-Я тебя понимаю, Сашка — это Сашка, таких мужиков поискать, моя Евсеевна сто лет уже его в пример ставит мне. Я чё сделаю, если нет во мне его серьезности? А от неё только и слышу — 'А вот Сашенька Авер...' Не, Минь, я батю твоего до трясучки уважаю и понимаю тебя — какой-то залетный... Но, видел я его год с чем-то назад с пацаненком-то, тот тогда тощий-претощий был, в чем душа держалась. А Мишка... я охренел, как он над ним трясется, типа мамы-наседки, и не на публику. Да! А пацан у него, сам видел, чудо-юдо такое. Мой Александр Иваныч к нему в момент прикипел, только и слышно было:'Гоёк ёсий, любу!' Он это 'любу' свое не всем говорит.
-Сань, иди-ка сюда! — шумнул он свою радость.
Чертов тут же притопал.
-Сань, перечисли кого ты любишь-то?
-Папу, маму, Митюху, Дашу, дядю Сашу с Алей, бабулю старенькую и Миню...
-А Витька, Галюню, Егорку, Павлушку, — начал перечислять Ванька ближайшую родню.
Чертов-младший кратко выдал:
-Уважаю!
-Вот, хоть ты тресни — уважает он, мелочь пузатая.
Санька подошел к папке, погладил его по щеке, подумал, посмотрел на жмурящегося Ваньку и выдал:
-Дурной, но люблю!!
-Во, видишь, как козу-дерезу копирует, это её выраженьице.
-Вань, — улыбнулся Минька, — ты серьезным бываешь?
-А то! Минь, ты хоть по телефону с ним поговори, он ведь за тебя сильно гоняет. Все он понимает, знает, что ты его не воспринимаешь, но утешь хоть тем, что нет к нему никакой злобы и обиды?
-Какая на хрен обида? Меня он совсем не интересует, я наоборот все больше уважаю своего батю, а там... ну не знаю я, о чем можно с ним говорить? Рад до соплей, как ты скажешь, что во мне его пакостной натуры нет!! Пацан, да — забавный и рассудительный. Жена мне понравилась, такая хорошая, добрая тетка, и ей всю душу испоганил когда-то, мотылек хренов! Не Вань, не могу я и не хочу с ним говорить — это как предательство по отношению к родителям будет, особенно к бате .Вот пацана и девчонку хотел бы увидеть, но с ним вряд ли получится разговор.
-А что? Давай махнем на каток, я Саньку возьму, ты с женой его переговори, пусть с ребятишками приедет — без Мишки, мало ли. Мой-то к Игорьку опять прилипнет, уж больно они тогда друг другу по душе пришлись.
Так и порешили. Минька учился, дико скучал по своей маленькой женушке, каждый день вечерами говоря с ней по часу, возился с племяшом. Учеба подходила к концу, через неделю Минька улетал на север, накупил своим мужикам разные подарки, молодым по туалетной воде, Никитичу навороченную можжевеловую трубку и набор табака 'Вирджиния', а своей маленькой женушке — зная теперь её размеры — платье на выпускной, брючный костюм и туфельки. Представляя, как будет рада его Машенька, он заранее улыбался.
За три дня до отъезда позвонила Алина — договорились на следующий вечер встретиться на катке. Минька и Чертовы появились раньше, Санька отчаянно старался прокатиться один, пару раз шлепнулся, но упертая Чертовская натура рыдать не позволяла, а тут и Игорешка появился.
-О, Миша, привет, а где твоя невеста?
-Невеста уже — моя жена. Я испугался, что ты её все-таки отобьешь, и быстренько женился.
Игорешка залился звонким смехом.
-О дядь, здорово, я тебя помню — мы в 'Детском мире' с тобой виделися, а где твой мелкий? Этот? Ты чем его кормишь-то, он же мне по шейку уже? А, ну ты сам громадина, понятно, здорово, Санька!
Саньке мальчик Игорек враз опять понравился, и они, взявшись за руки, потихоньку стали кататься вдоль бортика. Мишка тепло поздоровался с Алиной и с любопытством посмотрел на плотненькую такую, сбитую девчонку, которая совсем не походила на мать.
"Нда, и она на Тонкова похожа".
Девчонка, немного поговорив с ними, тоже укатила, а Чертов, Минька и Алина, потихоньку двигаясь за своими мужиками, негромко переговаривались, Алина рассказывала про Игорешку, Ванька — про Саньку, время пролетело незаметно.
Раскрасневшиеся, счастливые ребятишки никак не хотели уходить со льда, но Соне надо было что-то повторить из заданного на дом. Пошли сдавать коньки, а на выходе своих встречал...Тонков.
-Папка, ты нас нашел? Я тебе там написал, чтоб ты не переживал.
-Да я по вам что-то заскучал и решил подъехать за... — Тонков странно замолчал.
-Папка, ты чё, заболел? — встревожился Игорешка.
— Да нет, сынок, не заболел... здравствуйте!
-Здорово, Миш! — прогудел Ванька.
-Здравствуй, Миша! — как-то хрипло сказал Тонков.
-Добрый вечер!
