Аня пришла поздно вечером, когда в коридоре уже погас свет. Я не спал и расслышал шаркающие шаги задолго до того, как девочка подошла к двери и позвала меня.
— Я принесла тебе свои рисунки, — сообщила малышка и просунула мне кипу альбомных листов.
Часть листов упала на пол, и мне пришлось вставать и поднимать их. Сложив их в стопку, я включил лампочку и стал перелистывать детские рисунки. Талант художницы у Ани бесспорно присутствовал, особенно хорошо у неё получались лица людей, очень живые и эмоциональные. Но все рисунки больной девочки были какими-то мрачными и депрессивными. Одно чёрное солнце чего стоило! На фоне тёмных наполненных коричневыми и серыми тонами картинок контрастно яркими пятнами выделялись только два рисунка.
На первом была изображена молодая женщина в длинном красном пальто и красной шляпе с широкими краями. Детали её одежды были прописаны в мельчайших подробностях, даже брошка в виде ящерицы на плече и квадратные костяные пуговицы. Но вот лица женщины видно не было — она стояла полуобернувшись, так что светлые вьющиеся волосы закрывали её лицо. Заметив мой интерес к этому рисунку, Аня пояснила:
— Это моя мама. Когда стало окончательно ясно, что мне уже не выздороветь, мама отказалась от меня и больше никогда не приходила сюда в интернат. Здесь на рисунке я запечатлела именно тот самый момент, когда мама отвернулась, чтобы уйти навсегда. Я всё на свете отдала бы за возможность ещё раз увидеть её лицо. Я знаю, что этого не будет, но я всё равно люблю её и не осуждаю за это. Пусть мама будет счастлива, даже когда меня самой уже не будет...
С трудом я оторвался от этого рисунка и взял в руки другой, на котором в центре листа на карликовой берёзе росли огромные кленовые листья, а само дерево светилось, подобно солнцу. Вокруг дерева танцевали счастливые звери — белочки, зайцы, медвежата. Аня грустно усмехнулась:
— Это совсем старый рисунок. Меня тогда таскали меня по всевозможным врачам и разного рода целителям. Кучу городов мы тогда объездили с мамой, в одну Москву только раза четыре летали. Всё искали способ, как меня можно вылечить. Столько шарлатанов-обманщиков повстречали, которые нажиться хотели на моём горе, и не сосчитать. И вот кто-то из них, уж не помню уже даже кто это был, сказал маме, что мне поможет только лекарство, сделанное из листьев белого клёна. Мне это чудесное дерево даже тогда приснилось, вот я его и нарисовала таким, каким увидела во сне. Мама тогда тоже воодушевилась, кучу аптек обежала, у всех знакомых и самых известных медиков спрашивала. Но всё это оказалось сказкой — такого дерева вообще не бывает.
Вот тут я категорически не согласился со своей знакомой.
— Бывает, Аня. Бывает. Я своими собственными глазами видел саженцы белого клёна и могу чем угодно поклясться, что они существуют и действительно обладают чудодейственными свойствами. Вот только пройти туда я больше не могу — дороги в то сказочное место больше не существует.
— Не надо меня обманывать, Серёжа. Я давно уже не верю в сказки... — грустно заявила маленькая девочка и потребовала вернуть её рисунки.
Похоже, она обиделась. Я молча сложил разрисованные листы в стопку и передал малышке. Аня ушла, закрыв заслонку, и через несколько минут сквозь стену я услышал её надрывистый непрекращающийся кашель. Я опять улёгся на кровать и, заложив руки за голову, в стотысячный уже раз стал думать о своём похищенном брате. Жив ли он ещё? Или подосланные Зилаей убийцы уже расправились с беспомощным ребёнком?
Моё внимание привлекло тихое царапанье по оконному стеклу. То ли ночной мотылёк бился в моё окно, то ли ветер шуршал какой-то тростинкой. Звук раздражал и мешал думать. В конце концов, не выдержав, я решительно встал и решил разобраться с причиной противного скрипа. На подоконнике с внешней стороны сидела большая белая крыса и своими передними лапками упорно пыталась процарапать оконное стекло. Я эту крысу узнал бы из миллиона других. Это был Неведомый Призрак!!!
