— А вот это точно! — согласился проф. — Может это стоит сделать в любом случае? Чтобы девки не комплексовали, что они "порченные." Всё же христианская мораль уже крепко въелась в души, за двести лет.
— Обсудим, — пообещал генерал.
На этом предварительный разговор на темы секса с несовершеннолетними закончился. Мы стали ждать когда соберётся народ.
А проф, воспользовавшейся паузой, принялся у меня допытываться, как я докатился до жизни такой? Но я его послал, сказав, что это моё дело, а насчёт моих девчонок, пусть сам у них спросит. Надя конечно, скорее всего тоже пошлёт его, такого любопытного, но Женька, поработав с профом, его уважает, может что-нибудь и ответит.
Вскоре стал подтягиваться народ. Вместе с Еленой, среди десятка других девушек, была и Надя. Она села рядом со мной, а за ней села Елена, странно покосившись на меня и покачав головой. Ничего, привыкнет.
Надя больно шлёпнула меня по руке, попытавшейся приобнять её за талию, прошипев при этом, чтобы я оставил свои грязные поползновения. Она, в отличии от меня, на службе и никогда не совмещает личные дела со служебными. Я сделал вид, что обиделся, на что она не обратила ни малейшего внимания.
Наконец собрались все. Замполит Валера ввёл всех присутствующих в курс дела, рассказал о предложенных профом вариантах разрешения проблемы и уточнил, что окончательное решение будет принято позже. Сейчас только обсуждение и поиск новых вариантов выхода.
Я ненавязчиво разглядывал собравшихся. Почти все были знакомы, или, по крайней мере я их уже видел. Но были и незнакомые, особенно моё внимание привлёк парень, сидевший рядом с профом. Вроде парень как парень, однако было в нём что-то неуловимо ненашенское. Чёрт знает чем, но он отличается от всех прочих! Спросил у Спеца, он ответил, что это тот самый немец, коллега и знакомый нашего профа, его можно сказать протеже. Тоже, кстати профессор.
— Ясно, — ответил я. — То-то смотрю, нерусский он какой-то. А сколько всего у нас немцев? Проф вроде говорил, что их около сотни человек, желающих присоединиться к нам?
— Восемьдесят два человека, Босс. Ещё девятнадцать я забраковал. Да, они были за социализм и Советскую власть, но... ностальгировали не по советской власти вообще, а по своим должностям и положению, которое занимали в ГДР. Таких и у нас нашлось несколько тысяч, когда я проводил отбор. Всех забраковал.
Разговаривая со Спецом я внимательно слушал о чём говорят собравшиеся, всё же вопрос довольно острый, требующий скорого разрешения. Более всего споров вызвало предложение "подкорректировать мозги" у местных девчонок. И вдруг слово взяла Надя.
— Товарищи, раз уж мы стали обсуждать вопрос о этичности, или неэтичности вмешательства Спеца в мозговую деятельность, я заодно хочу обозначить ещё одну проблему, которую, как мы с Еленой Сергеевной считаем, нам нужно решить.
Елена при словах Нади согласно кивнула, а Надя продолжила: — Большинство из освобождённых нами из плена местных, живущих сейчас в нашем городке, надеются, что их семьям и вообще, родственникам, удалось спастись и они живы. Надеются на чудо даже те, чьи близкие погибли у них глазах.
Поэтому предлагаю рассмотреть вопрос поиска родных и близких всех этих людей. Я уже узнавала, Спецу это по силам, но придётся каждому просканировать сознание, "считать" из него полную информацию об их семьях. Если живые найдутся, а они не могут не найтись, помочь семьям воссоединиться. Мы считаем, что ради этого стоит пойти на сканирование сознания! Можно конечно спросить разрешение на сканирование у самих людей, но боюсь, они просто не поймут, что от них требуется. Ну, а те из женщин, чьи мужья погибли, (таких, как это не прискорбно, должно быть большинство) относив положеный траур, смогут попытаться вновь устроить свою жизнь. А то ведь сейчас у них положение — ни то ни сё. Ни вдова, ни мужняя жена.
