— Но у вас же всего лишь боккен! — возразил он, — я не буду нападать на безоружного!
Я усмехнулся.
— По-твоему им нельзя никого убить? Или зря в нашей стране их просят сдавать в багаж при перелете, как оружие?
— Конечно, но ведь...
— Что, "но"? Нападай!
Нахмурившись еще сильнее, Ичиго кивнул и обнажил свой тесак. Заорав во всю глотку, как и учили в школе, он с разбегу, широко замахнувшись, попытался разрубить меня пополам. Поморщившись, за секунду до контакта сделал шаг в сторону и полутораметровая полоса стали пронеслась рядом. Инерция меча сыграла с Ичиго злую шутку. Тесак зарылся на пару сантиметров в землю, для верности я придавил его ногой и наотмашь махнул бокеном. Ичиго пришлось разжать руки и отпрыгнуть от клинка.
— И это все? Не думал, что ты такой слабый.
Ичиго ничего не ответил. Лишь нахмурился и попытался отбить свою бандуру руками. Не получилось. Мне даже не пришлось сходить с места.
— Мда, не думал я, что все настолько запущено. Ну, ничего страшного, начнем с азов. И сделай лицо попроще, это выглядит смешно. Я тебе потом покажу картинку, как хомяки хмурятся. Очень похоже.
Ичиго молчал. Он буквально сверлил меня взглядом, сдвигая брови все ближе и ближе. Интересно, он не прикидывается?
— Так вот, о чем это я. Ах да. Во-первых, когда я говорю: "Нападай!", это значит нападай, и даже не думай задерживать атаку. Относись к этому со всей серьезностью. Ты должен стараться убить меня!
— Но о нашей маленькой проверке пока забудь. К теории боя мы вернемся уже не скоро. Теперь главное. Начнем мы, пожалуй, с кусочка теории. Как ты уже знаешь, Куросаки-кун, в тебе, во мне, пустых и других синигами есть духовная сила. Энергия. И, чтобы быть сильным и умелым бойцом, мало иметь этой энергии много. Нужно уметь её контролировать. Догадываешься, к чему я клоню? — спросил я.
Ичиго отрицательно помотал головой.
— Взгляни на свой меч. Как тебе уже известно, размер зампакто зависит от, — я кивнул ему, предлагая продолжить.
— Количества духовной силы владельца? — неуверенно ответил он.
— Именно. Это ты уже слышал. Но это лишь половина правды. Размер зампакто зависит от того, насколько хорошо ты можешь контролировать свою силу. Поверь мне на слово, у тебя не слишком много реяцу, а твой меч раздут, словно воздушный шарик. Конечно, отчасти тебе сложно удержать контроль, потому что силу тебе дала Рукия. Но это не главное. Вопросы?
— Как контроль над реяцу поможет мне?
— Ну, во-первых, ты начнешь чувствовать пустых вокруг. И сумеешь намного лучше пользоваться своей силой. Тебя сейчас можно сравнить, ну, скажем, с ладонью. Пока она раскрыта, ей особо не повоюешь. Можно пораниться, да и толку мало. Но стоит собрать пальцы в крепкий кулак...
— Теперь понял, — Ичиго кивнул.
— Отлично. А начнем мы, пожалуй, с самых простых упражнений. Избавиться от этой бандуры будет совсем не просто...
Пожалуй, самой сложной задачей оказалось успокоить этого охламона. Для хорошего контроля реяцу нужен спокойный дух, а Ичиго совершенно не хотел успокаиваться. На это мы убили пару часов, но цель с горем пополам была достигнута. Дальше все пошло легче. Постепенно он научился создавать простейший шарик из чистой энергии. Размером он был, правда, где-то с резиновый мяч для занятий фитнесом. На ближайшие дни, задачей Ичиго было уменьшить его до размеров теннисного мячика. С первого раза, естественно, не получилось, но прогресс был. Через два дня, во вторник, мы вновь встретились.
— Ичиго, тебе крупно повезло, что мой друг согласился заниматься с тобой! — говорил я, пока мы шли, — постарайся не грубить и помни, о чем мы вчера говорили. В бою нужна трезвая голова и ясный ум.