Встретившись со мной взглядом, Неведомый Призрак приостановил своё бесполезное занятие и что-то прочирикал явно осмысленное, но двойное стекло полностью заглушило его свист. Я подошёл ближе, заглянул вниз и увидел, как во дворе у самой стены Каришка раскручивает верёвку с металлической кошкой. Последовал лязг металла о металл, и заточенные загнутые зубья прочно зацепились за оконную решётку. Через несколько секунд Каришка уже висела с противоположной стороны окна и, довольно улыбаясь, покачивала перед моим лицом связкой отмычек.
Я указал тайфлингу, где именно находился невидимый с внешней стороны запор, и жестами объяснил, что нужно воспользоваться ломиком. Спустя пару минут девушке удалось отжать язычок запора, и я открыл оконную раму. Прохладный ночной воздух хлынул в комнату, пошевелив волосы у меня на голове. Я обнял подругу и притянул к себе. Последовал долгий страстный поцелуй прямо сквозь решётку. Затем я попроосил Каришку передать мне ломик-фомку и быстро вынул удерживающие решётку ржавые гвозди. Всё, последняя преграда была устранена, и пока я ставил тяжёлую ржавую решётку возле стены, тайфлинг уже проскользнула в мою комнату и скептическим взглядом оценила скромное убранство больничного бокса.
— Не густо тут с мебелью, — усмехнулась Каришка, присаживаясь на больничную кровать.
Она весело подпрыгнула несколько раз на пружинном матраце, затем встала и подошла к входной двери, осматривая замок.
— А чего сам то не сбежал? — удивилась тайфлинг, брезгливо отвернувшись от примитивного замка.
— Не было смысла. Куда мне бежать? — я говорил, но почему-то почувствовал себя неловко, словно мои воровские навыки были поставлены под сомнения, поскольку я не смог вырваться из столь примитивной тюрьмы.
— Как этокуда? — искренне удивилась моя подруга. — Возвращаться ко мне конечно! Если бы ты знал, Серый Ворон, скольких трудов мне стоило найти тебя в этом совершенно безумном мире! Ты хоть представляешь, что этот интернат расположен в трёхстах километрах от того города, куда я попала, следуя по твоим следам? Мне пришлось добираться сюда на поезде, прячась под вагонами. Да, да, я уже выучила такие названия, как "поезд", "интернат" и даже понимаю, что такое километр. Но представь, какого было мне, когда всё это для меня было в новинку, всё непонятно! Маленький посёлок в лесу... Зачем ты мне врал?! Ну почему ты не рассказал мне о том, где ты на самом деле живёшь? Мне было бы гораздо легче разыскать тебя!
Я почувствовал, что краснею. Я был безумно рад, что моя хвостатая подруга нашла меня, хотя и совершенно не понимал, как именно она это сделала. Ведь я же оставил её в подземном городе чёрных дварфов под надёжной охраной! Как она смогла пройти через два мира за мной?! Как она разыскала меня тут на Земле? Хотя ответы на эти вопросы вполне могли подождать, нужно было скорее уходить. Но прежде...
— Подожди, Каришка, мне нужно поговорить кое с кем, — попросил я, взяв у удивлённой подруги связку отмычек.
Аня спала на кровати в такой же как у меня маленькой комнатке. Я включил свет, и девочка удивлённо и недовольно сморщила лицо, просыпаясь.
— За мной пришли, и я сейчас ухожу, — сообщил я заспанной ничего не понимающей малышке. — Аня, мы пойдём очень далеко и постараемся вернуться туда, где растут белые клёны, и где твоя страшная болезнь вполне излечима. Я не врал тебе, такие деревья действительно существуют. Если нам удастся пройти в сказочный мир, то мы уже никогда не вернёмся. Если хочешь, пошли вместе с нами.
— Я не верю в сказки, — холодно ответила больная девочка, отворачиваясь лицом к стене.
— А в хвостатых женщин ты веришь? А в говорящих животных ты веришь? А в возможность магии ты веришь? — завалила малышку вопросами моя подруга.
