— Теперь вы мне верите? — спросила Мари, подтвердив, что покидает группу — управление зондом принял человек из полицейского отряда.
— Теперь — да, — Валери и Марселина смотрели, потрясённые, на холмик каменного крошева. — И если я правильно понимаю, — Валери первой отвела взгляд от изображения, — то мы все в большой опасности. Я имею в виду людей.
— Получается, что из нас специально делают дросселей, — заключила Мари. — Теперь мы даже знаем, кто. Осталось понять, зачем.
— Госпожа Фурье, — голос оружейника из рации ничуть не удивил. — Мы получили запись оперативной съёмки поисковой операции. Вы действовали профессионально, приятно видеть. Завтра с утра, как только проснётесь — прошу подойти. Нам есть, что обсудить.
Дни 62-64. Посвящённые [оглавление]
Артём и Лилия присутствовали на совещании «виртуально» — так же, как присутствуют люди при сеансах видеосвязи, в виде голограмм. Остальные — лорд Тиберий Стоун, Марцелл Катон, сэр Джеймс Батаник, Валери Обэр, Мари Фурье и Марселина Люсия Дюран — лично.
— Господа, — лорд Стоун встретился с каждым взглядом. — Вчера в окрестностях Парижа было обнаружено и, по стечению обстоятельств, разрушено строение. У нас есть основания предполагать, что существует связь конструкции, которую мы обнаружили под руинами, с локацией «М». Госпожа Фурье; с настоящего момента приказываю не рассказывать лицам, не посвящённым в то, как вы обрели способности дросселя, о вашем походе в указанное строение. Вопросы?
— Так точно, сэр, — Мари поднялась на ноги. — Правильно ли я понимаю, что теперь вы не считаете мой рассказ выдумкой?
— Можете не вставать, — разрешил лорд Стоун. — Теперь есть все основания считать, что вы с друзьями действительно совершили поход к упомянутому строению. Хочу напомнить, что отношение к дросселям у населения планеты настороженное. Даже намёк на косвенную связь произошедшего с нечистью может стать поводом для паники, спровоцировать нападения на дросселей.
— Вас поняла, сэр, — кивнула Мари, и уселась.
— К сведению присутствующих, — лорд Стоун вновь обвёл собравшихся взглядом. — За последние двенадцать часов в полицию и штабы вооружённых сил планеты обратилось одиннадцать человек, в возрасте от девяти до тридцати лет, с заявлением, что они стали дросселями. Предварительные испытания подтвердили способности каждого обратившегося. Ситуация непростая; мы должны выявить, сколько ещё сооружений, аналогичных каменной башне, существует на планете, выяснить обстоятельства их происхождения. Любые сведения о ваших посещениях аналогичных сооружений с данного момента считаются предметом государственной тайны, обсуждению с лицами, не получившими соответствующий допуск, не подлежат. Вопросы?
Вопросов не было.
— Сэр Злотникофф, — лорд Стоун посмотрел в глаза проекции Артёма, тот поднялся на ноги. — Каждые двадцать четыре часа вам надлежит проходить медицинское обследование. До получения разрешения от сэра Арчибальда Ливси не пользоваться скольжением, даже если это не вызывает побочных эффектов. Совещание окончено.
— — -
— Они всё уничтожат, — заметила Лилия, после того, как провела очередной урок с Вероникой. Та быстро, по словам врачей — слишком быстро усваивала новое, словно торопилась наверстать упущенное. Психологически так и оставалась девочкой семи лет, невзирая на то, что знала много, очень много. Получается, она на самом деле читала все те книги, которые ей доставляли в «клетку»?
