— Бенедикт на корабле?
На своем возвышении — на небольшом холме, где с открытой улицы открывался вид на порт — два жреца приготовились мчаться на корабль во всю прыть.
— Бенедикта не вижу. Но Иммар только что поднялся по трапу, — сообщил Киллиан. Он прищурился. — На палубе я вижу кучу бочек, за которыми можно укрыться до отплытия. Можем пробраться на корабль и поставить Бенедикта перед фактом, что мы едем с ним.
Ренард нахмурил светлые брови.
— Тогда надо спешить. Где бочки?
— От трапа справа, шагов двадцать… может, тридцать, не могу сказать точнее.
— Хорошо, — кивнул Ренард. — Я пойду туда первым. Если встречу Иммара, сумею его убедить нас укрыть.
— Я зрячий, — напомнил Киллиан, — логичнее было бы мне идти первым, если уж ты не хочешь идти вместе.
— Ты зрячий, — фыркнул Ренард, парируя. — Должен понимать, что вдвоем мы будем слишком примечательны.
Киллиан проглотил комментарий о том, что внешность Ренарда и без того примечательна. Он подумал, что спор сейчас не приведет ни к чему хорошему. Особенно после финального аргумента Ренарда:
— К тому же, если Иммара встретишь ты, тебя он Бенедикту сдаст с потрохами.
— Он меня настолько не переносит? — поморщился Киллиан.
— Дай ему время, — снисходительно ухмыльнулся Ренард. — К тебе, если хочешь знать, не так-то просто привыкнуть.
Они спустились к порту, с трудом пробившись через плотный поток народа. Смешавшись с пестрой толпой в доках, они добрались до корабля, на который поднялся Иммар, и затаились недалеко от трапа. Киллиан огляделся и ахнул.
— Что? — тут же среагировал Ренард.
— Бенедикт, — выдохнул Киллиан. — Он там. Говорит с кем-то из солдат.
Бенедикт Колер и впрямь стоял в отдалении, переговариваясь с кем-то.
— Бесы, — прошипел Ренард. — Он нас заметит.
— Иди первый, — решительно заявил Киллиан. — Я его отвлеку.
— Безумие, — качнул головой Ренард.
— Нет. Скажу, что я от тебя сбежал, и уговорю его взять меня с собой. А ты тем временем проберешься на борт.
— Тебе не удастся его уговорить, — возразил Ренард.
— Слушай, твоя задача — пробраться на борт. Остальное предоставь мне. Спрячься. Уговори Иммара. Я выбью себе место на борту сам, поверь мне. Я провел с Бенедиктом некоторое время и смогу найти к нему подход.
Ренард нахмурился.
— Сомневаюсь.
— Поговорим об этом в Малагории. — Киллиан хлопнул его по плечу. — Давай!
Ренард не стал спорить. Киллиан понимал, что его сговорчивость объяснима тем, как сильно ему хочется участвовать в малагорской операции. Ведомый ветром, шумом моря и гомоном голосов, он умудрился каким-то образом без единой заминки проложить себе путь к трапу. Киллиан не мог оторвать от него взгляда, полного восхищения.
Мне, наверное, никогда не постичь того, как живет этот человек, — не без досады подумал он, но заставил себя переключить внимание на Бенедикта. Еще некоторое время он стоял и вел беседу с офицером, и, похоже, беседа эта утомляла его. Бенедикт выглядел все более уставшим, а в напряженной позе легко угадывалось нетерпение. Киллиан расценил это как свою удачу: пока Бенедикт в таком состоянии, его будет проще уговорить.
Он дождался, пока закончится разговор, и старший жрец останется один. Лишь у самого подхода к трапу Киллиан вышел из своего укрытия в тени и показался. — Бенедикт! — окликнул он, вложив в свой голос столько призывных нот, сколько мог.
Колер обернулся.
Проклятье, он и впрямь выглядит постаревшим, — с сожалением подумал Киллиан.
