В связи с тем, что я десять дней занимался алхимией без перерыва — объявил для себя выходной. Двадцать четыре бочки приказал разгрузить возле трактира. В течении дня, по мере восполнения магического резерва подходил к бочкам и прикоснувшись то к одной, то к другой — превращал масло в столь востребованное зелье. Пошел процесс! Тройную крепость я счел чрезмерной, по этому за один раз преобразовал две бочки. И уже после обеда дело было сделано. Теперь — "дымовая завеса"
— Давай-ка посмотрим, что за масло вы привезли из Рифтена, — говорю проходящему мимо селянину, одному из тех, что ездил за покупками. Откупориваю одну и принюхиваюсь. — Странно! Это же не масло, а готовое зелье! Этот запах я ни с чем не перепутаю!
— Не может быть! — он понюхал содержимое, — В самом деле! Они что, перепутали и по ошибке отгрузили нам бочки с зельем?! А что в других?
В других (вот неожиданность!) тоже оказалось зелье сопротивления огню. Такая бурная радость! Весть быстро подхватили и скоро на площади перед таверной столпилась вся деревня. Я стоял в сторонке и "не отсвечивал". Да и народ как-то особенно не вспоминал обо мне. Это ведь не я изготовил двадцать четыре бочки, а "городские лоханулись".
Вот и ладненько. Мавр сделал свое дело — мавр может гулять смело. Мир большой и сколько еще в нем таких деревень!
========== Часть 4. Глава 3 ==========
Эх, нравится мне этот край! Я тут не сколько обо всем Скайриме, сколько об этом регионе, Владении Рифт. Слева серебрится гладь здоровенного озера, не столько широкого, сколько длинного, в озеро впадают ручьи, через которые переброшены небольшие, но каменные мостики, а справа смешанный лес, в котором немалую часть составляют березки! Березки!
Вот прям тянет, бросить все и сесть плести лапти из лыка, потом из него же корзину и айда ягоды собирать, да вместе с грибами! И не беда, что на дворе середина весны! Мухи жужжат, птицы поют, рыба плещется — лепота! Соскучился я за зиму по теплу и солнцу. Светает поздно, темнее рано. А в перерыве невнятный, унылый серый день.
Так что весна с ее ярким солнцем, тепло которого ощущаешь кожей, птичьими трелями и молодой зеленью повсюду, настраивали совсем на другой лад. Как-будто в старом подвале отворили все окна-двери и запустили свежий воздух. Ничего принципиально не поменялось, но дышать легче и немного светлее.
Вон, смотрю рыбаки причалил к берегу, вылезли из лодок и перебирают сети. Что-то я особо рыбы и не вижу.
— Здорово, народ! Как улов?
— Как, как... Килем кверху. За пол дня наловили с плавник карасий. Пол ведра на такую ватагу... — откликнулся один из рыбаков.
— Ни даэдра не видать, где эта рыба там ходит... — добавил второй.
Ммм... А ведь это интересная идея. Переключившись на зрение целителя, что позволяло мне видеть циркуляцию жизненных сил в организме я взглянул на озеро. В радиусе метров двадцати виднелась целая россыпь огоньков. Вон, на дне какие-то моллюски, в воде мельтешат личинки насекомых и подобная им мелочь, а кое-где сигала и рыба, в том числе и довольно крупная.
— А давайте я вам помогу. Скажу куда сети забрасывать. Со мной вы без улова не останетесь.
— Я уже двадцать семь лет ловлю рыбу в этом озере, и знаю все ее повадки, — ответил, судя по всему, старший среди них, — И если уж под моим руководством мы ничего не поймали, то куда уж тебе... Впрочем, боги порой и не так над людьми шутят... Раз уж тебе, странник, хочется потратить свое время без толку вместе с нами, то так тому и быть. Сейчас мы смотаем сети и сделаем еще один рейс. Может еще одно ведро рыбы поймаем, всяк больше чем ничего.
Минут двадцать спустя, после того как сети были просмотрены, кое-где починены и свернуты надлежащим образом, мы отчалили от берега.
