— Почему вы скрыли информацию о том, что Дин — девушка?
Доктор, который, наконец-то всё понял, просто оцепенел. Он, конечно, не рассчитывал, что обман продлится вечно, но чтобы всё открылось так быстро... И он ведь не провёл почти ни одного эксперимента! Ну что ж, если бы не попытался, то всю жизнь корил бы себя за это.
— Я жду ответа, — требовательно произнёс Сайен.
— Я виноват, и готов понести любое наказание, — Визберг открыто посмотрел на командора.
— Вы его понесёте, — тон Сайена был ледяным, — но прежде я хочу услышать причину, по которой вы позволили себе совершить подобный поступок.
— Я учёный, и мои объяснения вряд ли покажутся вам достаточно убедительными.
— И всё же я хочу их услышать, — отчеканил Сайен.
Визберг вздохнул, понимая, что сейчас своим признанием подпишет себе приговор, но командор не заслуживал от него лжи, поэтому мужчина решил сказать правду, как бы к этому не отнёсся командор.
— Я учёный и всю жизнь занимаюсь генетикой. Когда пришли данные из саркофага о том, что в найденном мальчике соединены гены трёх несочетаемых рас, — доктор нервно заходил по каюте, — вам, наверное, как вайрингу и как личности, не влюбленной в науку, не понять — я даже мечтать не мог о том, что когда — нибудь смогу наблюдать такое в реальности. Сразу оговорюсь — я категорически осуждаю любые опыты подобного рода над живыми существами — это варварство и садизм, но если уж Диане выпало несчастье пережить подобное, то я просто не мог упустить такую возможность — понаблюдать за изменениями в её организме. Но когда саркофаг выдал информацию что это девушка, как вы понимаете, вся моя радость сошла на нет. Правила фрегата одни для всех — женщин на корабле никогда не было, а это означало, вы отправите девушку в какое-нибудь другое место, а я лишаюсь возможности провести некоторые тесты. Но такой шанс выпадает раз в жизни!.. В своё оправдание могу сказать, что и Диана не горела желанием обнародовать свой пол, она панически боялась, что кто-нибудь узнает о том, что она девушка, поэтому я ей помог — сделал корсет, прячущий талию и грудь и защищающий слабые места от ударов, также она могла в любое время обратиться ко мне со своими проблемами, если бы таковые у неё возникли.
— Это не оправдание, — отрезал Сайен, — вы пытаетесь подать свой поступок в благородном свете, тогда как на самом деле презрели долг и честь, а всё только из-за того, чтобы иметь возможность снова ставить эксперименты над и так измученной девушкой! Вы шантажировали её? Что вы делали с Дианой в ходе своих "наблюдений"? Снова мучили и издевались, прикрываясь любовью к науке?
Визбергу показалось что Сайен сейчас его просто разорвёт — таким яростным и разгневанным доктор фрегата "Астрей" командора никогда не видел. Не отвести взгляда от чёрных глаз Сайена стоило Визбергу колоссальных усилий.
— Командор, могу поклясться своей жизнью, что не причинил Диане вреда. Я поддерживал девушку как мог. Не скрою, ей были неприятны мои тесты, но самым большим страхом было то, что кто-нибудь узнает, что она девушка. Я пытался помочь. Вы ведь чувствуете ложь, и должны понимать, что у меня не было намерения навредить Диане! А если я говорю неправду, можете ликвидировать меня на месте!
После горячего монолога Визберга взгляд Сайена потух. Он отвернулся от доктора, и у мужчины создалось впечатление, что командору на плечи легла огромная тяжесть. Следующе слова вайринг произнёс так, будто ему было физически больно:
— Вы действительно судите с позиции, которую я не понимаю и не могу принять. Да, должен признать вы говорите правду, и искренне верите в то, что произносите. Но ваш поступок не имеет названия... вы представить себе не можете, что стоило вам сказать одно лишь слово...
Сайен внезапно замолчал и, похоже, продолжать не собирался.
