"Кенчи, внучок... Что ж с тобой теперь делать-то, а? Ну, вывод напрашивается сам собой... зря ты на бои без правил сунулся. Ой, зря... Там же и убить могут! А не хочется-то как! Ой, как не хочется! Надеюсь, успеешь хотя бы Ми-тян обрюхатить... Ну, да это у вас, молодых Гасящих, быстро, судя по Саори и Мототсуги... Дело-то молодое... А самое обидное, внучок, что ты в этих делах вообще не причем!"

+++

— Аники! — Двадцать секунд. — Аники! — Двадцать секунд. — Аники!

— М-м-м... — Я медленно выплывал на поверхность из чего-то неприятного, с множеством огней, там еще фигурировали какие-то огромные белые... чудовища? и доносилось неприятнейшее металлическое позвякивание... — Чего тебе, мелкая?

Красные цифры на часах свидетельствовали, что сейчас ровно полночь.

Поскольку экипаж "Кролика" значительно увеличился, произошли существенные изменения в размещении по каютам.

Девушек — Мисаки, Ренку, Миу — положили вместе в "каюте владельца" — там кровать, якобы двуспальная, вполне позволяла такое размещение.

Остальные мастера и Дайя заняли отдельные каюты... Сигурэ, как настоящая кошка, забралась повыше и легла спать в гамаке на мачте, а Старейший устроился в самом удобном в стратегическом плане месте — он занял диван кают-компании... И это было печально — путь к холодильнику, к которому я иногда любил попутешествовать ночью — оказался надежно блокирован!

Ну, а Хоноку, разумеется, положили со мной.

— Вау! Действует! Все как Сигурэ сказала!

Кажется, мастерица всяческого оружия нашла, как обойти запрет на вторжение в мою спальню... Использовать "пятую колонну"! Настоящая диверсантка, что ни говори!

— Я рад тому, что ты перенимаешь опыт старших... чему б хорошему научилась... Чего надо-то?

— А я все жду, когда ты пойдешь втихаря к своим невестам, аники! А ты все спишь и спишь! Бесит! Так и будешь один спать? Это недостойно настоящего мужика!

— Не один. Ты тут всю малину мне портишь.

"Какое громкое заявление, Малыш! И какое самомнение! Можно подумать, ты способен этим заниматься, зная, что за тонкими переборками типа "спят" мастера... трое из которых так же могут ощущать твои эмоции... которые ты, мелюзга эдакая, так и не научился контролировать!"

"Старик, твою русскую бабушку! Где ты шлялся, сморчок старый! У меня тут столько всего...!"

"Забываешь специфику, Малыш — я уже знаю, что тут было. Рад, что мои мозги с тобой остались... И — ты молодец, хорошо справлялся. Даже обидно"

"А чего раньше-то молчал?"

"А "раньше каша нормальная была", гы-гы-гы... Договорчик один выполнить надо — и мы с тобой свободны, как ветер... Эх, как же здесь хорошо!!!"

— А я к стеночке отвернусь. Или пойду на палубу и буду грустно-грустно смотреть на звезды, вздыхая над черствостью любимого онии-сама, который не замечает лучей любви и обожания, которые насылает на него его безответно влюбленная сестренка! — Хонока почти натурально всхлипнула. — Кенчи! Кенчи! А давай, Ренку позовем! Или Миу... А давай, всех троих! У тебя же инхуль... ингур... индульгенция от Старейшего — затащил в спальню любую — и дело в шляпе! Давай, а? Ну, дава-а-ай!

— Фантазерка...

— Ну, чего ты стремаешься, аники! Ты ж с Миской уже два раза в одном спальнике спал! И ей понравилось! Она сама говорила! Чесслово! Вот, ей-ей, не вру! Честное сирахамское! А почему ты ее — не "того"? Позоришь честное имя Сирахамы! Целых два раза! Не разочаровывай меня, братан!

— Подслушивала?

— Ни... сидела скромненько рядышком, пока они переодевались... Разве ж это "подслушивала". Вот если б под кровать залезла — тогда подслушивала бы...

— И не поймали?