— Да, Изаму-сан... — пробормотал Ичиго. Выглядел он при этом, как заключенный, бредущий на эшафот. Мы благополучно оформили у девушки на входе годовой абонимент для юного Куросаки и, переодевшись, прошли в зал наверху. Там нас уже ожидал Кенсей. Улыбнувшись, бывший капитан познакомился с Ичиго, придирчиво его осмотрел и, пообещав "посмотреть, на что он способен", потерял ко мне всякий интерес. Мне же предстояло отправиться на первый этаж, чтобы обдумать, как и чему я буду учить Куросаки в дальнейшем. Как подсказывает изрядно продырявленная память, в скором времени юному синигами предстоит рейд в общество душ, и я не тешу себя надеждой, что даже со всей подготовкой, он вернется оттуда живым.
Как-то сразу вспомнился наш разговор с Куросаки по дороге сюда...
"Изаму-сан, я и так умею неплохо драться, зачем мне учиться рукопашному бою?!" — спросил он. До этого Ичиго постоянно спрашивал, почему я не учу его размахивать железкой, или способам борьбы с пустыми.
"О, не волнуйся, это тебе поможет. Помимо того, что каждый уважающий себя шинигами должен знать хакуду, она хорошо развивает реакцию и научит тебя сохранять спокойствие в бою. Ты вообще какой-то нервный и вспыльчивый. Если ты вышел из себя — уже проиграл", — ответил я ему тогда. После Куросаки не возникал.
Часа через четыре Ичиго отправился домой, а мы с Кенсеем уселись за столик в его летнем кафе.
— Не томи. Что скажешь? — спросил я практически сразу.
— Парень хорош, — довольно улыбнулся Мугурума и пригубил из стакана виски.
— Правда? Не ожидал, не ожидал, — я покачал головой.
— База у него хорошая. Останется только научить его держать себя в руках и поднатаскать в хакуде, чтобы получился опасный противник.
— Хех, надеюсь, он не будет проклинать нас по утрам, — сказал я.
— Еще как будет, — усмехнулся Кенсей и залпом вылил в себя остатки виски.
23. Июня 2001 года. "Додзе" у Кенсея.
— Готов, Ичиго? — ухмыльнулся я, шутливо кланяясь своему противнику.
Ичиго прикрыл глаза, видимо, чтобы сконцентрироваться, восстановил дыхание и слегка подрагивающими руками поднял бокен с пола.
— Да, — парень кивнул и, наученный горьким опытом, медленно двинулся ко мне, крепко сжимая деревянную рукоять.
Он шаг за шагом сокращал дистанцию и, когда время пришло, стремительно выбросил деревяшку вперед, словно собирался проткнуть меня ею. Небрежно отклонив его меч я, тут же ударил в ответ с той же скоростью. Ичиго быстро отпрыгнул и вновь медленно пошел на сближение.
Поначалу Куросаки действовал довольно робко, но постепенно, видя, что я просто защищаюсь, осмелел и вошел в раж. Бокен то со свистом рассекал воздух над моей головой, то глухо ударялся о мой, отскакивая назад. И тут, когда я уже собрался поломать весь рисунок боя, Ичиго сделал то, к чему я, в глубине души был готов, но видеть совсем не желал. Куросаки, после неудачной серии ударов, заметив, что мой меч находится в нижней позиции, прыгнул. Он хотел достать мою голову, сделав красивый высокий прыжок через меня. Духовная форма легко позволяла вытворять и не такое. Припомнив, что в драке с меховым пустым он тоже довольно часто прыгал, я решил отучить мелкого от таких необдуманных действий.
— А-а-ау-у-у! — звонкий стук сталкивающихся бокенов и глухой удар дерева о неразумную рыжую голову был сопровожден обиженным воплем Ичиго. Секундой спутся он громко шлепнулся на деревянный пол и замер в нелепой позе.
— Не при каких обстоятельствах не прыгай. Пока ты в воздухе, противник легко сможет подловить тебя. Сражайся мы с настоящими катанами, ты был бы трупом. Надеюсь, это понятно?
— Ха-ай... — Куросаки скрипнул зубами, потирая шишку на голове.
— И хмурься поменьше. Теперь, если ты не возражаешь, продолжим разбор полетов...