— Ну что, капитан, куда плывем? — с усмешкой поинтересовался рыбак.
— Хм... тут одна только мелочь шмыгает, да и не много её. Давайте отойдем от берега и пойдем вдоль него. Как увижу, что есть ради чего сети мочить — я скажу.
— Ну, как скажете, капитан! — бодро откликнулся он и мы двинулись дальше.
Почти через час, когда терпение рыбаков стало иссякать я наконец разглядел порядочный косяк рыбы. Теперь главное его не упустить.
— Мужики, слушайте. Я не буду учить вас, как вам делать вашу работу, вы в этом понимаете в разы больше меня... — произнес я, и глядя на их, напрягшиеся от моих слов лица, поспешно добавил, — Но вот тут, под нами рыба есть, и ее хватит для того чтобы наполнить сети.
— Ну... не знаю, — сказал старший над рыбаками несколько неуверенно, — Впрочем, место не хуже прочих. Закидываем, народ!
Сеть растянули между двумя лодками и потянули через указанное мной место в сторону берега. Как я видел, не идеально, но прихватили хорошо.
— Эээ! Похоже зацепились за что-то! — закричал рыбак во второй лодке.
— Нет! Просто тяжело идет! Похоже и в самом деле в этот раз что-то вытащим! — ответил ему второй уже из нашей.
— Осторожнее, осторожнее тяните, хоркеры неуклюжие! Сеть не порвите! — заорал старшой.
На мелководье стало видно как в сети серебрится и бьется рыба. Народ попрыгал из лодок и по пояс в воде потащили наполненную сеть к берегу. Там уже стало видно сколько рыбы попалось, на мой непрофессиональный взгляд — с пол тонны. Тащить сети на берег народ не рискнул, и прямо тут, на мелководье, стали освобождать рыбу из сетей и бросать её в лодки.
Решив оказать в этом деле посильную помощь я решил не мешать, и, выбравшись из лодки добрался до суши, откуда уже, с любопытством наблюдал за рыбацкими хлопотами. Да... на чужую работу можно смотреть бесконечно! Хотя, конечно, работа — работе рознь.
Вот, возьмем к примеру работу — копать ямы. Можно рыть себе могилу под дулом автоматов, но, полагаю, выйдет как-то вяло, без энтузиазма. Можно профессионально рыть ямы с девяти до шести, пять дней в неделю за зарплату. Уже интереснее, технично, на совесть, нужной глубины, но без огонька. Так, чтобы спину не надорвать и чтобы начальник лишний раз не ворчал. А можно рыть яму, зная, что там, на глубине пары метров зарыт клад. Вот тут будет и энтузиазм и настрой, что мол хрен с ней со спиной, лишь бы быстрее до него, до клада, добраться и запустить грязные ручки в россыпи золотых монет!
Именно так и было в данном случае с рыбаками. Еще час назад они поштучно пересчитывали свой скудный улов, которого и им самим едва хватило бы на один обед, а теперь им приходится изрядно потрудиться, чтобы справится со столь богатой добычей! Но такая работа в радость, что отчетливо слышалось в их выкриках, которыми они подбадривали друг друга, и в том, как они хвалились между собой особо крупными экземплярами. Наблюдая за всей этой суетой, я сдержанно улыбался.
— Спасибо тебе, странник! — произнес старший рыбак после того, как пойманная рыба была раскидана по лодкам, что под ее тяжестью ощутимо просели, — Ты принес нам удачу! Если хочешь, возьми и себе рыбы!
— Благодарю, но мне это не нужно, — произнес я и протянул руку в сторону озера. Из воды под действием телекинеза прямо в мою ладонь прилетела здоровая рыбина. Рассмотрев, я засунул её себе в вещевой мешок. — Если что, я всегда могу поймать себе столько, сколько мне нужно! — и полюбовавшись пару секунд на их раскрытые рты и выпученные глаза, слегка посмеиваясь отправился дальше вдоль берега.
Да — дешёвое позёрство, да — детская выходка, не сдержался, признаю. Но зато теперь у них, помимо улова будет еще и История! И впечатления!
