Распахнулась дверь, и на пороге вырос новый комендант, грозно размахивающий пистолетом. Грэм молча вырвал у него оружие и смачно съездил им по лейтенантской роже. Бокасса улетел обратно в дом, так и не успев ничего сказать. Контрразведчик крутанул затрофееный бластер на пальце, сунул за пояс и шагнул вслед за лейтенантом, бросив через плечо:
— Вод'ика, позаботься об Ароре. Я сейчас...
Через пару секунд из-за двери донёсся полный боли визг горе-коменданта, а потом захлопнувшаяся тяжёлая створка отсекла остальные звуки. Мандалорка одобрительно ухмыльнулась и полезла в багажник за спасательным покрывалом — накрыть зелтронку.
Вернулся капитан через несколько минут.
— У нас освободилась должность коменданта города, — сообщил он Ракше. — Этот не справился с ответственностью, — и добавил, глядя на накрытую поблескивающим оранжевым термическим покрывалом зелтронку:
— Надеюсь, миссис Зара не будет на меня сердится за испорченный ковёр.
* * *
* * *
*
— Босс, у нас проблема.
С этих слов, произнесённых одним из викваев, началось для Нэйва возвращение в комендатуру.
— Ненавижу эту фразу, — честно признался Грэм, помогая закутанной в одеяло Заре устроиться за её столом. Зелтронку всё ещё трясло от пережитого ужаса.
— Что стряслось?
— Патруль пропал, босс, — виквай в свойственной этим бывшим пиратам развязной манере сунул под нос боссу свою деку.
Нэйв скосил глаза на текст, и понял, что неприятности навалились со всех сторон разом: пропавший патруль не был найден без штанов и по разным домам, а действительно пропал. С оружием, снаряжением и спидером. Группа капрала Хау из третьей роты — одного из немногих вменяемых солдат с миров Внешнего кольца — патрулировала окраины города, в районе трассы, ведущей к космопорту. В положенное время патруль был сменён для приёма пищи, и после этого ни Хау, ни его солдат больше не видели. Сам Хау попросил у дежурного разрешения поужинать со старым товарищем, что не вызвало никаких возражений: капрал положительно характеризовался по службе, не имея никаких особых взысканий.
А потом патруль пропал со связи. Вообще. Отметки троих солдат и их машины просто исчезли с карты. Бдительный дежурный тут же отправил тревожную группу к тому месту, где в последний раз был отмечен патруль, но было поздно: солдат встретил пустой пакгауз, благоухающий моющими средствами.
— Там даже пол высохнуть не успел, — доложил виквай, пытаясь оторвать взгляд от обнажённой ноги зелтронки.
Домой Зара возвращаться отказалась и Нэйв, говоря по правде, её не винил. Комендатура сейчас была одним из самых безопасных мест в городе. Пришлось просить Ракшу собрать леди-мэру сумку с необходимыми вещами. Сам Нэйв, глянув одним глазком в гардероб зелтронки, пришёл в ужас и позорно дезертировал: все его познания в женской одежде заключалась в наименованиях пары вещей.
— Словно мало нам других неприятностей, — вздохнул Грэм. Перехватив взгляд помощника, он щёлкнул у него пред носом пальцами, привлекая внимание, и приказал:
— Собери ребят и доведи до наших новых... дежурных, что леди Зара и её супруга — лица уважаемые и неприкосновенные. Доведи так, чтобы даже самый тупой из этих пожирателей слимо понял и проникся.
— О, это мы враз, — виквай развернулся на каблуках и скрылся за дверью. Грэм услышал лихой разбойничий посвист, которым бывшие пираты созывали друг друга.
— Если миссис Зара не возражает, я бы, для большей доходчивости, развесила тех четверых на деревьях в саду, — деловито предложила Ракша. — Есть там пара крепких экземпляров, видно будет всем и издалека.
От её слов глаза зелтронки расширились от ужаса, а лицо исказила гримаса отвращения.
— Нет, — Грэм ухмыльнулся. — У меня задумка получше.
Усевшись за свой терминал, он жестом призвал к тишине, а потом набрал номер.