— Конечно не верю в такую ерунду, такого быть не может, — буркнула раздраженно Аня.
— Ну тогда смотри, начинается сказка! — рассмеялась тайфлинг. — Серый Ворон, поговори с Неведомым Призраком, пусть обленившийся белый крыс покажет, на что он способен.
По моей команде Неведомый Призрак ходил на задних лапках, кувыркался, балансировал на нитке. Пока зверёк развлекал девушку, тайфлинг расстегнула ремень, приспустила немного брюки и продемонстрировала донельзя удивлённой девочке самый настоящий хвост. А вот с демонстрацией магии было сложнее — я прекрасно помнил предостережение Феи никогда не использовать магию в нашем мире, поскольку кто-то безумно сильный тут контролировал все магические потоки. Но по-другому было нельзя. Поэтому я произнёс слова заклинания, и надо мной возник шарик света. Затем было ещё несколько слов, и вот уже чёрный волчонок доверчиво тычется мне в ладони.
— Всё, нам пора уходить и очень быстро! — решительно проговорил я, так как тоже почувствовал явное сопротивление, когда обращался к магическим способностям. — Аня, я не могу гарантировать, что мы сможем прорваться в сказочный мир, но мы хотя бы постараемся это сделать. Поэтому настало время решать — остаёшься ли ты тут или уходишь с нами?
— Я уже давно знаю, что ждёт меня, если я останусь. Поэтому решено, я пойду с вами. Только мне нужно взять лекарства из тумбочки, они помогают мне при кашле, без них я просто-напросто умру, так и не дойдя до белых клёнов. И ещё я обязательно должна забрать свои самые ценные вещи — альбом с рисунками и любимую куклу. Без них я никуда не пойду!
— Хорошо, мы подождём, пока ты соберёшься, — улыбнулась Каришка.
* * *
— Следующий поезд будет только утром в семь тридцать шесть! Тогда будет уже совсем светло. И стоянка у поезда всего две минуты. Мы вряд ли успеем тихо-незаметно забраться на вагон вместе с Аней... — сообщил я своим спутницам, возвратившись от табло с расписанием.
Конечно, было бы наивным думать, что проводник впустит в вагон трёх подростков без билетов, двое из которых к тому же в больничных пижамах и тапочках на босу ногу. А чтобы купить железнодорожные билеты, нужны были деньги и документы. У нас же не было ни того, ни другого. Оставаться на станции тоже было опасно — рано или поздно наш побег откроется, и тогда первым же местом, где будут искать сбежавших подростов, и станет железнодорожный вокзал — единственное место, откуда можно было покинуть этот крохотный городишко. Тем более нас бы тут стали искать, поскольку от интерната до вокзала было всего-навсего метров двести.
По станции прокатился гулкий звук сталкивающихся вагонов. Это на дальних путях собирался воедино грузовой состав, состоящий из цистерн с нефтью и плоских железнодорожных платформ для сыпучих грузов. Сдвоенный тепловоз уже был подцеплен и перед отправлением сдал немного назад, собирая компактнее длинную цепочку тяжёлых вагонов. Интересно, куда погонят этот состав? Насколько я знал, нефть обычно везли либо в центр страны к Москве, либо на морской терминал в Новороссийск, откуда её экспортировали танкерами. Второй вариант был бы для нас подходящим, поскольку железная дорога к Новороссийску проходила не так уж далеко от моего родного города.
Я ещё не принял никакого решения, когда моё внимание привлекла группа из трёх чёрных машин. С включёнными фарами они мчались по шоссе, проходящему с противоположной стороны железной дороги, но вдруг резко сбавили скорость и одна за другой свернули в сторону города, проехав железнодорожный переезд. Дорогущие иномарки, затемнённые стёкла, слаженность движения... явно это были какие-то спецслужбы. Я с умеренным любопытством наблюдал за этими машинами, как вдруг сообразил, что они направляются прямо в сторону оставленного нами интерната. Это не могло быть простым совпадением. Похоже, опасения Феи были не напрасными, и сейчас я видел именно тех непонятных наблюдателей, которые явились расследовать случай использования магии!