Ну и разумеется то же самое касается и мужчин, оставшихся вдовцами.
Ого, интересно, когда, и главное как, Надя смогла выяснить, под силу ли Спецу разыскать оставшихся в живых родственников? Спец, отвечай.
— Босс, ты же дал возможность Надежде и Евгении напрямую разговаривать со мной. "Права хозяйки," не забыл? Вот вчера она и воспользовалась этим правом. Вопрос конечно не касается обустройства вашего ...э-ээ... жилища, но я решил, что ты не станешь возражать, если я выполню просьбу твоей девушки и отвечу на несколько вопросов?
— Да нет, конечно не стану. Тем более, тебе это не впервой. Думаешь я не догадался, что это ты устроил, чтобы Женька, не испытывала, как она сама говорит, "отрицательных ощущений от процесса дефлорации?"
— Ну да Босс, я выполнил такое желание Евгении, высказанное ею вслух. А ты разве против?
— Ладно, молодец. Давай послушаем.
Собрание продолжалось ещё полчаса. Предложение Нади насчёт поиска выживших родственников приняли без оговорок, а насчёт "коррекции мозгов" у малолеток, решили, что прибегнем к помощи Спеца только в самом крайнем случае. А пока постараться всё же разъяснить, что по нашим законам, в таком возрасте выйти замуж, им не светит. И если они желают жить среди нас, то им придётся следовать этим законам. И загрузить их учёбой так, чтобы на сердечные переживания оставалось поменьше времени. Все местные сейчас учатся, и не только грамоте. Учатся жить в современных домах и квартирах и пользоваться всеми благами цивилизации. Готовить на электроплите, стирать в стиральной машине, осваивают мясорубки и миксеры, мультиварки и микроволновки, пылесосы и электроутюги...
Футуршока благодаря Спецу ни у кого не случилось, и обучение проходит довольно успешно. Но видимо, остаётся слишком много свободного времени и Елене предстоит подумать, чем его заполнить.
Что касается комплекса девочек из-за "порушеной девичьей чести," то пока не стоит сваливать им на голову, что у нас, этой самой чести, не придаётся такого значения, как в их мире. Ещё и ещё раз втолковывать им, что их вины в "порухе" нет, следовательно и думать об этом нечего. И предложить всем желающим восстановить девственность. Мы можем позволить себе, на время перебросить в тринадцатый век хоть сотню капсул, их хватит, чтобы уже завтра, все местные незамужние девушки, вновь стали девственницами. А могут и замужние, да хоть многодетные матери, если тоже пожелают.
Про замужних и многодетных матерей сказал я, вызвав смешки среди мужиков и больно получив острым Надиным локотком в бок.
Так же было решено малолетних по нашим меркам девок, но уже бывших замужем, признать взрослыми. Они могут, вновь выходить замуж не дожидаясь совершеннолетия, которое всё же решили признать с шестнадцати лет. Потом возможно вернёмся к восемнадцатилетию, но вряд ли скоро.
По окончании совещания, мы с профом и его немецким коллегой хорошо посидели в кафе, попили пива. Немец оказался нормальным, компанейским мужиком, мы с ним поспорили насчёт того, чьё пиво вкуснее, наше или немецкое. Разумеется каждый остался при своём мнении, а я спросил у Спеца, нашёл ли он в Германии или Чехии пивовара, умеющего варить пиво по старым рецептам, а не разбалтывать в воде порошок, как это делают сейчас? Спец ответил, что нашёл троих, они уже в капсулах.
Я вспомнил, что всегда хотел попробовать настоящий немецкий айсбан, но Курт, так звали немецкого профессора, сказал, что не стоит портить первое впечатление. Один из его друзей, прошедший отбор и находящийся сейчас на каком-то курорте, является настоящим мастером по приготовлению этого национального немецкого блюда. Он, Курт, попросит его приготовить айсбан по старинному семейному рецепту, вот тогда я и смогу оценить. А сейчас Спец скопирует "общепитовскую" еду, приготовление которой поставлено на поток, для непритязательных туристов. Нет, это тоже можно есть, будет даже вкусно, но для оценки вкусовых качеств настоящего айсбана, эта еда не годится. Я с ним согласился.
