После изучения оружия настала пора поближе познакомиться с его хозяином, который продолжал лежать, уткнувшись лицом в стену. Поначалу Денис хотел привести его в чувства хорошим пинком по ребрам, но взглянув на хилую, можно сказать — тщедушную, фигуру, обряженную в свой безразмерный балахон, от принятого решения отказался.
"Ну нафиг, убьешь еще ненароком, а поговорить... — подумал Денис. — Нет. Мы пойдем другим путем!" — пришел он к однозначному выводу. Одновременно старший помощник вспомнил, что один человек, сказавший такую же фразу, достиг определенных успехов на своем поприще, так почему бы и ему — Денису, не достичь на своем.
— Встать, — низким, грозным голосом, с инфразвуковыми обертонами, которым он научился у любимого руководителя, приказал Денис. Некоторое время фигура не подавала признаков жизни, но потом все же зашевелилась и принялась медленно подниматься. Завершив это действо, неизвестный остался стоять, уткнувшись носом в стену. Старший помощник почувствовал, что начинает злиться.
— Повернись! — резко скомандовал он. Все так же медленно, несостоявшийся киллер развернулся на сто восемьдесят градусов, стянул капюшон, и Денис еле успел подхватить начавшую отпадать челюсть. Перед ним стояла девчонка Змея, одетая в какой-то безразмерный комбез, явно предназначенный для проведения деликатных спецопераций, направленных на скрытное проникновение и уничтожение хорошо охраняемых персон, позаимствованный, судя по всему, где-то в арсеналах Серого Цеха.
Злость у Дениса сразу же испарилась. Все было ясно — считанные часы назад, девочка, будучи при смерти, лежала под хитрым аппаратом, вырывавшим ее из лап костлявой. Лежала, наверняка, под наркозом, а сейчас у нее начался отходняк — такое бывает.
— Э-э-э... — начал он. Как зовут незваного гостя, точнее — гостью, старший помощник не помнил, но надо было как-то обращаться, поэтому, после краткого размышления, Денис решил просто тыкать, хотя это и не очень вежливо. С другой стороны — а за что уважать человека, который хотел пырнуть тебя ножом? Вроде как не за что, но опять же, надо учитывать, что человек этот — больной на голову, и явно не ведает, что творит. Однако, ведает, или не ведает, а надо было выходить из этой щекотливой ситуации.
— Ты чего на людей бросаешься? — Денис попытался улыбнуться как можно более ласково, но сам почувствовал, что получилось это у него не очень. Примерно, как у Билла, когда он предлагал вождю краснокожих: "Эй, мальчик, хочешь получить пакетик леденцов и прокатиться?". Что характерно, реакция у девчонки была соответствующая — примерно, как у "вождя". Она резко вздернула голову и уставилась на Дениса пылающим взглядом:
— Я не бросаюсь на людей! Я бросаюсь на убийц дяди Гистаса! И мне все равно, что у них есть ручные демоны! — отчеканила она, вызвав изумление у старшего помощника — девчонка выглядела абсолютно психически здоровой. В свете этого открытия, ситуация переставала быть томной — получалось, что эта маленькая дрянь сознательно пыталась его убить! И тут Денис понял, почему ему не удалось ласково улыбнуться девчонке — подсознательно он причислял ее к врагам, к тем людям, которые напали на "Арлекин" и вырезали столько матросов! Гнев начал овладевать старшим помощником.
— Так-так-так... — процедил он сквозь зубы, — значит ты — маленькая су... — Денис хотел сказать "маленькая сучка", но вовремя себя одернул — человек, который не побоялся в открытую выступить против грозных Северных Лордов — повелителей черных демонов, чтобы отомстить за смерть близкого, заслуживал, по крайней мере, уважения. Старший помощник проглотил недосказанное слово и продолжил: — А ты знаешь, что для того, чтобы ты могла жить, твой любимый дядюшка зарезал тридцать пять наших матросов, а трупы выбросил за борт? — Денис не стал уточнять, что Змей проделал все это не своими руками, но девочка не обратила на это внимания — она резко выкрикнула:
— Ты все врешь! Дядя Гистас не такой! Ты врешь! Врешь! Врешь!
