Времени Ричарду хватило лишь на то, чтобы взгляд свой оторвать от ладоней и уставиться на острие трёхгранника, метившее прямо ему в сердце. Один удар, и звёдочка вновь запылает, взлетев к небесам, где давным-давно ждут её. А ещё крупица, крошечка, мельчайшая песчинка времени ушла на то, чтобы улыбнуться и посмотреть в чёрный провал шлема. И улыбка та, непобедимая своей верой в лучшее, в победу той звёздочки...Странная улыбка...Полная не гнева или торжества — печалью... Он заключил Ричарда в смертельные объятия...И...
И серебряный ветер подхватил в свои объятья обоих и вознес над утёсом. Нет, он не сверкал подобно той звёздочке, он ведь не мог! Но всё вокруг него дрожало серебром и пахло тюльпанами. Водоворот холодного света подхватил Магуса и схватил гигантскими ручищами Лида. Железяка, неподвижная, поднялась в воздух вслед за Ричардом. Последний из служителей ванакта, он замер, поражённый обрушившейся на него мощью. Что там пламенные смерчи, что там молнии — когда этот потомок мятежников сумел сотворить настоящее чудо, чудо, поборовшее силу.
Ричард запрокинул голову, точь-в-точь как в момент сотворения сложной волшбы, и...засмеялся. Он смеялся не торжествующе, как тиран, любующийся казнью врагов своих, и не как ученик, сдавший последний свой экзамен, и не как служка, возвысившийся в мгновение ока до царедворца. Ричард смеялся по-доброму, тепло и...тюльпанно, что ли. И сильнее прежнего стал потрясающий аромат прошлого, распространившийся повсюду. Сизые тучи распались, обратившись в ошмётки, и сквозь прорехи устремился яркий солнечный свет, озаривший Ричарда и Лида.
Магус, не прекращая смеяться, вновь взглянул на последнего из служителей Государства. И тот почувствовал, что наконец-то обрёл покой. Когда серебристые нити окутали чёрный металл, раздался звук флейты и возглас, а может быть, слово на древнем, певучем, позабытом языке. Но каждый, кто стоял на утёсе, понял, что оно значит...
— Свобода!.. — возгласил-выдохнул Лид. — Я иду к тебе! Я иду!..
Средь ярко блестевших серебристых песчинок затерялся жёлтый огонёк, устремившийся к небесам.
Ричард, кивнув собственным мыслям, плавно опустился на край утёса. Пошатываясь, точно поднявшийся впервые после долгой болезни, он побрёл мимо замершего Олафа и поднимавшегося с земли Рагмара, мимо бойцов армии, оставшейся без полководца. Никто не остановил его, никто не преградил путь: просто никто не в силах был пошевелиться. Магус шёл, порой спотыкаясь о трупы, задевая камни и приникшие к земле карликовые деревца. Он шёл в сторону восхода, где скрылся один из тех спасительных голосов, что подарил ему силы на победу. Самый глазастый — Рагмар — увидел тень, метнувшуюся со стороны леса к Ричарду. Она спешила, она бежала, раскрыв объятия.
И когда меж ними оставалось шагов десять, Магус повалился на землю: силы всё-таки оставили его...А тень...Да какая тень?! Прекрасная девушка! упала на колени рядом и прижала Ричарда к себе. А падавшее в море солнце озарило их лучами своими...
— Я нашел тебя...Нашел...
— Я нашла тебя...Нашла...
Ломберный стол — маленький четырёхугольный столик, покрытый сукном, для игры в некоторые азартные игры ( данном случае — в гости).
Оно же Катаклизм, оно же Кара, оно же Поруха...(подробнее — см. Глоссарий).
Озри, не желая расставаться с серебром Айсера, продал алхимику все эти вещицы.
"Рука смертной тени" — примерно так можно было это перевести.
Так разбойники с большой дороги любили себя называть. Что ж, не худшее прозвище...
"Пересмешник".
"В "теневом миру" — как ни странно, тоже добропорядочный, честный, отзывчивый и исполнительный. Пообещал, что на завтрашний день какого-нибудь человека в живых не будет — и можете быть уверены, что таки этого человека не будет!" — говаривали об Алармусе горожане.
Некий аналог слова "волшба", только применительно к некромантии. Любят маги смерти всякие издевательства, над словами ли, над людьми ли...
Трехмачтовое судно, экипаж около 60 человек. Первый корабль, на котором установили морской штурвал.
Согласитесь, Ричард Магус и любопытство — звучит очень... как красное и камень.
Хотя какая уж тут синекура: столько забот, столько забот...Одни волнения и треволнения!
Видимо, потому, что встречались их взгляды достаточно недолго.
Так по традиции звался шар, державший корабль в воздухе.
Отряд из десяти воинов Государства.
"Дромон" — бегун.
431