На дачу я вернулся вечером и там меня ждал сюрприз. Едва выйдя из портала, я увидел незнакомое сооружение в глубине сада. Что-то типа открытой веранды, стоящей отдельно от дома, на месте, где у меня одно время стояла летняя кухня, на которой я жарил корюшку. Я пригляделся. Блин, да это же тоже кухня, только без крыши и современная, со всеми прибамбасами. С раковиной, с электроплитой, с кучей шкафов, висящих на стене, разделочный стол, а рядом ещё один, наверное обеденный, судя по скатерти. И стулья возле него. Но главное, я увидел девчонок. Обе в передниках, обе заглядывают в духовку электропечи, и Надя что-то объясняет Женьке. Учит готовить, что ли? М-да, хорошо что Курт отговорил меня попробовать айсбан, кажется меня хотят накормить ужином собственного приготовления!
Я хотел тихонько подкрасться к девчонкам и шлёпнуть их по попкам, очень уж заманчиво они стояли. Но не вышло, меня заметили и погнали мыть руки. А потом принялись кормить.
Я ел восхитительно вкусное, тающее во рту мясо с сыром, кажется это называется "мясо по французски," и тихонько балдел. Блин, как же давно в моей жизни не было подобных моментов, когда ешь ужин приготовленый собственноручно любимой женщиной, для тебя! Не поваром в ресторане, не нанятой кухаркой, а именно любимой женщиной! Наверное из таких маленьких домашних радостей и состоит семейное счастье? Как же оказывается я по всему этому соскучился!
Я сметал мясо с тарелки, издавая восторженное мычание, а девчонки с улыбкой смотрели на меня, впрочем тоже не забывая отдавать должное этому кулинарному шедевру.
Интересно, Женька сделает правильные выводы, или нет? Раньше она ни разу не пыталась что-то приготовить, я даже не знаю, сумеет ли она хотя бы сварить макароны? Дитё современности, считающее что можно поесть и в ресторане, или даже в МакДоналдсе. Или заказать пиццу. А может думает, что вообще, не царское это дело, стоять у плиты, когда Спец в любую минуту подаст любое блюдо. Ладно, посмотрим, может зря я так? Ведь при нашем первом знакомстве, когда я продлил её "контракт," она спрашивала, можно ли что-нибудь приготовить не выходя из квартиры? Значит наверное что-то умеет, да и Полина, её мать готовит отлично, должна была научить дочку.
И очень надеюсь, что этот ужин у нас не станет первым и последним. Надя наверняка знает, что нужно мужику "с раньшего времени."
Поужинав, поговорили про случившееся в тринадцатом веке, Надя уже всё рассказала Женьке. А потом она поинтересовалась чья была идея разрешить браки с шестнадцати лет?
— Профа, — ответил я. — И я был не против.
— Я даже не сомневалась, — кивнула она. — Вам, кобелям старым, только дай дорваться до юного девичьего тела.
— Это точно, — охотно согласился я, сграбастав девчонок в охапку. — Вот я уже и дорвался, да ещё сразу до двух юных тел!
И зажав обоих подмышками, потащил к кровати. Но они вырвались и убежали в душ, пообещав как вернутся, жестоко надругаться надо мной, за грубое обращение.
На следующий день, уже в тринадцатом веке, Надя с Женькой сразу же свинтили вместе с Еленой по своим делам, Иван с ГБшником Алексеем заторопились в штаб, а я пошёл к Игорю — Михалычу. Мы посидели, покурили, подождали пока Спец воссоздаст его рембазу, потом Игорь нашёл под скамейкой бычок, мы посмеялись и он отправился на инспекцию своей рембазы. А решил посмотреть чем занимаются "экскурсанты," Иван с Алексеем.
