Скользнув под землей, я вынырнул в стороне, крепко стоя на ногах.
— Так значит? — разошедшийся Кай сложил пару печатей, даже не заметив, что чуть не убил меня. — Дотон! Нами!
Я отошел в сторону от быстро рвущейся в мою сторону горы, складывая пять печатей и выбросил ладонь вперед, вспоминая техники из свитка.
— Дотон! Досекирью!
Вычурный дракон вылетел из-за моей спины и рванул в сторону Кая. Саннин нырнул в землю, и я мгновенно обернулся, принимая его удар на оба локтя.
— Жалкий ребенок! — прорычал Кай. — Ты во что превратился? Ты чем-то занимался все это время, кроме того, что трахал блондинок?
Стоя в блоке, я чувствовал, как мой позвоночник хрустит, прямо как три года назад. Совершенно инстинктивно чакра в животе закружилась. Стало горячо, кожа обтянула мышцы. Скелет как-то расслабился и я с рыком выстрелил ногой вперед, ударяя Кая в живот.
Мощное тело саннина сорвалось с места и он ударился спиной в твердый ствол дерева. Захрипев, Кай упал на четвереньки и сплюнул на землю. Не кровью, разумеется — чтоб достать до его органов удар нужен раза в три сильнее.
— Наконец-то, — откашлявшись, абсолютно спокойно сказал он и поднялся. — Я уж думал ты сдохнешь. Ладно, зачем пришел?
Как бы не хотелось по-детски начать кричать на него, но я спокойно выдохнул и выплюнул сгусток крови. Обижаться на Кая — это как обижаться на стальную стену. Ей наплевать, а сделать ты ничего ей не сможешь.
— Я хочу стать саннином.
Кай поднял бровь. Уверен, еще минуту назад он бы просто посмеялся. Я пошел за саннином, что в раздумьях двинулся к шумящему водопаду.
— И ты пришел ко мне? Чего ты хотел, чтоб я тебя учил? Так саннинами не становятся, дурак. Так можно только дать ученику возможность призывать слабеньких животных. Саннин у семьи всегда один, его срок заканчивается только со смертью. И учит саннина только сама семья.
— Я это понял и так, — ответил я. — Мне интересно, как это повлияет на Дотон.
— Молодец, — неожиданно похвалил Кай. — Когда я был подростком, я хотел пойти в семью медведей. Если бы так, я бы сейчас превратился в тварь куда сильнее теперешней. Но земля мне подсказала, что на режиме саннина медведей наши отношения закончатся. Пришлось по всем семьям пробежаться, чтоб узнать, у кого сендзютсу не влияет на мышцы.
— И сколько же таких семей? — уже заинтересованным спросил я, садясь рядом с Каем на один из камней около водопада.
— Три. Бобры, Слизни и Коршуны. И последние, вроде бы, сейчас свободны. Но тогда они, хоть и привлекали меня, были с саннином. При чем саннин у них был тот еще псих — рядился в медвежьи шкуры, отделанные перьями, носил томагавк и порой набегал на селения, пугая местных. Мне-то было всего двадцать, а ему семьдесят, — Кай вздрогнул. Видимо, бывший саннин Коршунов — единственный человек, которого он боялся и до сих пор боится, хоть тот и мертв.
— То есть мне стоит отправится к ним?
— Да, — пожал плечами саннин. — Но отдавай себе отчет в том, что ты еще несовершеннолетний. А после этого психа они явно будут весьма разборчивы. Бобры испытывали меня пять лет, пока позволили написать свое имя. Коршуны могут просто послать тебя подальше. А может и убьют.
— Спасибо, — кивнул я и поднялся.
— Это все? — бросил Кай.
— Все, — ответил я и неожиданно для себя добавил: — Спасибо, что встряхнул меня, кстати.
Кай не ответил, продолжая неотрывно смотреть на шумящее море сквозь белую пелену снега.
Только уйдя так далеко, что мои чувства больше не улавливали саннина, я прижался к дереву и начал кашлять на землю кровью. Чертов апперкот. Если бы не техника, Кай убил бы меня и не почесался. Чоза, будь ты женщиной...