— Вру? — нехорошо прищурился Денис и показал ей юнгу Юстуса.
— Так это же не дядя... — попыталась слабо сопротивляться Делия, хотя все уже поняла. Она резко побледнела и прижала к лицу руки, сжатые в кулачки.
— Вина всех этих людей заключалась лишь в том, — внешне спокойно, но едва сдерживая гнев, менторским тоном, продолжил Денис, — что они были на борту Арлекина в тот момент, когда твой любимый дядюшка Гистас явился за нашим артефактом, чтобы приготовить из него лекарство для тебя, — Денис не стал вдаваться в подробности, какой артефакт, какое лекарство — посчитал несущественным. — Но, это еще не все, — он пристально уставился на девочку, до которой медленно, но неотвратимо, доходила правда другой стороны. — Он не убил нас с Лордом Атосом... — тут Денис замешкался и поправился: — Не попытался убить нас с Лордом Атосом лишь потому, что нас в этот момент не было на борту. Но! — Денис криво ухмыльнулся. — Дядюшка Гистас оставил караулить около корабля свою лучшую пятерку, чтобы она закончила дело, когда мы вернемся. А для гарантии, еще одну, в гостинице, где у нас номер. — У Дениса от неприятных воспоминаний руки самопроизвольно сжались в кулаки и он решил завершать свой спич: — Вот такой вот человек был твой любимый дядюшка.
На Делию было больно смотреть — ее мир рушился. Любимый человек оказался хладнокровным убийцей, ее жизнь была куплена ценой жизни десятков незнакомых ей, и ни в чем неповинных людей. Звери в человеческом облике — Северные Лорды, оказались не такими уж и зверями — голова шла кругом, ей хотелось лечь и умереть.
Любой нормальный человек пожалел бы бедную девочку. Кто-то из-за того, что ему действительно стало ее жалко, кто-то из-за того, что пустил бы слюни, разглядывая юную красотку, а Делия действительно была очень хороша во всем блеске едва начавшей распускаться девичьей красы, но пожалели бы все. Хотя... нет — не все. Выше речь шла о мужчинах, у женщин несколько иное отношение к юным красавицам, не у всех конечно, но у значительной их части. Денис же смотрел на все эти моральные терзания с холодным безразличием. Умом он понимал, что из-за любви убивали не только десятки, а сотни и тысячи людей, царства рушились, но все эти соображения для него перекрывали тоскливые глаза юнги Юстуса. Денис до сих пор чувствовал свою вину перед мальчишкой, не мог забыть его бесхитростного и страшного в своей бесхитростности рассказа, как вырезали экипаж "Арлекина".
И эта память рождала злую мысль: почему для счастья этого ребенка надо было сделать несчастным того? Конечно же, Денис не собирался мстить девочке за ее покровителя, но и никакой жалости не испытывал. Это может показаться странным, обычно мужчина с нормальной сексуальной ориентацией, а сомневаться в ее правильности у Дениса нет никаких оснований, всегда посочувствует красивой девушке, и сложись карты по другому и старший помощник не избежал бы воздействия основного инстинкта, но, его разбаловала группа поддержки, а человек, объевшийся пирожными, вряд ли позарится на печеньку. И не надо его за это осуждать — все люди разные. Да и вообще, не судите, да не судимы будете.
"Скажи пожалуйста, — не смог остаться в стороне внутренний голос, — если бы Адели грозила опасность, а для ее спасения пришлось бы рискнуть жизнью, ты бы рискнул?"
"А ты сомневаешься!" — разъярился Денис, которого покоробило сомнение внутреннего мерзавца.
"Хорошо... — продолжил голос и вкрадчиво поинтересовался: — Ну, а что бы ты делал, если бы для спасения Адели потребовался фархан из Купола Огня, принадлежащего каким-то левым челам?"
"По-крайней мере, не мочил бы всех подряд!" — отчеканил Денис.
