— Позвольте войти, госпожа Камея? — елейным голоском проговорила Незала.
— Заходи! — с хрустом потянулась Ника.
Служанка принесла поднос с бутербродами, узкогорлым кувшином и оловянным стаканом.
— Ставь сюда, — велела гостья, указав на ларь. — И застели мне постель. Я хочу отдохнуть.
— Слушаюсь, госпожа.
Пока она жадно жевала мягкие булочки с сыром, запивая их неплохим, слабо разведённым вином, невольница поменяла матрас, принесла откуда-то цилиндрическую полосатую подушку и большое, пахнущее овчиной одеяло.
Последний бутерброд девушка доедала уже в полусне. Двигаясь, как сомнамбула, она сумела самостоятельно раздеться, оставив накладной живот, аккуратно сложить платье, спрятав нож в головах, и окончательно заснула, кажется, даже ещё до того, как легла.
Проснувшись, какое-то время недоуменно таращилась в темноту, гадая, где находится, и что за тряпка, скособочившись, врезалась в тело? Сначала показалось, что она по-прежнему в квартире госпожи Константы, а это всего лишь развернувшаяся набедренная повязка, которую ей зачем-то пришлось надеть. Но постепенно нахлынули воспоминания о трагической смерти вдовы, о своём бегстве и всех прочих неприятностях, случившихся после нападения налётчиков.
"Так я у Аттики, — догадалась Ника, приподнимаясь. — А на животе сумка со старым платьем. Но почему так темно?"
Подмигивавшие сквозь жалюзи звёзды исчерпывающе ответили на этот вопрос.
"А мы со Сцинием пришли сюда ещё до обеда, — мысленно хмыкнула она, опуская ноги. — Ну я и поспала. Часов двенадцать — не меньше".
Поморщившись, девушка развязала узел на спине и отложила в сторону накладное брюхо. Неровный каменный пол холодом обжёг босые ступни. Дождавшись, когда зрение более-менее адаптируется к царившему вокруг сумраку, она на цыпочках подошла к проходу и осторожно отодвинула занавеску.
Со стороны господской спальни не доносилось ни звука. Видимо, дверь, отделявшая хозяйские комнаты от подсобных помещений, закрывалась достаточно плотно. Зато из кухни отчётливо доносился слаженный дуэт храпящих невольниц.
Воспользовавшись заботливо оставленным ей ночным горшком, Ника вновь улеглась, только сейчас почувствовав, насколько тонок предоставленный ей матрас, и как неудобно на нём спать. Тем не менее, повозившись с полчаса, она всё же заснула.
На сей раз беглую преступницу разбудили громкие голоса. Привычно проснувшись с первыми лучами солнца, рабыни то ли забыли о гостье, то ли не посчитали её настолько важной, чтобы вести себя потише.
— Принеси ещё воды! — сказала кухарка. — Смотри, какая свёкла грязная? Её как следует отмыть надо.
— И так сойдёт! — огрызнулась Незала. — Дома-то она небось и не такое ела!
— Иди, иди! — прикрикнула собеседница.
— Знаешь, сколько сейчас народа у фонтана? — продолжала капризничать служанка.
— Смотри, договоришься! — перешла к угрозам Льбина. — Пожалуется она хозяину, и будешь ты в имении за овцами да курами ходить. Там-то тебе целыми днями пузо чесать не дадут!
— Ладно, — проворчала Незала. — Схожу. Давай тогда и второй кувшин. Донесу как-нибудь.
"Они что, за водой через спальню ходят? — с сомнением подумала Ника. — Или здесь ещё один выход есть?"
Подтверждением её предположения послужило то, что по коридорчику за задёрнутой занавеской так никто и не прошёл.
Решив окончательно прояснить ситуацию, девушка торопливо привязала накладной живот, оделась и пошла на кухню.
Невысокая худощавая женщина с короткими седыми волосами, собранными в неряшливый пучок на затылке, мыла в деревянном тазике овощи. За её спиной в невысоком каменном очаге над жарко горевшими древесными углями висел на цепи небольшой бронзовый котёл с водой.
