— Как здорово, когда снова можно свободно перевернуться в постели. — со слезами в голосе проговорила она.
— Тебе действительно надо отдохнуть, ад'ика.
— Все оказалось совсем не так, как я думала. Вообще все.
Она говорила в точности как Иппи. Его бывшая жена тоже говорила, что все совсем не так, как это описывают в семейных голожурналах. Учитывая тяжкие испытания, через которые Этейн прошла за последний год, тот факт что и мать и ребенок выжили — был поразителен. Это многое говорило о джедайской крови.
Вошел Мереель и заглянул Скирате через плечо.
— Он очень тихий, да?
— В этом возрасте они очень много спят.
— Вы так считаете? — устало спросила Этейн.
Венку выглядел как обычный ребенок, в нем не было ничего примечательного, кроме, разве что, мягких, тонких темных волос на голове и эта обыденность была самым прекрасным, что мог себе представить Скирата. Он не держал новорожденных на руках уже очень много лет, и он был ошеломлен. И ему разбивало сердце то, что за него этого не мог сделать Дарман.
«Я был неправ. Шаб, я ошибался. Я не могу держать парня вдали от его сына.»
— Ты не обязана исполнять обещанное. — сказал Скирата. — Я помню, что говорил раньше, но ты сможешь растить его здесь, если покинешь орден Джедай. Рав живет рядом, мы все время от времени будем появляться здесь, ты даже можешь переехать в Келдабе где вокруг будет куча соседей…
— А как быть с Даром? — спросила она.
— Мне надо заново все обдумать.
— Кэл, я не хочу сидеть здесь и переживать, пока он сражается.
— Женщины с маленькими детьми именно так и делают, Этейн. Это трудно — быть тылом для мужчины на фронте, но это их работа.
— Когда я на службе — все иначе. Я чувствую, что я хоть как—то управляю ситуацией, даже если это и не так.
— А кто больше всего нуждается в тебе сейчас?
Скирата не мог винить ее за растерянность и скачки настроения. У него были и собственные дети, и еще больше приемных, но даже он находил что мир сильно меняется когда перед тобой ребенок. Это меняло все.
И Этейн не выглядела той наивной и исполненной благих намерений джедайкой, которая так разозлила его своим намерением подарить Дарману сына — но не говорить ему, что она рискует. Она была маленькой, хрупкой девочкой, которая была истощена беременностью и чьей единственной ошибкой было родиться не с тем набором генов в мире, что с рождения определил ее судьбу. Она была точно такой же, как Дарман. Теперь он не мог ее винить.
— Вы не спросили у меня кое—что. — сказала она.
— Вес при рождении?
— Вы не хотите узнать силен ли он в Силе?
Скирата тактично покачал головой. Он был настроен не думать о Венку как о будущем джедае. Он не позволит этому случиться.
— Он силен? Это не предопределено, не так ли?
— Нет, не предопределено. Но он будет восприимчив к Силе. Все зависит от того, как его обучат ей пользоваться.
У нее могли быть и другие планы на его будущее. Всем, что она знала, до того как вспыхнула война, был клан джедаев — в качестве семьи; а стресс может заставить людей держаться того что им лучше известно.
— И кто будет тренировать его?
— Я. Может быть, я и пожалею о том, что отняла его шанс быть джедаем, но я предпочитаю предложить ему гораздо больший мир.
Бывали моменты, когда она поистине выглядела джедаем, точно также, как это удавалось Джусику — в одно и то же время ребенком и древним мудрецом, закутанным в бледно—коричневые с бежевым одежды. Скирата попытался представить ее в облике обычной девушки ее возраста, занимающейся милыми глупостями вроде модничания, и почувствовал острое сожаление за те резкости, которые он наговорил ей, когда она сказала ему что беременна.
Он был рад, что она это сделала. Дарман обзавелся сыном. Хотя могло бы обернуться и так, что ее пришлось бы убить, чтобы обезопасить ребенка и скрыть факт того, что она родила. Тогда он был совершенно уверен, что Дарману лучше не знать про Венку до тех пор, пока он не будет готов к такой новости.
Но теперь такой уверенности у него не было.
«Я отнял у него шанс дать имя собственному сыну. И к чему это меня приведет?»
А Венку оказался сочетанием из владеющего Силой джедая и идеального солдата — и ценным товаром. Продолжение сотрудничества Ко Сай было куплено за пробирку с кровью и тканью. Здесь айвхова пожива ничего не могла с ними сделать, но все же она отчаянно хотела заполучить образцы. Скирата как раз собирался их отнести.
— Эт'ика, давай выберем время и расскажем Дарману. — предложил он. — Тогда и увидим, как он к этому отнесется.
— Но я не знаю как посмотреть ему в лицо, после того, как я так лгала ему…
— Я скажу ему правду. Я тебя заставил.