"А вот с этого места поподробнее, — оживился голос. — То есть, если я тебя правильно понял, ты бы наносил дозированные, несмертельные удары, чтобы на обратном пути, когда руки у тебя будут заняты украденным артефактом, тебя встретили недобитые охранники. Так?"
"Ладно... — недовольно отозвался припертый к стенке Денис. — Будем считать, что Змей действовал, как должно ему, а мы с Шэфом действовали, как должно нам, а девчонка ни в чем не виновата. Так тебя устраивает?"
"Устраивает".
— Я не останусь здесь, — подняла полные слез глаза Делия. — Я убегу!
— Убежишь? — поднял брови Денис. — А позволь полюбопытствовать — зачем?
— Я не останусь в доме, где убили дядю Гистаса! — отрезала девочка. Копившиеся слезы мгновенно просохли, а глаза Делии яростно сверкнули. Преображение было разительным — вот только что перед старшим помощником стояла бедная сиротка, миг — и перед ним юная валькирия!
... Змей ее что — в башне из слоновой кости держал?..
... похоже на то...
... а ведь она действительно хочет сбежать...
... пропадет дуреха... но стеречь ее некому...
... ладно... мое дело предупредить...
... а там... каждый человек — сам творец своего несчастья...
... пусть сама думает, как жить... не маленькая...
... хотя... все же попробую удержать... от меня не убудет...
... маленький психологический этюд... хочешь подманить лошадь — иди от нее...
— Ты не поняла, — хмыкнул Денис. — Меня не интересуют мотивы. Я не спросил: "почему". Я спросил "зачем". — По выражению лица Делии стало понятно, что она разницы не улавливает и тогда он снисходительно пояснил: — Зачем тебе убегать, если ты можешь просто уйти. Тебя здесь никто не держит. Нахрена? Только не забудь захватить, — с этими словами он кинул ей под ноги ее оружие.
— Зачем? — растерялась девочка.
— Как это зачем? — искренне удивился Денис. — Ты девочка домашняя, чистенькая, неиспорченная, и когда тебя изнасилует твой первый клиент, тебе от стыда и ужаса захочется перерезать себе горло. — Сказано это было таким тоном, каким говорят о вещах обыденных, само собой разумеющихся и общеизвестных, типа: "в воскресенье приезжает мама (кому мама, а кому и теща), холодильник пустой, в субботу надо съездить в "Ашан"". От услышанного, порозовевшая было Делия, снова побледнела, а Денис закончил мысль: — Так чтоб было чем.
— К-какой к-клиент? — голос девочки слегка дрогнул.
— Ну-у... я не знаю. Какой-нибудь здоровый, вонючий хряк, килограммов так на сто... — предположил Денис. — А может тощий, но не менее вонючий. Это, как повезет.
— Почему у меня будут клиенты? — Делия взяла себя в руки и задала вопрос нормальным голосом, безо всякого дрожания. Денис еще раз отметил, что с самообладанием у девочки все в порядке.
— Как это почему? — Денис сделал вид, что изумился этому вопросу еще больше, чем вопросу: "Зачем?". Но, и на самом деле, незнание девочкой реалий современной бакарской жизни, его просто умиляло — этакий цветочек выросший на куче дерьма. — Как только ты окажешься одна на улице, — снисходительно пояснил он, — первый встречный подручный твоего любимого дядюшки отволокет тебя в ближайший бордель и продаст. Ну-у... может предварительно изнасилует. Бесплатно. Но, потом все равно отволокет. Так что кинжал обязательно захвати, когда соберешься на улицу, — резюмировал Денис. — Понадобится.
— Какой подручный? — тихо спросила девочка.
— Ты не знала, что твой любимый дядюшка Гистас был главарем бакарской мафии?
— Нет... А что такое мафия?
— Мафия — это организованная преступность. Твой дядюшка Гистас был главным бакарским бандитом.
— Я тебе не верю, — печально отозвалась Делия, но было видно, что это просто попытка спрятаться за глиняным забором от надвигающегося цунами.
