* * *
Лекция Амбридж о вейлах была проведена во вторник четвертого ноября. Уже через два дня Дэн, Бекка и Гарри был вызваны на встречу с главами Совета. Покинуть замок оказалось для юноши не сложнее, чем во все предыдущие разы. За прошедшие дни он ни разу не был на своем взыскании, вместо этого отрабатывая на несчастном престарелом сквибе всевозможные заклинания ментальной магии и травя старика зельями памяти. Каждый вечер в восемь часов Филч, сам того не осознавая, запирался у себя в каморке, ложился спать, а наутро просыпался в полной уверенности, что целый вечер заставлял Гарри Поттера драить полы в коридорах Хогвартса.
— Господа, прошу прощения за опоздание, — Гарри вошел в комнату, где сегодня проходило собрание Совета. За большим круглым столом сидело около пятнадцати человек, среди которых были, естественно, мистер Юндерк и Клод Кобдейн.
— Гарри, займи свое место, — Клод кивнул на одно из пустующих кресел, которое юноша поспешил занять. Дэн и Бекка, в этот вечер освобожденные от занятий по анимагии, встали за спинами сидящих за столом людей.
— Итак, все в сборе, можно начать, — взял слово Кобдейн. — Как уже было сказано, Орден впервые за последние два десятилетия вновь вмешивается в политику магического мира. Вмешивается, нужно заметить, не как исполнитель воли одной из сторон, а как самостоятельный игрок, пока не замеченный остальными участниками. За прошедшее десятилетие сила и влияние Ордена возросли по сравнению с предыдущим, кризисным периодом. Во-первых, спасибо за это нужно сказать нашей новой внешней политике, поскольку мы сумели подписать немало весьма полезных соглашений с организациями нашего типа в других странах. Во-вторых, процветание Ордена обусловлено так же появлением у нас новой и свежей силы. Наши Ангелы Смерти не раз показывали себя великолепными стратегами и исполнителями. Я не могу вспомнить ни одного невыполненного заказа. А это показатель.
В зале послышались шепотки одобрения, Гарри поймал на себе пару теплых взглядом от людей, с которыми вообще-то был малознаком. Ситуация стала настораживать. Во что они ввязались, что Клод прежде, чем вынести вопрос на обсуждение, занимается поднятием боевого духа товарищей?
— К чему я все это говорю? Вы наверняка слышали о новой дискриминирующей политике министерства, ограничивающей права нечеловеческих рас, — сидящие за столом люди закивали головами, кто-то, вероятно догадываясь, о чем дальше пойдет речь, стал оборачиваться в сторону стоящей у стены Бекки.
— Нас по некоторым причинам редко интересует, какие законы принимает министерство, поскольку лично я не припомню, чтобы наш Орден считался законопослушным, — Клод усмехнулся. — Однако, раз уж на то пошло, что в прекращении подобной политике министерства заинтересованы и мы, и магические народы, мы с господином Юндерком реши обернуть ситуацию в нашу пользу.
— Я поясню, друзья, — продолжил речь Клода сидящий от него пожилой маг. — Два дня назад вместе с очередным отчетом нашей милой Бекки я получил весьма любопытный текст. Перед каждым из вас лежит его копия. Эта, с позволения сказать, околесица зачитывается в Хогвартсе молодому поколению волшебников в качестве учебной лекции по ЗОТИ. Казалось бы, какое нам до этого дело? Действительно — никакого. Если на минуточку забыть о том, что уже в двадцатых числах месяца выйдет новый закон, касающихся магических народов. А также о том, что вышеупомянутые нечеловеческие расы категорически не согласны с подобными шагами министерства магии Великобритании. Я взял на себя риск связаться с тремя крупнейшим вейловскими диаспорами на территории Европы и довел до их сведения планы чиновников. Особый интерес у вейл вызвала лекция, текст которой вы можете сейчас изучить. Догадываетесь об их реакции?
— Они были в бешенстве, — усмехнулся Рихард Брук, ставленник Ордена в Германии.