Рядом в стене Ника заметила узкую дверь с массивным металлическим засовом.
— Вам что-то нужно, госпожа? — выпрямившись и убирая тыльной стороной ладони со лба выбившиеся из причёски волосы, не слишком доброжелательно поинтересовалась рабыня.
— Попить чего-нибудь, — не терпящим возражения тоном потребовала гостья.
Вытерев мокрые руки о грязный серый передник, невольница, подойдя к столу, наполнила миску водой из кувшина и протянула девушке.
Сделав глоток и отметив ясно различавшийся привкус уксуса, та принялась рассеянно рассматривать расставленную на полках посуду.
— А где Незала?
— К фонтану ушла, госпожа, — кивнув на дверь, ответила стряпуха, вновь возвращаясь к тазику с овощами. — Воды-то теперь много надо: и на еду, и вообще. Госпожа скоро проснётся, умываться будет. Да и вы, небось, тоже захотите.
— Обязательно, — усмехнулась девушка и поинтересовалась. — А куда ведёт этот выход?
— Так на лестницу же, госпожа! — недоуменно вскинула редкие, белесые бровки собеседница.
— Ясно, что не в баню, — усмехнулась беглая преступница. — Я имею ввиду: она у вас отдельная, или здесь целая галерея?
— Нет, госпожа, — покачала головой рабыня. — Лестница у нас своя, как заведено. Общая здесь только для третьего этажа.
Подойдя к окну и убедившись, что оно действительно выходит на противоположную сторону здания, Ника подумала, что с этим Сциний её не обманул.
Девушка чуть выглянула наружу. Та же картина, что и возле дома госпожи Константы. Бедно одетые женщины возились у крошечных костерков, покрикивая на бегающих вокруг чумазых ребятишек. Тощая собака с уныло повисшим хвостом копалась в куче отбросов.
Рядом с окном опоры какой-то лестницы. Дорога для отступления так себе. Те, кто за ней придёт, наверняка, будут знать о наличии "чёрного хода" в квартиру. А из окна не выпрыгнешь. Хоть и не высоко, да решётки мешают.
Утолив жажду, Ника прошлась по комнате, игнорируя колючие взгляды стряпухи. Опять остановившись у полок с посудой, девушка обратила внимание на ярко начищенный серебряный бокал вместимостью не менее трёхсот грамм, на витой ножке, украшенной каким-то мелким чеканным узором.
Заинтересовавшись, она взяла его, чтобы рассмотреть поближе, но, увидев своё отражение, вздрогнула, испуганно выдохнув:
— Вот батман!
Вытянув руку, чтобы хоть как-то уменьшить искажение, попаданка машинально провела рукой по всклокоченным, торчавшим во все стороны волосам, с ужасом отметив болезненную бледность лица, впалые щёки и тёмные круги вокруг глаз.
"И это я ещё поспала немного, — нервно сглотнула девушка. — А какой же видок у меня вчера был? Понятно теперь, почему Незала так перепугалась. Тут и описаться недолго, когда такое чудище за глотку схватит".
— Льбина, — обратилась она к рабыне. — Госпожа Аттика обычно, когда просыпается?
Вывалив на стол мокрую сморщенную свёклу, стряпуха глянула в полуприкрытое окно.
— Да уж скоро, госпожа. Вот Незала придёт, пошлю её в спальню. А то эта лентяйка сама к госпоже не заглянет, пока не позовут.
— Тогда передай, чтобы она и ко мне заглянула, — попросила Ника.
— Скажу, госпожа, — кивнула невольница, пододвигая к себе разделочную доску и всем видом демонстрируя ужасную занятость. — Чего же не сказать.
Вернувшись в комнату, беглая преступница попыталась привести в порядок причёску, хотя бы руками разобрав её на пряди.
Узнав от стряпухи, что гостья желает её видеть, служанка не заставила себя ждать.
Проигнорировав поклон, девушка приказала рабыне попросить у госпожи Аттики гребень и зеркало.
— Слушаюсь, госпожа, — кивнула Незала и виновато улыбнулась. — Если госпожа Аттика изволит проснуться.