— Но вы были правы, Кэл. Это уже опасная ситуация — что бы я ни делала. И нет обходных путей. — Этейн протянула руки чтобы забрать Венку и устроила его на согнутой руке. — Как только о его происхождении узнает хотя бы несколько человек — начнутся проблемы. Если только и я и Дарман не дезертируем, а он этого не сделает. Она вытерла ребенку рот. И не думаю, что это смогу я. Я не могу играть в счастливую семью, пока идет война, тем более когда она идет так…
Скирата понял ее точку зрения и подумал — а как бы он сам отреагировал в такой же ситуации.
— Теперь узнал и Фай.
— Да. Но он не в том положении, чтобы разболтать это кому попало.
— Мне стоит с ним поговорить.
— Не думаю, что он поймет — почему я не рассказала Дару.
— Оставь это мне. Впрочем, самое важное — в первую очередь. Ко Сай.
* * *
Скирата достаточно долго ее не видел, и когда он с Мереелем вошли в мобильную лабораторию, которой она, наконец, соизволила воспользоваться — она живо напомнила ему тяжелобольного, что собрал немногие оставшиеся силы, чтобы приветствовать друга. Но ничего дружеского в ней не было. Ей просто не терпелось поиграться с образцами.
«Но она должна знать, что не сможет создать из этого суперсолдата. Представь себя существом, так жадным до знания, что все что ты хочешь — это узнать, пусть даже ты никогда этим не воспользуешься…»
Скирата не собирался рисковать. Если она сбежала с Камино, то она могла попытаться сбежать и отсюда, даже сейчас. С того мига, как она получит в свои руки образец, она будет под замком и под наблюдением.
— Я слышала, что ребенок здоров и хорошо себя чувствует. — проговорила она.
— Ага. — Скирата поднял пробирку. — А теперь расскажи мне — насколько хорошо.
— Мне даже не требуется делать тест на аномальное старение, сержант. — ответила она. Любые искусственно разработанные гены, унаследованные им от отца, создавались так, чтобы быть рецессивными, а те, что входили в геном Фетта изначально — настраивались химически. За исключением всякой экзотики, которую он унаследовал от его матери—джедая, ребенок будет расти обычным образом; если только он не окажется особенно неудачливым в лотерее жизни.
— Ты так убедительно об этом говоришь. — Скирата взглянул на пробирку. — И тебе, как я посмотрю, не терпится порыться в геноме Этейн.
— Да. Это изумительно.
— И этот коктейль просто скажет тебе, как они взаимодействуют.
— Не просто. Это самая интересная часть вопроса.
Но Венку в этом не нуждался. Скирата мог бы уйти сейчас, если бы он ей поверил. Но ему и так придется принять ее тесты на веру. Он генетиком не был.
Мереель чуть подтолкнул его.
— Прежде Ко Сай держала свое слово, да и вреда от этого сейчас не будет.
Скирата не знал — играл ли Мереель с каминоанкой в плохого и хорошего полицейского, но все же он протянул образец.
— Развлекайся. — сказал он, и они вышли.
* * *
Бастион начинал обретать форму. Дроиды Брэлор выстроили в центре здания круглый крытый дворик, с крышей, которую можно было сдвинуть на те дни, когда не было повода беспокоиться о том, что могут заметить с воздуха; это было идеально для посиделок с шашлыками на свежем воздухе.
— По—моему, Мер'ика, сейчас нас заставят разделывать того шатуаля, если, конечно, Рав его уже не прибрала. Отличное праздничное угощение, словно у нас тут собрался весь клан.
— Ты сказал «клан».
— Это именно так и называется.
— Это точно, Буир. — Мереель улыбнулся. — Однажды война закончится.
— Для нас она закончится. — сказал Скирата. — А остальная галактика может делать все, что ей вздумается. А мне, кстати, надо подружиться с надежным парнем, который к тому же работает в «Арканиан Микро».
— Но не раньше, чем мы поджарим маленького шатуаля, да? — Мереель ухмыльнулся.
— А я теперь — дядя. И я все должен сделать правильно.
«Дядя. Ба'воду.»
Прекрасное слово, означающее родство. Здесь начиналось все будущее; этот день, верил Скирата, был днем начала надежды для его мальчиков — и даже для Мандалора.
«Да, «Арканиан Микро» может подождать еще пару часов.»
* * *
Бастион Кириморут, север Мандалора, 545 дней после Геонозиса.
— Как мандалорианские женщины переносят своих детей? — спросила Этейн. — Я—то думала, что они не берут столько багажа всего на несколько часов прогулки по Хайдианскому Пути.
Она не могла справиться с сумкой, полной пеленок, молока и смен одежды. Подумать только, прежде она таскала в бою контузионную винтовку ЛЖ—50; а сейчас она падала с ног, всего лишь подняв дорожную сумку, и ей пришлось воспользоваться репульсорным подъемником.
Брэлор в последний раз быстро осмотрела Венку.
