Одновременно с молодежной бригадой на свои фронта работ отправились и бригады Антона Игоревича, Андрея Викторовича и Сергея Петровича. Кирпичницам сегодня предстояло закончить кладку второй обжигательной печи и возвести над ней тростниковый навес из жердей. Потом конструкция должна начать сохнуть, сохнуть, сохнуть, до тех самых пор, пока мастер не даст добро на первый обжиг. Андрей Викторович повел своих на все ту же поляну на вершине холма, продолжать работы по корчеванию пней и выкапываю котлована, а Сергей Петрович с Валерой и их бригадой полуафриканок во главе с Алохэ двинулись продолжать свои дела на стройке. Еще вчера Валера сделал восемь заготовок под корпуса для форточек, но соединять их пока не спешил.
— Знаете, что, Сергей Петрович, — сказал он своему учителю по дороге, — я все думаю как бы сделать эти форточки прозрачными, с пленкой, да еще и открывающимися... Уж очень хочется чтобы они, — он кивнул на топающих впереди женщин, — жили как нормальные люди при свете, а не в темноте как звери в норе.
— Да ты, братец, фантазер, — сказал ему Сергей Петрович и пояснил, — Это я насчет открывающихся форточек, а в остальном я с тобой полностью согласен.
— Сергей Петрович, — сказал Валера, — а почему бы и нет? Открывающаяся дверь у нас получилась, так почему бы не сделать открывающуюся форточку. На том же принципе.
— Хорошо, — сказал Сергей Петрович, — сегодня у нас более или менее вольный день, так что можешь попробовать. Но усложним задачу. Форточка должна открываться сверху вниз, как фрамуга и с внешней стороны иметь вертикальную деревянную ставню-козырек от ветра. Если что-то делать, то делать это надо хорошо. На экспериментальный образец даю тебе времени до обеда. Справишься?
— Попробую, Сергей Петрович, — кивнул Валера.
— Молодец, — сказал Сергей Петрович, — так уж и быть, набросаю тебе эскиз, но как это воплотить, будешь думать сам. Ты же все-таки ученик шамана и значит должен соответствовать. А мне некогда — у меня крыша.
— Хорошо, Сергей Петрович, — ответил Валера, — я постараюсь.
Шагавшие впереди полуафриканки навострили ушки. Слова 'форточка', 'фрамуга', 'ставня', 'козырек' были для них пустым звуком, так же как до вчерашнего дня пустым звуком было для них слово 'дверь', но они прекрасно поняли, что шаман задумал какое-то очередное колдовство и решил поручить его своему ученику. Им было ужасно любопытно, а как говорится, женское любопытство, это та вещь, которая и погубила кошку.
Придя в цех, Сергей Петрович грубо набросал Валере чертилкой на обрезке доски принципиальную схему откидной форточки, после чего вместе с помощницами направился к пильному станку. Сам же Валера окопался за верстаком, где принялся пилить, строгать, работать стамеской и киянкой, сверлить и вытачивать на токарном станке согласно мудрым указаниям своего вождя и учителя. Потом с разрешения Сергея Петровича он сходил на склад и принес оттуда ровно отрезанный кусок пленки. Солнце еще не поднялось в зенит, а требуемый образец был уже готов к демонстрации.
Сергей Петрович передал ожидающей полуафриканке последний бесполезный обрезок древесной сердцевины, поднял на лоб защитные очки и, отряхнув руки, подошел к верстаку. За его спиной столпились любопытствующие полуафриканки. Уж очень им все это было интересно. Из разговоров шамана и его ученика они уже поняли, что это новое колдовство для пользы их, любимых.
— Так, — сказал он, осмотрев свежеслепленную конструкцию, — интересное решение, даже о двойной пленке догадался. Ну-с, и как это у тебя работает?
В ответ на эти слова Валера повернул поворотную защелку и, придерживая корпус рукой, открыл форточку.
— Вот тут, — сказал он, — кожаный шнурок с тремя петельками, которые цепляются за вот этот шпенек. Можно открыть на два пальца, на ладонь, на половину, а если отпустить совсем, то форточка будет открыта полностью.