— Поймали. — Вздохнула Хонока. — У Миски такая рука тяжелая... а с виду — такая худенькая... Но ты не думай, аники — у нее там все в порядке! Не хуже, чем у Миу и Ренки! Просто по-другому... ско... ско... ском-по-но-вано.

— В общем пендаль поймала от Мисаки...?

— Ну, да... — Огорчилась Хонока и встрепенулась. — А давай Миу украдем?! Я зайду — типа брательник выгнал, они все забегают-засуетятся... и пойдут к тебе права качать! А Миу — она ж спокойная — она останется и будет спать дальше. А ты такой ее — раз! — и сюда! А те придут... хм... придут... — Хонока задумалась. — Придут... а тебя нет... они ж и остаться могут... О! А ты тогда останешься в их каюте... А я этих тут запру! Или разговором заболтаю! А твоя спальня — это что! — это место, где ты сейчас спишь... ну, или не спишь, а занимаешься, чем мама с папой в своей спальне занимаются. Но ведь это же все равно называется спальней, даже если они в ней не всегда спят! А там — все просто! Тебе ж, главное, доступ к телу получить, а там — пальцами щелк — и все! Это Ренка рассказывала — говорила, что ты знаешь, где у женщины нужная кнопка расположена!

— И ты тоже сидела скромненько рядом и не подслушивала?

— Ни... тут я под кроватью спряталась... Я Точимару искала... а тут они... ну, я что — дура — вылезать и палиться... — Хонока вздохнула. — Правда, у Миу тоже рука тяжелая... Аники-Аники, а ты знаешь, где кнопка у мужиков расположена?

— У мужиков не кнопка, а манипулятор. Все! Отстань! Твой любимый брат устал и сейчас будет спать...

— Конечно-конечно, любимый братик! Спи! Спокойной ночи... Пусть тебе приснятся сиськи...

— Если разбудишь еще раз без веской причины — пойдешь спать в коридор!

Я стал уже засыпать, но по коридору быстро прошлепали босые ноги, дверь в каюту распахнулась, по нам мазнули лучом налобного фонарика. В следующую секунду фонарик погас, а в постель юркнула...

— Ящерка?

У девушки была истерика. Она была не просто напугана, она испытывала что-то близкое к животному паническому ужасу. Мисаки всю трясло, лицо было мокрое и она подвывала:

— Кенчи! Она опять пришла! — Скулила дракошка. — Спаси меня, Кенчи! Она меня высосет! Кенчи!

"Опять"? Значит, Ящерка все помнит... И ведь ни гу-гу... Малыш! Спешу тебя обрадовать — в нас влюбилась еще одна девушка! Я таки вас поздравляю с троекратным увеличением количества проблем!"

Следом по коридору шлепали шаги и "двигались" озабоченные эмоции — Ренка и Миу. А мастера продолжали сладко спать...

"Фокусники, мать их!" — Малыш? Или Старик?

Глава 26

Полина Николаевна Светлова с интересом наблюдала, как врачи деловито возятся вокруг тела пострадавшего больного. Имеет ли этот человек какое-то отношение к тому... видению?

Она наблюдала, разумеется, издалека: врачи имеют привычку дергаться и огрызаться каждый раз, когда кто-то посторонний приближается слишком близко во время их работы... Правильная привычка, если честно. А она еще и халат где-то посеяла... За асептичность они ее просто на части порвут!

Судя по спокойному поведению людей в белых халатах, дела были не так уж и плохи. Ни суеты, ни "нервов", ни раздраженных реплик... А как они себя ведут в противных случаях, она себе прекрасно представляла.

— Как он, товарищ полковник? — Спросила Полина врача, отделившегося от группы хирургов, "колдующих" над телом.

Главный хирург военного госпиталя имени Мандрыка, полковник медицинской службы Яков Фисул, стянув и выбросив перчатки, тщательно вымыл в рукомойнике руки и, вытерев руки, стал охлопывать себя по бокам, пытаясь нащупать пачку сигарет.

— У меня есть, Яков Александрович...

— Женские тонкие, небось? — Поморщился тот.

— Обижаете! Нормальные!

— Ну, пойдем, погуляем-покурим, Полина Николаевна... С придурком-то этим что?

— Схватился за щиток в подсобке, попал под напряжение... красота!