— Генерал Нам'ел, сэр, — обратился он к голограмме неймодианца. — Боюсь, у нас неприятности с новым комендантом. Первый лейтенант Бокасса принял дозу глиттерстима, и, находясь в сильнейшем наркотическом опьянении, ворвался в дом к экс-мэру Ароре Заре, расстреляв своих троих денщиков, пытавшихся его остановить, после чего застрелился сам.
— К'ак?! — завопил неймодианец, вскакивая с кресла.
— Молча, сэр, — спокойно отозвался Грэм. — Приставил ствол ко лбу и нажал на спуск, до смерти перепугав госпожу Зару, и испортив ей шикарный настенный ковёр. Докладываю вам так же, что временно принимаю на себя должность коменданта города. Сэр.
Неймодианец, бормоча проклятия в адрес 'тупорылого дикаря, не способного подождать хоть пару часов', рухнул в своё кресло и махнул рукой.
— Исп'олн'яйте, к'ап'итан.
И оборвал связь.
— Это раз, — довольно ухмыльнулся Грэм.
Из-за двери донеслись звуки ударов, сопровождаемые бранью викваем и воплями воспитуемых.
— Это два, — ещё шире улыбнулся Грэм.
Обернувшись к леди-мэру, он сказал:
— Придётся вам пожить пока тут. И... извините за ковёр.
Та ответила молчаливым кивком, то ли прощая испорченный декор, то ли одобряя действия нового коменданта.
— Я могу увидеть Костаса? — впервые заговорила Зара с того самого мига, как пришла в себя.
— Лично — пока нет. Но... — Грэм достал свою деку. Найдя нужную запись, он протянул деку зелтронке. Появилась голограмма мандалорца. Рам сидел на койке в нательном костюме. Вид живого и здорового Костаса заметно успокоил Арору.
— Скоро его выпустят — я обещаю, — сказал Грэм. — Но... Вы должны мне в этом помочь.
— Чем угодно, капитан. Чем угодно.
Зара смяла в пальцах шуршащий край термоодеяла. Впервые в жизни ей было неуютно от отсутствия одежды. Ей, уроженки свободного Зелтроса, где красоту тела не прятали, а воспевали.
— Мне нужно вымыться. И одеться. У меня есть на это время?
— Разумеется, что за вопрос? — всплеснул руками Нэйв. — Всё, что вам нужно, миссис Зара. Право слово, вы как впервые меня видите. Я вас ненадолго оставлю, хорошо? А Ракша... — он вопросительно посмотрел на мандалорку и предложил:
— Поможет вам?
— Постережёт, — с обычной прямотой поправила его мандалорка. — Если кто не до конца усвоил правила поведения.
Она выразительно положила ладонь на рукоять бластера и впервые в жизни Заре стало спокойней от вида оружия.
— Ни кар'тайл гар дарасуум, Ракш'ика, — Нэйв собрался чмокнуть мандалорку в щеку, но та притянула его к себе и наградила многообещающим поцелуем, после чего счастливо улыбающийся контрразведчик вышел из кабинета.
— — —
Мылась Арора долго, до болезненого пурпура растирая места, где её коснулись пальцы ворвавшихся в дом солдат. Руки дрожали, зелтронка то и дело роняла намыленную губку, поднимала её и продолжала остервенело оттирать давно уже чистое тело.
В сумке с прихваченной из дома одеждой отыскалось закрытое длинное платье и зелтронка мысленно поблагодарила Ракшу. Сейчас ей хотелось укутаться с ног до головы, спрятаться от взглядов, стать неприметной. Просто исчезнуть из этого кошмара.
Ракша, ожидавшая её у входа в санузел, ни словом не укорила за потерю времени. Она вообще странно переменилась в отношении к Ароре: исчезло высокомерное презрение, долгое время бывшее спутником гордой мандалорки. Заре оставалось лишь гадать, что послужило причиной такой перемены.
— Что-нибудь нужно? — проявила неожиданное участие Ракша.
— Нет, — покачала головой Арора и, после паузы, искренне добавила: — Спасибо.
