое отчаяние от мысли, что она знает исход. Сейчас разлетится вдребезги еще одна жизнь, а где одна, там и вторая. Наши жизни и наше счастье — как падающие звезды в черном небе. Это больно, девочка, но зато быстро, сейчас все закончится. Смерть не больнее любви.
Не больнее жизни. Теперь, зная правду и прикончив виновника, Кассандра надеялась, что все изменится. Но ничего не менялось, ведь дело вовсе не в убитом Страже. Маг-предатель столкнул их лицом к лицу, вместе, сразу, и теперь смеялся из своего ниоткуда, глядя, как все идет по его плану. И нет на свете ни домиков, ни морских берегов, ни дикого винограда. Все ниточки и все пути ведут к белому кругу, почти как в Рим, и ничего с этим не поделать, не разорвать, не изменить. Но ничего и не надо, все выходит правильно и честно. А она не верила, что в мире есть справедливость, что судьба подарит ей орудие мести, невероятное, способное поразить смертельной раной всех жаждущих обладать большим порталом между мирами.
Ударить без промаха, по самому больному месту!
Когда-то давно она давала клятву служить и защищать, хотя потом не всегда получалось разобраться толком, кого, от кого и зачем. А ведь все так просто, гораздо проще, чем очередная бойня под знаменами всеобщего блага. Лорд Гаралан прав, сегодня ее день и ей, а не Роланду, Морису или магам решать, как все исправить. Обмануть судьбу и не оставить никому пути назад. Пылающий мост все-таки рушится в бездну, но кто виноват, если игра стоит того, чтобы его сжечь? Вот только бы остальные поняли...
Кассандра проверила — патронов осталось всего ничего, но хватит и этого. Осмотрелась — Морис мертвой хваткой вцепился в плечо Адельгейды, не позволяя ей выскочить под обстрел. Веллита прижалась к дальней колонне, выискивая взглядом других магов. Вон они, явились через потайной ход, но не знают, как пробиться к центру, как разделаться с чужими, не зацепив своих, короля, Ключ, опоры сводов и что там еще можно зацепить на свою голову. Кассандра посмотрела на Мориса, на волшебницу, потом на королеву, и произнесла:
— Это фальшивое пророчество, насчет тени Элвера... Чтобы избавиться, нужно исполнить? Вот я и думаю, почему бы ему не сбыться?
Адельгейда вздрогнула, будто ее ударили в спину:
— Что?!!
— В вашем мире слова поразительно много значат...
Вот и все, слова сказаны, осталось дело. Кассандра вышла из укрытия, не прячась и не оборачиваясь на отчаянный крик королевы:
— Нет! Не смей! Будь ты проклята! Я тебя ненавижу, тварь!!!
Двух лучников она уложила сразу, еще один стрелок завозился с арбалетом и отправился вслед за собратьями по оружию. А потом пистолет вместо выстрела отозвался пустым щелчком и немедленно полетел кому-то в лоб не хуже булыжника. Остальные, кто успел выскочить наперерез наглой девке, стремительно, как кошка, проскочившей сквозь их ряды, сполна испытали силу вроде бы тонкой руки и затянутого в перчатку кулака. Кассандра вспрыгнула на край белого круга, шагнула дальше. Столб перламутровой пыли колыхнулся, потянулся серебристыми ниточками к родному существу и снова успокоился, закружился звездной спиралью. Больше наемники Экхарта не пытались остановить непонятную женщину, повергнутые в оцепенение ужасом от близости неведомого, непостижимого, запоздалым пониманием, как далеко они зашли и что из таких далей не возвращаются безнаказанно. И суеверным преклонением перед теми, кто не ведает трепета, пересыпая в пальцах, как песок, тайны мироздания.
