— Ция, прости меня! — Я от неожиданности подпрыгнула. — Я и правда думал, что делаю правильно!
— Успокойся и не говори ерунды, — улыбнулась, не разрывая телесный контакт. Ладонь Кейна была теплой и чуть-чуть шершавой на ощупь — это недавно он неудачно опыт провел и полез спасать результаты, невзирая на происходящую реакцию — мы уже успели посмеяться. — Я на тебя ни в коей мере не обижаюсь, еще что-нибудь более неразумное выдумай. Но в другой раз все-таки сообщай мне о подобных просьбах, пока я не приобрету шизофрению и меня невозможно будет контролировать. Договорились?
Изобретатель тряхнул головой, стыдясь поднять глаза.
На том и порешили. Кейн остался на праздник по поводу удачного начала научной деятельности, а я благополучно избежала участи присутствовать на этом смешном подобии корпоратива. К ИльмоФасару, который оказался главным заводилой на грядущем мероприятии, я еще с утра испытывала глубокую неприязнь, что стало решающим аргументом за "смыться тихой сапой".
Надавать по ушам одной безобразно светлоголовой длинноволосой личности хотелось нереально. Но я, осознавая всю нереальность своих мечтаний, решила сначала все-таки наведаться к тете. Она знаток всевозможных интриг и, несмотря на длительное проживание вдали от столицы и, следовательно, всех свар и дрязг, все еще прекрасно ориентировалась в текущей ситуации. У кого, как не у нее спрашивать о причинах такого подозрительного интереса к персоне Кароля.
Но и дома меня поджидал сюрприз.
В этот раз я просто перешла через зеркало, не было настроения, знаете ли, гулять по окрестностям. Да и, к тому же, так было гораздо легче — открытие уже проложенного коридора требует куда меньше энергии, чем спонтанный переход — а после ралара я все еще чувствовала некоторую слабость.
Зеркало не было не перевернуто, не завешено какой-либо материей — о возможности подобного я вспомнила, собственно, уже когда уже перешагнула через раму. Из комнаты для перемещений вышла сразу в гостиную, застеленную мягким пушистым ковром. Медленно прошла к центру, осматривая обстановку гостиной. Провела рукой по обивке нового кресла — шелк, скользкий и холодный. Полосатый, с узором-косицей. И очень дорогой.
В себя меня привел взрыв смеха откуда-то сверху. Неужели опять здесь этот клоун?!
— О, Ция?.. — все еще хихикая в кулачок, воскликнула Дара. Она заметила меня первой, а там и Рика обернулась. Старшая сестрица зажимала в зубах три булавки и кривила губы, пытаясь не хохотать во все горло, как привыкла. Как бы не подавилась, она хоть и колючая, но иголкам все-таки проигрывает. — Как хорошо, ты вовремя! — И не успела я и слова вымолвить, как меня погребли под ворохом серебристо-зеленой материи. — Примерь, а то мы уже измучились вспоминать где у тебя по сколько сантиметров, на глазок сделали.
Повозившись и чувствуя себя при этом как оживший мертвец, что выкапывается из могилы под бледным светом луны, я выбралась-таки из под груды смятой ткани, вздохнула свободно, собираясь возмутиться такому приему — ни здрасьте вам, ни как дела — как пригляделась к самой ткани, которая водопадом стекала с плеч и собиралась у ног.
— Вот замерла-то истуканом... — себе под нос проворчала Рика, отбирая у меня сначала сметанное платье, потом кожаную папку с кое-какими документами, а затем и вовсе начала меня раздевать.
Когда она, попытавшись снять шейный платок, уколола брошью тонкую кожу под ключицами, я очнулась от какого-то странного подобия ступора и провела рукой по волосам, приходя в себя. Рика же, не теряя времени, обхватила меня пальцами за талию — с головы до ног меня пробрала жуткая дрожь, словно молнией ударило. Но я никогда не боялась щекотки, особенно если знала, что ко мне будут прикасаться.
