Инес Д'Элтар искоса бросила взгляд на супруга, с головой ушедшего в чтение газеты, сделала маленький глоток персиковой настойки и протянула, словно бы размышляя вслух:
— Вэдсуорт... Такая знакомая фамилия, Руэйд, а я никак не могу припомнить, где я её слышала! Может, вчера, у графини де Тайлез?..
— Вряд ли, — отозвался из-за печатного разворота барон. — По-моему, де Тайлезы — одни из немногих, кто не состоит с Вэдсуортами хоть в каком-то родстве. Удивительное семейство! Думаю, если собрать вместе всех Вэдсуортов, получится целая армия.
— О, — сказала Инес. — Так ты их знаешь?
— Ну конечно. И ты тоже — их роду принадлежат крупнейшие угольные карьеры севера. Черная долина, Инес!
— О! — повторила жена. И, опустив ресницы, молча улыбнулась. Да, Черная долина — это было совсем другое дело.
Кассандра, в отличие от её матери, о Вэдсуортах забыла быстро. Для неё и они, и сам Клифф были частью Даккарая, а он остался позади — что её совсем не печалило. Первую неделю июня она только спала и ела, приходя в себя после трудного года учебы, потом вместе с матерью посетила модный дом госпожи Марше, где с нее сняли мерки для нового гардероба, — и вскоре с головой погрузилась в светскую жизнь. Она ездила с родителями в театр, плясала на балах и чинно прогуливалась по зеленым лужайкам пригородного имения де Тайлезов в сопровождении третьего графского сына, который, похоже, ещё не успел растерять прошлогоднего пыла. Кассандра, помня о своем конфузе с герцогом эль Вистаном, была сама скромность и никаких надежд поклоннику не давала — как, в сущности, и полагалось порядочной девушке из приличной семьи, так что молодой де Тайлез отчаиваться не торопился... Впрочем, даже впади он в уныние, Кассандра вряд ли бы это заметила. Дома было так хорошо! Теперь по утрам она просыпалась не от надсадного рева горна, но от веселого птичьего пения за окном, постель её была мягкой, еда обильной и вкусной, суровые нахлобучки капитана Рид сменились нежными объятиями матери, а строгий коричневый мундир — воздушными творениями умелых портних госпожи Марше. Жизнь Кассандры опять стала легкой и приятной, почти как прежде.
Почти.
И вот это-то маленькое, такое незаметное 'почти' очень скоро дало о себе знать. Наконец-то она была дома, и родители вновь были рядом — только вот Нейла не было.
Его вообще не было, нигде: Кассандра проглядела все глаза и дважды чуть не сверзилась из чердачного окна в попытке рассмотреть получше, что происходит у соседей, но друга так и не увидела. Все эль Хаарты, кроме того, который был ей нужен, имелись в наличии — и герцог, и герцогиня, и их младший сын. Прислуга, а также госпожа Делани и десяток бойцов из числа охраны, которую его светлость нанял ещё прошлым летом, тоже никуда не исчезли. А Нейл исчез. И это не давало ей покоя. Где он? Не мог же герцог запереть сына в четырех стенах до конца каникул, прослышав, что она вернулась!
'Ну день, ну два — ладно, пять!.. — думала Кассандра, стоя у окошка угловой декоративной башенки на исходе июня. — Но почти три недели? Нет, будь он дома — хоть раз, да попался бы на глаза'.
— Тогда где же он? — забывшись, пробормотала она, опуская глаза вниз. Восточный пригород уже потихоньку начинали окутывать лиловые сумерки, однако соседский дом всё еще был хорошо виден. Слуги давно ушли, ужин закончился, герцог с супругой пьют кофе на веранде, Мелвин бегает по саду... А Нейла нет. Опять нет! Да что за напасть такая!