* * *
Вечером пришлось остановится на ночлег на свежем воздухе, поскольку человеческого жилья поблизости не наблюдалось. Телекинез штука энергозатратная, но, как недавно выяснилось, весьма универсальная. Сформировал тридцатисантиметровое лезвие вдоль ребра ладони, и тем самым превратил руку в топор. Срубил несколько молодых деревьев, обрубил сучья, и из жердей, и набросанных сверху веток, соорудил шалаш.
Нашел большой плоский камень, помыл его в озере, и, раскалив, пожарил на нем рыбу, что неплохо пошла вместе с прихваченным с собой мёдом. Сытно, в голове слегка шумит и впечатления о прошедшем дне весьма, таки, положительные.
Раньше я мог преодолеть этот путь в седле в разы быстрее. Сидел бы в трактире, кушал бы культурно и переживал бы только за своё "скрипящее седло" на котором уже мозоли кое-где появились! Сидел бы, и знать не знал, что Аддвильд, мимо которого я бы проехал, так и сгинул бы на той дороге, пойдя вместе с лошадью на корм волкам, и его так бы и не дождалась молодая жена.
В деревне, где деревенские потешно бранились из-за бочонка огнеупорного зелья, мимо которой я тоже проехал бы, в итоге все бы переругались, а ночью "раскулаченный" селянин вполне мог бы пустить "красного петуха" своим обидчикам, наглядно продемонстрировав, что одного бочонка на тридцать домов маловато будет!
Или вот сегодняшние рыбаки. Без меня вернулись бы домой пустые. И кто знает, какие у них обстоятельства. Может кому деньги срочно нужны, у кого-то дети дома голодные... А теперь, вот, все обернулось совсем иначе. Как бы пафосно это не звучало, но благодаря мне история этого берега озера пошла чуть-чуть по другому, по более лучшему пути. Это еще не смысл жизни, но что-то довольно похожее. Моё существование что-то да значит.
Что-то "пробивает" меня по пьяни на философию. Вот, совсем немного мёда осталось... сейчас допью и баиньки...
* * *
Рифтен опять оставил о себе не лучшее впечатление. После прошлого визита я уже не ожидал от него многого, но ему, тем не менее, снова удалось меня разочаровать. И дело даже не в том, что как был "болотом", так им и остался, и ничего не изменилось к лучшему, нет. Я увидел этот город с иного угла, и там он оказался еще непригляднее. Но, обо всем по-порядку.
Для разнообразия, да и "на волне" последних событий, решил поработать чуток в порту. И как оказалось, работы там достаточно. Порт не простаивает и там всегда хватает кораблей. Во-первых, это рыбаки, которым нужно помочь сначала пришвартоваться, а потом и с разгрузить улов. А во-вторых, сюда приходит и уходит большое число торговых судов, которым также необходимо помочь с разгрузкой-погрузкой.
По воде в город поступают нужные в быту вещи, а из города по всему Скариму развозится производимый тут Черновересковый мёд, основной "экспортный товар". Помимо этого, город является транзитным узлом между Скайримом и Моровиндом.
По этой же причине, в силу географического положения, на "низкооплачиваемых должностях" работают в основном гастарбайтеры из данмеров и аргониан. И хотя сейчас между Моровиндом и Чернотопьем фактически идет война, тут они работают плечом к плечу без каких бы то ни было особых претензий и обид.
Останавливаться в "Пчеле и жале" я не стал. Оно и дорого да и не хотелось лишний раз бередить раны напоминанием... о прошлой жизни. Вполне нормальным, на первый взгляд, вариантом стала "Ночлежка Хельги".
Заведения такого формата мне еще не попадались. Пожалуй, можно назвать его эконом-хостелом. Вместо отдельных номеров, как это принято даже в самых захудалых трактирах — пара общих комнат на втором этаже с десятком кроватей в каждой. На первом этаже, как и в трактирах, обеденный зал, вот только подаваемые тут... нет, я не могу назвать это "блюдами", простая пища прошедшая минимальную обработку, вроде тех же яблок, вареной картошки и вяленого мяса.
