— Я никак не могу это прокомментировать.
Мэйбил была дородной женщиной с пухлыми щеками, торчащими зубами и копной темно-красных волос, выбивавшихся из-под шляпы из клеенчатой ткани. — Ты знаешь, что идея заключалась в том, чтобы попытаться поймать его без особого шума?
— Никто не хотел бы этого больше меня. Но возникли... осложнения. Ты поздоровалась с капитаном Несс? Капитан Несс, это Мэйбил.
— Добрый вечер, Мэйбил, — сказала Адрана.
Мэйбил небрежно кивнула ей. — Вы молодчина, что связались с нами. Надеюсь, это не доставило вам особых хлопот?
— Если не считать того, что я пересекла космос с Малгрейсена, увернулась от кораблей эскадры и оставила двух своих друзей умирать в баре Куэлла, — нет, никаких проблем.
Мэйбил покачала головой — похоже, не столько из сочувствия к Адране, сколько из-за того, что все прошло не так гладко, как могло бы быть. — Я же говорила тебе, что мы должны были перехватить их до того, как они приблизятся к Квиндару, не так ли? Гриндер следил за ними, не так ли? Если бы мы поторопились, как я сказала, то избежали бы этой маленькой неприятности.
— И насколько все запуталось?
— С чего бы ты хотел начать? Возможно, ты справился с Квиндаром и несколькими его главными помощниками, но оставшихся все еще много, они бегают вокруг и будоражат. Полно недоумков, как мух. — На мгновение она выглядела раскаявшейся. — Прости, Чантер. Прости, Балеус.
Голос Чантера раздался как в телефонной трубке.
— Я не... не обиделся... нисколько, Мэйбил.
— Не больше, чем обычно, — добавил Балеус прерывающимся голосом полуобезьяны.
— С недоумками нужно будет справиться до закрытия, — сказал Куэлл. — Значит, остаются только те, кто остался от шайки Квиндара, и я думаю, он послал лучших из них за капитаном Несс.
— Я всегда была оптимисткой, — сказала Мэйбил.
В двери лифта было окошко. Адрана видела, как они спускались по уровням канализационного завода, погружаясь во все более густой пар. Однако теперь за окном была только сплошная движущаяся тьма. Они спустились гораздо ниже, чем на дно завода.
— Мы, должно быть, уже на полпути в мир-веретено, мистер Куэлл. Еще немного, и окажемся на другой стороне. Куда мы направляемся?
— Спроси щелкунчика, — сказала Мэйбил. — Или он еще не сказал тебе, каковы были его намерения?
Несмотря на тесноту, Адрана все же смогла наклониться и поднять Тэйзакнэйкака. Она повернула его лицом к себе. — Мне обещали ответить на мои вопросы, Зак.
Во лбу у нее пульсировала боль.
— Вы получите ответы на свои вопросы, если у вас хватит ума их понять.
— А что это за лифт? Куда он нас доставит? Что находится под канализационными сооружениями?
— Это средство, способное изменить мир, капитан Несс.
Лифт вынырнул из-под какой-то поверхности. Хотя света стало лишь немного больше, чем раньше, у Адраны, тем не менее, сложилось впечатление, что темнота отступает, а пространство за лифтом открывается. Электрические лампы отбрасывали слабые медные блики на огромные, расплывчатые фигуры, каждая из которых была размером с любой из химических реакторов на заводе. Но это было все, что смогла разглядеть Адрана.
— Неужели меня обманули, Куэлл?
— Нет. — Его губы скривились, когда он обдумывал ответ. — Возможно, использовали. Но не обманули. У нас была одна цель, и вы помогли нам приблизиться к ней. Но наши цели не противоречат вашим собственным. Вы получите ответы на свои вопросы. Не так ли, Зак?
— Ответы будут получены, — сказал Тэйзакнэйкак.
— Это большое утешение, — пробормотала Мэйбил.