— Харт? — Брови Бенедикта нахмурились. — Какого беса ты здесь делаешь? — Он огляделся, похоже, выискивая поблизости Ренарда.
— Ищете мою няньку? — усмехнулся Киллиан, сделав шаг к трапу, на который Бенедикт успел ступить. — Его здесь нет. Я сбежал.
Глаза Бенедикта возмущенно округлились.
— Ты ослушался прямого приказа, жрец Харт. Если ты надеялся, что я похвалю тебя за это, ты глубоко заблуждаешься…
— Нет, — перебил Киллиан, строго воззрившись на своего наставника. — Я пришел не за вашей похвалой. Если честно, мне на нее плевать. Особенно после того, как вы вознамерились со мной поступить. Должен сказать: если вы ждали, что я покорно послушаюсь и буду сидеть у Ланкарта в деревне, вы плохо меня изучили. Вы должны были догадаться, что я не стану этого делать.
Бенедикт устало опустил взгляд.
— Как ты сбежал? — хмуро спросил он.
— Под покровом ночи. Я, если не забыли, теперь очень хорошо вижу в темноте. — Киллиан сделал еще шаг и ступил на трап. — Бенедикт, выслушайте меня. Я знаю, вы не в восторге от того, что я сбежал, оставив своего старшего товарища. Но, поймите, я отдал этой операции все, что у меня было. Проклятье, я человеком из-за нее быть перестал! Вы просто не имеете права приказывать мне остаться. Не после всего, через что я прошел и что вы мне обещали!
Киллиан пронзительно уставился на Бенедикта снизу вверх.
— Харт…
— Нет! — Он не позволил ему возразить. — Бенедикт, вы мне обязаны жизнью. И я прошу вас вернуть этот долг — позвольте мне распоряжаться моей. Я должен там быть. Вы знаете это не хуже меня.
Колер молчал, изучая ученика потухшим взглядом.
В тягучем ожидании прошло несколько невыносимо долгих мгновений. Затем Бенедикт вздохнул, плечи его поникли.
— Хорошо, — сказал он. — Твоя взяла, Харт. Поднимайся на борт.
Киллиан просиял. Он знал, что, когда Бенедикт обнаружит на корабле Ренарда, ему полегчает от осознания, что вся его команда снова в сборе. Его люди понадобятся ему в Малагории, в этом не было сомнений. Но пока Киллиан решил приберечь финальный сюрприз до момента отплытия.
Бенедикт сошел с трапа, чтобы пропустить ученика вперед.
Киллиан гордо зашагал вверх, надеясь, что не упадет.
Металлический лязг прозвучал так быстро, что Киллиан не успел осознать происходящее. Когда он оборачивался, в затылке взорвалась тупая боль, и, застонав, он начал оседать. Звуки Леддера сошлись в единую беспорядочную какофонию, и все вокруг поглотила тьма.
* * *
Бенедикт подхватил завалившегося ученика под мышки, бросив меч на трап и безвозвратно утеряв его в воде причала. О потере оружия, прошедшего с ним долгий путь, он сейчас не сожалел — куда больше его волновало, что удар вышел слишком сильным: затылок ученика кровоточил.
— Проклятье, — прошипел Бенедикт, стаскивая обмякшее тело Киллиана Харта на сушу.
Подозвав одного из солдат, Бенедикт приказал отнести Киллиана в ближайший трактир. Оставалось лишь надеяться, что упорный ученик пробудет без чувств достаточно долго, чтобы не пробраться на корабль вновь.
— Прости, Харт, — скорбно произнес Бенедикт, когда ученик пропал из виду. — Я не могу выполнить твою просьбу. Может, когда-нибудь ты поймешь.
Постояв еще немного на причале, понурив плечи, Бенедикт Колер поднялся на корабль.
Через полтора часа гавань можно было назвать опустевшей — если бы у кого-то повернулся язык сказать такое о Леддере.