— Твои проблемы, — с этими словами Денис развернулся и покинул, оказавшийся таким негостеприимным, кабинет Змея. Хотя... а чего еще можно было от этого кабинета ожидать.
В коридоре он встретился с верховным главнокомандующим, закончившим инструктаж персонала и пустившимся на поиски старшего помощника. Поиски завершились, практически не начавшись.
— Ну, а ты чем занимался, пока я доводил до трудящихся линию партии? — поинтересовался Шэф. — Дрых небось? — Настроение у командора было хорошее и он начал резвиться: — У нас ведь только начальство в поте лица работает, а личный состав или дуру гонит, или на массу давит, или девок портит... Нет! — остановил сам себя главком. — Еще личный состав пожрать не дурак. Так все же, чем, из вышеперечисленного, ты занимался?
— Ничем. Заклинателем змей работал.
— В смысле? — поднял брови командор.
— Со змеенышем общался.
— С кем? — не понял Шэф.
— С девчонкой Змея.
— С Делией?
— Наверное, — пожал плечами Денис, — не знаю, как ее зовут.
— И как?
— Хорошая девочка.
— Ну, хорошая, так хорошая, — принял к сведению Шэф. Чувствовалось, что командора эта тема интересует не сильно. — Где обедать будем? — перешел он к более животрепещущим вопросам: — Здесь, или поедем куда-нибудь?
— Давай в "Империум", — без раздумья предложил Денис. Вероятность того, что шустрая девочка попытается отравить их за обедом, была минимальной, но, не нулевой. Так зачем рисковать?
— Поехали, — принял окончательное решение мудрый руководитель.
На улице Дениса ожидал приятный сюрприз — роскошная карета, отличавшаяся от шарабана, позаимствованного компаньонами у лучшей пятерки Серого Цеха, как "Роллс Ройс" от "Рено Логан".
— Наш? — проявил смекалку старший помощник.
— А то! — Шэф довольно ухмыльнулся. — Возвращение блудного сына. Кучер одумался и вернулся.
— Это правильно, — одобрил действия возницы Денис. — У нашей организации длинные руки. — Компаньоны похихикали.
— Теперь не стыдно будет показаться в приличном обществе, — важно надул щеки Шэф, — а то ездили, как... — главком замялся подбирая нужное сравнение.
— Гопники, — выдвинул свою версию старший помощник.
— Ну-у... типа того, — согласился верховный главнокомандующий. — Теперь будем, как уважаемые люди.
— Жаль, что не долго, — вздохнул Денис. Как ни крути, а несмотря на жажду перемен, расставаться с солнечным Бакаром было грустно. И чем ближе был момент расставания, тем становилось грустнее.
— Да ладно, — командор лучился оптимизмом, как ведущий программы "Время", рассказывающий об успехах импортозамещения, — вернемся, накатаешься!
К сожалению, несмотря на роскошь внутреннего убранства, трясло в местном "Ройсе" хоть и поменьше, чем в "Логане", но не намного. У их земных аналогов разница в уровне предоставляемого комфорта была более значительной. Причем, намного.
Неторопливо откушав в "Империуме", причем степень неторопливости была такова, что начиналась трапеза, как поздний обед, а закончилась, как ранний ужин, компаньоны погрузились в свое новое, роскошное средство передвижения и направились в порт, где их ждало последнее, на этот день, дело.
* * *
*
На борт "Арлекина" Шэф с Денисом поднялись незадолго до восьмой склянки. Вид пустой, темной и непривычно тихой палубы навевал тоску. В период расцвета "эры группы поддержки" все здесь было по другому. Как пелось в одном старинном фильме: "Шик, блеск, красота!". К сожалению, а может быть и к счастью, ничего вечного в плотном, физическом мире нет. Все, что рождается под небесами в бесчисленных мирах, неизбежно умирает. Относится это и к людям, и к зверям, и к рыбам, и к гадам, и к государствам, и к геологическим эпохам, и к таким эфемерным образованиям, как "эра группы поддержки".