Мандалорка кивнула, жестом пригласила следовать за собой и направилась в кабинет Нэйва.
Грэм дождался, когда Зара сядет за свой стол.
— Госпожа Зара, — официально обратился он. — Капитану Раму предъявлено обвинение в измене и передаче вам секретных данных. Если вы в состоянии, то я хотел бы допросить вас в связи с этим делом.
— Делайте всё что потребуется, чтобы снять эти нелепые обвинения с коменданта Рама.
— Тогда приступим, — Грэм установил камеру и начал допрос. Всё повторилось практически в точности, как и с Рамом, за исключением того, что были проверены абсолютно все цифровые носители Ароры — от рабочего терминала до личных инфочипов.
— А теперь я всё это скомпоную, добавлю показания военнослужащих комендантских подразделений, и отправлю Слизню... — Грэм, довольно потирая руки, вернулся за свой стол. — Ракш'ика, если тебе не составит труда — позови кого из наших головорезов. Хватит им маленьких мучать, пусть проедутся по маршруту пропавшего патруля и свидетелей поищут. Мало ли — вдруг кто из горожан видел что-то подозрительное. А то наши кудесники из связистов так ничего и не нашли. Будем по старинке тогда работать...
* * *
* * *
*
Пожалуй вся просвещённая галактика слышала о зелтронских кафарель. Кто-то считает их утончёнными носителями культуры Зелтроса, кто-то презрительно (или с вожделением) называет шлюхами. Многие признают их прекрасными психологами. Кое-кто подозревает кафарель в шпионской деятельности. Некоторые знают о жреческой роли этого своеобразного 'ордена'. Единицы знают, что всё это правда.
Всем известно, что на Зелтросе нет вооружённых сил. Многих удивляет, что на планете нет и полиции. Немногие знают, что порядком на планете удовольствий заняты именно кафарель. Порядком во всех смыслах, начиная от душевного здоровья членов общества и заканчивая сбором информации обо всём, что может нарушить гармонию привычной жизни. Орден кафарель составлял совершенно особенную службу безопасности, образовывая незримую сеть как на планете, так и за её пределами.
Недобрая весть о ротации разнеслась между кафарель со скоростью молнии. План по нейтрализации последствий был разработан за считанные минуты и кафарель взялись за его реализацию. Правда, было одно 'но' — со столь специфическим контингентом никому из них работать до этого момента не приходилось.
'Дикари' между тем особо не спешили: их офицеры делили город, кидая жребий, кто какой район будет грабить, чтобы не возник 'конфликт интересов'. Понятное дело, что полностью пьяных поножовщин избежать не удастся, но это наёмниками с периферии воспринималось как вполне обыденное явление. Подумаешь, грохнут друг друга по пьяни несколько придурков, делов-то. Новых всегда набрать можно, благо голытьбы, желающей вкусить вольного солдатского хлеба, всегда навалом.
Потому солдаты и не торопились — потягивали дармовое вино из разорённой лавки, курили, кое-кто уже закидывался первой дозой спайса, ну и заготавливали сумки и мешки для добычи. Особняком стояли группы, которым предстояло обчищать банки и ювелирные лавки: генерал милостиво оставил всё это 'своим верным солдатам'. Как жадного неймодианца не хватил удар при этом — так и осталось одной из тайн кампании на Зелтросе. Зато осчастливленные 'дикари' теперь готовы были глотки грызть за генерала кому угодно — хоть клонам, хоть мандалорцам, хоть Гривусу с Дуку.
По давней традиции, всё награбленное в банках и ювелирных лавках сваливалось в общую кучу и делилось по справедливости: рядовым — одна доля, сержантам — полуторная, офицерам — двойная. Ну и по общему решению десятая доля всего добытого уходила генералу за его щедрость.
Все организационные вопросы утрясли, когда время перевалило за местный полдень. Лейтенанты указали подчинённым выпавшие им районы, и возбуждённо гомонящая толпа ринулась в беззащитный город.