— Ну разумеется, — усмехнулась Ника. — Не будем же мы её будить по такому пустяковому поводу?
Пока невольница возилась с хозяйской содержанкой, гостья кое-как пригладила шевелюру и тщательно осмотрела своё новое временное пристанище. Как и прошлое её убежище, эту комнату тоже использовали в качестве кладовки.
Она отыскала горох, фасоль, бобы, изюм, муку нескольких сортов. Поначалу ей показалось странным наличие таких больших запасов. Но потом племянница регистора Трениума подумала, что продукты, скорее всего, привезли из имения владельца квартиры. Видимо, таким нехитрым образом родственник господина Сциния пытался хоть как-то снизить расходы на содержание молодой любовницы.
Кроме еды, здесь нашёлся ещё один табурет с треснутым сиденьем, какая-то старая посуда. Судя по всему, папик Аттики изрядный скопидом. Неудивительно, что она согласилась "за денежку малую" рискнуть и нарушить закон, укрыв беглую преступницу. Скорее всего, девица прекрасно понимает, что всё это великолепие: шикарная квартира, драгоценные безделушки и рабы ненадолго, вот и торопится пополнить "золотой запас".
Но что, если она захочет упрочить своё материальное благополучие ещё и за счёт награды, которая назначена за поимку самозванки, выдававшей себя за внучку сенатора Госпула Юлиса Лура из рода младших лотийских Юлисов? Пятьсот пятьдесят империалов — сильнейший соблазн для той, кто живёт только и исключительно за счёт стареющего сластолюбца.
Ника невольно застыла от подобного предположения, глянув на скамью, где в изголовье под матрасом прятался аккуратно оттёртый от крови нож.
Но предав её, Аттика неизбежно подставит и Тарберия Сциния Дуба. Он, конечно, знатный аристократ и всё такое, но не сын Константа Великого, и за пособничество беглой преступнице одной ссылкой может не отделаться. Особенно, если подсуетятся враги Вилита, точнее, его матушки. Вряд ли подобное развитие событий понравится родственникам Сциния, в том числе и его дядюшке.
То есть, выдав Нику и Сциния, Аттика рискует сильно поссориться с очень богатыми и влиятельными людьми. А прощать подобное предательство тем более тем, кто не может себя защитить, не в традициях радлан. Вряд ли ушлая девица этого не понимает. Значит, Нике остаётся надеяться на то, что страх содержанки на какое-то время сможет сдерживать её жадность. Во всяком случае, оставаться здесь надолго не стоит.
— Позвольте войти, госпожа Камея! — прервал её размышления приторно-любезный голос Незалы.
— Заходи, — разрешила гостья.
Служанка принесла кувшин для умывания, тазик, полотенце, гребень, глиняную мисочку с полужидким мылом, а главное — зеркальце с украшенной слоновой костью рукояткой.
"Да уж, — мысленно хмыкнула девушка, с грустью рассматривая своё отражение в полированном серебре. — С такой рожей стыдно на люди выйти. Нет, надо больше есть и спать".
— Причесать вас, госпожа Камея? — всё с тем же фальшивым участием предложила рабыня.
— Разумеется, — кивнула Ника вытираясь и возвращая полотенце.
— Какую причёску желаете?
— Что-нибудь попроще, — любезность невольницы начинала раздражать. — Заплети две косы и закрепи на затылке.
Девушка объяснила, что хочет видеть на своей голове.
— Ах, как необычно, госпожа! — всплеснула руками собеседница. — Вы будете выглядеть очень красиво.
— Что-то больно сладко поёшь, — не выдержав, проворчала беглая преступница. — Если гадость какую хочешь сделать — подумай: стоит ли? А то можно отправкой в имение и не отделаться.
— Что вы, госпожа Камея! — чуть не плача взмолилась Незала. — Да разве же я посмею? Мне госпожа Аттика велела все ваши приказы выполнять.
Понимая бесполезность этого разговора, девушка только покачала головой.
— Смотри, я тебя предупредила.