— Хорошо, Валера, — сказал Сергей Петрович, — а как у тебя работает ставня? Ведь под собственным весом она должна оказаться постоянно закрытой.
В ответ Валера взял с верстака две небольшие палочки примерно так сантиметрового диаметра, выточенные на токарном станке.
— Вот тут, — сказал он, показывая на корпус форточки, — четыре отверстия. Если втыкаем эти штыри в верхнюю пару, то ставня полностью открыта, если втыкаем в нижнюю пару, то она открыта наполовину, а если убираем, и кладем на подоконник, то ставня закрывается, например, потому что в доме сейчас никто не живет.
— Так, — сказал Сергей Петрович, — а если подует сильный ветер? Он начнет играть и хлопать твоей ставней и разобьет ее вместе с твоими палочками к чертям собачьим. Молчишь? Вот смотри.
Сергей Петрович взял чертилку и набросал, на той же доске где был первоначальный эскиз форточки, нечто отдаленно напоминающее однозубый наконечник для гарпуна.
— Делаешь такие штуки, — сказал он, — одеваешь их на внешние концы палочек. Вот этот зуб должен фиксировать ставню в обоих ее положениях и не давать ей играть под ветром. Понял?
— Понял, Сергей Петрович, — ответил Валера, — сделаю.
— Хорошо, — сказал Сергей Петрович, — эту работу я у тебя принимаю. Можешь считать, что сегодня ты заработал твердую пятерку. Хотя, чует мое сердце, намучаемся мы еще зимой с твоими палочками, но другого варианта пока все равно нет.
— Спасибо, Сергей Петрович, — ответил Валера и спросил, — Остальные тоже можно делать?
— Так, — сказал Сергей Петрович, — три вида работ и все первоочередные: двери, крыша и форточки. Как думаешь, с чего следует начать?
— Не знаю, Сергей Петрович, — сказал Валера, — надо подумать. Если в ближайшее время не будет дождей, то начинать надо с форточек и дверей, для того чтобы девчонки смогли закончить со стенами, а если наоборот, то в первую очередь надо заняться крышей.
— Вот именно, — сказал Сергей Петрович, — твой первый вариант слишком рискованный. Если пойдет дождь, то без кровли все стены тут же размокнут, так что завтра мы вместе с тобой лезем на крышу. Один я там не управлюсь.
— Сергей Петрович, — сказал Валера, — а можно один вопрос?
— Спрашивай, — насторожился Сергей Петрович.
— Сергей Петрович, — спросил Валера, кивая на казарму, которую от верстака было хорошо видно через проем отсутствующих пока дверей, — а где вы собрались ставить очаг? Ведь внутри там все уже занято нарами.
— Действительно, — сказал Сергей Петрович, — заработался. Надо делать пристройки. Опять придется извращаться.
— Значит, очагов будет два? — спросил Валера.
— Да, — ответил Сергей Петрович, — боюсь, что дымоход в двенадцать метров окажется слишком длинным.
— Тогда надо две пристройки, — кивнул Валера, — только каких? Ведь там, — он показал на каркас крыши казармы уже все схвачено и, разобрать конструкцию, чтобы продлить кровлю, нет никакой возможности.
— Я же сказал, что придется извращаться, — вздохнул Сергей Петрович, — Давай, теперь будем думать, как выйти из этого положения.
— Что, со мной? — спросил Валера.
— А с кем еще, Валера? — вопросом на вопрос ответил Сергей Петрович, — В этих делах ты разбираешься куда лучше Андрея Викторовича и Антона Игоревича, а Серегу сюда на стройку и калачом не заманишь. Он у нас теперь охотник.
И они принялись думать, чиркать на земле чертилкой, потом затирать начерченное ногой и снова чиркать, пытаясь найти оптимальное решение. И вот, наконец, выход из положения был найден.
— Итак, — подвел Сергей Петрович итог, — вроде все ясно. Завтра с утра, зовем сюда Антона Игоревича с его буровым агрегатом, пусть сверлит дырки под столбы.
— Пусть сверлит сразу и для столбов пристроек общежития, — вставил Валера, — как раз на один замес бетономешалки.