Ай да ладно, впереди страна Молний.
Я договорился с Шикамару и поэтому, когда я пошел к границе страны, меня ждал большой бриг. По перешейку земли я идти не собирался, а войти в порт под видом торгового корабля — может и получиться.
На корабле я встретил Хи, нескольких лучших наемников и пару шиноби, включая одного из Нара. Они все меня радушно приветствовали, а девчонка, казалось, на шею не бросилась только потому, что ей приходится говорить мне "Наруто-сэнсэй".
Капитан поставил большой корабль под попутный ветер и мы понеслись вдоль берега прямо как на крыльях.
*
Этой зимней ночью, когда мы вошли в порт, было очень ветрено и холодно. Северный климат напоминал страну Железа, только льдины не плавали на воде, что для нас только хорошо.
Как только бросили якорь, я сошел на берег.
— Стоп! — сразу перед трапом стоял мужчина с символом протекторе в виде иероглифа "Шиноби". — Цель приезда?
Капитан был впереди меня и потому начал с мужчиной разговор. Я так и стоял за его спиной, пока какой-то паренек позади шиноби не указал на меня.
— Сорок Шестой!
Мгновенно зазвенели катаны и четверка людей отпрыгнула от трапа.
— Сколько можно? — раздраженно крикнул я. — Эй давно уже не охотится за мной!
— Вот Эй это и решит, — не успел мужик бросится на меня, как послышался шум.
Море, что и так звучало достаточно громко, загудело словно какая-то техника Катона ранга S. Все закрыли уши ладонями, а я чуть сознание не потерял, со своим-то слухом.
А затем все было как во сне — на причал полезли белые люди.
Их было так много, что весь берег стал похож на полосу белой глины. Я уж думал, что провалился в неконтролируемое сновидение, но я действительно оказался в сценарии, похожем на второсортные романы.
Отправив кивок наемникам, я сорвался с места. Еще редкая полоса абсолютно одинаковых противников была оттеснена командой, что пыталась меня задержать. Благодаря этому мы прорвались вперед достаточно быстро. Меня заметили и глинистые нападающие, и команда. Слыша за спиной топот десятков ног, мы рванули еще быстрее — вглубь города.
Где-то у окраины ржали лошади, явно паникуя и я сразу повернул туда. Я один убежал бы, но со мной отряд, а они действительно ценны.
Я выбил плечом дощатую дверь конюшни. Вместе со мной в комнату влетели не только наемники, а и крики ужаса с улиц. Краем глаза я видел глинистых людей, что выбегали из леса невдалеке.
— Засов, — приказал я, сбивая железную щеколду на дверцах стойла. — Построение один.
Работники забились в углы и попытались стать невидимыми.
Еще несколько наемников присоединилось ко мне в открывании стойл и я бросил это дело, повернувшись к двери.
Торчащая поперек ручек деревянная балка гнулась под ударами. Выстроившиеся перед ней в шеренгу наемники уже держали наготове катаны. Стук затих, а затем в щель меж створками влетела катана, окутанная чакрой Молнии и обрушилась вниз, разрубив толстенную балку почти до конца. Я лишь поднял руку, выходя вперед отряда, приказывая всем оставаться на местах. Катана обрушилась на балку снова и на этот раз створки распахнулись, чтоб впустить внутрь мужчину.
Мгновенно подбив его кисть локтем, я поднырнул под клинок, но моя рука с танто пошла далее, вонзаясь в бок следующего за ним глинистого мужика. Последний превратился в бесформенную массу, как только я рванул клинок вверх, сквозь его тело.
Моя вторая рука охватывает шиноби из Облака за пояс, я выпускаю клинок, чтоб перехватить его ладонь и усадить на колени, лицом к убитому. Он даже не посмотрел туда и, наплевав на то, что его катана была в моей руке, рванул наружу, где дети кричали ему "сэнсэй", когда их буквально рвали на части множественные руки мужчин.