— Я понимаю о чём вы, командор, — Визберг опустил глаза и командор почувствовал исходящее от него искреннее, огромнейшее сожаление, — я... заметил ваши чувства, и, поверьте, это знание меня очень тяготило... Если бы дело шло только о моей карьере, я, не задумываясь рассказал бы вам, что Дин девушка, но я уже дал слово Диане, что не раскрою её тайну, поэтому меня держало обещание.
— Я выяснил всё, что хотел, — Сайен резко оборвал фразу Визберга, — за грубое нарушение устава корабля вы будете уволены с соответствующей пометкой в личном деле.
Визберг склонил голову, принимая обоснованность и справедливость покарания.
— Но уволены вы будете не раньше, чем закончится разбирательство по взрыву Гирмоса. "Астрей" обвиняют в уничтожении планеты.
Доктор в изумлении посмотрел на Сайена.
— Вы узнаете все подробности когда отдохнёте и пройдёте восстановление. Есть видеосвидетельство того, что наша команда была на Гирмосе, поэтому в разбирательстве участвовать вам придётся в любом случае, это уже не зависит от моего желания. Я понимаю, что после известия об увольнении добрых чувств ко мне вы не испытываете, но всё же попрошу пока сохранить инкогнито Дианы. Ею очень заинтересован секретарь-советник Омнака.
— Конечно, я не наврежу Диане, — искренне заверил Визберг, — мне очень нравится эта девочка, и я сделаю всё, чтобы её не зацепили игры властьимущих.
Сайен благодарно кивнул.
— И ещё, командор, — доктор подошёл к Сайену и открыто посмотрел ему в глаза, — я ценю вашу прямоту и благородство — вы могли бы не говорить мне об увольнении до окончания процесса, тем самым обезопасив себя от удара в спину с моей стороны. Но если бы я хоть на миг мог предположить что вы способны поступить подобным образом, я бы не служил на "Астрее" столько лет. Вы выдающаяся личность, я восхищаюсь силой вашего духа и моральными принципами, поэтому сделаю всё, что от меня потребуется и даже больше. Только ведь против нас выступают персоны, не гнушающиеся ни подлостью ни предательством, поэтому ваша честность может сослужить плохую службу на процессе. Я не призываю вас лгать или изворачиваться, но любое самое безобидное событие или фразу они могут истолковать так, что вы окажетесь виновным во всех смертных грехах. Но ещё раз повторяю — за "Астрей" и экипаж я буду стоять насмерть.
— Спасибо, — глаза Сайена впервые с начала разговора потеплели, — я очень горжусь командой, которую набрал и рад, что ни в одном из вас не ошибся. Мне жаль, что ваше стремление к познанию сослужило вам такую службу.
— А я ни о чём не жалею, командор!
Доктор отсалютовал командору и покинул помещение.
Глава 70
Диана медленно выплывала из состояния сна и удивлённо прислушивалась к своему самочувствию: её не подбросило спросонья от страха, как это бывало обычно, она не боялась открывать глаза, чтобы встретить очередные сутки, и вообще при пробуждении не появилось ни одной негативной эмоции. Это состояние относительного покоя было неожиданно и очень приятно.
"Привет, засоня — ворчливо прозвучало у неё в голове, — на "Астрее" уже вовсю кипит жизнь, а она дрыхнет, словно не имеет никаких обязанностей!"
Диана повернула голову и улыбнулась — рядом с ней прямо на подушке расположился Найтли и пытался продемонстрировать праведное негодование, в той степени, которой ему позволяли бирюзовые лепестки и длинный змеящийся стебель.
"Найтли, доброе утро!" — девушка с нежностью погладила один из лепестков, одновременно посылая волну радости от его присутствия.
Цветок вёл себя как обычно, ничем не выказывая того, что вчера был свидетелем их с Сайеном разговора, и Диана за это была благодарна вдвойне.
"Который час?" — поинтересовалась девушка.