Тщательно осмотрев в зеркало аккуратно уложенные волосы она тем не менее не нашла ни одного сколько-нибудь серьёзного изъяна.
Раскланявшись, служанка унесла умывальные принадлежности, а через несколько минут вернулась с приглашением от госпожи Аттики разделить с ней завтрак. Очевидно, той захотелось поближе познакомиться со знаменитой особой, волею богов оказавшейся с ней под одной крышей. Всё-таки любопытство свойственно всем женщинам независимо от возраста и социального положения.
Отказываться Ника не стала, но, перед тем как отправиться на встречу с любовницей родственника Торина Сциния Дуба, достала из кошелька серёжки, когда-то подаренные сенатором Кассом Юлисом Митрором своей родственнице.
Украшение явно произвело впечатление на служанку. Прижав руки к груди, она восхищённо закатила глаза, в которых ясно сверкнула алчность.
"Да тут не только Аттики надо опасаться", — отметила про себя беглая преступница.
Содержанка ожидала её в столовой, картинно возлежа на центральном ложе, предназначенном для хозяина дома.
Её голову украшала вчерашняя причёска, на обнажённых руках поблёскивали серебряные браслеты, а в ушах покачивались ажурные серёжки.
— Прошу, госпожа Камея, — девица сделала приглашающий жест, любезно улыбаясь накрашенными губами. — Располагайтесь, где вам удобнее.
— Благодарю за гостеприимство, госпожа Аттика, — вернула улыбку Ника, заметив, что несмотря на утро, сегодня собеседница выглядит гораздо более нарядной, чем вчера. Видимо, решила предстать перед гостьей во всём великолепии. И надо отдать должное — смотрелась она хорошо, во всяком случае, гораздо более великолепно, чем многие фото— и прочие модели из мира Виктории Седовой.
Незала принесла привычную кашу, резанные листья салата, лепёшки, разведённое вино.
— Господин Сциний просил не донимать вас лишними вопросами, госпожа Камея, — смущённо потупила взор девица. — Но о вас... ходит столько слухов, что я просто не в силах удержаться. Скажите: это всё правда?
— Смотря что вы имеете ввиду, госпожа Аттика, — усмехнулась собеседница, расстилая на лежанке салфетку. — Я уже достаточно давно в Радле, чтобы понять, настолько люди здесь любят всё преувеличивать. Поэтому поясните: о чём вы спрашиваете? Если о том: самозванка я или нет, то, клянусь Анаид, нет. И я скоро это докажу. Или вас интересует что-то другое?
— Говорят, вы выросли среди варваров госпожа... Камея? — поджав губы, выпалила девица.
— Это правда, — подтвердила гостья, деловито укладывая куски сыра на лепёшку.
— Но вы так хорошо говорите по-радлански, — польстила её содержанка. — Как будто учились у какого-нибудь знаменитого ритора.
— Это же мой родной язык, — прожевав, скромно потупила глазки Ника. — Я радланка по рождению и образу мыслей. Такой меня вырастил отец.
— Наверное, вам было очень одиноко в той далёкой земле? — сделав глоток разведённого вина, осторожно спросила собеседница.
— Отец действительно очень страдал от разлуки с великим Радлом, — помедлив, подтвердила беглая преступница. — В детстве я не так сильно переживала, потому что не знала другой жизни. Но чем взрослее я становилась, тем сильнее тянуло на родину.
— А вы там жили вместе с дикарями? — поинтересовалась девица, и поймав её недоуменный взгляд, торопливо пояснила. — Я имею ввиду: в их городе, деревне, или как там это называется?
— Нет, госпожа Аттика, — покачала головой Ника, аккуратно поддевая кашу. — Аратачи часто переходят с места на место, а нам отец построил каменный дом в лесу.
— О боги! — всплеснула руками слушательница. — Вы были там одна среди диких зверей?!
— Почему одна? — удивилась гостья, потянувшись за кубком. — С отцом.
Дождавшись, когда она утолит жажду, её сотрапезница подалась вперёд, выпалив:
— А правда, что варвары могут иметь по несколько жён?
