Фред и Джордж отправились в больничное крыло в сопровождении Ли, который покатывался со смеху, а Гарри, Рон, Невилл и Гермиона, тоже хихикая, отправились завтракать.
В то утро декорации в Большом зале снова изменились. Поскольку был Хэллоуин, облако живых летучих мышей порхало под заколдованным потолком, а сотни резных тыкв злобно смотрели из каждого угла. Гарри направился к Дину и Симусу, которые обсуждали тех студентов Хогвартса старше семнадцати, которые могли бы поступить. Все они согласились, что Уоррингтон из Слизерина был ужасным выбором, но красавчик Диггори из Хаффлпаффа или самый большой поклонник Рейвенкло Роджер Дэвис были ненамного лучше. Гарри был рад узнать, что его коллега по квиддичу Анджелина Джонсон успешно подала заявку. Он был вынужден согласиться, что она станет великой чемпионкой.
После завтрака Гарри уговорил своих друзей выйти с ним на улицу, чтобы они могли побегать в своих звериных обличьях. Джинни нетерпеливо позвала Луну присоединиться к ним, и они побежали поиграть возле Запретного леса и хижины Хагрида. Они только что снова превратились в самих себя, собираясь поздороваться с Хагридом, но были встревожены, увидев, что Хагрид выходит из своей хижины в самом уродливом костюме, который они когда-либо видели, и, похоже, пытается расчесать свои растрепанные волосы. Джинни хихикнула, увидев мадам Максим, и они поняли, что Хагрид пытается произвести на нее впечатление.
— У них будут самые большие дети на свете, — сказал Рон, заставив Луну расхохотаться.
Поскольку Хагрид был явно чем-то озабочен, они решили еще немного побыть в своем зверином обличье.
Щенок Гарри радостно лаял, гоняясь за красной пандой, которая забралась на дерево и повисла на ветке вниз головой, дразня пса когтями, когда он прыгнул, пытаясь поймать ее, но безуспешно. Барсук покатился под деревом, а росомаха перепрыгнула через него, пытаясь поймать рыжую лису, которая схватила зайца за уши и несла на руках. Заяц убежал, бегая и прыгая от радости, прежде чем улечься рядом с барсуком. Рыжая лиса перепрыгнула через росомаху, которая угрожающе зарычала на нее. Собака радостно залаяла и забегала вокруг дерева.
Именно там их и нашла Макгонагалл тридцать минут спустя, и Гарри с облегчением увидел, что на ее лице сияет улыбка.
— Ну, я должна была догадаться, что сообщение о странных животных на территории школы поступит о вас шестерых, — воскликнула она, уперев руки в бока и глядя на них с гордостью в глазах. — Ну, я знаю, что этого маленького щенка зовут Гарри, но давайте посмотрим, смогу ли я угадать остальных из вас, хорошо?
Щенок Гарри залаял в ответ и положил лапы ей на ноги, чтобы она потерлась об него подбородком.
Она улыбнулась, поглаживая собаку, не сводя глаз с пяти других животных. Красная панда висела на ветке дерева, радостно раскачиваясь, закинув за голову длинный хвост; рыжая лиса свернулась калачиком, настороженно глядя перед собой карими глазами; росомаха каталась по траве, задрав живот к небу, а заяц совершенно неподвижно сидел под деревом Он навострил уши, прислушиваясь, а барсук спокойно сидел, прислонившись к дереву, и его маленькие лапки подергивались, как будто он хотел за что-то ухватиться.
— Хм, — сказала она с улыбкой, когда росомаха издала громкий ворчащий звук, заставивший ее рассмеяться. — Что ж, я предполагаю, что голодный росомаха — это мистер Уизли.
Рон ухмыльнулся, снова превращаясь в самого себя.
— Удачная догадка, профессор.
Она улыбнулась ему.
— Голубоглазая росомаха встречается довольно редко, а если добавить к этому маленькие коричневые веснушки у нее на морде, то это не может быть никто другой. Молодец, Рон. Она снова обвела взглядом других учеников. Она внимательно наблюдала за рыжей лисой.