* * *
Первым, что услышал Киллиан Харт, был его собственный стон.
Ком тошноты подкатил к горлу тотчас же, и тело само повернулось набок, исторгнув все содержимое желудка наружу. Миг спустя Киллиан сумел сфокусировать зрение и понять, что его вырвало на дощатый пол. Поначалу ему показалось, что пол качается, и он вообразил, что находится в каюте. Затем память начала постепенно восстанавливаться, тупая боль сосредоточилась в области затылка, а качка унялась вместе с тошнотой.
Это не корабль. Я не на корабле, — промелькнуло в голове Киллиана.
Он подскочил… точнее, ему так показалось. На деле он медленно, покачиваясь, поднялся с кровати. На то, чтобы удержать равновесие, ушло довольно много сил. Киллиан пытался вспомнить подробности произошедшего.
Он помнил, как Ренард проскользнул на корабль. Помнил, как Бенедикт согласился взять его на борт. Помнил, как начал подниматься по трапу… а затем был удар. Сильный, бесы его забери. Рукоятью меча по затылку. Киллиан невольно поморщился и тронул больное место. На затылке запеклась кровь, хотя рана, похоже, уже не представляла опасности. Впрочем, она могла бы быть тяжелее, если б не его ускоренное восстановление.
Дверь незнакомой комнаты, обставленной просто, но привлекательно, открылась. На пороге появился мужчина. На вид он был постарше Бенедикта Колера. Каштановые волосы тронула заметная седина, вокруг глаз и в уголках губ уже скопилось множество морщинок. Ему было около пятидесяти пяти… может, даже старше.
— Тьфу ты! — Мужчина, не церемонясь, сплюнул прямо на пол и указал на лужу рвоты возле кровати. — Клянусь богами, парень, если б за тебя не заплатили, я бы заставил тебя самого тут все вычищать!
Киллиан непонимающе огляделся.
— Где я? — нахмурился он, игнорируя тупую боль в затылке. — Как я сюда попал?
— Да уж не на своих двоих, это точно! — фыркнул мужчина. — Принесли тебя. Оставили тут, попросили за тобой приглядеть. Пока ты тут бездыханный валялся, я даже лекаря приглашал, но тот сказал, что помощь тебе не нужна, так оправишься. Хотя крови я за тобой тут уже почистил. А теперь еще и это. — И незнакомец вновь сплюнул на пол.
Киллиан скептически приподнял бровь, но замечания о несовместимости этих плевков с любовью к чистоте предпочел не высказывать.
— Так… где я? — Он беспомощно посмотрел в окно, откуда открывался вид на гавань. Там было все так же людно, но множество кораблей, которые он видел, прибыв в Леддер, отсутствовало. — И как давно я здесь?
— Да уж скоро солнце сядет, — хмыкнул мужчина. — А вот то, что ты лучшего трактира в Леддере не знаешь, стыдоба! — Он сложил руки на груди. — «Брандис» мы зовемся. Неужто не слыхал?
Киллиан покривился. Он не знал ни одного трактира в Леддере, но если это — лучший, он не завидовал путникам, которые ищут здесь роскоши.
— Не доводилось, — сконфуженно отозвался молодой человек. — А что за название такое странное? — не смог не полюбопытствовать он.
— Это семейное имя, — гордо заявил собеседник. — Так звался мой отец и его отец, и отец его отца и…
Киллиан выставил руку вперед в останавливающем жесте.
— Гм… спасибо, я понял.
— Я Микаэль, кстати. — На лице мужчины засияла щербатая улыбка. Он протянул Киллиану руку и энергично ее затряс. Стоило окончить рукопожатие, как он тут же снова сплюнул на пол.
— Господин Брандис, — помявшись, обратился Киллиан, — а… корабли, что стояли в порту… они…
— Так ушли же! — удивительно громко воскликнул Микаэль Брандис. — Я говорю тебе: закат уже скоро. Корабли утром уходили. Целый флот идет на Малагорию, ты в курсе?
