— И кто же тебя выкрасил в розовый? Не думаю, что ты это сделала сама, это всё же не в твоём стиле. — На автомате спросила её. И не смотря на ауру, что расходилась от неё в комнате, просто уже давясь смехом.
— Да блондинка одна, Ремус я думаю, ты её помнишь, она с Рейвенкло и на курс младше меня.
— Луна Лавгуд, — сразу ответил мой волк, — надеюсь, ты её не убила?
— Как мог ты так только подумать? — Фыркнула Гермиона. — Просто она теперь походит с месяц, наверно, с причёской зелёного цвета. Да ты не волнуйся, я думаю, завтра ты сам увидишь её, мы прибудем втроём, поработаем в библиотеке. Не беспокойся Нимфадора, не очень рано, часов в девять вы сможете выспаться. И ещё, мне нужна ваша помощь. У меня вся одежда, подходящая для магического мира, окрашена в розовый, а мне срочно нужно в Гринготс, ну не могу же я явится туда в таком виде! Нимфадора помоги, а?
— Конечно, вот как начнёшь называть меня Тонкс, так сразу обеспечу одеждой. — Улыбаясь ей, мстительно ответила я.
— Я не могу, мой лорд и будущий муж решил, что мы должны тебя называть только по имени!
— Она что это серьезно? Ну вот и что мне делать? Мой шантаж здесь бесполезен, раз есть повеление лорда, то она и вправду просто иначе не может... Ну Миша, ну гад, я тебе это припомню, я обязательно отомщу! А пока всё же придётся дать плащ с глубоким капюшоном.
— Ладно, Мерлин с тобой, пойдём, подберу тебе что-нибудь подходящее — я позвала её к себе, переодеваться.
Когда мы зашли в мою комнату, я не выдержала давления страха и смерти что она излучала вокруг и попросила:
— Гермиона прошу, возьми себя в руки, я уже не могу выносить того ужаса, что ты вокруг излучаешь.
— Ты о чём? Я совершенно спокойна, наоборот мне хорошо и немного весело даже. — Ответила она, с недоумением глядя на меня. — Постой, ты говоришь ужас и дыхание смерти? — Затем на минуту задумалась. — Но это чушь, я бы почувствовала, сейчас посмотрю. — И достала из сумки два небольших хрустальных черепа, они светились приглушённым, зелёным, призрачным светом. Удар ужаса был таким, что я едва смогла удержаться от того, чтобы не сбежать.
— У-у-уб-бе-р-ри о-о-т м-ме-н-ня эт-то!!! — я в ужасе закричала.
— Хорошо, сейчас уберу, только успокойся. — И она убрала их в свою безразмерную сумку, волны ужаса заметно ослабли. — Странно, а я почти ничего не чувствую, пожала плечами и положила сумку на стол. Я, дождавшись этого, схватила Гермиону за руку и потащила из комнаты вон.
— Гермиона, что это было, что это за черепа?! — Я всё ещё была в панике, и почти кричала.
— А я не знаю! — Ответила она мне — Да, не знаю, нашла в развалинах замка и хотела положить их в Гринготтс в хранилище. И спокойно попытаться узнать, что же я такое нашла!
— А ты знаешь, что за пронос в Гринготтс тёмных артефактов с недавних пор в Азкабан легко угодить? Нет, гоблины не донесут, они просто не пустят, когда вот так явно и не скрываясь, нарушают закон, ещё даже предложат купить ларец, что экранирует магию! Но от тебя так несло тьмой, что любой аврор это почует и попытается тебя остановить! Ты могла бы не дойти даже до банка! — Выговаривала я ей, правда, мне было заранее жалко аврора, который имел бы такую глупость, как попытаться арестовать её, тем более в городе, где нельзя применять мощные заклинания, наносящие урон на большой территории, а лучевыми ни Гермиону, ни Михаила не достать, на их спаррингах, я это хорошо видела.
— Что ж спасибо что просветила, тогда кроме плаща мне нужен контейнер под артефакты. Ты не поверишь, всего час назад они ощущались кусками обычного, мертвого полудрагоценного камня, в них не было даже отзвука магии, а уже сейчас она в них довольно сильна, а я сама чувствую легкою слабость.