Брови девушки сошлись на переносице. Адептов Бар-Шаббы распускали на каникулы в конце мая, как всех учеников высших школ, и Нейл что в прошлом году, что в позапрошлом к первому июня уже был дома. Сама она вернулась из Даккарая второго числа. И все эти три недели торчала на чердаке — когда днем, пока родители отдыхали после обеда, когда вечером, если её никуда не увозили, и практически каждую ночь. Она выучила распорядок дня всех обитателей особняка эль Хаартов, знала теперь, в какое время сменяется караул, по какой траектории охрана обходит дом и прилегающие к нему службы, знала, что кое-кто из этой охраны, пользуясь вечерней темнотой, частенько отлынивает от своих обязанностей, невесть зачем отираясь возле хозяйских окон, и без запинки могла перечислить все укромные уголки в герцогском саду, где непоседа Мелвин имел обыкновение прятаться от своего воспитателя. Но какой прок был от этих знаний? Разве что, памятуя о той же охране, ей удалось подгадать момент и добраться до тайника у корней акации — который всё равно оказался пуст...
Кассандра в бессильной злости ударила сжатым кулаком по раме.
— У, чтоб вам всем! — безадресно прошипела она в пустоту и, бросив последний взгляд на темнеющий внизу особняк, отошла от окна. Бесполезно, с тоской думала она, спускаясь вниз по чердачной лесенке. Наверняка отец упрятал Нейла подальше, только чтобы ей опять не пришло в голову к ним заявиться. 'Будто я уж настолько дура, — свирепо подумала Кассандра, — и рискну влезть в окно после того, как меня один раз уже на этом поймали!' Она тряхнула кудрями и засопела. Дура не дура, а попытаться могла, пожалуй, — да только было бы, ради кого...
Шмыгнув носом, девушка заперла на щеколду дверь чердака, прошла по темному коридорчику третьего этажа и спустилась на второй. Бросила пасмурный взгляд на дверь своей комнаты — что там делать? Читать неохота, а Шишша совсем стала старая и за год порядком отвыкла от своей хозяйки, не потискаешь её, как бывало. И есть не хочется, и спать ещё рано, и мама с папой нынче вечером в столице, на приеме у герцогини эль Вистан, куда её, конечно, не взяли... Кассандра, вспомнив величественную старуху в черном бархате, поежилась. Нет уж, лучше немного поскучать дома, чем показываться ей на глаза!
Послонявшись по комнатам да так и не найдя, чем себя занять, Кассандра в самом мрачном расположении духа отправилась в сад. Побродила между деревьев, посидела на мраморной скамеечке у храма Танора, прошлась вдоль тихой зеленой изгороди — раз, другой... И в конце концов остановилась, задрав голову, у старого дуба, на котором они столько раз сиживали с Нейлом вдвоем. Само дерево было скрыто изгородью, но край разлапистой ветки — той самой — нависал над ней, бросая тень на газон. Кассандра прерывисто вздохнула и шмыгнула носом. Она вдруг почувствовала себя такой одинокой и несчастной, что хоть волком вой. Хотя какое одиночество может быть под крышей родного дома, когда рядом мама и папа, а всего через неделю приедет Крис? К тому же, совсем скоро ей исполнится семнадцать, и будет большой праздник, и гости, и небесные огни, и торт, и подарки — а впереди ещё долгих два месяца лета!
Девушка вновь шмыгнула носом. Да к демонам этих гостей, если Нейла среди них всё равно не будет! То есть, конечно, и так бы не было, но... В носу отчаянно защипало, и младшая дочь барона, совсем как когда-то безымянный возлюбленный её матушки, тот, 'с обворожительными манерами', вытерла его рукавом. Нейл был Кассандре не просто другом, он был частью её жизни, неотъемлемой составляющей её маленького мира, такой же важной, как семья, как драконьи крылья, как она сама — и вместо этой части сейчас зияла дыра. Если бы можно было повернуть время вспять!..
На глаза сами собой навернулись слезы.
— Ох, Нейл, — всхлипнула Кассандра, утыкаясь лицом в прохладную зелень изгороди. — Ну зачем я тогда всё испортила? Ты ведь предупреждал... А теперь ты... Где ты? Что они с тобой сделали из-за меня?!
Она не ждала ответа. Вцепившись пальцами в гибкие колючие ветви акации, она горько заплакала — по себе, по ушедшему другу, и плакала долго, до тех пор, пока по ту сторону изгороди вдруг не раздался какой-то шорох и следом тихий, взволнованный голос:
— Пожалуйста, успокойтесь... Не нужно так! С ним всё хорошо, правда!
