Монстр ревел, получив внутрь себя металлическую занозу, вошедшую в глотку до спинных пластин. Можно было отступить и перевести бой на дальнюю дистанцию, но мне хотелось закончить красиво. Забежав монстру на спину, я вырвал одну из его рук и с широким замахом вонзил огромный коготь прямо в мозг чудовища.
Сойдя с головы упавшего монстра как с пьедестала, я под приветственные крики аудитории неспешным шагом направился к выходу, по пути восстанавливая поврежденные плоть и одежду куклы. Темные бесновались в своих ложах, до толики впитывая каждый момент жестокой расправы. Радуйтесь, радуйтесь твари. Радуйтесь пока можете, это мой подарок вам напоследок.
На последнем этапе ковен бросил против меня одну лишь элиту. Инкубов, десантников-кхорнитов, снайперов, гемонкулов, даже выкопал откуда-то пару павших в Хаос Рыцарей. Оставляя за собой дымящиеся останки, я поймал себя на мысли, что наслаждаюсь происходящим не меньше темных. Я почти чувствовал, как на моей душе начали расползаться черные масляные пятна порчи. Волна омерзения к самому себе прокатилась по моему разуму. Этот цирк, кровавый фарс, нужно заканчивать. И быстро.
Оставшиеся километры я проделал в темпе вальса, не скрещивая ни с кем клинки и уничтожая врагов исключительно из трофейного оружия. Ни единого лишнего движения. Выстрел-труп, выстрел-труп, выстрел-теневое поле-граната-выстрел-труп. Уже через десять минут нехитрого па-де-де предо мной показалась финишная черта.
Финал, гроздья софитов прочертили ослепляюще яркую дорожку, по которой я взошел на последнюю арену. А мне навстречу, грациозно соскользнув с монументального трона нисходила глава ковена "Обсидиановой Чаши" Хэйсфия И'Деспрейз.
Немалая часть ведьм выступает практически обнаженными, лишь с простыми клинками в руках, побеждая за счет столетий чудовищных тренировок и редко позволяя мастерам плоти касаться своего тела. Однако суккуба предо мной не побрезговала ни модификациями, ни броней, ни оружием. Синтетика в мышцах, проводники вместо нервов, искусственные глаза, кости, кожа. В руках фазовые клинки, на поясе несколько странного вида устройств. А в крови — с полдюжины боевых коктейлей.
Как только нога суккубы коснулась песка арены, судорога сладострастия охватила все ее тело. Рот приоткрылся, язык прокатился по зубам, глаза закатились. Время для меня остановилось. Темные эльдары и удовольствие смешанное с силой. И единственные живые существа на километр вокруг — люди запертые в бункере. Проклятье!
Счет пошел на мгновения. Через секунду руки и ноги ведьмы уже отлетали в стороны и я стоял рядом, вонзив в ее тело и голову щупы, вырывая капсулы с ядом и попутно отключая сознание. Через четыре — кукла, пережигая каналы передачи энергии, вырывала дверь бункера. Четыре с половиной — я начал вышвыривать людей из бункера. Переломы и раны лучше смерти под дождем из кислоты. Двенадцать секунд — в систему впрыгнули корабли, сразу к намеченным целям и моментально открыв огонь. Подземные команды уперлись в укрепленный пласт породы и до их прибытия, даже при использования полной силы, не меньше трех минут. Восемнадцать — темные, явно во исполнение ранее данного приказа, стали обстреливать имперскую ложу. По счастью, исключительно из ручного оружия. Тридцать четыре секунды — "Звезды" начали орбитальный обстрел, подавляя немногочисленные точки ПКО. Тридцать семь секунд — бункер опустел, люди на арене извиваются от страшной боли, они орут, срывая связки и пытаясь буквально вырывать из своей плоти куски мяса. Тридцать восемь — короткий анализ жидкости, попавшей на пленников выявил неутешительный итог — это была не кислота. Людей окропили сложным гелеобразным прионом, который быстро проникал глубоко под кожу и начинал постепенно разжижать белки, превращая в свое подобие и причиняя жертве неописуемую боль в процессе. По-истине дьявольское изобретение. Вероятно, что достав людей из бункера, я лишь продлил срок их страданий. Единственный способ спасти — агрессивная хирургия, вырезать пораженные участки и молиться, что прион не попал в кровоток. Шанс на это был, так как сгустки приона весьма неохотно отделялись от основной массы.