— Я же говорила, надо было больше забирать! — с превосходством в голосе воскликнула старшая, оборачиваясь к Даре. — А ты все побольше, да на всякий случай! У нее ж там один позвоночник, я почти обхватить могу — во! — Она показала в воздухе как именно выглядит моя талия, приложив большие пальцы друг к другу, а остальные растопырив. — Еще поболей пару раз, и можешь за шваброй прятаться.
— Не преувеличивай! — со смехом отмахнулась Дара, демонстрируя ямочки на щеках. С преувеличенным вниманием оглядела долговязую и костлявую фигуру Рики. — Уж кто бы говорил!
Я стояла потерянная, далекая от этого праздника жизни и чуть-чуть оглушенная.
— Девчонки... — пробормотала я, разглядывая их сверкающие счастьем лица. — Я же для вас...
— Ага. — Рика улыбнулась от уха до уха, совсем как мальчишка голодранец. — Ты еще говорила, что Даре пойдет. Но ничего, как мы только что заметили, тебе этот цвет темного зеленого чая с болотной зеленью тоже очень даже неплохо. Как бы его назвать поточней? Светлый камуфляж с серебристым блеском? Нет, опять длинно. Черт!
Я моргнула пару раз, глядя в ее серые глаза.
— Но это же подарок.
— Ой, да ладно, нам для любимой и такой занятой сестренки ничего не жалко!
Ну, в последнее время я не очень-то и занята, — подумала я, заправляя прядь волос за ухо.
— Так ты примеришь? — напомнила Рика, поднимая мой подбородок жесткими пальцами. — Только аккуратно, там все кое-как держится, на булавках.
— С чего это вы решили заняться пошивом на дому? — втянув живот до предела, выдохнула я. Сестры крутились вокруг.
— Ну-ка, руки не опускай! — прикрикнула на меня старшая, приметывая рукав. — И нитку не выплевывай! — А это еще одна причуда моих суеверных сестер. Мол, нельзя ни в коем случае прямо на человеке шить — память зашьешь. А можно (все-таки можно, оказывается, ага) только если сунуть "жертве" в зубы сложенную вдвое нить, чтобы оба конца наружу свисали.
Чувствую себя взнузданной лошадью.
— Мы хотели сделать тебе приятное, — мягко улыбнулась Дара, отмечая мелом что-то на подоле.
Я вздохнула.
— Ну и зачем мне такое платье? Мне его даже надеть некуда, провисит бесполезно в шкафу. Мы вон в чем ходим целыми днями. — Я кивнула на брошенную на стол форму.
— Пока что некуда, потом будет куда, — пожала плечами Рика, распрямляясь. — Все, готово. Снимай, только понежней, умоляю тебя. Края расползаются.
Я вздохнула еще раз. Как ни крути, а подарок получился никудышный. И Даре не пригодился, и шить неудобно. Правда... беспокоит меня другое.
— А где тетя? — спросила я, отворачиваясь, чтобы застегнуть блузку. — Я вообще-то с ней пришла поговорить.
— О, вот как? А мы-то думали, ты по нам соскучилась...
— Рика, прекрати!
— Ой, да ладно тебе... Она с Иваисом в Тарние, за покупками отправились.
Ну, надо же. Были в одном городе и даже не встретились. Хотя, правильно, Наика ведь думает, что я безвылазно сижу в Хрустальном, поэтому и не стала беспокоить. Мало ли куда ей понадобится отлучиться, не отпрашиваться же у меня.
Задумавшись, я сунула папку под мышку и вздрогнула, когда в руки мне свалилась тяжеленная корзина.
— Эй, да в ней половина меня весу! — устремившись к полу следом за корзиной, воскликнула я.
— Это тебе передачка, — ухмыльнулась по своему обыкновению Рика. — Тебе и этим твоим неженатым коллегам. Я же вижу, что ты убегать по срочным делам намылилась. И не вздумай — пока чаю с нами не попьешь, не пущу! — Старшая показательно раскинула руки в стороны. — Там джем персиковый, вот его и попробуем. Тетя сама делала — целую ночь возилась.
Козину мы общими усилиями дотащили-таки до зеркала и бросили бесхозной — я попыталась отговориться срочностью дел, как верно подметила Старшая — мне и правда нужно было поговорить с Каролем по известной причине! — но меня подхватили под белы ручки и утащили на кухню.