— Хочешь взяться за все сразу? — спросил Сергей Петрович, — но ведь там все по другому, и мы еще не решили с конструкцией.
— Там еще проще, Сергей Петрович, — сказал Валера, набрасывая на земле схему чертилкой, — вот, смотрите. Сразу поставим каркас, и пусть стоит, пока до него не дойдут руки. А что будем делать с очагами для сушилки?
— Да, — сказал Сергей Петрович, — действительно там проще. А в сушилке будет только один очаг, и делать его надо под навесом. Температура внутри будет такой, что в помещении топить его будет просто невозможно.
— Тогда, Сергей Петрович, — быстро сказал Валера, — с сушилкой делаем так Раз материал у нас максимум шесть с половиной метров длиной, то под топочную отделяем первую секцию, оставшихся девяти метров хватит с избытком, и ничего не надо будет пристраивать...
— Логично, Валера, — сказал Сергей Петрович и спросил, — И сколько же материала мы сможем таким образом насушить?
— А вы посчитайте, — серьезно сказал Валера, — Два раза, два, на два, на шесть с половиной метров при пустотах в шестьдесят и сорок процентов.
Достав калькулятор, Сергей Петрович защелкал клавишами.
— Обалдеть, — наконец-то сказал он, — если делать пустоты шестьдесят процентов, то это почти двадцать один куб пиломатериала, а если пустоты будут сорок процентов, то это тридцать один куб материала.
— Сергей Петрович, — с тревогой спросил Валера, — двадцать один куб это много?
— По моим расчетам, — сказал Сергей Петрович, — на всю конструкцию большого дома, с крышей, полами и прочим, уйдет что-то около сорока кубов. Но, это не считая обшивного материала.
— Так значит, — сказал Валера, — все это можно высушить за два раза?
— Не спеши, — ответил Сергей Петрович, вставая, — сначала мы заложим материал на каркас, его нужно довести всего лишь до атмосферной влажности. На вторую сушку, более тщательную, пойдет половая и обшивная доска, и в третью очередь будем сушить то дерево, из которого потом будем делать мебель. Но это надо все еще посчитать. А пока — это не забота сегодняшнего дня, да и Марина Витальевна уже стучит на обед. Пора идти.
OV Spb, o050279, Thanai и 22 других изволили поблагодарить
Поблагодарить
Руссобалтъ: Михайловский Александр
Имя или Цитата
Жалоба
#17 Михайловский Александр
Ведущий аналитик
Пользователи
Cообщений: 8 361
Поблагодарили: 44 739
Ташкент
Пол:Мужчина
Интересы:Политика, литература
Отправлено 07 августа 2016 — 09:27:30
Популярное сообщение!
продолжение
После обеда наступил обещанный отдых, народ разбрелся по своим углам, предаваясь блаженному ничегонеделанию, полуафриканки и штрафницы из бывшего клана Лани ушли к себе в казарму. Сергей Петрович и Валера, послонявшись немного по лагерю, и не найдя себе дела, решили сходить на вершину холма, глянуть, наконец, своими глазами, как там идут дела. Экскурсия это тоже, своего рода, отдых. Сергей Петрович закинул за плечо, свою мосинку, свистнул болтающуюся неподалеку Майгу, Валера вооружился арбалетом и они пошли. Но, далеко уйти им не удалось.
Проходя мимо стройки, Сергей Петрович услышал чей-то тихий безутешный плач и, конечно же, пошел посмотреть — что там случилось. Лежа на нарах, рыдала одна из женщин бывшего клана Лани, Петрович напряг память, по имени Мани, работавшая в Бригаде Андрея Викторовича. Старшей там была крупная говорливая полуафриканка с новым именем Соня. Сейчас она, вместе с другими полуафриканками, молча стояла и смотрела, как штрафницы из бывшего клана Лани пытаются утешить свою подругу.
— Соня, что тут происходит? — спросил у нее Сергей Петрович.
— Мани плакать, — сообщила об очевидном Соня, — Мани не видеть своя два девочка. Мани скучать.