— Простите? — Артём думал о своём — размышлял о прозвучавшей фразе «косвенная связь произошедшего с нечистью». Какая уж там косвенная — прямее некуда. Но раньше башня в лесу, возвышение в подземном лабиринте и остальное были просто легендами — пусть и не для всех. А сейчас подтвердилось, что это — реальность. Логичный вопрос: отчего под башней находится портал? Почему неактивен — перестал излучать, как только военные раскопали его? Кто и когда построил башню, почему её не было видно со спутников? Терминаторы летают на высоте около стадии — четверти километра — над поверхностью планеты. Трудно было бы не заметить такое сооружение! И тем не менее — не замечали. Как такое возможно?
— Они уже нашли то возвышение в лабиринте, помните? Мы с братом стояли там, стали дросселями. Военные нашли лабиринт, и всё там сломали. А вчера нашли башню, в которую вошла Мари — правда, башня сама разрушилась, её не ломали, если я правильно поняла. Теперь они найдут остальные такие места, и все уничтожат.
— Они — военные?
Лилия кивнула.
— Дроссели всегда на стороне людей. Не было случая, чтобы дроссель помогал нечисти. А вы показали, что можете вести за собой нечисть, и что она вас слушается, даже «оператору» вы сумели помешать, как-то сбить его с толку. Понимаете? Я уверена, кто-нибудь очень скоро подумает так: а что, если в следующий раз сэр Ортем приведёт нечисть, и прикажет ей сожрать людей?
— А что сами думаете?
— Я думаю, что вы так не сделаете. Пока вы человек, не сделаете. Но я же слышу, о чём люди шепчутся. От вас весь Рим в восторге, но я видела, что некоторые вас боятся. По-настоящему.
— Умеете озадачить, — Артём взял Лилию, сидящую рядом на скамейке, за руку. — Что ж, надо чаще бывать среди людей. Больше общаться с ними.
Лилия кивнула, долго молчала, глядя перед собой — на людей, прогуливающихся по парку.
— Глория возвращается сегодня, — сказала Лилия, наконец. — Сказала, что может договориться о вашем концерте. Что-нибудь для молодёжи, для танцев — вы же знаете подходящие песни или просто музыку?
Артём кивнул.
— Замечательно! Хоть немного мирной жизни.
— Если все такие места уничтожить, — Артём посмотрел в глаза Лилии, — дросселей, возможно, больше не будет. Вы об этом подумали?
Лилия кивнула.
— Может, я поторопилась. Может, не всё уничтожат — оставят некоторые, начнут изучать. Ведь никто не смотрел, как человек становится дросселем. Нас ведь в школе учат, что это — защитная реакция, что люди случайно выработали эту способность, чтобы выжить. А теперь выходит, что всё не так.
— Всё может быть не так.
Лилия рассмеялась.
— Вы говорите как сэр Марцелл Катон. Они никогда ничего не утверждает, если нет уверенности на двести процентов. Да, всё верно, может быть не так. Всё, хватит о грустном! Сейчас ещё один урок с Вероникой — и пойдём учить те песни, которые вы споёте сегодня. Да? Вы согласны?
— — -
— Что это за девушка? — полюбопытствовала Валери Обэр, когда Мари Фурье, после занятий на Арене, вернулась домой. Уже начала привыкать к ежедневному осмотру у доктора Ливси. Ещё немного, и это начнёт мне нравиться, подумала Мари мрачно. Сама ведь привыкала: если что-то неизбежно и действует на нервы, сделай так, чтобы не замечать — или научись получать от этого удовольствие. Вот и научилась, похоже.
— Катрин Муар? — Мари присела на диван и с удовольствием выпила стакан прохладной минералки. — Одна из новых дросселей. Меня просили присмотреть за ней, следить за обучением. Доктор сейчас её изучает. У неё почти что моя история — только она в подземелья ходила, с друзьями. Говорит, что друзья со вчерашнего дня, как они все вернулись, не дают о себе знать. Беспокоится.
Валери и Марселина переглянулись.
— Кто-нибудь занимается этим делом? Её друзьями?