— С карими глазами и довольно пушистым хвостом, я бы сказала, что эта лиса — мисс Грейнджер.
При появлении Гермионы она улыбнулась.
Макгонагалл уставилась на трех других животных, внимательно изучая их.
— У барсука такое же выражение лица с широко распахнутыми глазами, как у мистера Лонгботтома, когда я задаю ему вопрос на уроке.
Невилл смущенно улыбнулся и снова стал самим собой.
— То же самое выражение, профессор?
— Да, я бы хотела посмотреть на кого-нибудь другого, — сказала она, посмеиваясь. Ее взгляд скользнул по последним двум и она улыбнулась. — Карие глаза, осенний мех и походка, с которой она держится, я бы сказала, что красная панда принадлежит мисс Уизли.
Джинни превратилась в саму себя, все еще сидя на ветке дерева.
— Общая походка, профессор?
— Вы никогда не можете усидеть на месте на моем уроке, всегда ерзаете, двигаетесь, переминаетесь с ноги на ногу. Вы, мисс Уизли, такой же сгусток энергии, как и ваш брат Фред.
Джинни усмехнулась.
— Приму ваши наилучшие пожелания!
Гарри подошел к дереву и протянул руки, чтобы снять ее с него, и она благодарно улыбнулась ему, когда он поднял ее и поставил на ноги.
— Спасибо, Гарри.
Макгонагалл улыбнулась зайцу.
— Я полагаю, что заяц остается мисс Лавгуд. Светло-коричневый цвет твоей шерсти подчеркивает цвет твоих волос, а если добавить к этому твои ярко-голубые глаза и выражение того, что ты находишься за миллион миров отсюда, я бы сказала, что это Луна Лавгуд.
Луна мечтательно улыбнулась, снова превращаясь в саму себя.
— Отличные дедуктивные способности, профессор.
— Спасибо, — сказала она с улыбкой. — Вы все шестеро выглядите блестяще. Вы очень хорошо поработали. По десять баллов каждому из вас.
— Спасибо, тетя Минни, — с улыбкой сказал Гарри. — Я думаю, мы тоже уже почти взрослые.
— Похоже, у тебя это получается, — сказала она с улыбкой. — Но у тебя еще впереди много времени. А это профессор Гарри.
Он только улыбнулся ей в ответ.
— Ладно, ребята, возвращайтесь в замок. Старайтесь держаться подальше от территории, когда будете переодеваться, потому что вы не настолько обычные животные, чтобы находиться на территории Хогвартса. К весне вы шестеро станете полноценными анимагами, и мы сможем обсудить возможность регистрации ваших анкет в министерстве.
— Спасибо, профессор, — радостно поблагодарила Гермиона, когда они последовали за ней в замок на празднование Хэллоуина.
Они больше говорили о своих животных и о том, кто, по их мнению, должен был стать чемпионом. Гарри должен был признать, что из всех возможных вариантов он бы поставил на Диггори или Анджелину, но он надеялся на Анджелину. Было бы здорово иметь чемпиона Гриффиндора. Они с удовольствием съели угощение, как и предполагали, нетерпеливо поглядывая то на Кубок Огня, то на Дамблдора, чтобы посмотреть, закончил ли он есть.
Наконец золотые тарелки вернулись в свое первоначальное безупречное состояние; в зале резко повысился уровень шума, который затих почти мгновенно, когда Дамблдор поднялся на ноги. Профессор Каркаров и мадам Максим, сидевшие по обе стороны от него, выглядели такими же напряженными и выжидающими, как и все остальные. Людо Бэгмен сиял и подмигивал разным студентам. Крауч, однако, выглядел совершенно незаинтересованным, почти скучающим.
— Что ж, кубок почти готов принять решение, — объявил Дамблдор. — По моим расчетам, на это потребуется еще одна минута. Теперь, когда будут названы имена чемпионов, я бы попросил их, пожалуйста, подняться в начало зала, пройти вдоль преподавательского стола и пройти в следующий зал, — проинструктировал он, указывая на дверь позади преподавательского стола, — где они получат свои первые инструкции.