Следующие три недели превратились для Ичиго в его личный филиал Ада. Школа для юного Куросаки стала священным местом, где он хоть когда-нибудь, мог отдохнуть от чужих наставлений, тренировок, нудных, но все же выматывающих медитаций и прочего. Помимо этого он еще и иногда успевал укокошить парочку-другую пустых, с каждым разом становящихся все более слабыми для него. Несколько раз Куросаки грозился уйти с моего Курса Молодого Синигами, но прогресс (или Рукия) заставлял его снова и снова приходить на тренировки, делать упражнения на контроль реяцу. И результаты были существенными. Его тесак, до этого шириной почти с лопату похудел до размеров, чуть шире ладони. А однажды, семнадцатого Июля, Куросаки пришел, обеспокоенный неожиданным открытием.
— Изаму-сан, мне нужно с вами поговорить, — твердость голоса говорила, что повод серьезный.
— Слушаю.
— Еще вчера я сумел почувствовать, что в нашей школе есть кто-то, как вы говорили, с высокой духовной энергией.
Юноша говорил, хмурясь больше обычного. Я старался отучить его от этой глупой привычки, но большую часть дня Ичиго так и производил впечатление вечно чем-то недовольного парня.
— Мы совсем недавно встретили его, во время охоты на пустых! — активно жестикулируя, продолжал Куросаки, — не знаю, что это за парень, но он открыто заявил, что ненавидит Синигами.
— Рад, что у тебя получилось, — улыбнулся я, довольный успехами племянника. Лицо Ичиго удивленно вытянулось.
— И все? — немного обиженно вскрикнул он, — вам даже не интересно, кто это такой?!
— Я и так знаю. Скорее всего, сын Рюукена... это наш с твоим папой общий знакомый. Если попросишь, Иссин потом тебе сам расскажет. Делай, что хочешь, но я рад, что занятия не прошли даром. Теперь, если ты не возражаешь, мы продолжим...
Сегодня Ичиго уходил домой в раздумьях. И это было нормально. Куросаки не знал, как реагировать на такую ситуацию, а я и не собирался советовать. Пусть учится. С другой же стороны, его успехи действительно радовали меня. В груди поселилась даже какая-то гордость за себя и племянника. За неполный месяц я сделал его похожим на нормального синигами. Молодого, неопытного, все еще очень слабого, но уже синигами, а не какую-то поделку. Оставался лишь самый тяжелый вопрос...
Этой ночью я, окутанный несколькими барьерами, впервые за долгое время вскрыл сейф в моем доме, пароль от которого знал только я сам. Внутри, на покрытой слоем пушистых хлопьев полке одиноко покоился такой же пыльный и пожелтевший от времени листочек в клеточку. И хотя я уже давно вызубрил его содержание, я все еще надеялся увидеть там хоть что-то еще.
С интересом отметив, что мой почерк весьма изменился за последние двадцать лет, я с сожалением покачал головой. Всего несколько строк, написанных мною почти семьдесят лет назад...
"Рукия приговорена к казни." Ичиго вторгается в Сейритей. Айзен-предатель. Мир пустых. Арранкары. Эспада"
Как я и ожидал, ничего нового. Та, старая тетрадь, полная более подробных знаний была безвозвратно утеряна в древних коридорах Особняка Шиба. Еще тогда, при нашем побеге. Как я узнал позже, его кто-то сжег. Во время моих недолгих визитов в Общесто Душ я пытался раскопать это место. Но... нашел лишь золу.
Я долго думал над тем, как будут развиваться дальнейшие события. И это меня не радовало. Рано или поздно, за Кучики явятся. И случится это, скорее всего, раньше, чем План Урахары сработает. И тогда, неизвестные, вполне небезосновательно, потребуют силу девушки обратно. К моему сожалению, отнять чужую силу у шинигами можно лишь четырьмя способами. Первый никому не подойдет. Ичиго банально слишком слаб, чтобы добровольно отдать свою силу. Второй — убить Рукию. Со смертью владельца сила просто исчезнет. Не сразу, но быстро. Третий вариант — убить Ичиго. Думаю, его и попытаются реализовать. И четвертый — "Разорвать" связь парня с Силой Синигами. В духовном теле существуют две специальные точки, поразив которые можно на время вывести из строя любого синигами, ниже уровня капитана. Их этим можно только слегка ослабить. И если поразить эти две точки у Ичиго, времени как раз хватит, чтобы сила вернулась к Кучики. Лечить, правда, все равно придется. Без должной помощи парень быстро помрет.