Мужики пожали руки и пошли на выход. Игорешка опять уцепил Саньку за руку, и они рванули вперед, о чем-то договариваясь, Алина и Чертов за ними, Соня побежала булочек прикупить, а Мишка и Мишук шли молча.
— Миша, я... — начал Тонков.
-Все нормально, у меня нет на Вас обиды, рад, что такого классного ребенка заимели, пусть у Вас все будет хорошо, честно, без вранья желаю.
-Папка, ты чё плетешься как старый старикашка? — остановился, поджидая его, сынок. — Мы тут с Саньком договорилися встретиться. В как-то парке, ну, где бассейн — там плавать долго можно и всякие крутые горки! Там в воду кааак залетишь, брызгов много, и высОко, не все с них и съехать могут, но надо испробовать, как — поедем? — И тише добавил, — Санька тама уже был. А я чё, совсем что ли слабак?
-Хорошо, сынок, поедем!
Папки — Тонков и Чертов стали прикидывать, когда, а Минька негромко сказал Алине:
-Я Вашу просьбу выполнил, пусть у вас и впредь все будет спокойно, без потрясений. Похоже, Ваш муж на самом деле вами всеми дорожит, я рад. Детки у вас — замечательные!
Распрощались, Тонков весь вечер был задумчивым и неразговорчивым — Игорешка всполошился.
Заварил папке лечебный чай, велел ложиться на диван и подсел к нему читать сказку о мертвой царевне. Папка, слушая такой родной голосок, начал понемногу успокаиваться: -"Младший сынок — золото, дочка — хитрая лисичка, папкина копия, — школу заканчивает, жена... жена замечательная — смогла вот его пакостные дела простить. А Миша? Миша — это и боль, и в то же время радость, что он вырос замечательным. Жизнь все расставила по местам, так что живи, Мишка, береги и радуйся тому, что имеешь!"
Он ухватил своего мелкого ворчуна, прижал к груди и вздохнул:
-Игорешка, ты у нас такой замечательный!
-А ты у нас — самый классный папка, мне в классе вона, вон, даже завидуют!
И через десять лет дед Саша и бабуля Аля, смеясь, вспоминали то время, когда с ними оставался только младшенький — Филюшка. Теперь, имея шесть внуков, они и не помышляли о скуке.
Иван Козырев, как самый старший из внуков — верховодил, строил своих двоюродных братиков, учил их всяким житейским премудростям, как то накачать колесо велика, подтянуть на нем ослабевшую цепь, заколотить вылезшую шляпку гвоздя, чтобы мелкие не запинались, а девятилетний Тимоша и семилетний Матвеюшка — Аверченки старательно ему подражали.
Мелкие — две пятилетние сестрички Козыревы Валюшка и Тонюшка (исполнилась-таки просьба деда Саши о двух детках сразу) и четырехлетняя Аверушка — Полюшка помогали своей любимой бабуле лепить пирожки.
Та неустанно подхваливала девчушек, и они ух как старались, тем более, что ждали родителей. Лешка с Настюшей прибывали к вечеру, а Минька с Машей — в ночь. Аверченки — дети страшно соскучились по своим родителям. Дед Саша увез их к себе ранней весной, ворча, что детки на северах солнца не видят.
Мальчишки заканчивали четвертую четверть уже в Горнозаводске, а Полюшка целыми днями была с дедом Сашей, его неважное здоровье беспокоило всех, и дети решили хитростью его заставить не работать. Особенно напирал на это Минька, у них с Машей были хорошие зарплаты, "чай в Газпроме работаем", и Авеченки — молодые помогали родителям материально. Саша сначала ругался, а потом, когда три Аверушки приехали, а Козыревы добавили своих девчушек, смирился. Ещё бы — каждодневно купаться в детской любви, особенно девчушек, это дорого стоит. А хитренькие лисички Валюшка и Тонечка, постоянно висли на своем любимом дедуле, Полюшка сердилась и отпихивала их:
-Мой деда!
Деда же ловко усмирял своих красавиц, а вечерами, когда их три мужика и три девчушки посапывали в постельках, расплываясь, говорил своей Алюне:
-Подсолнушек, а мы с тобой такие богатые — трое детей, шесть внучат, замечательно как!! Ещё Филюня нам кого-нибудь родит, хорошо!
-Уженишь его, как же, ловелас местный! — бурчливо отвечала его Алюня.
Младшенький вырос не таким высоким, как Минечка, но весь такой изящный, ладненький — постоянно был окружен женским вниманием, не выделяя особо никого. Аверы подозревали, что есть у него сердечная зазноба в Перми, где он учился. Но ребенок стоял намертво, никак не признаваясь.
Алюня ждала Миньку — уж если что и есть, то своему любимому Минечке братец обязательно скажет.
Минечка в свои тридцать четыре года ставший таким мощным мужчиной, обожал свою миниатюрную Машеньку, из него получился внимательный, заботливый и надежный муж и отец.
Настюшка после рождения дочек поправилась, стала такой женственной — исчезли её порывистые резкие движения, Лешка признавался тестю:
-Ревную по-черному, и повода нет, а как увижу чей-нибудь взгляд на неё — прибил бы!
