Я подбежал к двери, превратился в себя настоящего и громко постучал, после чего сразу вошел.
— Тут кто-нибудь есть? — громко спросил я, осматриваясь.
Внутри все было настолько жутко, что я поначалу подумал о том, что лучше мне самому найти это растение и спасти Арланда.
Сразу после двери начинались крошечные сени, от которых в разные стороны отходили две комнаты, та, что справа, вела на кухню, там виднелась печка, другая комната была меньше и, видимо, служила спальней.
Черные от времени доски стен были увешаны талисманами из костей и перьев, черепушками животных, шкурами, вениками из растений и жуткими рисунками на растянутой в рамках коже — это вместо картин, как я понял.
Пол был устлан сеном, сильно пахло мышами и другими малоприятными зверями, особенно выделялся запах хорька. С кухни донеслось встревоженное воронье карканье, под потолком на балке я заметил огромного филина, взирающего на меня, как на бестолковую мышь. Стоило мне сделать шаг внутрь дома, мне под ноги с истошным визгом бросился чокнутый одноглазый черный кот.
Я уже решил, что делать мне здесь нечего, как с кухни вышел хозяин дома... точнее, хозяйка.
— Бэйр!? — воскликнул я, как только увидел лицо лесной ведьмы.
— Нет, — произнесла женщина хриплым голосом, который напомнил мне скрежет пилы по старому дереву. — Меня зовут Риита.
Присмотревшись, я заметил, что женщина в самом деле отличается от Бэйр, но все же сильно на нее похожа. Та же структура волос — жесткие, разлетающиеся в стороны, немного вьющиеся, черные, но только с сединой, те же широкие скулы, тот же подбородок, только нос немного иной и глаза другой формы. А еще морщины... их немного и они не глубокие, но они намертво врезались в кожу.
— Кто ты? — спросила женщина, подходя ко мне. Я невольно отступил назад, но тут же чокнутый кот с визгом вновь бросился мне под ноги, на этот раз сзади. Я чуть не упал из-за него!
Проскользнув между моих ног, он, цепляясь за рваную пышную юбку ведьмы, забрался к ней на руки и только тогда замолчал.
— Я... там человек ранен! Нужна помощь!
— Кто ты, спрашиваю, — нахмурилась ведьма. От этого взгляда у меня поджилки затряслись.
— М-меня зовут Леопольд... я не один. Со мной три лошади, ведьма и юноша, которого ранили стрелой с ядом змеи... ему нужна помощь!
— Что за ведьма? — насторожилась Риита.
— Она с Равнин, как и вы... у вас обоих очень характерная внешность для мест, которые за этим лесом...
— Как ее зовут, я спрашиваю! — нахмурилась ведьма.
— Разве это имеет значение!? Человек умирает! — возмутился я, но все же ответил, поняв, что колдунья непреклонна. — Бэйр ее зовут, Бэйр, ведьма с Великих Равнин, знаменитая преступница, если ты тут в своей глуши вообще о такой слышала!
— Бэйр... — выражение лица женщины резко изменилось. Это было глубокое изумление, близкое к шоку. Мне показалось, что Риита сейчас упадет, потому что она пошатнулась, и я поспешил ее подхватить... но за это она только дала мне подзатыльник, отступив назад.
— Так вы поможете? — спросил я, выпрямившись.
— Веди их всех сюда, ко мне, — велела она, раздумывая над чем-то. — Я пока подготовлюсь, — кивнула ведьма, придя в себя.
— У вас есть противоядие?
— Конечно, нет, я даже не знаю, яд какой змеи попал ему в кровь!
— Думаю, это яд ланка...
— Тем более у меня ничего нет! Но я смогу помочь, а если даже нет, то не велика разница... Тебе велено привести их сюда, а не задавать мне глупые вопросы, — проворчала ведьма, отправляясь на свою кухню.
Кивнув, я обернулся оленем и понесся что было мочи обратно к дороге.
Бэйр перетащила Арланда в лес и баюкала его на своих руках. Видимо, он еще раз пришел в сознание, потому что сейчас она не переставая говорила с ним, гладила по голове и лицу, пытаясь разбудить. Стрелу Бэйр уже вынула, но кровь из раны не сочилась.