— К вагонам, быстро! Пригибаемся, не поднимаем головы! — скомандовал я и побежал первым, подавая пример Каришке и Ане.
Взобравшись по скобам на вагон, я заглянул через высокий борт и с удовлетворением обнаружил внутри вагона горы мелкого речного песка. Тут вагон опять дёрнулся и пока ещё медленно-медленно стал катиться, с каждой секундой набирая скорость. Нужно было решаться. Я ухватил за руку Аню, приподнял удивительно лёгкое тельце и помог безволосой девчонке вскарабкаться по скобам и перевалить через борт. Каришка бежала рядом, держась одной рукой за скобы лестницы, и едва Аня благополучно спрыгнула на песок внутри вагона, как тайфлинг тоже быстро вскарабкалась наверх. Тепловоз подал гудок, проезжая переезд.
— Фух, едва успели! Будем надеяться, что мы хоть в нужную сторону направляемся. Девчонки, пригнитесь, чтобы вас не увидел дежурный на переезде! Отлично!
Я развалился на песке и обрисовал своим спутницам причину, по которой мы так поспешно покинули вокзал. Возражений у девушек не возникло — ни Каришка, ни Аня не желали встречи с таинственными людьми, находившимися в тех чёрных машинах. Поезд миновал город и плавно катил по тёмной ночной равнине. Каришка открыла свою сумку и достала еду — плавленый сырок в фольге, батон нарезного хлеба, один батончик "Сникерса" и бутылку "Аква-Минерале". Все втроём мы с жадностью накинулись на эти скромные припасы, в пять минут полностью уничтожив их.
Я, ещё вечером совершенно не ощущавший голода, сейчас готов был проглотить целого слона и потому конечно не отказался бы от чего-нибудь более существенного — вроде жареной курицы или мясной нарезки, но у убеждённой вегетарианки, каковой была тайфлинг, такого не могло быть в принципе.
Поезд резво преодолевал километр за километром, и я с радостью замечал, что мы движемся на восток в сторону быстро розовеющего неба. Нам и нужно было в ту сторону, и сейчас самым важным было сойти на какой-нибудь станции километров через двести пятьдесят, чтобы не уехать дальше нужного прямо в Новороссийск. Но пока можно было отдыхать и спать, благо раскалившийся за день песок хранил ещё тепло. Дежурных мы не выставляли, поскольку уставшими никто не был, и с наступлением рассвета все обязательно бы проснулись.
Соскочили мы уже днём, когда грузовой состав надолго остановился отцепить часть вагонов на небольшой станции со знакомым мне названием. Я хорошо знал это место, поскольку с отцом (настоящим отцом, а не сидящим в тюрьме отчимом) несколько раз ездил сюда на автобусе в гости к его каким-то знакомым. Отсюда до моего города было всего километров семьдесят и ходил прямой автобус. Это было хорошим подспорьем, поскольку в автовокзале при покупке билетов документы не требовались.
Поэтому нам оставалось только раздобыть приличную одежду и найти деньги на билет. Хотя по сути проблема одежды тоже сводилась лишь к наличию или отсутствию денег — уж чего-чего, а купить джинсы, футболку и кроссовки для меня и Ани можно было в любом универмаге.
Возможно это глупо, но сам я по привитой с детства привычке почему-то не хотел или не мог воровать в родном мире. К счастью, у Каришки не было никаких предубеждений против привычного ремесла, и она согласилась отправиться на поиски денег самостоятельно. Уж не знаю, где она сумела всего за пару часов раздобыть несколько тысяч рублей (точнее где именно тайфлинг их украла), меня это волновало мало. Но уже через час мы с Аней уже сидели в нормальной одежде в здании автовокзала и, держа билеты в руках, поджидали свой автобус. Пожалуй, если бы не мертвенная бледность больной девчонки и отсутствие у неё волос, на нас вообще никто бы обращал внимание. А так на неё иногда всё же смотрели проходившие пассажиры, хотя скорее жалостливо, чем настороженно. Каришка отлучилась купить продукты в дорогу, как вдруг прибежала к нам очень взволнованная:
