К концу четвертых суток на горизонте, наконец, появилась темная полоска чего-то явно твердого, без пузырей. Земля? Да неужели, я скептически помотал головой, вот уж не ожидал, иногда даже казалось, что наше путешествие будет длиться вечно.
— Там? — киваю вперед, понимая, что жест был совершенно не нужен.
"Там" — всплывает в сознании однозначный ответ. Ну, вот и хорошо, недолго осталось, значит, вот и посмотрим, на что я с ними договорился и в какую яму опять себя загнал.
Наземь ступил нетвердо, пошатываясь, будто совершенно отвык от того, что под ногами ничего не качается и не ходит из стороны в сторону. "Уговор в силе" — всплыло тут же в голове, и я, обернувшись, кивнул:
— Уговор в силе, а еще, если понадобиться помощь, вы знаете, где я могу быть.
"Хорошо" — и пучок глаз скрылся в болотной жиже.
— Ну, вот ты каков, остров невезенья, — взгляд уныло обшаривал доступное пространство. Да уж, скалы, скалы, скалы, о да, и вот там тоже скалы. Класс, сплошная скала. Ну, хотя бы ее тут больше, чем там и, судя по увиденному, гораздо больше, можно и замок отгрохать, и поле футбольное рядом, если умудриться как-то связать это место с цивилизацией.
Первый десяток метров по новым владениям не принес ничего интересного, берег был полностью твердый, полностью каменный, в общем, из скалы. И по моему разумению, весь остров был не что иное, как выпирающая из болота скальная твердь, короче ни деревьев, ни почвы, ни хрена не было. Хотя, может, на другой стороне чего-то там и было, но мне так не казалось, так что владеть мне предстояло голым и неживым куском камня, большим, правда, но и всего-то. Следующие полчаса занимался тем, что карабкался на саму вершину своих земель, мать их так, обдирая руки и сбивая колени, обувку и вообще занимаясь не самым приятным для меня делом. В итоге чувствовал себя и обезьяной, и горным козликом, весело скачущим по крутым отвесям, хотя в моем случае скорее невесло, и бог знает кем еще. А когда свершилось, и таки выдерся на самый верх, взору моему открылось огроменное плато, и те площади, что удавалось окинуть взглядом еще внизу, сразу же показались мелкими и ничтожными. Ба, да тут места под целый город! В уме тут же прокалькулировались далекоидущие и грандиозные планы, стройки века и тому подобное, и я благополучно сдулся, прикинув потребности и соотнеся их со своими возможностями. Эх, вот он, тот кусок пирога, который мне ни вжисть не откусить, подавлюсь, еще только открывая рот. Жаль, очень жаль.
А потом пришла в голову светлая мысль, и я, слегка раздосадованный на свою глупость, полез в меню персонажа. А затем клял себя, на чем свет стоит, за свое тугодумие и недогадливость, ведь можно же было хотя бы предположить, что плюшки у владетеля и владыки могут отличаться. Можно? Можно! А вместо этого угробил уйму времени и сил, выдираясь на эту чертову высоту лишь затем, что бы начать, наконец, думать головой, а не задом.
В общем, во вкладке владетеля значилось лишь мое звание и название места: "Остров Гнили". Я, когда заглянул в нее, почему-то не сообразил, что во второй, обозначенной как "Владыка", может быть нечто иное, и закрыл все, впав в уныние. А тут вон оно как. Короче, у владыки, в отличие от владетеля, присутствовала возможность определить центр своих земель, что бы это ни значило. Говорило это о малом, а для меня так и вообще ничего не проясняло, но почему бы и нет, авось, что-нибудь, да получится. По крайней мере, предчувствия были оптимистические.
Да и место, в принципе, подходящее: огромное, здоровенное плато, самая высокая часть острова, чем не то самое, для подобного, чем бы оно ни было? И, не особо раздумывая, выделяю взглядом функцию задать центр. И отшатываюсь назад, так как прямо в воздухе, из ничего, начинает формироваться нечто немыслимое!
Какие-то грязно бурые вихри, свивающиеся кольцами, уплотняющиеся и продолжающие прибывать, словно их магнитом стягивает со всех сторон в одну точку. И все вьется, движется, сплетается, образуя нечто гротексное и непонятное. Постепенно грубость форм начинает сглаживаться, приобретая покатые углы и правильность форм, нет больше рубленный, рваных сторон, лишь четко переходящие одна в одну грани, непрестанно поглощающие все новые и новые вихри. Я стоял, чуть ли не с открытым ртом, наблюдая процесс творения, и не мог поверить, что запустил его сам. Сейчас на моих глазах творилось нечто такое, что вряд ли смог бы когда-нибудь описать, просто не хватило бы слов. Если поначалу все начиналось грубо и рвано, то потом перешло в стадию формирования чего-то более знакомого, а когда процесс перешел к завершению формы, сглаживая и удаляя ненужное, буквально втягивая мешающие остатки внутрь — я обомлел.
— Ахренеть! — все, что и смог в тот миг выдавить, да большее и требовалось, все и так оказалось передано одним словом, одной эмоцией. Мои глаза смотрели на меня самого, на лицо, на грудь, руки и ноги, вылепленные, казалось, из всевозможных пород камней, виденных мною на этом острове. Фигура меня великолепного гордо возвышалась на добыре метров пять и состояла целиком и полностью из желктого, красного, коричневого и даже черного камня, сплетенного воедино так искусно и так умело, что не вызывала никакой дисгармонии в душе. Оттенки плавно переходили один в другой, вытекая друг и здруга и дополняя, усиливая визуальный эффект и насыщая его, делая более значимым, что ли. Не знаю. Фигура передо мной казалась мощной, вызывающе дерзкой и одновременно каменно спокойной, уверенной в своей вековечной мощи, будто простояла тут, на плато, под открытым небом не один десяток веков. И собираясь простоять не меньше.
Ногами она попирала постамент из сваленных в груду булыжников, гармонично сплетающихся в некую замысловатую, но явную вязь, будто шифр какой, несущий в себе какую-то тайну. Как это все держалось вместе — ума не приложу, по законам физики камни должны были опасть, но как-то держались на своих местах, будто приклеенные. Вот только какой клей выдержит вес глыбы в половину меня размерами.
А когда бурлящие вокруг статуи вихри закончили свой бег и втянулись внутрь своего шедевра окончательно, в голове у меня будто лопнула струна, обдав каждый сантиметр черепа звонкой, до зубовного скрежета пронзительной нотой, явив перед глазами системное сообщение.
"Поздравляем, Вы успешно активировали центр своих сил"
И — все, понимай, как хочешь, разбирайся сам, как обычно, в общем. Ну, вот, стал я обладателем центра своих сил, которых у меня нет, и о которых я тем более ничего не знаю. Весело, очень даже, и что дальше?
Подойдя к себе родимому почти вплотную, коснулся рукой, и тут же чуть не отдернул: камень слегка вибрировал и грел похлеще иной батареи, если тут выпадут осадки в виде снега, греться уже есть у чего. Хоть какой-то плюс от всего это, не замерзну уже. Обошел по часовой стрелке, потом против, но везде и всюду одно и тоже: камень, камень, камень. Красиво, не поспоришь, но толку. В меню перса тоже ни черта не добавилось, разве что исчезла возможность создать вот этот самый центр сил. Тьфу ты, а я-то ждал чего-то эдакого.
— Приплыли.
Ночевал прямо у своих ног, развалившись на булыжниках, как в кресле, и что странно, нигде совершенно не давило и не выпирало. Камни приятно грели зад и спину, будто специально выложенные таким макаром, что бы на них было удобно лежать. Да и сама атмосфера казалась более чем уютной, не говоря уже о безопасности, магия, одним словом. Если бы еще не постоянно мучающийся голодом желудок, то вообще красота была бы.
Утро же преподнесло очередной сюрприз, всплыло системное сообщение, заставившее буквально подскочить на месте.
"Ваш центр начал накапливать энергию. Выводить в дальнейшем информацию о его состоянии: Да/Нет"
Конечно "Да", черт, так это что, артефакт какой-то, а не просто памятник мне любимому? И если то на что он вообще способен и сколько ему надо заряжаться? Блин, так я теперь с его помощью магичить смогу?