Роланд и принц Экхарт-младший, король и изменник, оба измазанные кровью, не думали прекращать бой. Они заметили появление Кассандры, но не отвлеклись ни на мгновение. В их почти безупречных движениях не было ни одного, которое она не смогла бы предугадать, ни одного удара, который не сумела бы отбить. И еще она знала, чувствовала — Роланд проиграет, с его ранами и усталостью ничто не поможет одолеть полного сил противника.
Удар, звон.
Стремительное движение, сталь рассекает воздух опьяняюще близко. На белом камне под ногами осталась россыпь красных пятнышек — кровь Роланда или его врага, тоже терявшего с рукава темные капли.
Морис, наверное, попробует прорваться следом, но времени у него уже нет. В самое последнее мгновение Кассандра вдруг подумала, что делает невероятную, неправдоподобную глупость, и улыбнулась. Еще большая глупость — оглядываться назад, когда решение принято и вместо тяжести душу заполняет бездонная, головокружительная пустота. Такая удивительная свобода, пьянящая азартом победы на последней ступеньке у пропасти, вопреки всему. Как странно. Она думала, будет больнее...
Роланд не знал, сколько его крови пролилось на белый круг. В какой-то момент он перестал понимать, что застилает его глаза — дымка портала или подбирающийся все ближе туман беспамятства, и долго ли еще он продержится на одних только усилиях воли и доведенном до совершенства мастерстве. Лязгнули клинки — удачно, то есть мимо. Взмах, блик света на лезвии. Скрытым чутьем опытного фехтовальщика он почувствовал — этот выпад противника достигнет цели, и даже не понял, что произошло, когда меч младшего Экхарта вошел в тело оказавшейся перед ним женщины.
Лицо Ресса вытянулось от величайшего изумления. Мгновение назад рыжая герцогиня стояла где-то с краю, и он в жизни не видел, чтобы человек так быстро и непредсказуемо двигался. Но это оказался не последний сюрприз, и в следующее мгновение клинок короля достиг цели.
Роланд подхватил Кассандру, не дав ей сразу упасть, и осторожно положил на каменный круг. Меч Экхарта устрашающе торчал из ее груди, пройдя почти насквозь. Принц лежал неподалеку, заливая кровью мрамор. Среди бури мыслей, захлестнувших короля, мелькнула и такая — не самый честный вышел удар. А впрочем, честная смерть — подарок, не положенный изменникам.
Кассандра не потеряла сознания, только сильно побледнела, и, кажется, совсем не чувствовала боли. Она открыла ясные, по-прежнему спокойные глаза и чуть слышно произнесла:
— Вытащи из меня эту железку!
— Кровь пойдет, — ответил Роланд, — подожди целителя, ты можешь умереть!
— Дурак... Вытаскивай... Нет, сначала отдай им Ключ!
Он послушался нелепой просьбы, дотянулся до тела Экхарта, нашарил спрятанный во внутреннем кармане куртки скипетр. Распорол ткань одним взмахом, достал амулет, оглянулся. Первым из своих на глаза попался Морис, ему Роланд и бросил увесистую серебряную вещицу. Тот поймал ловко, на лету, и тут же отдал кому-то из Стражей.
— Меч... — тихо напомнила Кассандра, как о пустяке.
Роланд, не понимая толком, зачем он это делает, но подчиняясь настойчивому требованию, взялся за рукоять, с усилием потянул и, наконец, выдернул клинок из ее тела. Кровь, и без того уже залившая рубашку, хлынула сильнее, расползаясь по мрамору. С такими ранами, так быстро теряя кровь, долго не живут, но Кассандра все не умирала, даже не впадала в беспамятство. Почему никто не приходит на помощь? Она что, сговорилась с этими проклятыми магами?!
— Скажи им — я отдаю свою силу добровольно... тому, кто закроет Переход...
— Они слышали, — ответил Роланд, почему-то уверенный, что так оно и есть.
Маги окружали портал, занимали места у каменных возвышений. Место одного погибшего Стража заняла Веллита, на место другого положили Ключ. "Уходите из круга!" — прогремел чей-то голос прямо в мыслях короля. Вот он, телепатический контакт мага с не-магом — как кирпичом по голове.