Врач поморщился:

— Отписываться теперь... Еще и на комиссию какую-нибудь налечу — будут техникой безопасности мозги компостировать... Лучше б выяснили, как наркоман через комиссию военкомата прошел. Но все равно — спасибо. Но вот зачем ты его вытаскивать полезла-то, голубушка? Физику в школе не учила?

— Дура я... — Покаянно повесила голову Светлова...

"И знал бы кто, какая! Впрочем, кое-кто все-таки знает!"

— Это точно... тебе технику электробезопасности тоже не мешает послушать. Вытаскивать идиотов из-под тока нужно в резиновых перчатках, предварительно обесточив линию... А еще лучше — не вытаскивать. Потому что "идиоты" и потому что "теория Дарвина"! А, хотя ладно, — Махнул рукой мужчина. — Пожалею я тебя — тебе еще успеют мозг оплодотворить несколько раз особо извращенным образом... Давай свои... нормальные...

Полина протянула полковнику пачку сигарет вместе с зажигалкой... Они остановились в конце коридора у окна... По коридору сновали люди: кто-то устранял последствия переполоха, кто-то — пациенты в основном — удовлетворяли свое любопытство.

— А сама?

— Бросаю, товарищ полковник! Ну... пытаюсь.

— А-а-а... ну, дело правильное.

Фисул закурил и выстрелил в форточку мощной струей сизого дыма. В ответ из форточки дохнуло морозным воздухом и крохотными снежинками — на улице шел снег.

— Так что... пострадавший?

— А что с ним? — Удивился Яков Александрович. — Жив, курилка! Правда, вот беда, в себя не приходит. Кома такая кома... Сейчас персонал его под аппаратик сунет, когда-нибудь и очухается. Может быть. Лежит — лыбится... ("Ну, еще б ему не лыбиться с таким-то красавицами!") — Ты-то чего беспокоишься-то? — Прищурился полковник.

— Так ведь знаменитость же! — Натурально удивилась Полина. — Девушку спас! С пером... с ножом в боку до поликлиники дошел! А тут такое...

— Ну, что дерьмо в землю вколотил — это он, действительно, молодец, а с ножом в боку... при ранениях в живот — не велик подвиг, Полина Николаевна. Тебе ль не знать, с твоей-то... спецификой...

"Тоже верно: скоро и я перо в бок получу... в метро или в толпе какой... Хотя, вряд ли это будет нож — лифт-парковка-подъезд, ствол с глушителем, два "контроля" — с моей-то спецификой..."

-... Ты, Полина Николаевна, у нас тоже знаменитость... в определенных кругах. "Бешенная ящерица"... — Майор тихо рассмеялся. — А что до пациента... ты б не связывалась с ним, Полина Николаевна. Это мой тебе хороший совет... за нормальную сигаретку, хе-хе-хе...

"Все интереснее и интереснее... Ну, что, Полинка, сунем свой любопытный нос?"

— Вот с перитонитом мужику не повезло, да... Хотя, перитонит-то — ерунда. А вот с этим любителем хвататься за оголенные провода ему очень не повезло ... М-да... Теперь осложнения будут. Ну, да ладно — вытащим. Не таких вытаскивали!

"А вот тут позвольте не согласиться, Яков Александрович... Баба Яга категорически против!"

+++

Полина Николаевна аккуратно села на стульчик перед реанимационной кроватью. Сегодняшнее проникновение в эту палату тянуло на полноценную операцию по задержанию особо опасного преступника: мероприятия по отвлечению персонала, легендирование ее повторного визита в Институт, легендирование ее визита к этому... герою.

Она, конечно, чувствовала некоторое волнение и мандраж, но — опыт-опыт — все равно была собрана и сосредоточена.

Информация в серой картонной папке, что она принесла с собой — оч-ч-чень интересная... И Полине было что сказать. Но вот услышат ли ее? А если даже и услышат, каким способом ответят? И ответят ли?

И — редчайший случай — ей нечего было предложить и нечем надавить, на руках не было ни единого козыря, а блефовать было бы крайне глупо. И — впервые — она будет просить, а не требовать или торговаться. Непривычное ощущение.

Ну, и как тут не волноваться и не мандражировать?