— Девушки у вас что-то случилось? — Ремус очевидно услышал мой крик, и прибежал на него.
Луна, которая Лавгуд
Ну вот я уже и дома! Хоть я немного опасаюсь разговора с отцом, но как же я буду рада его обнять, наконец! О Мерлин седобородый, клянусь бородою твоей, я всегда счастлива очень, когда возвращаюсь домой! Ведь дом это то место, где нахожу я покой, поддержку и главное память о той, кого уже нет — моя любимая мама. Здесь, на этом диване, после рабочего дня отдыхала она, а за этим столом со мной занималась, учила писать и читать. А в тот шкаф я любила залезть, чтобы скрыться от неё, когда мы в прятки играли. А вот там, если взглянуть из окна, видно строение, там работала мама, там и погибла, когда тот человек в сером, заклинанием сбил на пол боевой артефакт, артефакт обеспечивал щит! Не беспокойся о мама, я уже скоро, всего несколько месяцев ждать, и мести начало я положу. Отца нет пока дома, но уже скоро он должен вернуться домой, его газета, его любимое детище, требует ежедневно так времени много! Я полчаса по окрестностям нашего дома бродила бесцельно и вспоминала о счастье, что у меня было когда-то, и которое я сберечь не смогла! Но вот и вернулся отец и я почти как в детстве обычно стремглав бегу и обнимаю его.
— Здравствуй любимая дочь, как дела у тебя и друзей? Я погляжу, цвет волос тебе поменяли? А какой у тебя фамильяр? Как прошёл ритуал и тётю ты куда увела? И главное я тебя ждал, как минимум два дня назад, хотя бы сову послать ты могла!? — мой отец обнимал меня крепко, задавая вопрос за вопросом и не давая и рта мне открыть. Впрочем, как обычно после долгой разлуки.
— Всё хорошо, вот познакомься, это Афина, — я позвала её мысленно, — ты погляди какая она замечательная! А тётя в гостях у наших наставников, она оклюмент и помогает нам обучиться управлять тем, что дают нам фамильяры. Ой, папа, там так интересно! Ты только представь — развалины древнего замка, он был разрушен семь столетий назад, а на них ничто не растёт и по ныне, даже мох не берёт эти древние камни. Я и подойти с трудом к ним могла. Папа прошло семь веков, а в магии я ярость и боль, что там бушевали, ощущаю даже сейчас! А ещё почти беспредельную мощь! Папа я знаю, защитники замок разрушили сами, когда поняли, что удержать нападавших не выйдет, они не попросили пощады, нет, они ударили сами, они принесли в жертву себя и даже детей своих которых они охраняли! Чтоб уничтожить врагов! Там на месте сражения не поют даже птицы! Нигде больше я такого не видела — семь веков на месте древнего замка только смерть правит бал! Как говорят Михаил с Гермионой — Вечно юная прекрасная леди приглашает на танец любого, кто посмеет нарушить покой древних стен.
Пока я говорила всё это, мы вошли в дом и удобно устроились в креслах, кофе с печением молча подал нам наш домовой. Пока всё точно по плану, папа слушает, он увлечён. И это значит, о неприятных последствиях, а тем более опасностях я пока могу умолчать! Вот так, как сейчас, ведя разговор мне нужно продержаться часа четыре, а потом я в дом Гермионы камином вернусь, хорошо, что папа обожает природу и мой рассказ о тайге его увлечёт, несомненно.
Парвати
Вот я и дома, в нашем загородном особняке, едва я успела шагнуть из камина, как услышала:
— Сестра? — И я тут же оказалась в объятьях Падмы. Она, крепко меня обняв, отстранилась, окинула оценивающим взглядом, и продолжила. — Я тебя с начала и не узнала, пепельно голубой и зелёный... Сестра, ты креативна наверно, но вот подумай, что на твоё преображение скажет отец?!
— Падма привет и тебе. Такой мой внешний вид не на долго, уже через неделю я стану прежней. Это всё Луна Лавгуд, она так пошутила над нами. Ты только представь, Гермиону окрасила в розовый, и волосы и даже броню! И да, а отец ещё дома? — поинтересовалась я насущным.