— Уйди, король!.. — Кассандра тяжело закашлялась, — не мешай... нам...
Роланд, наконец, оставил ее и спрыгнул вниз. Вернее, едва не свалился с возвышения на серые каменные плиты. Теперь нахлынуло все разом — смертельная усталость, боль, опустошение. Но внизу его встретили объятия, нежданные, такие невероятные здесь, обещавшие покой и спасение. Он опустился прямо на пол под темными сводами галереи, обнимая жену и все еще не веря в случившееся, в то, что ее руки, поцелуи и отчаянный шепот — не сон.
Он увидел, как в зале появились новые вооруженные люди, здешняя охрана. И даже Наташа оказалась жива, ее унесли подальше, вытаскивать стрелу. Стражи больше не обращали внимания на то, что творится вокруг, они сплетали заклятия, придуманные задолго до сегодняшнего дня, но так и не опробованные прежде. Мерцающая паутина протянулась между ними, коконом опутывая портал, спираль света уплотнилась, обернулась столбом белого огня, сияющего все ярче и ярче. И тоненькая алая ниточка, протянувшаяся в бездну сквозь серебряное марево, соединила силы двух миров, стянула вместе, чтобы обернуться взрывом.
А потом воцарились безмолвие и темнота. Диковинное бездымное пламя больше не полыхало под сводами пещеры. Кто-то зажег обыкновенные факелы и фонари. Адельгейда оторвалась от плеча Роланда, подняла голову и увидела, что осталось от Перехода. Перламутровый свет посреди зала исчез, теперь там лежали только два неподвижных тела — Ресс Экхарт и Кассандра. Пепел, похожий на странный темный снег, медленно падал откуда-то сверху. Королева размазала слезы грязной рукой, не в силах подняться, найти нужные слова, выпустить израненного, чудом уцелевшего мужа из объятий. Белый круг померк, покрылся трещинами, рассыпался обломками, будто его вывернули наизнанку в поисках великих тайн и сказочных сокровищ. Но теперь там ничего не было. Изнанка миров — это пепел, оседающий на ладонях.
И врагов больше не осталось. Несколько уцелевших наемников, ошеломленные, оглушенные страшной магией, свершившейся на их глазах, побросали оружие и ждали расправы. Но и они теперь были не враги, а просто усталые и до смерти напуганные люди, судьба которых — забыть увиденное навсегда. Адельгейда подумала о том, что остальным не суждено прогнать из памяти случившееся в Забытом городе по ту сторону древнего тракта. У этой истории нет ни капли надежды стать далеким прошлым, исчезнуть среди легенд и преданий. Кто-то всегда будет искать путь, и непременно найдет, и тогда все начнется сначала. Но это случится когда-нибудь потом, не сегодня, потому что на сегодня — всё.
Эпилог
Ворота королевского замка распахнулись перед каретой, окруженной всадниками. Лорд Алекс Эсперенс покидал столицу, ехал в родную провинцию, где его давно ждали. Адельгейда, кутаясь в меховую накидку, на прощанье помахала брату и его жене с высокого крыльца во дворе, и стояла, пока стук копыт не затих вдалеке, как ни уговаривали придворные дамы не зябнуть на ветру. Холода вступали в свои права окончательно и бесповоротно, до новой весны. Королева подумала, что, наверное, вовсе не из-за доклада очередного министра Роланд попрощался с Алексом и Веллитой заранее, а из-за скверной погоды. Конечно, это не так, просто министр со своим неотложным делом подоспел не слишком вовремя...