Передо мной встал выбор, кого спасать в первую очередь. Две с небольшим сотни мужчин, шестьдесят два ребенка и около сотни женщин. Ненавижу, люто ненавижу темных ублюдков. В моей голове защелкали расчеты, холодные, ровные. И мерзкие. Первыми на сеанс полевой хирургии пошли не дети, не те кто более или, наоборот, менее остальных был поражен. Очередь в моем разуме выстроилась по степени полезности этих людей. Что, фактически, было равно их положению на социальной лестнице. Дети, большей частью, оказались внизу. Ненавижу. И себя в том числе.
Тридцать восемь с половиной. Одновременно я мог оперировать семерых людей. Шесть — силовыми руками, и еще одного — собственными руками куклы. Себе я напоминал осьминога, а вот со стороны это смотрелось работой безумного вивисектора. Пораженные куски плоти приходилось отбрасывать как можно дальше, чтобы ни единой капли не попало на других людей. И над местом моей работы расцвел нескончаемый кровавый фонтан.
Анотатор оказался в самой первой партии. Ему повезло, гедонизм сослужил бывшему судье хорошую службу, прион крайне неохотно проникал сквозь жировые ткани и губернатор отделался большей частью косметическими повреждениями. Безумная ирония, когда лишний вес — спасение. Кивернер... просто взглянув на него, я заблокировал нервы верхнего позвонка и отправил главу Капмунов в последний сон. Поражение мозга. Дальше пошел конвейер. Оценить, вивисекция или кома, следующий. И так по кругу.
Шестьдесят одна секунда — ПКО подавлено, началась высадка десанта. Минбарцы, 63-й гвардейский полк Элиум Прайм, рота "Славных Сынов" — дочернего ордена Ультрамаринов и рота "Кровавых Воронов". Забавно, последним я обещал любую поддержку, а вот пока выходит ровно наоборот. Десантные капсулы нацелились на фьорды по краям ущелья. Темные наконец-то поняли, что все пошло не по их сценарию и пора делать ноги. Вот только восьми минут, нужных на активацию порталов им никто предоставлять не собирался.
Сто пятьдесят пятая секунда — подземные команды наконец-то выбрались на поверхность. Оставшихся пострадавших удалось раскидать за один присест. В итоге — сто двадцать девять выживших, из которых большая часть — калеки разной степени тяжести. Из детей в живых осталось тринадцать. И даже за это число можно было вновь поблагодарить излишнюю упитанность титулованных отпрысков. Всех "счастливчиков" пришлось усыпить, ибо я сильно сомневался, что пребывание в виде окровавленных обрубков сказалось бы положительно на их психике.
Четыреста девятая секунда — часть темных, избежав пленения, рванули на мелких катерах и истребителях прочь из системы. Я придержал войска, намеренно дав нескольким уйти. Должен же кто-то доложить о "предателях" и уроке. Отсчет закончился.
Несколько часов спустя, я с удовольствием наблюдал за вереницей пленных, распятых в медицинских саркофагах. По-видимому слухи о моем "гостеприимстве" уже пролетали мимо их длинных ушей и сейчас ксеносы тщетно дергались в оковах, судорожно пытаясь покончить с собой. Ну уж нет, ныне вам уготована почетная участь стать новыми экспонатами в моем паноптикуме. Вы хотели меня взбесить — вы этого добились. Я не могу проникнуть в паутину? Ненадолго. Вы сами подарили мне ключи от своего королевства и скоро, очень скоро я узнаю, какой замок они отпирают.