Но, сколько бы я ни рыскал по статуе взглядом, сколько ни рылся в доступных мне менюшках, как не пытался отдавать устные команды и сквернословить — ничего не получалось. В итоге, расстроенный и уставший, все так же голодный и обиженный на весь мир, полез назад к себе в ноги. Единственное, кстати, место, где голод немного, но утихал, будто подпитка какая шла моей бренной тушке, эх, если бы так можно было наесться, но, мечты, мечты.
Пролетели сутки, затем еще одни и еще, я излазил плато вдоль и поперек, возвращаясь к статуе только на ночь. А утром вновь выходя на разведку, побывал на другой стороне острова, прикинул общие его размеры и высоту, оценив невозможность добраться наверх никак, кроме как по воздуху или собственным ходом, ручками и ножками. Карабкаясь и чертыхаясь по негостеприимно торчащим в самых неудобных местах каменных сколах, шипах и прочей скальной дряни. Выходит, мне еще сильно тогда повезло, что добрался почти что бескровно, хотя там, где было особо опасно, камень буквально крошился в ладонях. Видать, работало все то же достижение, или просто из-за того, кем здесь являюсь. Должны же быть какие-то послабления местному владыке у себя дома, не так ли?
И вот, наконец, мой гребаный центр силы таки разродился сообщением, мол, накоплено достаточно, что бы привести в исполнение какое-нибудь воздействие и бла-бла-бла, бла-бла-бла. Короче, ни хрена он толком не мог, то ли накопил мало, то ли сам по себе такое овно, что на большее, чем развести костер без какого либо топлива его попросту не хватало. Ну, и на другие чудеса в том же духе и таком же калибре. Короче, уныние, уныние и еще раз уныние.
Хорошо хоть голод имел тут свои пределы, а то в реальном мире уже бы давно окочурился. Впрочем, там я и так скорее всего окочурился, вернее, моя бренная тушка. Мысли о реале еще больше омрачили и без того хреновое состояние, приведя меня к жутчайшей апатии, в которой я и провалялся около недели почти без движения и какой-либо осознанности. Только лишь и делал, что проверял, на что хватит сил этой статуи на новый день, потом ночь, потом на следующий день и так далее. Дошло даже до того, что стал подумывать о суициде, все равно ведь где-нибудь возрожусь, но, слава небесам, хватило ума воздержаться от подобного поступка.
И, вот она награда! Первая же мысль о последнем, с кем я общался, мгновенно выдала отклик статуи, каким-то образом уловившей суть ситуации и давшей понять, что мне сейчас вполне по силам продолжить енто самое общение. Хрен его знает, как это происходит и длеается, магия, как ни как, но упустить возможность хоть как-то разрядить обстановку я не мог. И в ту же секунду раздался знакомый голос:
— А, где, что?! — визгливые нотки в конце, заминки после каждого слова, да и сами интонация выдавали в откликнувшемся собеседнике приснопамятного коротышку.
— Уважаемый Ниркстуль, не помешал? — а у самого прямо бальзам на душу, какое ни какое, а общение.
— Ты где, ты кто? — вновь взвизгнуло в ответ.
— Это Гаумат, мы с вами общались неделей ранее и предприняли интереснейшую прогулку к Гнили, — пока говорил, улыбался во весь рот, надо же, даже не думал, насколько приятен будет разговор с этим сумасшедшим неписем.
— Эмм, эмм, да, да, что такое припоминаю, — в голосе собеседника явно сквозило сомнение, уж не склеротик он, а что, было бы вообще в тему, в кучу к его странностям еще и такое.
— Как нехорошо забывать друзей, — шутливо попенял я ему, вовремя вспомнив о достижении.
— А! Точно! Гаумат! — и вот уже в голосе неподдельная радость.
— Да, это я, как у вас дела, как настроение?
— Эта, да, хорошо, а ты где? Не вижу тебя!
— Так я в Гнили, нашел себе остров, запитал центр силы и решил пообщаться со своим другом.
Тишина.