-Собственник ты, Леш, наши дети, они выросли не подлые, да и зачем на других смотреть, когда такой собственный Козырь имеется?
Настя же смеялась, говоря мамульке:
-Он меня ревнует!! А я с ума схожу на всех этих вечеринках, когда на моего мужа пялятся!!
Ванька Чертов стал трижды дедом, не дотягивал он до Аверов, ох не дотягивал — одна надежда оставалась на Саньку.
У Стоядиновичей росли два мальчика-погодки, восемь и семь лет, а Митюхе вот не повезло... Как-то неудачно женился, выбрал красотку, прожили три года, родили девочку, и непонятно с чего (Ванька подозревал, что "моча в голову ударила от Москвы" — девица был с тамбовской глубинки) её понесло, ударилась во все тяжкие.
Наташка с Ванькой посмотрели на все это безобразие и забрали Ангелюшку к себе. Димка, помучившись ещё месяца три, подал на развод, жена его первое время приходила, навещала дочку, а потом исчезла.
Ванька по своим каналам навел справки — девочка захотела сладкой жизни, богатых папиков и много-много брюликов. Выловил её, спросил про дочку, мамашка пожала плечами, типа: "ей с вами лучше", заставил её написать отказную, чтобы не было никаких претензий опосля. Внучка росла, хулиганила, почище синхронистов — дед позволял ей все.
Один пятнадцатилетний Санька был в автроритете, там достаточно было его нахмуренных бровей и ребенок становился шелковым. Александр Иванович Чертов росту вымахал приличного, радуя своего гренадера-папку. Но в отличие от Ваньки, был серьезным малым, неплохо учился, занимался аж в трех спортивных секциях, на дурь времени не оставалось.
Лешниковы родили-таки сына, Андрея Егоровича, дед Дрозд с месяц ходил шальной от счастья — внука в честь него назвали. Лиза на север больше не поехала, хитрые муж и папашки прочно привязали её к себе, но она и не жалела. Раз в году, зимой, когда тундра замерзала, и можно было проехать почти везде, они с Егором выбирались в дорогие Лизиному сердцу места, навещали всех своих северян, выслушивая по приезде жалобы дедов на этих несносных девчонок. Лиза всегда отвечала одинаково:
-Сами балуете, позволяете им все! С нами они послушные!
Игорешка поступил с первого раза в Рязань, так и не изменил он своей главной мечте — быть как папка — офицером-десантником. В этом крепком, жилистом, с накачанными мышцами, молодом мужчине невозможно было узнать того худенького пацанешку, с птичьими лапками.
На присягу тогда к нему поехали большой компанией: папка с мамой, глубоко беременная Соня с мужем швейцарцем русского происхождения, специально прибывшие на такое торжество, баб Тоня, дед Иван Петрович с дядь Серегой, не хватало только верной Мурки... Не дожила его лучшая в мире кошка до такого торжества — с год как её не стало.
Торжественно замершие родители любовались своим таким красивым, строгим Игорешкой, чеканящим слова присяги, а у папки текли слезы, он бережно обнял свою такую жизненно-необходимую Алишку, и выдохнул:
— Какой у нас сын вырос!
Когда Игорешку отпустили, он попал в объятия всех своих родимых, у всех, исключая зятя Георгия, глаза были на мокром месте.
-Сонь, тебе волноваться нельзя. Ты чё? — специально, по старой привычке зачёкал братик. — А лесли тута и родишь?
Соня сквозь слезы в тон ему ответила:
-Отправим взад! Игорешка, я так счастлива — ты у меня самый лучший братик на свете.
-Ну я же Тонков!
Его обнимали все подряд, а папка стоял, пережидая, и когда все отошли, два Тонковых крепко обнялись. Мишка, уткнувшись сыну в макушку, всхлипнув, выдохнул:
-Я безмерно счастлив! Я так тобой горжусь!!
И никто кроме его Алишки, не знал, что у папки есть уже трое внуков, которых он видел всего один раз — Аверы заезжали к Чертовым по дороге на море. Ванька тогда позвонил Мишке и тот вместе с Алиной любовался своими такими недоступными внуками, отмечая, что маленькая девчушка — точная копия Сони.
А Лигар? Этот найденыш сотворил чудо, растопил и расковырял очерствевшую душу папки до самого донышка. Начало было положено Соней, а любопытный, ворчливый почемучка довершил это. Вот и хвастался папка напропалую своим сыном, и было чем, ребенок стал за два года учебы одним из лучших курсантов.
ВОТ, ПОЖАЛУЙ, И ВСЕ, ЧТО Я ХОТЕЛА ЕЩЁ НАПИСАТЬ — ЦЕЛУЮ ЖИЗНЬ ПРОЖИЛА С АВЕРАМИ, ЧЕРТОВЫМИ, ТОНКОВЫМИ, ВСЕ СТАЛИ МНЕ ДОРОГИ. СПАСИБО ОГРОМНОЕ ВСЕМ, КТО ЧИТАЛ, КОММЕНТИРОВАЛ, СТАВИЛ ОЦЕНКИ!! БЛАГОДАРНА ВСЕМ!!
-