Глава 48. Благие намерения (1/2).
В имперских записях этот мир значился под длинным и бессмысленным для непросвещенного человека номером. Небольшая удаленная колония, аванпост, каких сотни миллионов по всей галактике. Обычная. Это слово застревало в глотке у любого, кто выходил из дверей челнока. Раскинувшийся здесь город мог по красоте и комфорту поспорить с городами райских миров. И этот спор выиграть.
Многослойные пузыри щитов удерживали комфортную атмосферу. Во все стороны тянулись зеленые аллеи, сверкающие жемчужным разноцветьем здания утопали в пышных парках, даже привычные взгляду каждого имперца вездесущие черепа и строгие статуи здесь выглядели празднично. От их взглядов не хотелось, как на других планетах, пригнуть голову и быстро прошмыгнуть мимо, нет, напротив, они смотрели с отеческой заботой, вызывали невольную дрожь гордости от принадлежности к этому городу.
Город был рассчитан на намного большее население, чем сейчас в нем проживало, а потому смотрелся несколько пустовато. Лишь в самом центре можно было наблюдать какое-то оживление. Люди, словно сахар в горячей воде, растворялись среди бесчисленных зеленых крон и зданий-леденцов. Еще больше увеличивало это ощущение отсутствие личного транспорта, даже дорог для него, лишь во все стороны по паутине воздушных рельс бесшумно скользили небольшие вагончики.
Жизнь людей была наполнена столь же яркими красками, как и место, где они жили. Всю черновую работу выполняла армия машин, еда — исключительно вкусная и полезная, жилье — как в лучших гостиницах, развлечений — море. И всех забот — учись, да занимайся любимым делом. Нет, у людей случались проблемы и беды, но все они являлись искусственными по своей природе. Стимулы, чтобы мозги и общество в целом не застоялись, ибо без трудностей любое сообщество склонно превращаться в "крысиный рай".
Сверкающая перламутровая капля в отдаленной системе, жемчужина среди имперских миров, пока еще маленькая, но с потенциалом стать одним из главных сокровищ сектора. Жители колонии так ее меж собой и называли: "Жемчужина". Через некоторое время и в официальных документах, рядом с номером, стало мелькать это наименование.
Объединенный флот Ордена Адепта Сороритас "Ярос-тной Сле-зы" и Караула смерти. Ударный крейсер "Пепел отреченных".
Солнце системы, приглушенное фильтрами, бросало сквозь огромный, во всю стену, иллюминатор, жаркие лучи на группу людей собравшихся вокруг массивного стола со встроенным гололитом. Торцевую часть стола занял инквизитор Ордо Ксенос со своей свитой. Тяжело оперевшись руками о бортик стола, он внимательно изучал поднятую из архива схему системы. Под раскрытыми полами его синего, с золотым кантом, камзола можно было увидеть охваченную цепями книгу в черно-золотом переплете с мистическими символами.
По левую руку от него стояли сестры во главе с канониссой. Они негромко переговаривались, периодически отдавая дань напиткам и закускам разложенным на бортике стола. Их черно-белые одеяния украшала золотая в ореоле шипов слеза. По правую руку расположились Астартес. Их капитан скупыми движениями управлял гололитом, разыгрывая различные сценарии будущего сражения.
Дальнюю часть стола занимали пара механикусов, немалых рангов, ибо плоти в них практически не осталось, астропат — сгорбленный седой человек с повязкой на лбу, опиравшийся на сжатый в сухих руках штандарт с золотым глазом и несколько штабных офицеров гвардии и флота.
В комнату без стука и мягко, насколько это возможно было в массивном доспехе, проскользнул десантник, сжимая в левой руке инфопланшет, а локтем правой придерживая белый шлем. Пока он шел к своему командиру, собравшиеся могли лицезреть заключенный в синий круг горящий меч на его наплечнике.
— Да, Ожьен? — капитан Адсидюа Бихот был краток.