А потом как прорвало:
— Что?! Ты на острове?! Там есть остров?! В Гнили?! И центр силы?! Твой?! Как?! Когда?! Где?! — казалось, прорвало плотину и от былых заминок в речи не осталось и следа. Ниркстуль буквально сыпал рубленными фразами, задавая столько вопросов, что после каждых пяти я забывал предыдущие. Похоже, его мое положение очень сильно заинтересовало, к чему бы это?
— Да, все так, как вы и услышали. Да, остров мой, ну, вроде как по статусу. Не особо большой, но и не маленький. Далеко, если по жиже то почти четверо суток, и то, смотря каким ходом. Добрался просто, договорился с пучкоглазами. Ни разу не видели? Ну, я тоже до этого с ними был не знаком. Нет, не агрессивные, вполне разумны, что бы строить диалог. Как выглядит центр? Ну, это статуя, моя статуя, только раза в три выше примерно. Да, красивая, и да, из камня, очень красивого камня. Да, мне тоже нравятся камни. И я помню, как они нравятся вам.
А вот следующий вопрос поставил меня прямо в туаик:
— Хочу посмотреть! Можно мне посмотреть?! Можно?! — зачастил вдруг непись, озадачив меня вкрай.
— Эм, Ниркстуль, тут такое дело, я не знаю, как вас к себе перетащить, понимаете?
— А пучкоглазы?!
— Им нет до меня больше дела, у нас договор о невмешательстве, — отвечаю с сожалением.
— Ммм, ммм, а центр силы?!
— А что он? — не понял я, о чем речь.
— Перенеси!!
— Как?! Пока только и накопилось, что поговрить с тобой, — и непонятно зачем развожу руками, будто бы он меня видит.
— Тогда позже! — кажется, Ниркстуль конкретно задался целью побывать у меня в гостях, а я, вроде, как и не против, может, подскажет че дельного. Например, как дернуть отсюда восвояси.
— Позже так позже, как только будет возможность, сразу пришлю билет.
— Чего?!
— Говорю, приглашу сразу, как только смогу.
— А, ага, хорошо! Смотри! Ты обещал! Друзей не обманывают!
— Ниркстуль, вы что, как можно!
— Ага, договорились, — на этом разговор иссяк сам собой, а вернее, по причине экономии накопленного, как выразился собеседник, что бы я мог побыстрее его к себе перетащить. Уф, кажется, хоть что-то да налаживается. Не думаю, что непись стал бы так проситься без возможности вытянуть его к себе. Другой вопрос, с чего вдруг такой интерес, ну да это выяснится уже по факту.
Итого еще две недели мытарств, скуки и тупого, свинячего безделья. Перелапатил вновь от корки до корки все меню, перечитал каждую строчку, каждую букву по несколько раз. Начал даже лупить скалу руками, отрабатывая и нарабатывая все, что только можно, но как вспомнил кпд таких мытарств, тут же бросил. Это на начальном уровне подобное имеет смысл, а на моем этим лишь полный идиот станет заниматься. В общем, когда пропела, как говорится, первая ласточка и моя каменная пародия выдала добро, я первым делом проверил, а не могу ли сам свалить отсюда подобру по здорову. Как оказалось, нет, не могу, силенок не хватит, то бишь накопленого за это время. А вот Ниркстуля очень даже вполне, видать, поближе непись находится, чем все то, куда бы я мог слинять. А вспоминалось довольно много подобных мест, по сравнению с этим казавшихся настоящими райскими оазисами. Но, не судьба.
— Э, уважаемый Ниркстуль, как, не овтлекаю я вас? — еле сдерживая нетерпение, со всей учтивостью прблеял я в пустоту, ощущая, как по крупицам утекает энергия места силы. С недавних пор моя чувствительность в этом плане куда как расширилась, выйдя на более качественный уровень. Теперь отклик от статуи был куда четче, а некоторые вопросы, касавшиеся накопленного и затрат на искомое не приходилось даже "задавать", так как ответ возникал сам собой. Вроде как дважды два равно четыре, заученое когда-то в детстве, вот так и тут, словно за эти недели в башку отлаживалась новая и необходимая при подобном развитии информация.