Он достал свою волшебную палочку и взмахнул ею; все свечи, кроме тех, что были внутри резных тыкв, мгновенно погасли, погрузив зал в полумрак. Бело-голубые языки пламени из Кубка огня окутали зал жутковатым сиянием. Пламя внутри кубка стало красным, и с него начали слетать искры. В следующий момент в воздух взметнулся язык пламени, из него вылетел обугленный кусок пергамента, и вся комната ахнула.
Дамблдор поймал кусок пергамента и держал его на расстоянии вытянутой руки, чтобы он мог прочитать его при свете пламени, которое снова стало сине-белым.
— Чемпион Дурмстранга, — прочитал он сильным, ясным голосом. — Мистер Виктор Крам.
— Никаких сюрпризов! — Закричал Рон, когда по залу прокатился шквал аплодисментов и одобрительных возгласов.
Гарри увидел, как Виктор Крам поднялся из-за стола Слизерина и, ссутулившись, направился к Дамблдору; он повернул направо, прошел вдоль преподавательского стола и исчез за дверью в соседнюю аудиторию.
Аплодисменты и разговоры стихли. Теперь всеобщее внимание снова было приковано к кубку, который через несколько секунд снова стал красным. Из него вылетел второй лист пергамента, охваченный пламенем.
— Чемпионкой по шармбатону является мисс Флер Делакур! — Провозгласил Дамблдор.
— Это она, Рон! — Закричал Гарри, когда девушка, так похожая на вейлу, грациозно поднялась на ноги, откинула назад копну серебристых волос и прошествовала между столами Равенкло и Хаффлпаффа.
— О, смотрите, они все разочарованы, — сказала Гермиона, перекрикивая шум, кивая в сторону остальных гостей Шармбатонов. По мнению Гарри, это было небольшим преуменьшением, поскольку он наблюдал, как две девушки, которые не были отобраны, расплакались и всхлипывали, уронив головы на руки.
Когда Флер Делакур тоже скрылась в боковой комнате, снова воцарилась тишина, но на этот раз это была тишина, настолько напряженная от волнения, что ее можно было почти почувствовать на вкус. Следующим был чемпион Хогвартса. Кубок огня снова окрасился в красный цвет, из него посыпались искры, язык пламени взметнулся высоко в воздух, и с его кончика Дамблдор сорвал третий лист пергамента.
— Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори!
Все до единого халфпафцы вскочили на ноги, крича и топая ногами, когда Седрик, широко улыбаясь, прошел мимо них и направился в комнату за учительским столом. Действительно, аплодисменты в честь Седрика продолжались так долго, что прошло некоторое время, прежде чем Дамблдор смог снова заговорить.
— Отлично! — Радостно воскликнул Дамблдор, когда, наконец, суматоха улеглась. — Что ж, теперь у нас есть три чемпиона. Я уверен, что могу рассчитывать на всех вас, включая оставшихся студентов из Шармбатона и Дурмстранга, которые окажут вашим чемпионам посильную поддержку. Подбадривая своего чемпиона, вы внесете свой вклад в очень реальное...
Но Дамблдор внезапно замолчал.
Огонь в кубке снова окрасился в красный цвет. Из него полетели искры. Внезапно в воздух взметнулось длинное пламя, и на нем появился еще один кусок пергамента.
Казалось, Дамблдор автоматически протянул длинную руку и схватил пергамент. Он протянул его и уставился на написанное на нем имя. Последовала долгая пауза, во время которой Дамблдор уставился на листок бумаги в своих руках, а все присутствующие в комнате уставились на Дамблдора.
А потом Дамблдор прочистил горло и прочитал вслух:
— Гарри Поттер.
У Гарри отвисла челюсть.
Его глаза расширились от шока, когда он уставился на Дамблдора. Он почувствовал, как Гермиона подтолкнула его локтем, и посмотрел на Рона, Джинни и Невилла, которые смотрели на него широко раскрытыми глазами.
Он был ошеломлен.
Он словно оцепенел.
Он, несомненно, видел сон.
Он неправильно расслышал.
