— Капитан, вам не кажется, что это довольно удачный исход? — поинтересовалась Рангику из-за спины у Тоширо. — Может быть, не стоит его портить?
— Возможно, ты и права. Но я не хотел бы получить удар в спину...
* * *
— Кен-чан.
— А?
— Кен-чан, а почему Ину-чан не захотел тебя послушать?
— Иногда боль потери разъедает человека слишком сильно. Для него становится проще обвинить кого-то другого в случившемся, лишь бы не признавать ту реальность, в которой он остался не прав. Тот, чей лучший друг оказался предателем и был остановлен чужой рукой, может смириться с этим, а может возненавидеть убийцу. Особенно, если тот никак не вяжется в его сознании с понятием правосудия и прочей херней... Камамура пошел по второму пути. Поражение могло бы помочь ему остановиться, но он не смог. Он оказался слабее, чем я полагал.
— Кен-чан, — голос Ячиру прозвучал тихо и грустно. — Но ты ведь не хотел его смерти?
— Нет, не хотел. Но не настолько сильно, чтобы дать ему убить меня. Или оставить шанс, проделать это в дальнейшем. Из этого могло бы получиться немало хороших драк...
Последнее предложение Зараки так и не закончил. А спустя пару секунд, это сделала за него притихшая на время Ячиру.
— Но тебе стало слишком жалко его...
— Да, — будто нехотя отозвался Кенпачи. — А зачем нужна воину жизнь, если он заслужил жалость от такого как я?
Синее небо над головой не дало Зараки ответа. Но он и не нуждался в нем.
— Камамура погиб в настоящем бою, как тот, кем он был всю свою жизнь. И уже никто не увидит и не узнает о его позоре и боли. Он останется в памяти всех только тем, кто на равных бился со мною. И тем, кто до конца был верен этому старому козлу Ямамото. Ведь так, Тетсузаэмон?
Лейтенант восьмого отряда, склонившийся над телом своего командира, поднял взгляд на того, кто тоже когда-то был его капитаном.
— Да. Таким он и останется.
* * *
Противник-арранкар, который достался Сой Фон, демонстрировал гибкость и ловкость, сразу заставлявшую относится к нему весьма серьезно. Столкновение чистой скорости, в которое, мгновенно вылился их поединок, с трудом поддавалось описанию. Разумеется, оба сражались не в полную силу, аккуратно прощупывая возможности своего врага и не стремясь сразу лезть на рожон. Вот только пустой и понятия не имел, что в отличие от него, капитан второго отряда сдерживает себя не в половину, а на целых две трети своих возможностей. И это не считая, дополнительного козыря в виде той силы, что помогли обрести тренировки с вайзардами в подвалах у Цуру-тян.
К сожалению, узнать истинное положение дел фраксьон Примеры так и не успел. Выброс реяцу, внезапно возникший из ниоткуда, оказался для Сой очень знаком. После того "спектакля", разыгранного над серыми дюнами Уэко Мундо, спутать это действо с чем-либо другим было бы слишком трудно.
Арранкар Айзена, пойманный на середине очередного атакующего движения, хрипло булькнул и потрясенно замер, повернувшись в сторону вастер-лорда. Лоренцо оскалился фраксьону в ответ. Левая рука Сальваторе уже скрывалась по локоть в теле Джио Веги, войдя снизу под ребра и, судя по длине, достигнув легкого.
— Привет, Вега. Давно не виделись, — хмыкнул первый помощник Цуруги.
На губах у арранкара пузырилась кровь, но его обескураженное лицо изменилось еще сильнее, как только в глазах промелькнуло вдруг узнавание.
— Саль-ва-то-ре, — натужно прохрипел пустой, и в этом единственном сказанном слове Сой Фон отчетливо различила неверие, ненависть и, как ни странно, страх.
— Я тоже рад тебя видеть, — издевательски кивнул вастер-лорд. — Как твои дела спрашивать не буду. Итак чувствую, что хреново.