Она даже цветы принесла. Смех один — белые тюльпаны! А ведь, отягощенная новыми знаниями, прекрасно знала смысл белого цвета там, в видении! Принести белые цветы в больницу находящемуся в коме пациенту....

С другой стороны, пожелание ЭТОМУ пациенту скорейшего отправления на ту сторону ей в данном случае казалось исключительно уместным.

Сегодня она была в официально-цивильном. Деловой костюм — черный пиджак и юбка, белая блузка и туфельки-шпильки для извлечения музыкальных звуков из любых полов.

Когда она гарцевала по коридору института — врачи и больные высыпали из кабинетов и палат. Ну, их тоже понять можно — скука ж! Да и посмотреть было на что — Полина Николаевна Светлова выглядела прекрасно не только для своего "сороковника", но и с тридцатилетними могла потягаться. А что! Детей нет, семьи нет, свободная птица, постоянные тренировки и, главное, постоянное хождение по краю, щедро сдобренное адреналином... не до потери физической формы, знаете ли. Правда, волосы уже полностью седые и их приходится красить... но — чего мужчины не знают, им не повредит. Верно?

"Секси-баба!" — цокнул языком подвозивший ее лейтенант Синельников, оглаживая взглядом абрис своего капитана. И сделал попытку узнать о ее дальнейших, после посещения госпиталя, планах на вечер. А ведь женатик!

В Управлении — вот же романтики! — решили, что неприступная Светлова влюбилась на старости лет! Тут же байку какую-то сочинили, фантазеры!

Она положила папку на невысокий столик и неторопливо стала развязывать тесемки. И усмехнулась, вспомнив эпизод одного фильма. А почему бы и нет...?

Грациозно сняла "учительские" круглые очки и затянула:

— Как видите, мы за вами давненько наблюдаем, мистер Андреев... Оказывается, вы живете двойной жизнью. В одной жизни вы — Андреев Валентин Иосифович, работник уважаемой нефтедобывающей компании, у вас есть дача, машина, и вы даже... — Полина Николаевна осуждающе покачала головой, перевернув страницу досье. — Развелись с женой пять лет назад... У вас даже есть дочка. Все, как у миллионов нормальных людей...

Мужчина на койке, разумеется, молчал. Он до сих пор не приходил в себя. Какие-то непонятные медицинские приборы помаргивали огонечками, показывали какие-то кривые... И не было заметно никакого изменения состояния...

На безусом и безбородом расслабленном лице круглолицего шатена, действительно, казалось застыла едва заметная легкая улыбка.

— ... А в другой жизни вы... нет, не хакер по кличке Нео, а... непонятно кто. Ваша должность в "ДальВостокНефтеГаз" — явная синекура. Характер некоторых шрамов на вашем теле — огнестрельные ранения, причем, полученные в разное время. Тренированное тело... вполне-вполне, на мой вкус...

Полина перевернула листок в папке:

— А вот — причина смерти граждан Тряпишина и Ковыкаева. Она подозрительно одинакова и весьма специфична — дислокационная асфиксия, вызванная травматическим смещением гортани. Предположительно, после удара в горизонтальной плоскости тупым предметом — ребром ладони или доской. Лично я ставлю на ребро ладони — мне так интереснее. И — мало этого — разрыв артерии мозговой мембраны вследствие удара тупым предметом в височную область... У обоих. Что в этом такого, спросите вы? Напоминаю: темно, слякотно, холодно — в тот день, если помните, шел снег с дождем — фонари слепят глаза, гопники гнут пальцы, "чёкают" и "слышкают", на заднем плане хныкает гражданочка Кривцова Елизавета Сергеевна... и — молниеносное убийство, совершенное способом, множество раз до этого отработанными. При этом у одного жмурика — все повреждения с левой стороны, а у другого — с правой... Я тут попыталась себе представить — так вот я бы так не смогла... Ну, разве что сейчас, после известных вам недавних событий. Только вот как вы, такой тренированный убивец, на нож нарваться умудрились? А я вам скажу! Девочка, которую эти ублюдки трах... изнасиловать хотели, могла увидеть то, чего видеть была не должна. А когда вас ножом пырнули — понимаю, бывает! — тут-то и не вынесла душа поэта... Нэ?