— Да они с мамой в малой столовой, поспеши, иначе он может на службу в посольство уйти.
— Ага, спасибо, тогда я потороплюсь.
И я побежала в столовую, большой особняк имеет ряд минусов, один из них, время, что нужно, чтобы попасть туда куда хочешь! Отец без сомнения в курсе моего возвращения, но он ждать не будет, ведь я же не сын, а всего на всего дочь, он меня любит я знаю, по своему, но таковы наши традиции, а отец всегда следует им! За нас мама в ответе, она воспитывает и следит за нами, пока мы тут. Вот когда появится брат, его воспитанием и обучением займется отец. Лишь сражаться детей древнего рода кшатриев всегда обучают оба родителя. А всему остальному кто-то один, поэтому со своими проблемами мы всегда обращаемся к матери, но сейчас мне нужен именно отец! Но вот, наконец, дверь малой столовой.
— Отец, мама здравствуйте, на мой внешний вид не обращайте внимания, через неделю исчезнут последствия детской шалости Луны Лавгуд, вы без сомнения знаете кто это. — Всё это я тороторю, только войдя в помещение, пока отец не высказал своего отношения к моему внешнему виду. Всё-таки, работа в посольстве накладывает свой отпечаток на человека, и я не хочу выслушивать от него порицание, и тем более, получить наказание от мамы. Вдохнув новую порцию воздуха, продолжаю. — Отец подождите, пожалуйста, у меня важные новости, о возрождении одного из родов древних Ассуров.
— Дочь ты в этом уверена? Ты же знаешь, как это важно для нас...
— Да отец, я не могла ошибиться, магия последних защитников Махенджадаро точно такая же, как и павших семь веков назад магов, защищавших твердыню рода Черных! (Луна, проклятье, я не заметила, что с отцом говорю на твоём птичьем, хорошо ещё, что новости важные не дают ему сосредоточиться на необычности мыслей моих изложении. Луна прибью, а за приобретённую внешность, повторно прибью).
— Спасибо ты принесла очень важные новости. Я одобряю твой выбор, а сейчас расскажи, чем же вы занимались так долго, — хм, отец всё же мягко намекнул на моё долгое отсутствие, — вообще расскажи всё подробно. В свете того, что ты мне рассказала, любая мелочь мне очень интересна.
— У меня появился фамильяр — сказала я, решив начать с самого интересного, и мысленно позвала свою паучихи, та вылезла из под мантии и поднялась ко мне на плечо.
— Carak? — прошептала мгновенно побледневшая мама и в испуге закрыла руками лицо. Отец же просто замер на своём месте и пристально всматривался в меня, как будто пытался что-то новое во мне рассмотреть. Через десяток секунд чуть успокоившись, мама подняла взгляд на меня. — Доченька, что они с тобой сделали? — она встала и, подойдя ко мне, обняла, — Как ты себя сейчас чувствуешь? — Я с удивлением увидела на её лице слёзы. — Как ты пережила изменение?
Одобрение, согласие и, наверное, это такая радость? Пришли мне от моей восьмилапой подруги. Хм, ей понравилось то, как мама её назвала? "Карака", а не плохо звучит.
— Мама не плачь, сейчас уже всё хорошо, Гермиона и Миша мне помогли, при обряде взяли боль на себя, а ещё тётя Луны Лавгуд, она оклюмент и учит меня управлять тем, что даёт мне слияние сознаний.
— Парвати, о чём только вы все четверо думали, когда выбирали тебе паука?! — возмутился отец, наконец, отойдя от шока, или, скорее, просто подобрав культурно звучащие слова.
— Это не мы его выбирали папа, это паук выбрал меня! — стала я на защиту своего Миши.
— Ладно хоть на это у них хватило ума, подожди, я пропустил, они забрали боль себе?! Они что не использовали тотемы?