— Именно. Миролюбивые и светлые создания готовы были тут же, недолго думая, броситься штурмовать Министерство Магии.
— Но мы их отговорили, — продолжил Клод. — Вместо этого мы предложили им услуги Ордена. Естественно, не бесплатно.
— И вейлы согласились, — самодовольно улыбнулся мистер Юндерк. — Между Орденом и их народом уже подписан нерушимый договор, по которому нам будет открыт доступ к считавшимся до этого потерянными артефактам, созданным когда-то в давние времена белокурым народом. Так же после выполнения нашей части договора нам будет оказываться любая посильная помощь и поддержка.
— Потрясающе! — забасил кто-то недалеко от Брука. Зал наполнился звуками смешков и оживленными голосами.
— Единственная проблема, которую видят вейлы, заключается в том, что цель на данный момент находится в замке Хогвартс, защищенном настолько хорошо, что проникнуть туда извне считается практически невозможным. А применение на территории школы чародейства и волшебства темной или боевой магии будет моментально замечено.
Гарри повернулся к стоявшей недалеко Бекке, стараясь разглядеть выражение лица подруги. Если бы не тусклое освещение, девушке не удалось скрыть явный триумф и жажду мести, горящие в голубых глазах. Юноша усмехнулся, догадываясь, кто является "целью", и кого Орден намерен отправить на выполнение этого важного задания. Что ж Долорес Амбридж, сама подписала себе смертный приговор.
— Я думаю, все здесь присутствующие догадываются, кто именно выполнит столь важное для Ордена задание, — произнес Клод, поглядывая на своих воспитанников. — Причина, по которой мы здесь собрались — высокая степень риска. Если по какой-то причине наши люди не справятся с заданием, тайная до этого момента деятельность Ордена сойдет на нет. Мы будем раскрыты. Более того, мы станем целью, если не для обеих сторон сразу, то, как минимум, для одной из них. Именно поэтому был созван Совет. Подобные вопросы, касающиеся не просто жизней одного — двух людей, а будущего всего Ордена можно решать только общим голосованием, — закончил Клод. Сидящие за столом люди согласно закивали, а Гарри не смог сдержать улыбку. Все же, Кобдейн — талантливый манипулятор, истинный мастер своего дела. Ведь теперь, независимо от результата выполненного задания, а проваливаться Гарри был не намерен, члены Совета будут считать, что это они приняли столь важное решение.
Совет проголосовал. Судьба Амбридж была решена окончательно и бесповоротно.
* * *
13 ноября. Пятница.
Гарри обвел сегодняшнее число красными чернилами. План по ликвидации "министерской жабы" был тщательно проработан, согласован с высшим руководством и готов к исполнению. Еще вчера Бекка и Дэн заработали себе по взысканию с Филчем, так что на сегодняшний вечер у всей троицы было великолепное алиби. Завхоз по привычке ляжет спать в восемь вечера, запершись своей каморке, а утром будет свято верить в то, что троица слизеринцев до отбоя была заняты тем, что натирала золотые кубки и чьи-то школьные награды. Об этом Гарри позаботился лично, не желая оставлять улик в виде остаточных эффектов от зелий. Ментальное вмешательство заметить значительно сложнее, да и проверять на подобные заклятия завхоза никто не станет.
— Пора, — шепнул Дэн, глядя на брюнета. Тот убрал календарь в сундук, произнес запирающее заклинание и встал со своего места. На бледном лице играла улыбка.
— Чему радуешься, Поттер? — послышался голос Нота. Парень лежал на своей кровати, читал книгу и поглядывал на Дэна и Гарри.
— Да так. Подумал о том, что сегодня у меня будет с кем пообщаться. Не поверишь, но из Филча ужасный собеседник.
— Еще как поверю. Удачи вам, — фыркнул слизеринец, вновь уткнувшись в свою книгу.
— Спасибо, Тео, — улыбнулся Гарри.