Кассандра вздрогнула и открыла глаза.
— С ним правда все хорошо, — повторила стоящая по ту сторону изгороди рыжеволосая молодая женщина в коричневом платье. Лицо у нее было грустное и доброе.
— Г-госпожа Делани? — прерывисто всхлипнув последний раз, пробормотала Кассандра. Та кивнула и улыбнулась — тихо, ласково, почти как мама. Потом с опаской оглянулась назад и заговорила быстро, торопливо, ещё больше понизив голос:
— Он вернулся из школы и сразу уехал, в тот же день... Я не знаю, куда, наверное, далеко, потому что вещей было много. Его светлость что-то говорил о Предгорье, и они уехали вместе, а потом его светлость вернулся один...
Кассандра впилась в изгородь мертвой хваткой:
— Он поправился, да, госпожа Делани?
— О, конечно! Давно!
— А его тогда... не сильно наказали?
— Совсем не наказывали, не переживайте...
— И он вернется? Оттуда, из Предгорья? Домой?
Женщина, застыв на мгновение, снова обернулась назад и с тревогой прислушалась. Кассандра подалась вперед.
— Не бойтесь, — шепнула она, — Мелвин прячется на старом каштане возле пруда, а у охраны сейчас как раз смена караула. И от веранды до нас далеко!
Зеленые глаза изумленно блеснули в густеющих сумерках:
— Откуда вы знаете?!
— Так... — смутилась Кассандра, — не важно... Но он же вернется, госпожа Делани? Не бойтесь, я не приду опять, только скажите — вернется?
Та, помедлив, с сожалением качнула головой.
— Не знаю. Может быть... Но вряд ли надолго, скорее, так же, на один день перед отъездом обратно в школу, и то...
— И то, когда меня здесь уже не будет, — горько закончила за воспитательницу Кассандра. Та опустила глаза.
— Не расстраивайтесь, — совсем тихо сказала она. И вновь прислушавшись к чему-то у себя за спиной, сделала шаг назад. — Мне нужно идти, госпожа Д'Элтар. И вам тоже было бы лучше... Не стоит никому видеть вас здесь.
Кассандра склонила голову.
— Да, я понимаю, — пробормотала она. — Конечно, идите, я не хочу, чтоб ещё и у вас были из-за меня неприятности. И... Спасибо, госпожа Делани.
— Не за что, — прошелестело в воздухе, и воспитательница растаяла маленьким коричневым призраком между древесных стволов. Чуть погодя издалека донесся её мелодичный голос, повторяющий имя Мелвина. Кассандра, выпустив из ободранных о шипы ладоней ветви акации, постояла у изгороди ещё немного и, развернувшись, медленно побрела назад к дому.
Орнелла эль Тэйтана, невозможно хорошенькая со своими рассыпавшимися по плечам золотистыми локонами и ярким румянцем на щеках, сердито смотрела в большое напольное зеркало. Она уже который час вертелась перед ним и так и эдак, прикладывая к груди одно платье за другим, и всё никак не могла выбрать. Позади герцогини, на широкой кровати с позолоченным изголовьем, возвышалась гора разноцветного шелка и кружевных оборок, на ковре были разбросаны туфельки — пар двадцать, не меньше — но всё было не то!..