— В курсе, — мрачно ответил Киллиан, прекрасно понимая, что его надули, и с трудом сдерживая злость. Где-то в глубине его тела просыпалось жуткое желание броситься в лес, поймать какую-нибудь мелкую живность и разорвать ее зубами.
Хватит! — приказал он себе, мотнув головой и тут же поморщившись.
— Тебя вояки принесли. Я думал, ты с ними. А потом увидел форму твою и понял, что ты из Культа. Только, вроде, не из местного. Здесь в походной форме людей из Культа последний раз лет двадцать назад видели, не меньше.
Киллиан с трудом удержался от того, чтобы не заскрежетать зубами от злости. Его обманули. И как просто! Бенедикт обвел его вокруг пальца, как мальчишку.
За что он со мной так?
Киллиан не хотел вспоминать слова Ренарда о том, как Бенедикт печется о нем. Если это такое проявление заботы, то, видят боги, это самый низкий и подлый поступок, на который Бенедикт только мог пойти.
Ренард, — подумал Киллиан. — А ведь ему-то я, получается, путь на корабль пробил. Проклятье! Бесы меня забери, как же я мог так легко расслабиться и купиться на вранье? Я ведь знал, что с Бенедиктом нужно до последнего держать ухо востро!
Киллиан сжал кулаки, давя в себе злость и животный голод. Мысли не помогали унять ни то, ни другое. Он понимал: его оставили на материке, и за кораблями, ушедшими в Малагорию, ему уже не угнаться. Большое море разделило его с командой, и теперь уже ничего не вернешь.
Что же дальше?
Возвращаться в Олсад? Ползти на коленях к жрецу Леону и вымаливать принять его обратно? Нет, от одной мысли об этом у Киллиана снова подступала к горлу тошнота.
— Эй, ты оглох, что ли? — недовольно спросил Микаэль Брандис.
— Что? — переспросил Киллиан, возвращаясь из своих мыслей.
— Я говорю, ты куда путь-то держишь? Ты из местного Культа, или как?
Киллиан не захотел рассказывать свою историю. При мысли о том, чтобы обрисовывать этому человеку свой путь — а главное, его повисшую в неизвестности настоящую точку — он ощущал лишь усталость.
— Да, я из Культа, — сказал он. — Еду…
Куда? Точно не в Олсад. Но где мне теперь сгодиться? Разве что…
— Еду в Крон, — вздохнул он. — К старшему жрецу Бриггеру. Я собираюсь учиться у него.
Микаэль поджал губы, оценив намерение юноши.
— Неплохо, — сказал он.
Киллиан с трудом удержался, чтобы не закатить глаза.
— Я… могу остаться здесь на ночь? Сколько за меня заплатили?
— Достаточно, — кивнул Микаэль. — Можешь оставаться. Я вызову девку, пусть приберет тут.
После этого он в очередной раз сплюнул на пол и вышел из комнаты.
* * *
Большое море
Девятый день Зоммеля, год 1489 с.д.п.
Качка действовала на нервы, однако Бенедикт сумел довольно быстро приноровиться к ней. Ему было не впервой пересекать Большое Море на борту корабля, и он уже знал, что не подвержен морской болезни.
Девятый день Зоммеля клонился к закату. Судя по тому, как высоко кружили птицы над портом Леддера, зима в этом году обещала быть щадяще теплой. Впрочем, Малагорский климат куда мягче, чем на материке, поэтому изнуряющих условий ждать не следует.
Корабль качнуло сильнее обычного, и Бенедикт поморщился от ноющей боли в виске. В первый раз, когда он пересекал Большое море, такая боль была предвестником легкой дурноты, однако сейчас Бенедикт не испытывал прежнего дискомфорта. Мысль о том, что его ученик заплатил за свою выходку куда более сильной болью, кольнула его, заставив поморщиться вновь.