— Рюкзак. — ответила она. — Но, учитывая обстоятельства, я скажу что лучше не геройствовать. Помни, Мэндо'аде не наслаждаются болью и трудностями — мы просто лучше справляемся с ними, чем аруэтиизе. Будь добра к себе. Это не соревнование на выносливость.
— Я буду возвращаться так часто, как только смогу.
— В любое время, вод'ика. Ты точно хочешь пройти все это? Вернуться в казармы?
— Я всегда могу изменить мнение.
— Что ж, как это ни банально… мы будем ждать. Я лишь надеюсь, что Дарман ко всему этому готов. — Брэлор выгнула шею, выглядывая в узкую прорезь окна. — Они отличные парни, но они не могут не быть наивными в некоторых областях. «Нулевые», разумеется, быстро схватывают идеи; кроме, разве что, Ордо…
— Кого вы высматриваете?
— Парджу и Фая. Сегодня она вывела его на прогулку. Равновесие у него ни к харану, но она сделала подпорки и дроид на подхвате, только подумай. Эта девчонка никогда не бросала ремонт или осиротевших птенцов нуны.
Этейн могла представить себе чем обладал Фай, и что он потерял: раньше — великолепно тренированный мужчина в отличной форме, теперь же ему приходилось прикладывать отчаянные усилия для простого разговора, он забывал где он находится, ему нужна была помощь при еде, и он заново учился ходить. Парджа никогда не знала того великолепного Фая, и не могла помнить его как образец, она видела его лишь таким, как он есть сейчас, и похоже что он затронул в ней какие—то струнки. Она неустанно заботилась о нем.
«Я не смогу смешаться с этим народом, но если мне придется выбирать кому довериться, если от этого будет зависеть моя жизнь…»
Но она уже доверилась — и не была разочарована.
— Схожу, попрощаюсь с Ко Сай. — сказала Этейн. Это для нее все еще звучало совершенно невероятно, говорить так, будто та была просто соседкой, с которой она должна была соблюсти формальности ради нормальных отношений.
«Надо трезво помнить, какими нормальными могут показаться даже самые отталкивающие существа если ты подпадешь под их влияние, проведя с ними достаточно времени. Тьма незаметно подкрадывается к неосторожным.»
— Интересно, какую генетическую приманку я смогу придумать, чтобы чтобы она оставалась веселой и услужливой.
Брэлор вновь вернулась к ее обычному деловому тону.
— Ты знаешь, что однажды Кэлу придется ее пристрелить, не так ли?
— Полагаю что так.
— Лично я бы сделала это сейчас же; показала файлы, которые у вас есть, другому клономастеру и торговалась бы уже с ним, потому что они все, начиная с определенного уровня, должны знать — как ускоренно старить клонов. Или просто притащила бы эту шабуир на Арканию, и дала им вытрясти из нее все для вас. — Брэлор положила большой гибкий сверток в распухшую сумку Этейн. — Если, конечно, она знает что—то стоящее. Кстати — это шатуаль, зажаренный и нарезанный. Разделишь его с Дарманом и мальчиками. Самое то чтобы отпраздновать рождение сына, даже если ты и не могла им рассказать.
Этейн, с прижавшимся к ней Венку, прошла вокруг внешней стены бастиона к лаборатории Ко Сай, и заметила Парджу, ведущую Фая с парой поручней для опоры. Фай упал, Парджа с помощью дроида подняла его, и они пошли дальше. Прежде Фай оставлял в Силе ощущение негодования и изумленного одиночества, вечного недоумения — почему он не может иметь в жизни той свободы и отношений которые были у всех вокруг. Но когда Этейн потянулась сквозь Силу, чтобы увидеть какое ощущение он производит теперь — смесь чувств была иной: он был испуганным, растерянным, ищущим прежнего себя, но одиночество исчезло без следа.
«Что ж, Фай хотя бы не был больше одиноким. Он заплатил ужасную цену за то, чтобы этого достигнуть, но он кажется более умиротворенным, чем когда—либо. Как неожиданно выравнивает счет Сила…»
Держа Венку на левой руке, Этейн постучалась в двери.
— Ко Сай это Этейн. — Можно мне войти? Это была всего лишь дипломатия. Дверь была заперта кодовым ключом, и Этейн могла приходить и уходить, как ей вздумается. Но Ко Сай не было смысла так поддразнивать. Вид Венку мог гораздо сильнее ударить по ее самообладанию. — Ко Сай?
Ответа не было. Этейн почувствовала внезапный укол страха: каминоанка бежала с образцами тканей…
«Не глупи. Она не могла сбежать. Она просто чем—то увлеклась.»
Как бы то ни было, Этейн набрала код и вошла.
Ко Сай действительно сбежала; и, забрав с собой свои знания, она сбежала туда, где ее никто не мог преследовать
Она безжизненно висела в петле, привязанной к одной из потолочных балок.
Этейн прижала руку ко рту, но не закричала. Она слишком много повидала на поле боя чтобы так сорваться.
«Я помню уроки. Я зову Кэла. О, нет, нет, нет…»