Причиной такого "кулинарного минимализма" было то, что весь быт нашей "общаги" держался на Сване Крепкий щит, племяннице хозяйки, с которой у нее натянутые отношения. И как бы не без оснований. Хоть Хельга и приютила ее после гибели ее родителей от рук разбойников, но по факту превратила ее в рабыню. Взвалила на нее и уборку и готовку в своем заведении не платя при этом ни септима. И куда деваться?
Все вакансии, не требующие особых навыков, давно заняты гастарбайтерами, которым можно платить ниже обычного из принципа: "А куда ж вы денетесь?" Да и жить где-то надо. Остановится в трактире на пару дней это одно, а жить в нем постоянно — не многим по карману.
И если молодой, крепкий мужик еще может худо-бедно пристроится, обеспечить себя (пока он молодой и крепкий), то для нее единственный вариант — выйти замуж. Но и тут не все безоблачно. Слыхал, как-то перепалку Сваны с Хельгой, по поводу какого-то Сибби Чёрный Вереск, что сейчас "мотает срок" за убийство... Женщины...
К слову о женщинах. Хозяйка ночлежки, Хельга, типичная старая прости... Господи, эротоманка. При всем при этом, не стыдясь, преподносит все это как служение Дибелле, богине красоты. Я целенаправленно не вдавался в детали и подробности существующих культов, но помню, что Дибеллу почитают как богиню красоты, в значительной степени — женской красоты. Да, с элементами эротизма, но не "жесткого порно", как в данном случае!
Она даже и ко мне подкатывала. Намекала даже, что быть может Дибелла снизойдет ко мне и избавит меня от уродства, если я усердно потружусь во славу её... Чтобы отвязаться, назвался даэдропоклонником, мол Намира принимает меня таким какой я есть, и вообще, я привык к иным ритуалам...
Как её перекосило! Любовался бы бесконечно! Потом, правда, последовали крики, визг, разбрызгивание слюней... Мол тебя, такого-сякого никто даже в тюрьме держать не будет, чтобы не портил репутацию заведения, тем более в таком шикарном трактире, как у неё... В общем, как могла намекнула, что мне тут не рады. Да я в общем-то особо и не намеревался здесь задерживаться.
Не велика потеря — лишится койки в общей комнате, среди наркоманов и проституток... И наркоманов я тут упомянул не для красного словца. Минимум двое из моих соседей, да и коллег, в общем-то, конкретно сидели на скуме, местном аналоге героина.
Да и вообще, пугать изгнанием из ночлежки человека перезимовавшего в пещере? Того, кто вполне комфортно может переночевать в лесу? Ничто из того, что у меня есть, одежда, деньги, немногочисленные вещи — не является для меня критически важным. Всё это можно у меня отнять, и мой мир от этого не перевернется.
"Владение" чем либо — идет в обе стороны. Допустим, ты владеешь автомобилем, но и автомобиль владеет тобой, ты вынужден служить ему, содержать, заботится. И чем больше у тебя имущества, тем больше у тебя господ, каждому из которых ты должен угодить. И даже моя магия... да, в какой-то мере тоже владеет мной, определяет мой жизненный путь. И сейчас она влечет меня на север, в Винтерхолд. Так что, прощай Рифтен, до не скорой встречи, я надеюсь.
На прощание решил немного прогуляться по городу в туристических целях. В прошлый раз... тогда знакомство ограничилось таверной, рынком и "Крысиной норой", так что в этот раз я решил посмотреть, какие еще тут есть достопримечательности. В центре города обнаружился дворец ярла, рядом с которым виднелись казармы городской стражи и особняки местной знати, вероятно. Угу, угу...
А это у нас что? Детский приют? Какая неожиданность... Вот только интуиция мне подсказывает, что с поправкой на специфику данного города атмосфера там та еще...
Тут, на моих глазах, дверь приюта приоткрылась из нее выскользнул паренек лет двенадцати, с котомкой через плечо, огляделся по сторонам и припустил по улице в сторону северных ворот. Минут через пять из здания послышался сильно приглушенный, но отчетливо различимый сварливый женский голос: "Где этот пройдоха Авентус? Ох он у меня сегодня получит!"