— Нашел?... — она резко обернулась ко мне и посмотрела с такой надеждой, что у меня внутри все сжалось от жалости.
— Я нашел того, кто сможет ему помочь. Веди лошадей, а я понесу Арланда, — посмотрев на братца, я добавил: — Идти надо быстро, у него не так много времени.
Превратившись в полукровку на подобие Кудеяра, я с легкостью поднял бесчувственное тело на руки и понес к домику ведьмы, переступая длинными ногами через мелкие деревья и кусты.
До жилища лесной ведьмы мы добрались даже слишком быстро. Мне показалось, что один я до него шел гораздо дольше... хотя на этот раз я не сам шел, меня вели: Бэйр каким-то образом знала, куда мы идем, и даже угадывала наиболее короткие пути сквозь густые заросли леса. При этом она ничего не говорила, смотрела только вперед и никуда больше.
Но все эти странности были где-то на задворках мыслей, держал на руках Арланда, я чувствовал, как замедляется его сердце и хрипит дыхание, и это было хуже всего на свете. Я вспомнил странного мальчика с книгами, за которым следил в детстве, и, мысленно сравнив его лицо с перекошенным лицом инквизитора, понял, что не хочу ему смерти. Может, напугать до икоты, чтобы не был такой выскочкой, но точно не хочу ему того, что с ним сейчас творится!...
Я с трудом сдерживал подступающую панику, заставлял себя идти ровно и быстро и не думать о худшем. Последнее становилось все труднее.
Когда мы вышли к дому, дверь сама собой со скрипом отворилась, приглашая войти.
Не раздумывая, Бэйр ступила внутрь и повела меня в комнату слева. Там, ничуть не растерявшись, она стащила тяжелую шкуру с грубо сколоченной кровати и жестом велела мне устроить там Арланда.
— Да аккуратнее! Это не мешок с картошкой! — зашипела она на меня, когда я недостаточно бережно опустил братца на кровать. Зато от удара он застонал и снова пришел в себя.
— Где я?... — прошептал он, обводя комнату мутным взглядом.
— Как ты? — спросила Бэйр, усаживаясь на кровать рядом с ним.
— Не знаю... — ответил он, закрывая глаза и, видимо, пытаясь сжать пальцами руку ведьмы. — Ужасная слабость...
— Вот и вернулась, — недовольно прохрипела Риита, входя в комнату. В руках она несла плетеную корзину с чистыми лоскутами ткани и небольшой котелок с остывающим варевом.
Услышав ее голос, Бэйр вздрогнула и медленно, как будто боясь того, что увидит, обернулась. Когда она встретилась взглядом с лесной ведьмой, ее затрясло, чувства, светящиеся в глазах, смешались, оставив в итоге пустоту.
Я понял, что за этот миг, который ведьмы смотрели друг на друга, между ними промелькнула целая беседа, и уже не надо было ничего объяснять вслух.
— Кто это?... — Арланд, начавший приходить в себя, скользнул мутным взглядом по фигуре старшей ведьмы.
— Твой ночной кошмар, исчадие ада, — ухмыльнулась Риита, сложив руки на груди и нависнув над инквизитором.
— Ты можешь помочь ему? — спросила Бэйр, с мольбой и надеждой посмотрев на ведьму.
— Ему уже не помочь, — хмыкнула Риита, вперив в Арланда взгляд своих черных и обволакивающих, как бездонная пропасть, глаз. — Подохнет через несколько минут.
— Нет... Он же очнулся! Значит, яд еще не подействовал, еще можно все исправить!... — залепетала Бэйр, всматриваясь в Арланда сквозь слезы, выступившие на глазах.
— О, нет, еще как подействовал, потому это демонье и очухалось, — покачала головой ведьма.
— Я умираю?... — на лице Арланда проступила странная улыбка.
— Смотрю, ты не шибко расстроен, — фыркнула ведьма.
— Это самое прекрасное чувство... — он глубоко вздохнул, окончательно приходя в себя. Его мутный взгляд прояснился, но тут же стал невнимательным и отчужденным, как у какого-нибудь блаженного. — Боль уходит... ее совсем нет... я уже забыл, каково это...