Дамы щебетали вокруг, пряча под шали и платки замерзшие руки. Так и быть, уговорили. Адельгейда согласилась, что выпить чаю нужно незамедлительно. Бойкая фрейлина из новеньких, взятая ко двору из семьи, претерпевшей немало горя от заговорщиков, вызвалась сделать распоряжения насчет королевского чаепития. Стол накрыли в маленькой уютной гостиной с окнами во внутренний садик, принесли свечи, растопили камин — знали, что королеве среди бесчисленных комнат и залов именно эта пришлась по душе для посиделок с дамами из свиты. Фрейлины о чем-то шептались, и, наконец, самая храбрая спросила:
— Миледи, а это правда, что герцогиня Лорандевайс была из рода Экхарт?
Остальные ждали ответа, затаив дыхание от причастности к важной догадке.
Вот так. Правду можно спрятать на дно самой глубокой пропасти, запереть на тысячу замков, но кто осмелится утверждать наверняка, что однажды она не выберется на свет в виде самых невероятных слухов? Поэтому ничего и не стали прятать. Тогда они собрались вместе в последний раз — король с королевой, Алекс, Веллита и Морис, чтобы решить, какой будет надпись на новой могильной плите в родовой усыпальнице дома Экхарт. Надпись получилась такая — леди Кассандра Экхарт, герцогиня Лорандевайс. Полупридуманное имя, но с ним ее запомнили здесь, и уже не разобрать, какое из имен и есть самое настоящее. Да и незачем. Кассандру похоронили в древнем склепе королей из династии Экхарт, а не нынешних принцев. Одной королевской могилой стало больше, и вот придворные изнывают от любопытства, жаждут подтверждения слухов из самых первых рук.
— Да, дорогая, — сказала королева, принимая чашку из рук любопытной девушки, — из достойной ветви этого рода, давно покинувшей родину.
Никто в столице толком не заметил, что изменилось с того дня, когда король и королева вернулись из свадебного путешествия, внезапно прерванного, как было объявлено, нападением последнего уцелевшего отряда изменников. В действительности Роланд и Адельгейда просто не захотели задерживаться в Амиларе надолго, и вернулись в Алуа, как только закончили все дела в Забытом городе.
В тот день, когда похоронили Кассандру, Морис отправился домой. В этом ему помогла Веллита, которой представился случай сполна почувствовать, как трудно открыть и удержать внешний портал, когда больше не действует Переход. Ткань реальности между мирами будто уплотнилась, сопротивляясь вторжению изо всех сил, но все-таки сдалась, лопнула, и серебряный круг засиял в башне на том самом месте, откуда когда-то сбежал от убийц король Элвер. Определить место выхода из портала никак не получалось, но Морис рассудил — раз Элвер выбрался из этой передряги живым, значит, угодил не в океан и не на горную вершину. И, не оглядываясь, шагнул в привычную неизвестность. Веллита пожелала ему удачи. Однажды, еще в Амиларе, она сделала кое-какие расчеты, и хоть за полную их точность не поручилась бы, но догадывалась, что "портал Элвера" из королевского замка естественным образом открывается в город у теплого южного моря, невообразимый и прекрасный, не похожий на другие города ни в том, ни в этом мире. Город, в котором забываются печали.
Она ничего не сказала Морису — пусть это будет сюрприз. Приятный сюрприз ему сейчас не помешает. Веллита знала, что перед тем, как попрощаться со своими друзьями и отправиться в недолгое путешествие домой, он вернулся на могилу Кассандры, на сей раз один. А уходя оставил на сером камне маленькую белую розу.
В Амиларе тоже мало кто остался. Только двое из Стражей продолжали присматривать за Переходом и следить за наружной защитой. По их подсчетам выходило, что портал не проснется в ближайшие столетия, слишком много силы ушло, чтобы его закрыть. Высшие маги, которым еще предстояло в положенный срок вернуться и сменить первых добровольцев, переселились в столицу, заскучав от многолетней жизни в глуши. Да и смену подыскивать (а то и рожать) не помешает, поскольку ничто не вечно. Всех, кто был родом с той стороны и пожелал вернуться домой, переправили, как и Мориса. Для охраны остались лишь те, кто сам не захотел уходить, да и то не все — многого теперь не требовалось.