Бекка ждала юношей в гостиной. Длинные волосы были забраны в высокий хвост и заплетены в тугую косу, из-под школьной мантии виднелся черный свитер и такие же черные брюки.
— Вы готовы?
— Естественно.
— Тогда нам следует поторопиться, — улыбнулась девушка и направилась к выходу из гостиной факультета.
В коридорах было пусто. Восемь часов — это, конечно, еще не время отбоя, но большинство студентов предпочитали проводить пятничный вечер в своих гостиных, устроившись с друзьями перед камином.
Киллеры никого не встретили на своем пути, пока шли в комнаты профессора ЗОТИ. С одной стороны этому способствовало наличие у Гарри карты Мародеров, с другой — нежелание студентов бродить вблизи покоев нелюбимой учительницы. Слизеринцы притормозили в одном из пустых закутков, где стены лишены украшений в виде картин, а массивные средневековые доспехи создают необходимую тень. Глупо полагать, что кто-то может просто зайти в комнаты к преподавателю, убить его и незамеченным уйти восвояси. Говорящие портреты-шпионы, вечно снующие туда-сюда призраки, полтергейст и чары основателей, отслеживающие применение темной магии отнюдь не упрощали задачу убийц. Но Ангелы Смерти не зря планировали задание на протяжении недели. В замок нельзя было пронести темномагические артефакты, но ведь это правило не касалось артефактов светлой магии. Так что одним прекрасным вечером Бекка принесла с собой "Помощника влюбленных". Забавная вещица, выглядящая как простая музыкальная шкатулка, была создана в восемнадцатом веке Шарлотой Орнмар, юной девушкой, которой шпионаж говорящих портретов мешал встречаться с любимым. Гениальная ведьма, ведомая, надо полагать, "силой любви", и ныне проповедуемой Дамблдором, создала удивительный артефакт, не позволявший персонажам картин видеть и слышать то, что творится вокруг. История Шарлоты Орнмар и ее избранника была чем-то вроде магического варианта истории о "Ромео и Джульетте". Только с той разницей, что после смерти своего возлюбленного мисс Орнмар не последовала примеру дочери Капулетти. Она принялась мстить. И объектом ее возмездия стала семья возлюбленного, которая не приняла любви молодых людей и решила избавиться от отпрыска, позорившего род. Шарлота Орнмар стала изобретателем десятка удивительных артефактов, разработала множество заклинаний и была одной из немногих женщин-членов Ордена Смерти того времени. Имя ее погибшего избранника скоро забылось, его фамилия навсегда исчезла из списка чистокровных семей Германии, а Шарлоту Орнмар, выдающуюся изобретательницу и колдунью, будут помнить до тех пор, пока Орден Несущих Смерть существует.
— Готовы? — спросила Бекка, открывая небольшую деревянную шкатулку, украшенную цветочным орнаментом. Раздался металлический щелчок, внутри шкатулки завертелись зубчатые колесики, как у часов, заскрипели пружинки, по вычерченному на дне шкатулки серебряному кругу начал свое движение маленький черный шарик.
— Глупый вопрос. А если не готовы, то что? — усмехнулся Дэн.
— Я не настроена шутить. Так вы готовы? Через минуту ни один портрет на этаже не сможет ничего увидеть или услышать.
— Готовы, — ответил Гарри, наблюдая за висевшей неподалеку картиной. Изображенная на холсте девушка в пышном голубом платье, только минуту назад что-то бурно обсуждавшая с персонажем соседней картины, внезапно замолчала и замерла на месте. Мгновенье — и на стене висит самый обыкновенный портрет без капли волшебства.— Долго это будет длиться?
— До тех пор, пока работает артефакт.
— Хорошо. Кто будет рисовать руны?
— Наружные или внутренние?
— Наружные.