Лоренцо сжал кисть, находившуюся в теле Веги, и тот изогнулся дугой от боли, захрипев еще громче, чем раньше. В ладони арранкара начало формироваться серо, и Вега из последних сил попытался направить его на Сальваторе. Но коготь его врага на правой свободной руке пронзил запястье фраксьона, отводя алую вспышку в сторону.
— Ты извини, приятель, что я вот так бесцеремонно влез, но следующий танец эта девушка обещала мне.
Сверкнув клыками еще раз, Лоренцо резко дернул левую руку на себя и вниз, вырывая из тела Веги большой кровавый комок. Одновременно с этим, вастер-лорд ударил фраксьона в живот. Тело арранкара с грохотом врезалось в многоэтажное здание напротив, обвалив несколько стен и балконов. Мясо, завязшее на когтях, посланник башни брезгливо стряхнул себе под ноги. Капли крови и куски разодранных внутренностей рассыпались серым пеплом, так и не долетев до земли.
— Вы опоздали, — заметила Сой.
— Извини, Айзен внес некоторые коррективы в первоначальный план, — ответил Лоренцо. — Так что явились, как только смогли. Танака передавал привет.
— Они заняли Лас Ночес?
— Теоретически да, — пожал плечами Сальваторе. — А как там дело обстоит реально мне неизвестно. Но против такой толпы у оставшихся слабых арранкаров не было шансов.
— Понятно. А где же сама Цуру-тян?
— Где-то здесь, — вастер-лорд повел насмешливым взглядом по сторонам и замер, увидев фигуру, застывшую в отдалении. Привычная боевая веселость тут же покинула Лоренцо, как по мановению волшебства, и это не укрылось от капитана онмицукидо. — Онее-сан хотела, чтобы я задал тебе один вопрос, но... Знаешь, я хочу услышать ответ на него после того, как разделаюсь с одним редкостным дерьмоедом.
Лейтенант Омаэда, появившийся рядом через сюмпо, выглядел немного потрепанным, но не слишком-то сильно. Его реакция на Лоренцо была вполне ожидаемая.
— Капитан!
— Это свой, — Сой Фон не дала подчиненному договорить. — Лучше обрати внимание вон на того, с которым мы еще не закончили.
Омаэда немного удивленно посмотрел в ту сторону, куда уже почти минуту неотрывно вглядывался Сальваторе. В воздухе над крышами зданий парил массивный трон, будто бы собранный из костей. И сидя на нем, молча и почти безразлично, взирал на своих врагов мощный широкоплечий старик в костяной короне.
— Барагган Луизенбарн, бывший король Уэко Мундо и Примера Эспада, — процитировала Сой выдержку из докладной записки Танаки.
— Старый гнилой ублюдок, — Лоренцо дополнил эту информацию немного по-своему.
* * *
— Хм, как я и ожидал, этот тип яда воздействует на высших пустых так же, как и на другие духовные сущности. Тем не менее, изучить их полные возможности в лабораторных условиях будет гораздо удобнее. Нэму, подготовь рабочий материал к транспортировке.
Из всех противников капитана двенадцатого отряда Куротсучи Маюри на ногах удавалось стоять лишь девушке с зелеными волосами, назвавшейся Куарто Эспада. К несчастью для нее и обоих ее арранкаров-фраксьонов парализующий яд, содержавшийся в занпакто главы Исследовательского Института, не оставил пустым ни единого шанса. Они слишком поздно осознали, что убивать их Куротсучи не собирался с самого начала.
— Ты... не...
Губы уже не слушались Нелиель, а ноги почти окончательно онемели. Чувство страха и полной беспомощности, охватившее девушку, лишь усугублялись пониманием того, что собирается с ними сделать этот безумный шинигами. Возможно, то, что Дондочака и Пеше находятся без сознания, было даже и к лучшему. Вернее, Нел очень надеялась, что они находятся без сознания. Обернуться, чтобы проверить это, она не могла.