Кабина лифта замедлила ход и остановилась. Мэйбил открыла дверь. Воздух, наполнивший кабину, был холодным, влажным и затхлым. Этот запах напомнил Адране об указателях старых, забытых книг. Это было, решила она, усовершенствованием канализационного туннеля с его мухами и крысами.
Группа вышла из лифта. Достали факелы, и их свет пронзил полумрак. Они оказались в каком-то подобии пещеры: пузыре открытого пространства, встроенном, словно полая киста, в твердую оболочку мира-веретена. Стены из грубо отесанного камня поднимались к куполообразному потолку, с вершины которого вертикально уходила вниз шахта лифта. Адрана содрогнулась от какого-то отдаленного, едва уловимого ужаса. Дыра в потолке, каменная ограда превратились в жуткое воплощение кошмара, который навеял на нее маленький череп капитана Уэрранвелла. Это снова напомнило ей о часах, которые, казалось, прошли для нее в том ужасном заточении. Где-то под ней, настаивал ее разум, было еще более обширное пространство, в котором затаилось в ожидании некое чудовищное терпеливое присутствие.
Они шли. Хотя пол пещеры был из того же грубо отесанного камня, что и все остальное, к нему с помощью крюков были прикреплены металлические мостки. Они вились внутри и огибали огромные механические конструкции, наполовину скрытые в скале, наполовину открытые. Они были величиной с дом, плавно изогнутые и спиралевидные. Они были черными или почти черными, и только их края и оконечности выделялись медными бликами. Нигде Адрана не смогла разглядеть ни единой царапины.
— Думаю, я хотела бы получить объяснение, — сказала она.
Куэлл остановился, прислонившись спиной к проволочному ограждению, тянувшемуся вдоль края дорожки. — Капитан Несс права. Она заслуживает объяснений, как и те из вас, кто никогда не был здесь раньше или слышал только обрывки слухов.
— Не затягивай с этим, — сказала Мэйбил.
— Это двигатель, — сказал Куэлл. — Или его часть. Он должен полностью опоясывать Тревенза— Рич. Никто, кроме нас, не знает об этом; никто не видел ни одной его части, кроме этого крошечного участка, обнажившегося от времени. Там был источник, утечка воды, которая за миллионы лет размыла эту пещеру и обнажила детали двигателя...
— Вы только что сказали "миллионы лет", — сказала Адрана.
— Вы любительница вещниц, капитан Несс. Вы имели дело с сокровищами, которые отстоят на полпути от Разделения. Длительное хранение не должно вас беспокоить.
— Это не так, — твердо ответила она. — Но мало что так хорошо сохраняется, если только оно не находится внутри вещницы. Вы говорите, эти... детали двигателя... все это время находились внутри этой скалы?
— Доказательства у вас перед глазами.
— Теперь вы скажете мне, что этот двигатель можно запустить.
— Я искренне надеюсь на это, — сказал Куэлл. — Потому что, если это не удастся, нам будет очень трудно помочь вашей сестре. Тэйзакнэйкак? Хотите посмотреть, что вы сможете с этим сделать?
Она посмотрела на инопланетянина сверху вниз. — При чем тут щелкунчик?
— Это его двигатель, — ответил Куэлл.
Тэйзакнэйкак вразвалочку подошел к одной из изогнутых черных поверхностей, где металлическая дорожка была достаточно близко, чтобы он мог дотронуться до части двигателя через проволочное ограждение. Он потер верхней частью ладони поверхность двигателя, сначала едва касаясь ее, а затем с заметно возрастающим нажимом. Он приложил обе верхние ладони друг к другу и начал совершать противоположные круговые движения, как мойщик окон, пытающийся отполировать особенно стойкое пятно.
Ничего не произошло.
— Ваша сестра, — сказал Куэлл, — находится на борту катера, который направляется к нам. У нас был постоянный контакт. Но она в беде.
— Ранена? — вмешалась Адрана.