Удивительно, но впервые с момента появления на "Астрее" ей хотелось подольше поваляться в постели.
"Через двадцать минут тебе нужно быть на капитанском мостике и приступать к своим обязанностям, — Найтли неумолимо напомнил об окружающей действительности.
Девушка удручённо нахмурилась — стоит ли после разговора, который, казалось, разорвал в клочья души обоим, показываться Сайену на глаза? Вайринг сказал, что примет любое её решение и если она хочет по-прежнему исполнять обязанности помощника и для всех оставаться мальчиком, то не скажет и слова. Но с другой стороны — не будет ли один её вид доставлять командору страдание? Те эмоции, которые она уловила, пока Сайен не закрылся — отчаяние, усталость и безмерная боль от неразделённой любви — ведь это она была их причиной. Не станет ли она для вайринга постоянным раздражителем?
"Чего валяешься? — Найтли возмутился до глубины души, — ты всё-таки служишь на военном фрегате, а не отдыхаешь на прогулочном лайнере! За нарушение дисциплины по головке не погладят. Тем более, когда вокруг такое творится!"
"Ты о чём?" — знакомый холодок ожидания грядущих неприятностей пробежался по позвоночнику.
"Да о том, что командора и весь "Астрей" обвиняют в уничтожении Гирмоса!" — Найтли от негодования вытянулся до потолка.
"Что?" — девушку с кровати как ветром сдуло.
"Мы сейчас летим на Землю, — цветок спланировал сверху и оказался прямо перед лицом Дианы, — от Сайена потребовали явиться на Совет Объединённых рас и собираются судить"
Услышав подобное, сомнения в том, продолжать ли ей исполнять свои обязанности или нет, развеялись сами собой. Это же бред чистейшей воды и она даже догадывается, кто приложил к этому руку, а значит, остаться в стороне просто не имеет права.
"Вся вселенная гудит о том, что у Сайена помутился рассудок и он на почве борьбы со всеобщим пороком решил навести порядок на отдельно взятой планете"
Найтли продолжал её просвещать, но девушка его уже не слушала. Закрывшись в душе, она в ускоренном режиме приводила себя в порядок. Однако словоохотливый цветок это не смутило, и он пытался доносить информацию через дверь.
"Она не может рассказать о Дартайне, — размышляла девушка, — но ведь остальные тоже с ним общались, они видели, что творит этот маньяк. Зеринэ подтвердит, принцессе не поверить не смогут!"
— Найтли, Визберг, Иссил и Громила Ван прилетели? — спросила Диана, выбегая из душа.
— Прилетели, — ответил цветок, — только я ещё не узнавал подробностей, ждал, пока ты проснёшься, — и, потёршись о её щёку, добавил, — я рад, что Китан смог тебя успокоить. Вчера командор...
— Найтли, пожалуйста, я пока не могу об этом говорить, — тихо перебила его Диана, у которой сжалось сердце от воспоминаний о вчерашнем разговоре.
— Понял, — цветок почти по-человечески махнул бутоном, словно головой, — пудриться будешь?
— Нет, — немного подумав, ответила девушка, — пускай всё идёт, как идёт. Мою тайну уже знают много людей, так что, полагаю, недолго мне осталось быть мальчиком — скоро узнают и остальные.
— Может оно и к лучшему, — согласился Найтли, и, помявшись, спросил, — в столовую пойдёшь?
Диана на мгновение застыла — памятуя вчерашнее обвинение Зеринэ, ей не хотелось бы появляться в многолюдных местах, хоть она теперь не сомневалась, что сможет выдержать ещё одно оскорбление. После разговора с Дэном, Диана действительно перестала чувствовать себя монстром, да, она навсегда останется гибридом непонятного происхождения, но, прислушавшись к своему внутреннему состоянию, девушка осознала — ничто на свете не заставит её совершить недостойный или подлый поступок — а только в этом случае человек становится чудовищем.
— Пожалуй, сначала получу задание, а потом уже зайду в столовую, — ответила Диана.