* * *
Следующий день, восемнадцатое июля, запомнился мне надолго. Впервые за многие годы моё самообладание дало трещину. Причем трещину настолько глубокую, что остановить меня сумел лишь Кенсей, вовремя среагировавший на растущее энергетическое давление.
— Изаму, успокойся!
— Какой, нахрен, успокойся?! Эти недоумки даже не представляют, что творят! Да я... — я попытался встать, в который раз.
— Если ты сейчас выйдешь, то поубиваешь их к чертовой матери! — буквально рычал Кенсей, удерживая меня руками за плечи.
— И правильно сделаю! В мире будет на трех идиотов меньше! Пусти меня, я сказал! — стул подо мной затрещал, Мугурума нахмурился.
— Изаму. В который раз повторяю, они дети. Неразумные дети. Они просто не поймут, почему ты так жестоко поступаешь... — ровный и твердый голос Кенсея постепенно приводил меня в чувство.
— Значит, я сначала их просвещу, а потом прикончу нахрен! Как можно быть настолько тупым, чтобы рассыпать в Мире Живых, ты понимаешь, здесь, среди людей, хренову приманку?! Если я найду этого дегенерата...
— Изаму, барьер скоро сломается...
* * *
Двадцать минут спустя
* * *
— Все, прошло? — спросил Мугурума, устало опираясь о стену.
— Да, — я сделал глубокий вдох. Разогнать поглотившую меня пелену ярости и раздражения оказалось совсем непросто. А виной всему чертовы дети. Ненавижу детей! Эти тупые недоумки додумались рассыпать приманку для пустых и теперь отбиваются от активно наполняющих город тварюшек. И ладно бы пустые охотились только за ними. Но ведь умирают-то обычные люди! И от этой мысли меня просто трясло.
Последующие несколько часов мы с Кенсеем скакали по крышам, стараясь спасти как можно больше жизней. Но, несмотря на все наши старания, жертв избежать не удалось. Немногочисленные погибшие, в основном молодые люди, сегодня покинули этот мир, сгинув в пастях пустых. Над небольшим парком, где совсем недавно буйствовал Гиллиан, оставивший своим Серо хорошую пропалину в лесу (слава богу мелкие недоумки решили отпрыгнуть), мы появились, когда уже все закончилось.
Рыжий шинигами, улыбаясь протягивал руку очкастому квинси в заправленной рубашке и аккуратнейшим образом приглаженными волосами. Даже после боя этот ублюдок уже успел причесаться. Ну, сейчас я им устрою!
* * *
19 Июля 2001. Куросаки Ичиго.
Обычная дорога от дома до школы неожиданно растянулась в вечность. Рыжий парень, сгорбившийся и мрачный, как грозовая туча, медленно передвигал ногами. Сегодня его голову не покидали тревожные мысли. Впервые за все время Ичиго пришлось по-настоящему крепко задуматься над тем, кем он теперь стал. В груди тяжелым комком сидела обида на дядю, отца и Мугуруму-сана. И злость. Не та, которую он всегда быстро выплескивал, нет. Куросаки хотел лично придушить своего одноклассника! Подумай только, они же почти стали друзьями после победы над Меносом! Парень не мог разобраться в своих чувствах.
"Ты должен был отрубить ему руку. Рука — не слишком большая цена даже за десяток жизней" — эта фраза, которую выдал вчера его дядя никак не могла оставить парня в покое.
Взгляд школьника буквально приковала к себе одетая во все черное женщина. Она медленно шла куда-то, грустно глядя на тратуар. Проследив за направлением, Ичиго сразу вспомнил, в какой стороне похоронное бюро. Парень тяжело вздохнул. Как же все сложно! Юноша не мог разобраться в разрывающей его буре эмоций. Одна часть его считала в корне неправильным убийство, в то время как другая тихо шептала: "Надо лично открутить ему голову!". И это пугало. Еще и отец ему сегодня целое утро читал нотации. Таким злым Иссина он еще не видел ни разу. Впервые обычно придурковатый папаша кричал на него, и кричал за дело. Такого чувства вины Ичиго не испытывал в жизни. Парень был разбит...