— Хватит уже, оставьте свои жалкие и смешные попытки к сопротивлению, — отмахнулся капитан, отворачиваясь от пленных. — Я, в любом случае, постараюсь, чтобы вы смогли выдержать как можно большее число экспериментов и основных процедур. Наркотики и специальные препараты будут притуплять боль. Да и в нормальном сознании вы вряд ли сможете вновь себя ощущать уже после первой вакцинации. Нэму, чего ты копаешься?!
Лейтенант, уже направлявшаяся к Нел, внезапно замерла, будто к чему-то прислушиваясь. Маюри тоже повел головой из стороны в сторону. В общем духовном фоне что-то явно переменилось, возникло что-то новое, но слабое. Совсем близко...
Мощный удар отшвырнул сломанное тело Нэму, заставив покатиться изувеченной куклой по завалу, в который превратилась соседняя улица. Громадный пустой, поднявшийся во весь свой пугающий рост, отряхнул полы черной шинели и посмотрел на Нелиель.
— Прошу прощения за задержку. Мы опоздали в Лас Ночес, и это было непростительно.
— Ничего...
На губах Куарто, несмотря на слабость, проступила улыбка, и девушка медленно осела на землю, не в силах больше держаться. Гигант, тем временем обернулся к Маюри, в глазах которого зажглись полубезумные огоньки.
— Полиморфическая маскировка и полное экранирование истинной реяцу, как необычно...
— Видимо, и я не ошибся, — лысая голова Ортеги чуть склонилась в сторону, с интересом разглядывая руководителя всех научных разработок Сообщества Душ. — Я много слышал о вас, капитан Куротсучи.
Глава 20
Стоя на расстоянии всего нескольких метров, шинигами и адьюкас продолжали некоторое время, молча, рассматривать друг друга во всех подробностях.
— Хм, судя по предварительным данным, твои показатели физической силы намного выше среднестатистических, — заговорил, наконец, Куротсучи. — Силовые типы пустых обычно не склонны к регенерации, и это делает их не столь пригодными для продолжительных опытов. Однако если твоя выносливость окажется на том же уровне, что и ударная мощь, то это все-таки позволит провести все дополнительные эксперименты, — Маюри на пару секунд замолчал, видимо, прокручивая в голове какие-то мысли. — Я сделаю тебе щедрое предложение, пустой. Условия содержания будут максимально комфортными, в качестве пищи будут предоставляться пустые низшего уровня, а наркотиков и обезболивающих ты сможешь получить ровно столько, сколько сам пожелаешь.
— Действительно, заманчивая перспектива, — без улыбки ответил Ортега. — Но боюсь, если я приму эти условия то, это помешает мне выполнить некоторые полученные приказы.
— Вот как? — проявил искренний интерес шинигами.
— Именно, — кивнул адьюкас и поднял левую руку, демонстративно загибая свои узловатые пальцы. — Например, первый из них — по возможности любыми средствами сохранить жизнь и вытащить из боя Нелиель Ту Одершванк, Куарто Эспада, — массивная голова Кортеса слегка мотнула квадратным подбородков в сторону лежавшей девушки. — Но, кроме того, есть еще и второй. Онее-сан сказала мне так, если вдруг случайно выпадет возможность, то убей капитана Куротсучи Маюри.
Глава двенадцатого отряда поджал досадливо губы.
— Примитивные формы жизни. Чего еще было от вас ожидать? Ты слишком предан своей хозяйке, это было видно еще во время вашей встречи с этим идиотом Октавой.
— Так вот значит, чьих духовных паразитов я почуял в том мальчишке-квинси. Ювелирная работа, капитан.
— Разумеется. Но и ты был неплох, пустой. Тот же Заэль даже не заметил их. Кстати, каким образом ты их удалил?
— Просто сказал очкарику, что они в нем есть. А дальше он и сам уже справился.
— И после всего увиденного, ты все равно хочешь сражаться со мной? Мне кажется, это несколько самонадеянно, нет?