— Капитан, данные от авгуров. Здесь, — он передал инфопланшет капитану, — диспозиция оборонных систем, схема системы сети наблюдения и план поселения. И капитан, ксеносы уже знают, что мы здесь.
— Засекли, неприятно. И какова реакция?
— Ее нет, капитан, оборонные системы все еще неактивны, никаких признаков тревоги. Попыток выйти на связь — тоже. Выглядит так, что ксеносы еще не оповестили людей о нашем присутствии. Магос Мартен обнаружил факт сканирования только с помощью какого-то своего особенного пси-ауспекса.
— Хорошо, свободен, — Ожьен отдал честь, прижав кулак к груди и столь же тихо, как и вошел, покинул помещение.
— "И почувствовал лорд взор ксеноса, и нашел тот нечистым. И сразил он ксеноса, дабы грязь, текущая из глаз его не запятнала чистоту слуг Императора", — мгновенно последовала от одной из сестер неуклюжая цитата из какой-то святой книги.
— Они ждут, — вступил в разговор инквизитор, не обращая внимания на слова сороритки, — пока мы войдем в радиус других, официальных средств обнаружения. Желают придержать свои козыри. Нам следует спешить, они наверняка уже послали курьера за поддержкой.
— Эрих, никаких кораблей систему не покидало, буи молчат, — возразила канонесса.
— Вы готовы за это ручиться своей головой, Ратиа? Это новый вид и пределы их технологического развития нам не известны. Они за два года построили это, — он указал рукой на схему города. — Вопрос, что еще они могут вытащить из рукава? Я не желаю это проверять. Сейчас.
Гололит расцветился россыпью значков, обновляя тактическую информацию по системе. Несколько синих областей раскрылись вокруг планеты, ступенями увеличивая интенсивность по направлению к центру.
— С такой системой авгуров, в четверти единицы они смогут рассмотреть содержимое наших желудков, — нахмурился инквизитор. — Механикусы, озаботьтесь защитой!
— Уже занимаемся, — металлически лязгнул вокс одного из них, при этом, определить, кто конкретно это сказал было невозможно.
— ПКО внушает опасение, — отметил Адсидюа, выведя на передний край расчетные характеристики орудий. — При прорыве потеряем не меньше половины флота.
— Почему не зайти с другой стороны планеты? — прозвучал вопрос с дальней стороны стола.
— Нет, — Адсидюа не собирался тратить время не объяснение прописных истин дилетантам.
— При высадке за пределами обороняемого периметра операция займет слишком много времени, — одна из сестер решила быть более великодушной. — Это риск. Каждая минута, которую мы дадим противнику на подготовку, отольется реками крови в сражении.
— Капитан Адсидюа, выводите флот на высокую орбиту, вне действия оборонного периметра. Посмотрим на реакцию. Если они будут упорствовать в изображении лояльной Императору колонии, это позволит нам занять выигрышную позицию.
— Да, инквизитор.
Металлические пальцы капитана пробежали по последовательности рун, переключая гололит в режим фактического управления флотом. Изображение сразу запестрело иконками дополнительной информации. Адсидюа выделил область планеты и несколько дюжин красных пересекающихся ореолов обозначили области действия орудий планетарной обороны. Когитатор стола подсветил несколько наиболее удачных позиций вне опасной зоны, капитан переместил иконку флот на одну из них, попутно сменив ордер на широкую сеть. Через несколько минут собравшиеся почувствовали дрожь палубы от выходящих на режим двигателей. Один из офицеров распорядился подать обед, до точки назначения было еще двадцать с лишним часов.
Однако, всего через пару часов, когда корабли перешли границу внешней системы обнаружения, на гололите высветился сигнал вызова с планеты. Инквизитор кивнул офицеру связи и тот открыл канал. В воздухе, на фоне текущих строчек с подтвеждениями кодов доступа, возникло изображение человека, лысого, в строгом костюме, с небольшим визором около левого глаза.