— Мы с тобой, — произнесла блондинка, вытаскивая из кармана мантии два куска мела. Руны "Темной тайны" были второй частью плана. На их описание абсолютно случайно наткнулась Вита, пока изучала биографию кого-то из киллеров прошлых столетий. Давно забытый рисунок было не так уж и сложно нанести на поверхность стены, зато излучаемая рунами магия буквально врезалась в защитные схемы замка, парализуя на время систему чар, ответственных за отслеживание применения темной магии. Чтобы полностью быть уверенными в том, что применения магии никто не заметит, киллеры планировали нанести руны дважды: снаружи и изнутри комнат жертвы.
Еще пять минут были потрачены на то, чтобы аккуратно прорисовать руны и наложить на коридор заглушающие чары на тот случай, если Амбридж будет слишком громко кричать.
— Стучим? — спросила Бекка.
— Стучим, — отозвались два мужских голоса. Девичий кулачек трижды ударил по гладкой деревянной поверхности двери.
— Удачи нам, — прошептал Гарри.
— Да поможет нам бог смерти, Танатос, — фыркнул шатен.
— Дэн!
— Молчу.
Послышались мелкие шажки, щелчок открываемого замка и массивная дверь распахнулась перед тремя слизеринцами.
— Добрый вечер, профессор Амбридж, — прощебетала Бекка, очаровательно улыбаясь преподавательнице.
— Мисс Делейн? Мистер Поттер? Мистер Фиантел? Что вы здесь делаете? Вы же должны быть на отработке!
— Мы знаем, профессор, — улыбнулся Дэн. — Но у нас нашлись дела поважнее.
— Вы за нас не беспокойтесь, утром мистер Филч с удовольствием подтвердит, что мы все трое допоздна полировали кубки в Зале Славы.
— Что?
— Профессор, вы не пригласите нас войти? — вмешался в разговор Гарри, попутно ставя ногу так, что женщина даже при желании не смогла бы закрыть дверь.
— Зачем?
— У нас к вам разговор, — чуть тише сообщил юноша.
— Государственной важности, — поддакнул Дэн.
— И мы просто не могли пойти к кому-то другому с этой проблемой, ведь вы — единственный представитель министерства в этой школе, — промурлыкала Бекка.
— Так вы впустите нас? — снова спросил брюнет, опираясь на косяк и придерживая дверь рукой.
— Да-да, заходите, раз дело касается вопросов министерства, — женщина пропустила студентов в комнату. — Так что такое вы хотели сказать? Примите во внимание, вы должны сказать мне все, потому что в ситуации близкой к военной скрывать информацию от министерства, которое только и делает, что заботится о вашей безопасности...
— Профессор, а у вас в комнатах есть портреты? — вдруг спросил Гарри, оглядывая помещение с розовыми обоями и стенами, увешанными керамическими тарелками с изображениями котят. Абсолютно неподвижных котят. И все же было не лишним убедиться, что мощности артефакта хватает на то, чтобы "вырубить" абсолютно все картины на этаже.
— Портреты? — недоуменно повторила женщина, возмущенная тем, что ее так бестактно перебили.
— Ну да. Портреты, картины.
— Нет. А зачем вам?
— Не хотелось бы, чтобы нас кто-то подслушал, профессор, — пояснил Гарри, незаметным движением палочки накладывая на комнату заглушающие чары.
— Это такая важная информация? — глаза женщины загорелись, а руки затряслись в предвкушении какой-нибудь невероятной политической новости.
— Вопрос жизни и смерти, — усмехнулся Дэн, глядя прямо в глаза женщине и чувствуя себя зверем, играющим в кошки-мышки с пока не понимающей всего ужаса ситуации жертвой.
— Даже так?
— Да, мэм, — ответила Бекка. Амбридж резко развернулась на звук девичьего голоса. Отвлеченная словами двух юношей, чьи тихие голоса будто затуманивали разум, и занятая своими мыслями о тайне, которую ей вот-вот откроют, женщина совсем забыла о присутствии в комнате слизеринки. Девушка смотрела на свою преподавательницустранно улыбаясь и оттряхивая руки, почему-то перепачканные мелом.