— Не вздумай!... — вскрикнула Бэйр, сжимая руки Арланда. — Я сейчас что-нибудь придумаю!...
— Нет, не надо, — попросил ее инквизитор. — Я все равно не смогу теперь нормально жить... теперь, когда почувствовал, каково это, никогда не смогу... — он говорил, запинаясь и подолгу пытаясь собраться с силами. Наконец, ему удалось остановить взгляд на Бэйр. — Кажется, я вернусь домой раньше, чем ты.
Арланда хватило еще на одну улыбку, затем мышцы на его лице дрогнули и замерли, как будто он хотел сказать еще что-то, но не смог.
Бэйр порывисто наклонилась к нему, боясь пропустить момент, когда судорога пройдет, и он сможет говорить, но он так и не заговорил.
Я стоял, не в силах пошевелиться, и смотрел, как быстро стекленеют черные глаза брата, как ослабевают руки, сжимающие пальцы Бэйр.
— Давненько мне не приходилось прятать трупы, воняющие демоньем, — хмыкнула Риита, стоящая на прежнем месте. — Серый, иди-ка, найди в лесу местечко поглуше.
Я не сразу понял, что обращаются ко мне, и простоял до тех пор, пока ведьма не ткнула меня в бок.
— С тобой разговариваю!
— Что?... — я обернулся к ней, с трудом отрывая взгляд от мертвеца, который еще час назад был охвачен необъяснимым приступом паранойи и над которым можно было посмеяться... а теперь уже нельзя. Никогда.
— Утащи его подальше в лес. Я не хочу спать в обнимку с мертвым демоном: они и живые-то так себе любовники, — повторила ведьма, а потом обратилась к Бэйр. — А ты ступай на кухню. Заодно расскажешь, как постранствовала. Судя по всему, так себе.
Бэйр никак не отреагировала на слова ведьмы, казалось, она вообще ничего не слышала. Ее взгляд был прикован к замершему лицу Арланда. Она еще не поняла, что он умер.
— Встань и отойди от него, — велела Риита грозным голосом. Бэйр не шевелилась, тогда ведьма схватила ее за руку и попыталась поднять с кровати. — Встань тебе сказано!
Бэйр кинула злобный взгляд в сторону ведьмы, и ее рука, за которую держалась Риита, вспыхнула бирюзовым туманом. Ведьма тут же выпустила руку и с нечеловеческим воем отпрянула.
— Не трогай меня! — прорычала Бэйр, с ненавистью глядя на Рииту.
— На мать кидаешься, дрянь!? — сверкнула глазами ведьма, прижимая к груди руку, которая выглядела вполне здоровой.
Я ушам своим не поверил! В недоумении переводя взгляд с одной ведьмы на другую, я стал ждать объяснений. Но их не последовало.
Бэйр вздрогнула и черты ее лица разгладились, выражение звериной ненависти сменилось детским горем. Ничего не сказав, она отвернулась от Рииты и наткнулась взглядом на мертвое тело Арланда, чье лицо все еще было перекошено.
Секунду ведьма смотрела на него, а потом ее глаза наполнились слезами. Она в надежде схватила остывающую руку инквизитора, и только когда не почувствовала биения жилки на запястье, поняла, что произошло.
— Нет... — выдохнула она, в ужасе рассматривая мертвое лицо.
Она коснулась пальцами щеки инквизитора, дотронулась до открытых век, прижалась губами к его носу, надеясь уловить дыхание, погладила светлые волосы... и беззвучно заплакала, склонив голову. Вскоре ее спину сотрясла сильная дрожь, я видел, как пальцы сжались на голых плечах Арланда, и как они ослабли, как Бэйр сама в бессилии сползла с кровати на пол и зарыдала, уткнувшись лицом в одеяло.
От этого зрелища меня словно ударила в затылок молния.
— Бэйр!... — воскликнул я и подошел было к ней, но ведьма, стоявшая неподалеку, одернула меня.
— Иди вырой ему могилу, дурень, — прошипела она и толкнула меня в сторону двери. — Тут ты уже достаточно постарался.