— Возможно, но это не главная ее проблема. Она не может прибыть на рандеву. Она сожгла все свое топливо, и его все равно недостаточно, чтобы добраться до нас. Ни один другой катер не сможет долететь до нее вовремя, чтобы у него все еще осталось достаточно топлива на обратный путь. Даже если бы они могли, им пришлось бы уворачиваться от того, что осталось от эскадры службы доходов. Так вот, если бы мы находились на орбите внизу, в основной части Сообщества, вашей сестре было бы нечего особенно опасаться. При условии, что у нее будут припасы и дыхаль, она смогла бы продержаться до тех пор, пока не приблизится достаточно близко к какому-нибудь другому миру, чтобы оттуда мог вылететь корабль и добраться до нее. Но здесь это невозможно, и, если мы не вмешаемся, курс катера будет уводить его все дальше и дальше в Пустоту, что ужасно для любого капитана.
Адрана медленно кивнула. — Но если двигатель сможет сдвинуть этот мир с места?
— Тогда Тревенза-Рич может оказаться именно там, где нужно вашей сестре.
— Я хочу верить вам, Куэлл. Хочу верить, что у нее все получится.
Щелкунчик все еще безуспешно теребил черную поверхность. Теперь он задействовал как верхние, так и нижние руки.
Ничего не происходило.
— Он может, — сказал Куэлл.
— Откуда вы знаете?
— Другие были близки к этому. Он не первый, кто решился на это. Двигатель несколько раз был на грани перезапуска.
— Это не поможет Фуре.
— Будьте уверены, капитан Несс.
— Это еще не все, — сказала она, качая головой. — Это еще не все, что вы мне рассказываете. Я не для того тащила Зака в такую даль, чтобы он мог волшебным образом вмешаться именно тогда, когда Фура в нем нуждается. Его появление здесь намечалось несколько месяцев назад.
— Скажи ей, — попросила Мэйбил.
— У нас уже давно есть планы, — сказал Куэлл.
Адрана положила руку на бедро. — Планы на что?
— Что щелкунчик запустит двигатель ровно настолько, чтобы доказать всем заинтересованным сторонам его возможности. Мы бы немного сдвинули Тревенза-Рич и доказали, что это возможно. Это заставило бы содрогнуться другие миры, не так ли? И как только мы завладеем их вниманием, мы... как это называется? — Куэлл повернулся к своей коллеге.
— Воспользуемся рычагами, — сказала Мэйбил с отвращением в голосе.
— Да, воспользуемся рычагами. Мы бы воспользовались этим — использовали бы для того, чтобы изменить параметры наших отношений с остальной частью Сообщества.
— Вы живете в канализации, Куэлл. От вас воняет канализацией. Как вы собираетесь использовать что-либо в своих интересах?
— У нас есть двигатель — это все, что кому-либо может понадобиться. Но у меня есть двигатель и тысячи друзей и сочувствующих, разбросанных по всему городу, которые ждут своего часа. Ждут нашего часа. Все это не случайно, капитан, все было спланировано заранее. Но теперь, когда мы нужны Фуре, демонстрация будет более чем символичной — мы будем спасать жизни.
Адрана кивнула, как будто все это имело полный и убедительный смысл.
— Только это не сработает.
Куэлл понизил голос. — Возможно, ему просто нужно немного побыть одному. Не знаю, как вы, но я не могу работать, когда кто-то заглядывает мне через плечо. Мы оставим его в покое, хорошо?
— Я присмотрю за ним, — сказал недоумок по имени Балеус. Он указал на одного из своих помощников, вытягивая из складок одеяния длинный отросток, похожий на ножницы, с множеством волосков, похожих на перья. — Гессел, ты вытянул еще одну короткую соломинку. Мы следим за щелкунчиком.
— О, какая радость, — сказал Гессел, сильно шмыгнув носом и проведя рукой по нему. — Только я подумал, что слышал все истории, которые ты можешь рассказать, Балеус.
— У меня есть свежие.
— У тебя всегда есть новые истории. Беда в том, что они точно такие же, как и старые.
— Держите нас в курсе, друзья, — сказал Куэлл. — Я уверен в Тэйзакнэйкаке. Он справится. Мэйбил: не могла бы ты прямо сейчас отвезти нас к Гриндеру?