— Подождите. — Я отставила только что налитую чашку и тряхнула головой. Ралар давал о себе знать, так что дошло до меня с заметным опозданием. — Наика сама делала?
— Угу, — довольно кивнула Дара, пододвигая глубокую плошку с оранжевым джемом поближе ко мне. Рика запихала в руку чайную ложку. — Ты попробуй. Вон, у нас три тазика, куда девать не знаем.
На автомате я зачерпнула джем.
— А откуда у нас столько персиков?
— Так Айк принес, — простодушно ответила Дара, а старшая зашипела, отвесив болтунье подзатыльник.
— Балда! — от души высказалась она. — Договорились же!
— Ой, прости...
Распрямившись, я взглянула на сестер по-новому.
— Обман по предварительному сговору? Нехорошо.
— Ну, Айк сказал, что ты будешь злиться... — Дара взяла меня за руку и тут же удивленно округлила глаза. — Ция! Да у тебя руки холодные и трясутся!
— И он был прав. Мы сами можем справиться, и без их помощи, — мотнула головой я, говоря о всяческий благодетелях, мотивы которых непрозрачны. Поднесла все-таки ложку джема к губам. И правда, руки пляшут. — Господи... Что с этим джемом?
Я подхватила чашку, и не смотря на то, что чай был более чем горячий, поспешно запила эту... странную смесь, скажем так.
— Это мамин фирменный рецепт, — наслаждаясь моей реакцией, промурлыкала Рика. — Персики, сахар, имбирь, уксус, лук, чеснок, и сладкий перец. Необычно вкусно!
Мне не оставалось ничего, кроме как скривиться и сделать еще один глоток.
— Я бы сказала, на любителя. Что ж, Айк оценит... — Я поморщилась снова, невольно упомянув этого любите раздавать гуманитарную помощь. Просила ведь прекратить, а ему что об стену горох. — Девочки... А остальное тоже он? — произнесла я, имея в виду изменившуюся обстановку в некоторых комнатах.
Дара старательно замотала головой, а старшая только склонила голову на бок — ее тонкая и слишком длинная шея изогнулась под таки углом, что мне даже стало несколько не по себе.
— Нет, это Наика все с лошадями мудрит...
Я нахмурилась.
— С лошадями?
— Ция. — Рика перехватила мою руку с кружкой и внимательно заглянула в глаза. — У тебя и правда руки трясутся. И сама ты бледная. Что-то случилось? Ты болеешь?
Вот же заладили... Я умудрилась быстро отговориться раларом и отказаться от срочной госпитализации, а потом, поднырнув под руками нескладной, но очень сильной, уверяю вас, старшей сестры, юркнула через зеркало домой. Ну, то есть, в Хрустальный.
С трудом взгромоздив корзину на стол в гостиной, плюхнулась в кресло. К тому моменту дрожь достигла апогея — я бы не то что кружку, но и яблоко в руках не удержала. Папка шлепнулась на пол, а я едва слышно застонала. Собиралась отдать сестрам премию и забыла! Зачем я вообще перемещалась только? Чтобы варенье попробовать? Или манекен из себя изображать? Ни дело не сделала, ни странности не обсудила — бестолковая суета одна. Лучше бы отлежалась в комнате, в тишине и покое, пока ралар не перестанет действовать, а так только сестер переполошила. А они еще и тете обязательно обо всем доложат, вот уж чем сомнений нет.
Но мне уж этот Айк...
Потревоженные шумом — все-таки я не балетом занималась и особо не заботилась о тишине, когда бросала свои кости в кресло — из кухонного коридора выглянули Айк с Линеком. Оба перепачканные мукой так, что чувствуй я себя не так паршиво, обязательно не стерпела бы и выдала на ура пару шуточек насчет детского поведения и привычки играть в активные игры на кухне, используя продукты в качестве снарядов. И тут же, не давая мне передохнуть и смириться с тем, что придется отвечать на вопросы, из зеркала шагнул Кароль, а из-за угла с задумчивым видом вывернул взлохмаченный Салир. Он, кстати, уже успел переодеться. Выглядел совсем безобидно, вот прям белый кролик с мягкой шерсткой и наивно подергивающимися ушками.