— Так дело не пойдет, — сказал Сергей Петрович Валере, — Думаю, что наш поход на холм отменяется.
В ответ тот только вздохнул и пожал плечами. Отменяется, так отменяется.
Сергей Петрович подошел к плачущей Мани и при его приближении другие женщины-штрафницы из бывшего клана Лани встали и тихо отошли в сторону. Присев рядом с плачущей Мани, Сергей Петрович неожиданно даже для себя погладил ее по голове.
— Не плачь, женщина, — ласково сказал он, — С твоими детьми все хорошо.
Мани повернула заплаканное лицо и посмотрела на Сергея Петровича покрасневшими от слез глазами.
— Мани скучать, — хлюпнула она распухшим носом, — Мани сильно-сильно скучать. Мани просит шаман Петрович простить этот глупый женщина. Мани никогда больше не быть неблагодарный.
— Господи! — с ужасом подумал Сергей Петрович, — Совсем еще девчонка, ей же не больше двадцати, и у нее уже двое детей.
— Встань Мани и вытри слезы, — тихо сказал он, — Ты увидишь своих детей.
— Да, шаман, — сказала Мани, садясь на колени и растирая по лицу слезы и сопли, — Когда Мани видеть свои дети?
— Ты увидишь их прямо сейчас, Мани, — сказал Сергей Петрович, — вставай и пошли.
— Мани идти, — сразу засуетилась женщина, спуская ноги на землю и вдевая их в сабо, — Мани идти быстро-быстро.
Остальные женщины-штрафницы бывшего клана Лани, увидев такой поворот событий, сразу обступили Сергея Петровича со всех сторон, умоляя, чтобы он простил и их тоже, и позволил увидеться им со своими детьми. Короче, вселенский плач и вой, причем было видно, что у трех женщин уже имеются округлившиеся животики. Не такие огромные, как у Ниты, которая вот-вот должна уже родить и Витальевна хлопочет над ней как курица над любимым цыпленком, но уже вполне видимые и осязаемые. Есть беременные и среди полуафриканок, четверо из бригады Антона Игоревича и одна совсем еще девочка из молодежной команды Лизы. И всех их, таких разных, Сергей Петрович и его товарищи должны привести в светлое будущее, именно должны, потому что иначе все это кончится плохо, очень плохо. Правда, уже сейчас, полуафриканки выглядят куда более довольными и уверенными чем бывшие Лани, они ничуть не сожалеют о прошлой жизни, и даже та девочка, животик на тонких ножках, смотрит на Петровича с улыбкой. Их жизнь постоянно, пусть и понемногу, улучшается. Перелом в настроении виден уже невооруженным глазом и его надо закрепить.
— Тихо, женщины! — сказал Сергей Петрович, — Все ли из вас поняли — в чем они были виноваты? Все ли согласны не повторять больше своих ошибок?
— Мы все понять, великий шаман, — опустив голову, быстро сказала женщина по имени Тами, — мы просить нас простить. Мы так больше не делать.
Остальные женщины быстро-быстро закивали головами
— Хорошо, женщины, я вас понял, — сказал Сергей Петрович, — сейчас вы все соберетесь, и мы все вместе пойдем в береговой лагерь.
— А мы? — спросила у Петровича Алохэ-Анна.
— И вы все тоже, — подумав, сказал Сергей Петрович и добавил, — Молодежь пусть тоже собирается и топает за нами. Будет интересно.
Он уже понял, что его попытка дать им отдых и предоставить самим себе произвела эффект отпущенной пружины, сразу ударившей по нервам. Отдых им нужен, но совсем не такой.
В береговом лагере явление такой большой компании женщин и юных девушек, возглавляемой Сергеем Петровичем и Валерой вызвало некоторый переполох, но великий шаман сразу же разрядил ситуацию.
— Так, — сказал он спешно вышедшим им навстречу Андрею Викторовичу, Антону Игоревичу, Марине Витальевне, Сергею-младшему и Гугу, — я решил устроить у нас в клане сегодня вечером небольшой праздник. Так сказать, с целью закрепления положительного воспитательного эффекта и психологической разрядки.