— Папа они даже не знали о них, Михаил он последний в роду, а Гермиона, она из тех, кто новый род основать в состоянии. Их просто учить некому. Но, не смотря ни на что папа, они фантастичны! Они ни на кого не похожи, одновременно пламя и лёд: ярость, что даже рядом стоять не даёт и трезвый холодный расчётливый разум. Сейчас, они сама беспощадная холодная смерть, чуть позже, не задумавшись даже о риске, может ринуться спасать чужого ребёнка. Как на первом курсе мне сказал Михаил: "Мы эгоисты, и как эгоисты, не желаем смотреть, как погибает девчонка под дубиной у Тролля". Я никогда не забуду картину того, как Гермиона меня выносила из комнаты, а он с простым кинжалом пошёл в атаку на тролля. (Да я этого точно никогда не забуду, он тогда был таким, таким... я даже себе объяснить не могу, мне тогда было всего-то одиннадцать, а я его именно тогда, наверное, полюбила — так подумала я, но конечно об этом отцу не сказала).
Этот допрос продолжался почти до обеда, отец в этот день вообще не явился на службу. В шесть часов я камином вернулась в дом родителей Гермионы и Миши.
Ремус Люпин
Я услышал испуганный крик моей Нимфадоры (Тонкс волк, Тонкс и она ещё не твоя, хотя будет, надеюсь) и, подходя быстрым шагом к комнате Тонкс, застал продолжение интересного разговора.
— Что-ж спасибо что просветила, тогда кроме плаща мне нужен контейнер под артефакты. Ты не поверишь, всего час назад они ощущались кусками обычного, мёртвого полудрагоценного камня, в них не было даже отзвука магии, а уже сейчас она в них довольно сильна, а я сама чувствую легкою слабость. — Говорила, конечно же, Гермиона.
— Девушки у вас что-то случилось? — спросил я, выходя из за угла.
— Да ничего необычного, просто я с Мишей, как всегда, вляпалась и даже сама не понимаю во что! Вот только погляди на это. — Гермиона проводила меня в комнату и достала из безразмерной сумки два маленьких черепа из, как мне показалось, слегка зеленоватого горного хрусталя, но то, что я при этом почувствовал — близкую смерть, мой ужас, моё проклятие, мой внутренний волк заскулил.
— Гер-р-миона что, что это?! — я спросил почти заикаясь и непроизвольно отшатываясь от неё.
— Я не знаю, — она пожала плечами, глядя на меня, — правда не знаю. Но, похоже, из-за этого пострадал Михаил, но прошу не говори Нимфадоре, разве что Сириусу можешь сообщить, но не письмом.
— Я не маленький, и ты же знаешь, как управляющий я давал клятву, кроме Сириуса никто не узнает.
— Ремус я хотела поместить это подальше, в родовое хранилище, но из-за излучения наведу панику на всю Косую аллею, помоги. Нимфа сказала о каких-то специальных ларцах для опасных артефактов, мне нужен такой.
— Конечно, сейчас принесу — сказал я,
Уже спускаясь за ларцом, подумал, что мы все по крупному вляпались. Я, как оборотень, чувствую магию смерти, за артефактами стоит ритуальная жертва, и не одна, они очень опасны, за хранение такого можно легко лишиться души. Я не должен... я не позволю ей носить такое по Лондону, надо всё подготовить и лишь затем отправлять это в хранилище рода, хотя, такой артефакт всё же лучше вообще не выносить за пределы родового гнезда. Если бы мог я предвидеть то, что случится через пару минут, то я бы бежал со всех ног, а не шёл неспешным шагом, но кто ж может всё знать?
Ксенофил Лавгуд Лавгуд
Я очень часто слегка увлекаюсь, вот и сейчас дочь я слушаю с большим интересом, она о природе далекой России так интересно рассказывает, о могучем бескрайнем лесе "Тайге", о древнем замке и следах древней магии, что спустя столько столетий не даёт растительной жизни и шанса даже приблизиться к этим камням. Она рассказала немного, чуть больше чем раньше я знал, о князе последнем из древнего рода. Жестоком и страшном к врагам, но он вместе с юной княгиней когда они ритуал проводили, спасая девчонок всю боль изменений забрали себе! И только поэтому я сейчас свою дочь обнимаю. За это я им благодарен, они не бояться платить своей кровью и жизнью за верность, что им отдала моя дочь.