— Так, Ция, — с "порога" обратился ко мне властным голосом командир. — Пока не забыл, нас приглашают на бал в честь совершеннолетия ВэннаДельи, организованный ее семейством. Отказаться мы не можем, вроде как почетные гости, это просто неприлично. Нужно вечернее платье. У тебя... кхм... все готово?
Я бесшабашно улыбнулась.
— Как мы все удачно собрались, — хохотнула, закидывая ноги на стол. Остальных это почему-то привело в состояние ступора, а у некоторых — это я про командира с Айком — даже глаза на лоб полезли. Я приложила руку к груди, сминая ткань туники. — Ужасная атмосфера здесь, как только перешагнула через рамку, тут же словно компактно упакованный бегемот на плечи свалился, а-ха-ха... Ужасное давление, просто ужасное... Айк, кстати, там для тебя сюрприз в корзине. Да ты не боись, а-ха-ха, растяжек нет, хотя не помешали бы. — И тут же, без перехода, зашипела: — Как ты посмел, Айк?! Я же тебя просила не вмешиваться, а ты не только всем растрепал, но и еще и за моей спиной заговор плетешь?.. Платье ему потребовалось — мог бы мне просто сказать, а не с девчонками шушукаться!
Тут бы Салиру влезть по своему обыкновению, мол, какой заговор, дорогуша, это всего лишь помощь от чистого сердца, а ты, то есть я, со своей болезненной гордостью какие угодно добрые побуждения наизнанку вывернешь — во всяком случае, именно так блондин обычно и делал. Я даже могла бы предугадать, в каком духе он выскажется. Но в этот раз Салир только нахмурил черные брови и с беспокойством окинул взглядом всех собравшихся. Косу он переплести не успел, а потому щеголял распущенной шевелюрой — впервые на моей памяти. Волосы, слегка волнистые после тугой косы, топорщились во все стороны, не желая по примеру хозяина соблюдать "образцовую собранность и дисциплину", хи-хи-хи... Ой, что-то мне совсем не хорошо.
Как обычно, вперед вырвался Айк. Присел на корточки, прощупал пульс, полапал за подбородок, заглядывая в глаза.
— Зрачок расширен, частый пульс с легкой аритмией, бледность, абсолютно сухая кожа, тремор. — Черноволосый обернулся к остальным с потешно озабоченным выражением лица. — Мне это совсем не нравится.
— Ну, лечи... — хмыкнула я с каким-то превосходством абсолютно непонятного происхождения осматривая задеревеневшие лица. Особенно Кароля, который опять запустил руки в волосы, а теперь тянул их в разные стороны. — Лечи, Мастер Перемещений с Высоким Даром Целителя. Ты ж интуитивно все знаешь.
Салир втянул воздух сквозь сжатые зубы — раскаивайся-раскаивайся, дорогой, все равно я тебя сдам! — и отвернулся, сунув руки в карманы брюк.
— Она что, обкурилась? — как-то совсем спокойно поинтересовался Линек, потирая испачканную в муке щеку. — Или в еду что-то подсыпали?
А первым делом мы всегда, конечно же, предполагаем самое приятное и самое лестное для моей персоны.
— Это он меня напоил, — бесстыже указала пальцем на широкую спину блондина, сверкая улыбкой. Изнутри меня распирал смех, а к глазам подступали слезы.
— Отлично, — словно для в конец умопомешанной протянул Айк и положил руку мне на лоб. — Сейчас все вылечим... Что за отравы ты наглоталась, сестренка?
Я обиженно поджала губы и глянула на истинного целителя исподлобья.
— Если я веду себя не так, как обычно под действием препарата, то это не означает, что я вру! Сказала же — Салир накормил... э-э-э... точнее, напоил... Высыпал... Черт, хи-хи-хи...
Линек присел с другой стороны и с сочувствием пожал мою руку — впервые сам пошел на тактильный контакт. Обычно он не очень-то хорошо относился к прикосновениям.