Адьюкас лишь пожал плечами в ответ, как бы говоря, что не собирается спорить, и ушел в сонидо, открывая бой своей первой атакой. Куротсучи успел резко отпрыгнуть в сторону, и кулак пустого оставил в потрескавшемся асфальте здоровенную выбоину. Контратака со стороны капитана последовала незамедлительно, но Кортес, даже не пытаясь уклоняться от занпакто шинигами, едва не размазал того в кровавую слизь серией своих чудовищных ударов. Жутковатый меч главы Исследовательского Института несколько раз пропорол рукава и полы шинели, оставляя глубокие царапины на руках и торсе Ортеги.
Оказавшись через сюмпо на обломке бетона, возвышавшемся рядом, Куротсучи хищно оскалился, демонстрируя свои золоченые зубы. Оставшийся внизу адьюкас, насмешливо прищурил правый глаз, и неторопливо стянул шинель с бугристых плеч. Увиденное, Маюри не обрадовало и даже в некоторое степени поразило.
Дымящиеся капли густого сиреневого яда медленно вытекали из ран Ортеги и, скользя по коже, срывались на землю. Было заметно, что паралитический коктейль выходит из тела пустого в чистом виде, не успев причинить тому каких бы то ни было неудобств. Самодовольная улыбка на лице у Кортеса полностью подтверждала сей факт.
— Устойчивость к ядам? Признаться, видеть подобное мне прежде не приходилось.
— Ты ведь подметил краткие вспышки мощной реяцу, в те моменты, когда сумел достать меня своим клинком? — уточнил Кортес.
— Разумеется, — кивнул Куротсучи. — Должно быть, ты задействовал какую-то способность, направленную как раз против отравляющих веществ, проникших в мышцы и кровь?
— Нет, это были проблески моей настоящей реяцу, — ответил адьюкас, ничуть не таясь. — А устойчивость к ядам дает мне мое иерро. Тебе ведь уже известно, что оно великолепно блокирует любые сложные атаки, построенные на тончайших манипуляциях с реяцу? Так вот, поскольку все твои яды, безусловно, относятся к данному типу воздействия, я, фактически, изначально обладаю иммунитетом к любому из них.
— Невозможно, — отрезал капитан. — Мои удары пробили слой твоего иерро...
Глаза Куротсучи неожиданно округлились, наполнившись пониманием.
— Если только... Твое иерро не просто плотное на микроуровне. Ты сам контролируешь его плотность и внешнюю форму. Это уже тончайшие манипуляции, которые для пустого почти невозможны.
— Верно, — Ортега был явно доволен, что собеседник сделал правильный вывод. — Иерро для высших пустых в большинстве своем лишь естественная защитная оболочка, как панцирь у черепахи, но не более. Некоторым оно даже мешает нормально развиваться. Я же умею проделывать с иерро весьма сложные фокусы. Мне ничего не стоит за долю мгновения изменить его поверхностный слой, заставив его заполнить открытые полости ран. Будучи духовным веществом, твой яд не может проникнуть в мои артерии через эту преграду, неподкрепленный физической атакой. После этого мне лишь нужно продолжать контролировать изменения, выталкивая всю полученную отраву из организма.
— Феноменально, — согласился шинигами.
— Это всего лишь один из тех небольших подарков, из-за которых я, как ты подметил, так предан делу черной башни и ее хозяйке, — голос Ортеги звучал спокойно и искренне. — Именно после встречи с нею мои способности выросли не только количественно, но и качественно, выйдя на совершенно новый уровень.
— Не умей я по достоинству оценивать своих противников, то наверняка попытался бы заполучить тебя для своей лаборатории любыми средствами. Но иногда достаточно и полевых испытаний. БАНКАЙ...
Пространство вокруг заволокло белым туманом, и под искаженный младенческий плач над головой у Куротсучи взметнулась вверх омерзительная гусеница с головой нерожденного ребенка. На лице у Кортеса, ставшем предельно серьезным и собранным, не промелькнуло ни единой эмоции. Маюри же вновь улыбнулся.
— Покажи мне, на что еще ты способен, пустой!
Из уродливого тела Кондзики Асисоги Дзизо чуть ниже головы резко и с чавкающим звуком выдвинулось несколько десятков лезвий, а изо рта занпакто Куротсучи выдохнул целое сизое облако, полностью накрывшее Ортегу.