Оказалось, они не на экскурсии, а беседуют с купцами из Херсонеса, которые ночью, пытаясь проскочить мимо нас, сели на мель чуть ниже нашей пристани, возле противоположного берега. Не купцы, разумеется, а их корабль. Наши военные понаблюдали в приборы ночного видения за попытками экипажа снять их корыто с мели, (разгружать своё плавсредство они опасались) а утром просто подошли на катере и предложили помощь. Переговоры вёл замполит первого батальона, это как раз по его части, ещё на катере был Костя, как консультант. Не сразу, но им удалось выманить хозяев и охрану из зарослей, в которые те спрятались при приближении "колдунов."
Вообще, в это время, по ночам не плавают, пристают к берегу и устраивают ночлег. Но слухи о колдунах, поселившихся на берегу, уже дошли до городка, что стоит на месте современного Воронежа, там купцы про нас и узнали. Так же, они узнали, что несколько судёнышек проскочили место обитания "страшных колдунов" и их стеклянные башни, выросшие на берегу за один день, посредством самого чёрного колдовства, двигаясь ночью, при свете луны. Видимо ночью колдуны спят, хотя жуткий, немигающий свет, горит в их бесовском городище всю ночь. Но возвращаться домой нужно, и два брата купца решили рискнуть, пройдя страшное место ночью, и уповая на заступничество пресвятой Девы Марии и господа нашего Иисуса Христа.
Эту жуткую историю, полным трагизма голосом, мне рассказал дежурный по части, когда я, идя в кабинет Ивана в штабе, поинтересовался у него, чему он так улыбается на дежурстве?
— Ты случайно в самодеятельности не участвовал? — посмеявшись над его рассказом о колдунах, спросил я.
— Почему не участвовал? Участвовал конечно и совсем не случайно. Да и сейчас участвую, — ответил он, — у нас уже есть своя труппа!
— Тогда понятно. У тебя талант рассказчика. Я так понимаю, помощь купцы приняли?
— Ага, приняли. А что им оставалось делать? Отказать страшным колдунам?
— Ну да. И как же сняли корабль с мели?
— Да какой там корабль, — махнул рукой дежурный, — так, большая лодка, всего пять пар вёсел и парус, размером с наш речной трамвайчик. А сняли очень просто. На катере у троих были браслеты, но хватило одного. Чтобы ещё больше не шокировать торгашей, катер подошёл вплотную к их корыту, наши сделали вид, что взяли его на буксир, ну, канат закрепили на носу, а сами захватили силовым полем и стащили с мели. Со стороны это смотрелось как будто катером стащили, даже канат натянулся. А потом пригласили купцов в гости.
— И они согласились? Никто не рыпнулся?
— Нет, без эксцессов. А куда им деться с подводной лодки? Но видок у них был... Охрану и гребцов креплёным вином отпаивали, а купцам коньячку накатили... Вроде оклемались, по крайней мере уже не крестятся ежесекундно и не бубнят молитвы. Зубы стучать перестали, на вопросы отвечают... Хорошо хоть у всех ребят на шее висели православные крестики, причём такие, какие носят сейчас.
— Та-ак... А гребцы? Рабы?
— Да не похоже, — пожал плечами дежурный. — То ли слуги, то ли вольнонаёмные. По крайней мере цепью к веслу никто не прикован, и ошейников ни на ком нет. А кто они на самом деле, я не знаю.
— Хорошо, разберёмся. Наши среди них есть? В смысле, из русских княжеств?
— Нет. По крайней мере по русски никто не говорит.
— Ну и ладно.
В кабинете Ивана наших было человек десять, причём одни мужики. Значит пока решили не демонстрировать купцам наших женщин. И правильно, они и так набрались впечатлений по самое не могу, нехрен ещё и этим их шокировать.
Сами купцы ничего интересного из себя не представляли. Два испуганных мужичка, озирающие наших затравленными глазами. Иногда их взгляды принимались шарить по углам и стенам, ага, машинально иконы ищут, чтобы перекреститься. Ну-ну...