Ее светлость прижала к себе нежно-голубое шелковое платье с очаровательными серебряными бабочками, нашитыми на лифе, бросила вглубь зеркала пристальный взгляд и сморщила нос. Слишком невзрачное! Да и скорее дневное, нежели вечернее... Платье, громко шурша, упало в руки горничной, а ее светлость потянулась за следующим. Алое, с открытыми плечами и глубоким вырезом, смотрелось на ней великолепно — но не слишком ли оно вызывающее для незамужней девицы? 'Да ещё это черное кружево по подолу, — с сомнением подумала Орнелла. — Нет, не годится!' Вихрь алого атласа метнулся в распахнутые объятия горничной, а герцогиня эль Тэйтана, покосившись в сторону гардеробной, где оставалось всего несколько платьев, раздраженно фыркнула. Ну что ты будешь делать? Все вешалки заняты — и всё равно надеть нечего! Темно-зеленое, с пышным турнюром, длинными рукавами и черными розами по шлейфу и поясу, делает её похожей на вдову; белое с розовой отделкой, маленькими рукавами-буфами и прелестным кружевным воротничком она уже надевала на прошлой неделе; синее атласное — чересчур закрытое, желтое муслиновое — годится только для пикника... Она с сомнением бросила взгляд на черное бархатное платье с низким квадратным вырезом, золотым поясом и золотой же вышивкой в треугольных прорезях юбки. Хм! Оно, конечно, на диво к лицу ей, но этот чёрный цвет!.. Он всегда старит. А плотный тяжелый бархат вообще скорее для осени, не для лета.
— Хоть голой к гостям выходи, честное слово! — в сердцах объявила она. Молоденькая горничная хихикнула, а расположившаяся на диванчике у окна Кассандра, пожав плечами, заметила отстраненно:
— Да, такое зрелище они надолго запомнят.
— Помощи от тебя, Кэсс... Ну а сама-то ты что наденешь?
Кассандра задумалась. И наконец отозвалась с некоторой неуверенностью в голосе:
— Вроде синее.
— Вроде!.. — Орнелла закатила глаза. Сама модница и щеголиха, герцогиня эль Тэйтана не переставала удивляться тому, как мало значения её подруга придает нарядам. 'И если б не баронесса, — осуждающе подумала она, вновь разворачиваясь к дверям гардеробной, — ходила бы ее дочь чистым пугалом!' Ее светлость, прищурившись, посмотрела на кипу отвергнутых платьев. Кэсс наденет синее, что с её-то глазами, конечно, беспроигрышный вариант — значит, самой Орнелле лучше выбрать другой оттенок. Точно не голубой... И не зеленый... Ах, не будь алое платье таким броским!..
— Всё, — измученным голосом вынесла наконец вердикт она. — Я устала и с ног валюсь! Элиза, прибери тут всё... Позже решу, до вечера еще уйма времени.
Спустя четверть часа обе подруги сидели в гостиной герцогини эль Тэйтана за чаем с пирожными. Беседа текла вяло и не очень клеилась: Орнелла была озабочена предстоящим приемом, первым большим приемом, который она устраивала в своей столичной резиденции, и куда был сегодня зван весь свет Мидлхейма, а Кассандра, ковыряя ложечкой десерт, думала о Нейле. После вчерашнего разговора у изгороди ни о чем другом она думать не могла. Госпожа Делани не стала бы ей врать, да и зачем, так что глотать пыль на чердаке нет никакого смысла, друга ей это не вернет. Герцог сослал его демоны знают куда, причем на всё лето — это теперь совершенно ясно. 'А если сошлет и на следующее? — вдруг обмерла Кассандра. Фарфоровая тарелочка задрожала в ее руке. — Что тогда?' Девушка закусила губу. Это нечестно! Нечестно! Из-за какой-то нелепой случайности... Что они оба, в конце-то концов, такого ужасного сделали?! Да чтоб ей провалиться, этой магии!
Она снова вспомнила упоминание госпожи Делани о 'Предгорье' и мысленно заскрежетала зубами. Предгорье! Несусветная даль, и знать бы хоть точное место, чтобы отправить письмо — так нет! Кассандра привычно потянулась пальцами к шее, но вспомнила, что медальон остался дома — опасаясь расспросов матери, она еще в Даккарае спрятала подарок Нейла вместе с мундиром в дорожный сундук. Предгорье... И непонятно, Верхнее или Нижнее. 'Хотя какая разница, — промелькнуло в голове Кассандры. — Они оба огромные, с тем же успехом можно искать иглу в стоге сена'. Девушка передернула плечами и вернула тарелочку с едва тронутым пирожным обратно на столик. Не хочет она есть. И на прием этот дурацкий вечером тоже не хочет! Но Орнелла её подруга, а одного друга она уже потеряла, так что... Кассандра взяла себя в руки и, сделав глоток остывшего чая, прислушалась к болтовне герцогини.