29
Они снова поднялись на лифте, оставив щелкунчика все еще шарить по не реагирующим поверхностям двигателя. Теперь в кабине было на три пассажира меньше, и от этого, когда они поднимались обратно по шахте, им не казалось ни тесно, ни скованно. Когда машина затормозила на промежуточном этаже, Мэйбил, прежде чем открыть дверь, с опаской посмотрела в запотевшее окно.
— Кто именно управляет этим заведением? — спросила Адрана.
— Никто не знает Хэспера Куэлла, — ответила Мэйбил, когда они вышли из кабины. — И я сама не задержусь надолго, если в главном офисе департамента водоснабжения узнают, кого мы здесь укрываем.
— Мэйбил — дежурный надзиратель, — сказал Куэлл. — Но только в часы своих полномочий. Есть еще два надзирателя. Один из них готов закрыть глаза на мою деятельность здесь в обмен на один-два квойна, а другой вообще не знает обо мне. Это ненадежное соглашение. Но завод должен продолжать работать в обычном режиме, а это значит, что все сотрудники будут работать как обычно, и чем меньше людей будет знать обо мне, моих друзьях или о том, что происходит внизу, тем лучше мы сможем сохранить это в тайне. — Он натянуто улыбнулся. — Это не должно продолжаться слишком долго. Возможно, — если наш друг справится, — даже не раньше следующего периода сумерек.
— Как я уже говорила, мне нравятся оптимисты, — сказала Мэйбил.
— Немного дневного света... должно... пробиваться... сейчас, — сказал Чантер, когда они шли по коридору с железными стенами и световыми люками в потолке. — Но похоже... как будто мы все еще... полностью... закрыты.
— Я действительно думал, что было позже, чем можно было предположить по освещению, — сказал Куэлл.
— Так и есть, — сказал недоумок. — По некоторым... причинам... ставни закрыты... удерживаются закрытыми.
— Бывало, их заклинивало.
— Да. Но если вы... хотели бы разрешить... другим мотли... передвигаться — тем, которые... не такие... приятные, как я, — оставить... ставни закрытыми... не помешало бы.
— Кто за этим стоит? — спросила Адрана.
— Выбирайте сами, — сказал Куэлл. — Друзья мистера Квиндара, враги мистера Зака, Сталлис и его агенты в службе доходов — если между ними вообще можно провести какую-то грань.
— Мой корабль стоит у кормы веретена, Куэлл. Они должны знать, что произошло: что Меггери и Рэкамор мертвы, но я цела и невредима, а щелкунчик доставлен.
— Мы установим контакт с вашим кораблем, но я не могу предложить никаких способов связаться с вашей сестрой, по крайней мере, до тех пор, пока она не подойдет намного ближе и мы не будем готовы действовать. Наши враги — и ее враги — будут прослушивать сигналы, курсирующие между Тревенза-Рич и ее катером, и ждать только такой возможности. Они прекрасно знают, кто она такая.
— Я боюсь за нее.
— У вас есть все основания для этого. Но до тех пор, пока не станет безопасно разговаривать с Фурой, сосредоточьте свои усилия на защите "Веселой кобылы". Для вашего корабля было бы лучше, если бы он стоял у причала. Чем ближе он находится, тем лучше защищен, если вокруг начнут летать снаряды.
— Вы ожидаете стрельбы?
— Когда корабли защиты доходов обнаружат наши намерения — а они обнаружат, — то не одобрят их. Мы уже знаем, что они не склонны делать различий между настоящими целями и невинными лицами, поэтому я ожидаю, что они не будут... разбираться.
— Вы имеете в виду, что любой корабль вблизи Тревенза-Рич — или на нем — станет честной добычей.
— Это будет интересно, но ненадолго.
— Я уже устала от слова "интересно".
— Я тоже, дорогой капитан. На данный момент тихая жизнь меня бы вполне устроила. Все, чего я когда-либо хотел, — это управлять баром, понимаете?