— Смотри у меня, я проверю!
Найтли попытался изобразить строгого папашу, отчего Диана не выдержала и прыснула от смеха.
— Нечего смеяться, — пробурчал обиженный цветок, — то, что ты стала лучше выглядеть, очень быстро может сойти на нет, если будешь наплевательски относиться к своему здоровью.
— Найтли, я тебя очень-очень люблю, — девушка погладила цветок по лепесткам и вышла из каюты.
Как только дверь за ней закрылась, Диана поняла, что немного переоценила свою решимость. В коридоре стояли несколько солдат, и она внутренне сжалась, ожидая от них демонстрации презрения или страха. Но мужчины, увидев помощника командора, приветливо кивнули и пошли по своим делам. Приободрённая девушка постаралась расправить плечи, и идти с гордо поднятой головой. Пока добиралась на уровень капитанского мостика, ей встретились ещё несколько членов экипажа, Диана каждый раз внутренне вздрагивала, но смогла удержать лицо . Обрадованная своей маленькой победой, девушка вышла на нужном уровне и вот тут её решимость дала полный сбой. Она не могла себя заставить переступить порог. Как ей разговаривать с Сайеном? Да что там разговаривать — как ей смотреть командору в глаза? И что будет, если вайринг снова начнёт говорить о своих чувствах?.. О, боже, о чём она думает?! "Астрею" предъявили совершенно нелепое обвинение, и непонятно чем всё это закончится, а она беспокоится только о себе! Больше не давая себе возможности трусить, Диана зашла на капитанский мостик.
Сайен был не один — рядом с ним стоял аналитик и что-то показывал на своём визоре. Командор, казалось, был полностью погружён в разговор, но Диана готова была поклясться, вайринг почувствовал её ещё до того, как девушка вошла в помещение. Диана застыла возле двери, не желая мешать, но Сайен тут же прервал разговор и развернулся к девушке. На короткое мгновение командор застыл, вглядываясь в её глаза, Диана почувствовала в нём настороженность, обеспокоенность и заботу. Девушка внутренне сжалась, не желая, чтобы вайринг так пристально её рассматривал, и Сайен тут же отвёл взгляд. Лицо его приняло прежнее выражение, и он невозмутимо проговорил:
— Доброе утро, Дин, проходи, тебя это тоже касается, — командор указал рукой на визор.
Девушка сделала несколько шагов вперёд, пытливо вглядываясь в лицо Сайена. Он обратился к ней официально, как к подчинённому, так, словно вчерашнего разговора не было. Девушка попыталась прочитать его эмоции, но не смогла, по-видимому, командор от неё закрылся. За исключением первого момента, в поведении вайринга не было ни намёка на чувства и ту жертвенную любовь, которая вчера буквально испепеляла их обоих. Диана украдкой выдохнула, значит, Сайен решил оставить всё, как было и действительно выполнит своё обещание относиться к ней как к члену экипажа.
— Да вобщем-то я уже всё показал, — проговорил аналитик, имени которого Диана не знала.
— Тогда благодарю вас, можете идти, — отпустил его командор.
Проводив взглядом удаляющегося мужчину, вайринг посмотрел на Диану.
— Дин, на тебе сегодня оценка потерь и повреждений группы, которая вылетала на Гирмос.
— Командор, что происходит? Что это за нелепое обвинение? — спросила Диана, когда поняла, что Сайен не собирается рассказывать ей последние новости.
Диане всё-таки было неловко, и она опустила глаза.
— Сейчас мы летим на Землю, — вайринг посмотрел на стул, видимо, собираясь предложить девушке сесть, но тут же себя одёрнул — солдатам надлежит стоять в присутствии командования, — через полчаса состоится совещание, на котором будем вырабатывать стратегию и я всё подробно расскажу.
— Не понимаю, как они собираются доказывать нашу причастность к взрыву? — Диана заметила порыв командора её усадить, и была благодарна, что он этого не сделал.