— Не спрашивала. Сейчас спрошу, — Мари прижала ладонь к уху. — Сэр Марцелл? Да, верно. Я хотела спросить: кто-нибудь занимается друзьями Катрин Муар? Она говорит, что они не дают о себе знать второй день. Что? Да, конечно, подожду.
Валери и Марселина снова переглянулись.
— Да, рядом со мной только люди с допуском. Угадали. Да, поняла, сейчас переключу, — Мари сделала знак Валери и Марселине — ждите вызова — и через несколько секунд в общий теперь разговор вступили и они.
— Так точно, сэр Марцелл, — кивнула Валери. — Да, сейчас же начнём. Вас поняла, доклад каждые двадцать четыре часа, или по наличию новых сведений.
Совещание завершилось.
— То есть теперь мы ищем её друзей, — подвела итог Мари. — Что ж, может быть, ещё не поздно. Что-то у меня нехорошее предчувствие. Военные исследуют то самое подземелье, о котором рассказала Катрин.
— Думаете, если там есть похожее сооружение, оно может разрушиться? — спросила Валери о том, о чём последние несколько минут думали и остальные. Мари кивнула.
— Теперь они знают, что искать. Те сооружения, из двух кругов, излучают во всех девяти диапазонах связи нечисти. Я даже не знаю, чем всё это может кончиться. Могу чем-нибудь помочь?
— Если хотите. Для начала мы обследуем всё зондами, людей отправим, только если будут зацепки. Наши люди в Париже уже отправились к родственникам её друзей. Хотите вместе с нами изучить окрестности того подземелья?
— Разумеется, — Мари поднялась на ноги. — Переоденусь только. Через пять минут вернусь.
— — -
Было очень странно общаться с Вероникой Корвус — девушкой двадцати восьми биологических лет, сознание которой застыло на восьмом году жизни. Артём и сам бы не поверил, что говорит с той же смой девушкой, которая сутки назад перепугалась, увидев их в своей «клетке», и не могла в буквальном смысле слова звука издать — то жуткое заикание не так-то просто забыть.
Сутки с небольшим спустя Вероника — для психологического возраста — вела себя и общалась очень, очень охотно, подолгу и со всеми, кого замечала. Группа специалистов, половину которых срочно вызвали из других городов, проверила состояние Вероники — и подтвердили первоначальные выводы лечащего врача Бедлама: по неизвестным пока причинам у Вероники уже не проявлялось никакой «фильтрации» при общении с другими людьми — того, что не позволяло ей воспринимать окружающих как людей. Понятно, почему она выбрала хорошо знакомый ей день и воспоминания о приюте, где и жила, в безопасной гавани. Непонятно, каким образом сознание и психика в целом не получили непоправимого урона. Во всяком случае, пока что патологий не отмечалось.
Договорились, что ближайшие несколько дней Лилия будет оставаться поблизости; Артёма Вероника не то что бы пугалась — держалась с некоторой опаской, хотя в его присутствии процессы восстановления работоспособности её мозга по-прежнему шли активнее.
— Рассказывала мне, что интересного было утром. С ней иногда удавалось общаться записками, — пояснила Лилия. — Так она считает, что я оставляла все записки. Её попросили вести дневник. Она и вела его. Двадцать лет дневников, и в каждой записи подробности одного и того же дня. Но всегда с небольшими различиями — она иногда выдумывала что-то ещё. Ужас!
— Ужас, — согласился Артём. — Глория прибывает через час, просила нас ждать у неё дома. Вас уже отпустили на сегодня?
— Не хотели, — улыбнулась Лилия. — Мне бы полчаса просто посидеть, ни с кем не разговаривая. Это как буря — столько эмоций, и в основном это восторг. Она теперь считает, что я каждый лень заботилась о ней, присматривала. Не знаю даже, как я скажу ей правду. Когда-нибудь ведь нужно будет сказать.
— Позовите меня, — Артём взял её за руку. — Если нужно. Идёмте домой к Глории, как раз будет время до её появления.