— Да стой ты! — я рванул мужчину за плечо назад. — Дотон! Доро Гаеши!
Твердая стена заняла место открытой двери. Шиноби, лежащий за моей спиной, с полусумасшедшим видом что-то шептал себе под нос, а по его лицу катились слезы.
Сквозь мою технику никто не прорвался, а вот сквозь деревянные стены противники начали проходить, будто сквозь пелену воды. Я создал двух клонов и запрыгнул на лошадь, махнув рукой, указывая то же остальным наемникам. Некоторым придется сесть в парах. Разберутся.
— Нодати мне, — бросил я и зажал мгновенно полученный от какого-то наемника меч подмышкой.
Пока клоны задерживали врагов, я заканчивал длинную комбинацию печатей. Эх, Цунаде, как же вовремя твоя кровь мне в руки попала.
— Дотон! Топпу но Тама! — выстрелив рукой вперед, я почувствовал, что мое тело сейчас взорвется, но выдержав это давление, я разнес поставленную ранее стену на мелкие снаряды, которые, приобретя сильное ускорение, влетели в море белых людей, скашивая их десятками.
Клоны рядом со мной взорвались практически в ту же секунду, как я поднял контуженого шиноби из Кумо и усадил впереди себя. Мы рванули на лошадях вперед, сбивая с ног глинистых солдат. Взмахнув тяжелым мечом, я рассек надвое какого-то строптивого, что прыгнул прямо на меня.
Мы прорывались, но нас становилось все меньше. Не все наемники вовремя замечали опасность, да и порой на них прыгало по трое и более противников. Хи скакала рядом со мной и отбивалась достаточно успешно, в основном перехватывая удары и отправляя прыгунов обратно. Нам повезло, что у противника нет оружия, иначе все бы тут полегли.
Видя впереди деревянные заграждения, явно поставленные техникой, я быстро сложил пять печатей. Мое тело, работая на излом, отправило в заграждение земляного дракона. Перед самым заграждением я повернул его боком, проделав для нас достаточно широкий проход.
Кошмар закончился. Если бы у противников была кровь, мы бы измазались в ней с ног до головы. Бросив за спину железный шар, я вызвал взрыв. Пользуясь простором, мы разогнали лошадей до галопа.
В лес входить я не собирался, потому повел отряд вдоль частокола. Нападения продолжались, но плотность противников уменьшилась в десятки раз, что позволило использовать луки. По большому счету, до нас и не добирались.
Закончился частокол, мы скакали вдоль каменистого пляжа, но атаки отражать уже не приходилось — пляж перерос в каменистую долину, по которой мы повели лошадей рысью.
Тишину нарушали периодические стоны раненых наемников и смех сидящего впереди меня шиноби — адреналиновый отходняк.
Ну что же — дорога только одна — в Кумо...
В пекло, если спросите меня.
Глава 8
Глубокой ночью, когда наемники уже начали падать с лошадей от усталости, мы остановились посреди каменистого поля.
Когда я спрыгнул с лошади, затекшие и "изорванные" техниками ноги едва удержали меня. Если бы не наемники, скачущие со мной, я бы так и свернулся возле теплого бока лошади. А так пришлось выйти вперед и призвать один из своих рюкзаков, что был забит только едой. Раздав вяленое мясо, я вернул рюкзак обратно (что, кстати, тоже отличительная особенность печатей Удзумаки — призыв с "отзывом").
— Зачем ты меня спас? — лежащий около меня мужчина свернулся в позу эмбриона. — Без них... Все потеряло смысл.
На секунду меня захлестнула такая сильная волна презрения, что аж дыхание перехватило.
— Зовут как? — кое-как взяв себя в руки, спросил я.
— Эф я...
Эти имена людей из Кумо... Как будто всем резко стало лень фантазировать и решили "назовем-ка двадцать шесть шиноби буквами из английского алфавита".
— Почему твой ученик назвал меня "Сорок Шестой"?
— Мабуи придумала. Чтобы не нервировать обычных жителей, тебя так называют шиноби на людях. Дескать, потому, что всего у девяти биджу — сорок пять хвостов.