Я бессознательно выскочил на улицу, и только когда свежий воздух ударил в ноздри, и в голове немного прояснилось, я осознал весь ужас слов ведьмы. Внутри меня все занемело, замерло от страха, воздух выпорхнул из сдавленной груди, я судорожно схватился за стену, чтобы не осесть на землю.
Из открытой двери до меня донеслись рыдания Бэйр, и я почувствовал, как у меня у самого задрожала все тело, а из глаз потекли обжигающие кожу слезы.
Это я был во всем виноват.
Домик в лесу
Остаток дня был похож на ночной кошмар... хотя я бы все отдал, чтобы так оно и было. Я даже в тайне щипал себя за самые чувствительные места, чтобы проснуться и не видеть всего этого. Не видеть, как Бэйр, моя дорогая Бэйр сходит с ума от горя и от кувырков памяти одновременно, не видеть влажные комья лесной почвы, вырывающиеся у меня из-под лап, не видеть тела брата, белого и твердого, как воск.
Когда я закончил рыть могилу, Риита велела мне кинуть туда Арланда и закопать. Когда об этом услышала Бэйр, с ней случился настоящий припадок сумасшествия: она цеплялась за труп, обнимала его и никого к нему не подпускала, даже чуть не ранила меня заклинанием. В итоге Риита пошла на хитрость, и, когда Бэйр немного успокоилась, она позвала ее к себе на кухню и стала с ней говорить очень ласковым голосом. Тогда Бэйр совсем переменилась, кажется, она начала вспоминать свою мать. Она опять заплакала, на этот раз не от горя, а от отчаяния: наверное, ее память совершенно смешалась, и она перестала что-либо понимать. Когда Риита обняла ее и прижала к груди, как дочку, Бэйр обняла ее в ответ и с тех пор уже никогда не называла ее "ты" или "Риита", а только мама.
Пока они отвлеклись, я вернулся в комнату, осторожно взял тело Арланда и унес его в лес, к могиле.
Сложно описать, что я чувствовал, когда забрасывал комьями земли труп брата.
Даже не сказать уже этого глупого "извини, мне жаль, что я так ненавидел тебя и что мы так и не поладили, что ты никогда не был мне старшим братом, хотя я мечтал о тебе, когда таскался за тобой по подземельям и библиотекам"... Да, когда я бегал за странным мальчиком, который пытался исследовать подземелья, я никогда не думал, что в свое время буквально вырою ему могилу.
Как легко я бросался своими "убить" еще несколько часов назад... мог ли я его убить? Теперь я понимал, что все это стало непоправимой ошибкой.
Нельзя сказать, что после смерти Арланда я полюбил его больше или вдруг возникла какая-то симпатия. Скорее я просто понял, что ненавижу его не до такой степени, что хочу видеть мертвым... покусанным, с синяком под глазом и запуганным до смерти, возможно, но точно не мертвым.
Если бы труп, чье лицо я забрасывал землей в последнюю очередь, вдруг мигнул бы мне, а потом обозвал бы слепым идиотом, который не смог отличить живого от мертвого, я бы с радостью выкопал его обратно, обнял, расцеловал бы и попытался бы все исправить... в надежде на это я даже специально всматривался в мертвое лицо. Но так ничего и не заметил.
Когда могила была полностью закопана, я отправился глубже в лес, надеясь найти немного цветов. Так ничего и не обнаружив, я вернулся обратно и только тогда, когда взглянул на полосу взрытой земли длинной в человеческий рост, окончательно понял, что случилось и почему.
Не то что бы я раньше этого не понимал, скорее просто не чувствовал, смотрел на это так, как будто все было не со мной и я сам был не я. Теперь же шок прошел, и мне стало невыносимо горько, до боли в груди. Оттуда что-то оторвали, стало пусто. И этой пустоты было не заполнить, ушедшего было не вернуть, даже если поймать вора.
Я плакал, сидя возле могилы, пока душа и тела не обессилили, а потом вернулся в домик ведьмы, где мне подали ужин. Хотя я и набегался за день, еда в меня не лезла.