К счастью для горожан, часть оккупантов, наслышанных о лучших в галактике жрицах любви, сразу ломанулись в квартал удовольствий и сад кафарель. В основной своей массе это были самые молодые из солдат, которых в первую очередь влекло веселье — дармовые вино, и женщины, что сами вешаются на шею, то есть то, что обычно обещали вербовщики в дружины. Золото и прочее барахло были для них вторичны. Живи сегодня, ибо неизвестно, что будет завтра — вот был их жизненный принцип. А вот те, кто уже задумался осесть и обзавестись своим хозяйством — те отложили веселье на вечер, предпочтя снять все сливки, пока их нетерпеливые и ветроголовые товарищи утоляют своё чреслобесие.
Часть из них всё же удалось перехватить кафарель: дармовая выпивка, наркота и убойная доза феромонов — сногсшибательный коктейль. Увы, оставалось ещё слишком много отважных воинов с диких планет, желающих сперва заняться по-настоящему важным и весёлым делом — вытрясанием из местных ценностей.
Первыми прочувствовали 'веселье' мародёров ювелиры.
— И хто здеся хозяин?! — пинком распахнув деревянную, выполненную 'под старину', дверь, вопросил бородатый детина с сержантскими 'уголками' на воротнике мундира. Положив руку на кобуру, он уставился на молоденькую продавщицу весёлыми глазами. За его спиной травили друг другу анекдоты трое подчинённых — таких же бородатых здоровяков.
— Его нет в городе, но я уполномочена решать любые вопросы, связанные с магазином, — лучезарно улыбнулась зелтронка. Несмотря на грозный вид чужаков они лучились весельем и довольством, не вызывая чувства опасности. — Чем могу помочь дорогим гостям нашего города?
— Вываливай всё с витрин и с закромов сюды, — скомандовал сержант. — Робя, давай сумки!
По этой команде трио за его спиной с удивительной синхронностью кинули на стойку перед девушкой свои ранцы.
— Ну, чё стоишь? Давай, не томи, — сержант звучно высморкался в два пальца и вытер их о штанину.
Вопреки ожиданиям, не последовало ни возражений, ни возмущения. Политика короны была однозначна и не менялась из века в век: если корона не защитила народ от вторжения — весь ущерб возмещает государство. Так что продавщица вновь приветливо улыбнулась и поинтересовалась:
— Может, вам завернуть в фирменную упаковку?
— А заверни, — махнул рукой сержант. — Чё мы, хуже господ? Да, робя?
'Робя' поддержали командира одобрительным гулом, после чего один из них выудил из кармана штанов бутылку, лихо выбил пробку о каблук и протянул сержанту. Тот сделал глоток и отдал посудину обратно.
— Это займёт какое-то время, — предупредила зелтронка и указала в сторону гостевых кресел. — Пожалуйста, присаживатесь. Приказать дроиду принести напитки?
— Тащи, — не стал отказываться сержант. И пока продавщица выгребала содержимое витрин и сейфов, аккуратно раскладывала по фирменным упаковкам, квартет мародёров воздавал должное искусству зелтронских виноделов, попутно кляня сволочного коменданта-мандалорца, лишившего их такого отдыха, и восхваляя щедрого генерала, несправедливость устранившего.
Когда же, волоча набитые драгоценностями и бутылками рюкзаки, солдаты вывалились за двери, отвешивая продавщице тяжеловесные комплименты, та и не подозревала, насколько ей повезло . В 'Пещере сказочного короля' всё вышло гораздо хуже.
Ворвавшийся туда отряд точно так же потребовал хозяина. Только старший сопроводил свои требования выстрелом в стену, рядом с головой продавщицы. Та испуганно ойкнула и дикарей внезапно обуяло иррациональное чувство страха.
— А ну, уйми свою хреновину! — заорал старший, наводя ей дуло между глаз. — Неча на нас тут ворожить! А то башку прострелю!
И в подтверждение слов пальнул снова, уже совсем впритирку, так, что бедняжка почувствовала жар плазмы. Увы, выстрел произвёл не тот эффект, на который рассчитывал дикарь. Страх перерос в обезоруживающий, мутящий сознание ужас. Дикарей затрясло, один из них открыл беспорядочную пальбу, отчего ужас стал острее.