— Символично, — я действительно оценил. Представляю, как долго можно говорить про скрытые смыслы этого прозвища, если есть желание их искать. — Кто такая Мабуи?
Мужчина на секунду замолк, а затем махнул рукой.
— Секретарь Райкаге.
После этого я оставил мужика в покое, и он достаточно быстро уснул.
Я же спать не хотел. Не смотря на боль во всех мышцах и уверенность в необходимости сна, мне было не до него. Я уже в который раз перепроверил все оружие, все печати, что у меня были, и все должно было работать прекрасно. Но сомнения никогда не бывают лишними, особенно, когда ты входишь на вражескую территорию.
По крайней мере, меня должны впустить в деревню. Что со мной сделают — другой вопрос.
Потому я сделал теневого клона и, избегая взглядов наемников, ушел на север.
*
Я в безысходности. Что настоящий, который сейчас в лесах на севере, что я — идти нам некуда. Не смотря на то, что у противника в лесу огромное преимущество, я сейчас в куда худшем положении.
Отряд наш подходит к Кумо. Она высится где-то в скалах, прячась в облаках. Вокруг ни лесов, ни полей — голые камни, скалы и холмы. Только где-то южнее от нас есть маленькое озеро, что питается от ледников.
Как в таком месте можно содержать самую могущественную из Скрытых деревень? Не представляю. У нас лошади едва дошли до горной тропы, телеги тут точно не довезешь. Остается только вручную тягать тюки с едой и прочими вещами наверх. Но раздолье для тренировок, конечно... Может они в академии и в бытности геннинами этим и занимаются? Вон, сколько у них здоровых, мускулистых мужиков.
После нескольких сотен метров, что мы поднимались ввысь, показалось плато, покрытое мелкой травой. Здесь были конюшни, несколько ресторанчиков и отелей. Это все, что я успел рассмотреть, перед тем, как путь нам преградила пятерка АНБУ.
В секунду было сложено несколько печатей и на нас навели техники. Ни одного шиноби с Хенгеном обнаружено не было.
— Эф, что это должно значить?
— Он спас мне жизнь, — ответил мужчина. — Хочет встретиться с Эйем.
— Наручники надень, — бросил один АНБУ другому.
— Да брось, Эй может его раздавить как муху, — ухмыльнулся тот.
Первый все равно надел. Уважаю. Но наручники, конечно, жуть — разорву, как пить дать. Даже не возникло чувства, что я в плену.
— А вот отряд останется здесь, — бросил второй. — Лошадей в конюшни, оружие сдадите — вас пропустят дальше в деревню.
Пока мы поднимались дальше по тропе, с меня сняли танто и лук с колчаном. Думаю, они бы начали мне еще и сапоги проверять, но, так как я босой, ограничились этим.
— Удзумаки, — заговорил мужик рядом. — Как войдешь в кабинет Эя, поклонишься. Правда, я не гарантирую, что это спасет тебя от его кулака.
Я предпочел промолчать.
После крепких ворот (которые не распахивали — отворили только маленькую дверцу), меня повели по улицам тошнотворного коричневого цвета. Большинство домов было вделано в скалы, что окружали эту маленькую долину. Ну и здание Райкаге было совсем не таким, как у тех, которые я видел раньше — это тоже было нечто круглое, но здесь — торчащее из скалы на нескольких стальных опорах.
— Хэй! — послышалось сзади.
Мы все одновременно обернулись и наткнулись взглядами на нескольких человек. Все они были одеты в так или иначе выглядящую серую тунику и белый жилет произвольной формы поверх нее.
Кроме одного — крепкого мужика, абсолютно идентичного мне по телосложению... кроме его торчащего живота. Глядя на его прическу и бородку-"недоэспаньолку", я сразу понял, кто это. На его фоне все остальные потеряли для меня интерес.
— Можете его отпустить, я вам разрешаю. Он и так смог бы вас убить, наручники ему не мешают, — выдал этот мужик, выделывая странные жесты пальцами на уровне своих глаз, закрытых темными очками.