— Позову, — кивнула Лилия — и так видно, что уже устала, а впереди, если верить её, вечеринка в Гайд-парке. Вот уж где можно всерьёз устать!
— — -
— Подождите, — Мари неплохо ориентировалась в подземном лабиринте безо всякой карты. По её словам, кто пытался найти кого-нибудь в Париже, никаких лабиринтов не побоится. — Можете попросить их остановиться? Я загляну зондом вон за тот поворот. Что-то странное мне там мерещится.
— Мерещится? — Марселина улыбнулась. На её памяти Мари Фурье — последний человек, которому будет что-то казаться или мерещиться.
— Я серьёзно. Пусть стоят и не отсвечивают. Если можно, тишину в эфире, но броню и оружие в состояние готовности.
— Принято, — Валери отправила указания. — Ждут ваших инструкций. Мари, у вас глаза уже покраснели. Давайте перерыв сделаем. Там тоже люди не из пугливых, они в масках и фильтрах, им так просто голову не заморочить.
— Нет-нет, я сейчас, — Мари потёрла глаза ладонью. — Всё, сейчас загляну.
Она заглянула... и осознала, вдруг, что стоит на четвереньках, на полу, а по всему телу пробегают холодные волны. Горло свело — ни шепнуть, ни крикнуть. И время ускорилось — Валери медленно-медленно поворачивает голову, Марселина столь же медленно бежит к Мари — явно пыталась не позволить ей упасть.
— Нет, — выдохнула Мари, когда вернулся голос и способность управлять телом. Жар теперь накатывал, волна за волной. — Валери, им нельзя смотреть или слушать. Только радар, только звуковая или радиокартинка. Не дайте им смотреть...
Её снова скрутило — словно невидимый кукловод пытался управлять. А когда получилось отобрать из чужих цепких пальцев привязанные к рукам и ногам верёвочки, Мари осознала, что в комнате уже полно народу. И ближе всех — суровый, мрачный доктор Ливси. Что-то командует — Мари ощущала, что её кладут на носилки и везут куда-то.
Темнота.
— — -
Мари рывком уселась. Кабинет доктора Ливси, рядом — вход в то самое «гостиничное отделение», где они с Мирандой пытались выспаться. Чудесное, замечательное самочувствие — как новенькая.
И Миранда — сидит рядом, то есть — дремлет. По лицу видно, что недавно плакала. Это почему тут слёзы? Что случилось?
— Доктор? — позвала Мари тихонько. Ничего нигде не болит. Неужели всё просто померещилось, показалось? Миранда тут же открыла глаза и взяла Мари за руку.
— Хвала небесам, — прошептала она. — Как себя чувствуешь? Ничего не болит?
— Ничего, — подтвердила Мари. И тут вошёл доктор Ливси.
— Замечательно, — он вытер платком лицо — взмок? С чего бы вдруг? — Ну, как себя чувствуете?
— Отлично, доктор, — Мари осторожно поставила ноги на пол — и ощутила ладонь доктора, прикоснувшуюся к плечу.
— Не так быстро, — возразил он. — Ещё один похожий случай — и я запрещу вам участвовать в оперативной работе.
— Что с ребёнком? — поинтересовалась Мари, прижав ладонь к животу.
— С ним всё хорошо, — заверил доктор. — Похоже, ваш организм чуть не умер сам — но сделал всё, чтобы его защитить. Больше так не рискуйте.
— Мы просто осматривали подземелье! — Мари поджала губы. — Я сидела в комнате, и просто смотрела на картинку!
— Всё-всё, спорить не буду, и вы не будете, — доктор посветил фонариком в зрачки Мари, прикоснулся кончиками пальцев к её вискам. — Ну, вроде всё обошлось. Остаток вечера и завтрашний день — покой и хорошее настроение. Три раза в день после еды. Госпожа Красс, к вам тоже относится. Знаю ваш следующий вопрос — можете идти домой. Сами, или я вызову дилижанс.