Аплодисментов не было. Зал начал наполняться жужжанием, словно от сердитых пчел; некоторые студенты вставали, чтобы получше разглядеть Гарри, который, замерев, сидел на своем месте.
Макгонагалл, сидевшая за главным столом, поднялась на ноги и пронеслась мимо Людо Бэгмена и Каркарова, чтобы что-то срочно прошептать Дамблдору, который, слегка нахмурившись, наклонился к ее уху.
Гарри повернулся к Рону и Гермионе; за их спинами он увидел длинный гриффиндорский стол, все смотрели на него, разинув рты.
— Я не вписывал свое имя, — безучастно произнес Гарри. — Ты же знаешь, что я этого не делал.
Они оба так же безучастно посмотрели друг на друга.
За главным столом Дамблдор выпрямился и кивнул Макгонагалл.
— Гарри Поттер! — он позвал снова. — Гарри! Поднимись сюда, пожалуйста!
— Продолжай, — прошептала Гермиона, слегка подталкивая Гарри.
Гарри поднялся на ноги, слегка споткнувшись о собственные. Он направился к проходу между столами Гриффиндора и Хаффлпаффа. Ему казалось, что он идет бесконечно долго; казалось, что главный стол совсем не приближается, и он чувствовал на себе сотни взглядов, как будто каждый из них был прожектором. Его глаза искали Ремуса за Главным столом, когда он двинулся вперед, и смесь гнева и беспокойства в его взгляде заставила его со стыдом опустить взгляд на свои ноги.
— Туда, Гарри, к другим чемпионам, — проинструктировал Дамблдор.
Гарри только сглотнул и кивнул, закрывая за собой дверь. В последний раз он был в этой комнате в начале года, когда рассказал Ремусу о своем разговоре с Драко в поезде. Он закрыл глаза и посмотрел на трех чемпионов, которые пристально смотрели на него.
Виктор Крам, Седрик Диггори и Флер Делакур собрались у камина. Их силуэты на фоне пламени производили странное впечатление. Крам, ссутулившийся и задумчивый, стоял, прислонившись к каминной полке, чуть в стороне от двух других. Седрик стоял, заложив руки за спину, и смотрел в огонь. Флер Делакур оглянулась, когда Гарри вошел, и откинула назад прядь своих длинных серебристых волос.
— Что такое иит? она спросила. — Зей хочет, чтобы мы вернулись в Зал?
Она подумала, что он пришел передать сообщение. Гарри не знал, как объяснить то, что только что произошло. Он просто стоял, глядя на трех чемпионов, не зная, что сказать.
— Ты вписал свое имя в Кубок Огня, Гарри? — Спокойно спросил Дамблдор. — Или попросил кого-нибудь из старших учеников сделать это за тебя?
Гарри покачал головой.
— Нет я этого не делал! — Поклялся Гарри
Руки Ремуса сжались на его плечах.
— Он лжет! — Заявил Крауч, сверкая глазами. — Он каким-то образом это сделал.
— Это не так, — строго сказал Ремус. — Если Гарри говорит, что он этого не делал, значит, он этого не делал. Мой мальчик не лжец.
Каркаров усмехнулся.
— Но ты оборотень, что делает твои слова такими же недействительными, как и его!
— Я бы больше доверился его слову, чем твоему, Каркаров, — заявил Снейп с другого конца комнаты. — Как бы мне ни было больно это признавать, Поттер не способен вписать свое имя в этот список без посторонней помощи. Прошло всего несколько секунд, прежде чем дверь за его спиной открылась, и учителя и судьи вошли внутрь. Ремус тут же положил обе руки Гарри на плечи и сжал их, и тот медленно выдохнул, даже не осознавая, что задерживает дыхание, затем потянулся назад и схватился за мантию отца, ища поддержки. Ощущение того, что он стоит у него за спиной, немного успокоило его.
— Ага! — Воскликнул Каркаров. — Итак, вы признаете, что ему помогли вписать свое имя!
— Я признаю, что кто-то другой вписал его имя, да, но Поттер явно не имел к этому никакого отношения — настаивал Снейп.
Макгонагалл с серьезным видом подошла к Гарри.
