— Хайя! — пронзительный визг заставил его обернуться. — Хайя, неместные знорки! Что вам тут надо?
Над стеной повис, расправив крылья, здоровенный мегин. Броня из кованых чешуй покрывала его брюхо. На спине летучей мыши, еле заметный в тени её крыла, стоял краснокожий карлик с самострелом.
— Хайя! — закричали с соседней крыши. Двое низкорослых воинов привстали, чтобы путники могли увидеть их — и причудливые арбалеты в их руках. Фрисс окинул беглым взглядом окрестные здания — невысокие, всего в один этаж, но на толстых постаментах. Зубчатые барьеры протянулись вдоль крыш, и за ними могла скрыться сотня лучников.
— Илкор ан Ургул! — Нецис выставил вперёд руки, показывая карликам пустые ладони. — Тише, воители-форны. Мы пришли ненадолго. Где здесь лавка с резными камнями?
— Ха! Белокожий Нерси, держи при себе свою магию! — крикнул форн со спины мыши. — Следите за ним, форнэй! Идите вдоль стены, знорки. Кхэйва с Крыши Мира продаёт опасные побрякушки таким, как вы. Форнэй, не спускайте с них глаз!
Мегин шевельнул крыльями, плавно поднимаясь над кварталом, и сгинул. Куда пропали воины с крыш, Речник не заметил, но взгляды их преследовали его, пока он шёл по пропахшей гарью улочке вслед за Некромантом.
На этих камнях не рос даже мох. Они были вытерты до блеска. Угловатые очертания древних барельефов сгладились, и чудища, изображённые на стенах, стали ещё страшнее. Речник косился на вытесанные из базальта колонны, выступающие из стен опоры для светильников-церитов, странные ниши в стенах, со дна которых скалились каменные черепа... Окон в домах не было вовсе, из труб валил дым, а иногда ветер выносил наружу снопы искр. Длинные дома тянулись вдоль стены, смыкаясь между собой, как второй крепостной вал. Прохожих не было, даже голосов Речник не слышал.
"Говорили мне, что форны не любят гостей..." — громко подумал он, надеясь, что Гелин не спит и передаст Нецису его мысли. Некромант усмехнулся краем рта и постучал пальцем по неотполированному камешку на браслете Фрисса. Пятнистый самоцвет неярко светился и мигал в такт мыслям Речника. Тот досадливо поморщился.
— Пусть их, — пробормотал он. — Скажи, Нецис, форны — хорошие кузнецы? Канфен говорил, что они не хуже Алдеров...
С крыши гневно фыркнули. Алсаг навострил уши и недобро сверкнул глазами.
— Некоторые считают — даже лучше, — спокойно ответил Некромант. — Но я далёк от кузнечного ремесла и не могу судить.
— Тогда они могут исправить мой меч, — сказал Фрисс уже в полный голос. — В этих зданиях у них кузницы?
— Ты не войдёшь в эти здания, Фрисс, — покачал головой Некромант и указал на очередную светло-серую арку. Она была Речнику по пояс — как раз по росту форнов. Вместо завесы под аркой темнели плиты чёрного базальта — столь же реальные и прочные, как кладка самой стены. Фрисс протянул к ним руку и еле успел отдёрнуть — ворота плюнули в него огнём.
— Форны в самом деле не любят гостей, — вздохнул маг, — особенно незваных. И очень не любят чужие артефакты. Та-а... вот и лавка Кхэйвы. И все остальные лавки.
Очередное длинное здание выгнулось полумесяцем, и широкие арки в стене — одна за другой — образовали ярко раскрашенный полукруг. На прочных деревянных дверях, окованных металлом и украшенных мозаикой, выжжены были знаки Шулани. Рядом с дверями висели вырезанные из светлого дерева щиты, а на щитах — картинки, изображающие оружие, шлемы, посуду и инструменты. На ближайшем щите одиноко желтел настоящий череп — слишком большой для форнского и слишком беззубый для хольчанского. "Кхэйва с Крыши Мира и его камни" — выведено было на двери.
Дверь распахнулась с громким стуком — железяка, повешенная над притолокой, раскачивалась и колотилась о доски. Широкий барьер из оплавленного базальта отделял путников от полок с товаром и от пурпурнокожего торговца. Он был закован в броню, даже лицо скрывала стальная маска, но двигался он легко и ловко. Фрисс и глазом моргнуть не успел, как форн, раскладывающий пёстрые осколки самоцветов на верхней полке, спустился к барьеру и встал там, облокотившись на него. Длиннохвостый бирюзовый Клоа вылетел из-под прилавка, чуть не задев хвостом Речника, и прилепился к двери, водя по воздуху ротовыми щупальцами. Ещё один Клоа, зависнув под потолком, "обнюхивал" полку, скрытую под стеклянным щитом. По ту сторону загадочно сверкали яркие кристаллы в тонкой ажурной оправе.
— Что ты ищешь, Нерси? — неожиданно гулким и низким голосом спросил торговец, скользнув равнодушным взглядом по Речнику и спрятавшемуся под прилавком Алсагу. — Я — Кхэйва с Крыши Мира. Тут лучшие камни, какие можно найти на Крыше Мира, — морион и горный лёд, священный нерсийский нефрит и меанская оживляющая яшма, и медные раковины, и огненный сердолик, даже драгоценная каменная смола из холодных степей.
— Я — Нецис Изгнанный, — маг коснулся ладонью базальтового барьера, и Кхэйва медленно убрал свои руки. — Моё почтение, Кхэйва с Крыши Мира. Покажи мне все Зеркала Владыки Мёртвых, что у тебя есть. Все, из кости, из серебра, из стали и из камня, те, что вы сделали сами, и те, что купили у Нерси. Фрисс, отойди немного, как бы тебе не обжечься...
Речник попятился к двери. Форн молча вытащил из-под прилавка тяжеленный каменный ящик со множеством "гнёзд". Со дна каждого из них тускло подмигивал круглый медальон. Всё было так, как просил Нецис, — чёрно-серые агаты, отшлифованные до блеска, оправленные в кость, металл и даже камень. Речнику казалось, что каменные диски шевелятся и порой дымятся. Он пригляделся к оправам и поёжился — каждый камень окружали крохотные резные черепа, и кристаллы мориона чернели в их глазницах. Нецис улыбнулся и поднёс руку к медальонам.
— Илкор ан Кигээл-Рейкс, лас"ат мансог, лас"ат тин! — пальцы колдуна полыхнули зелёным огнём. Тонкие струйки дыма потянулись от камней к его руке.
— Все Нерси знают имя Кхэйвы с Крыши Мира, — прогудел форн, глядя на Нециса с явным одобрением, и вынул из-под прилавка гранитную шкатулку. — Взгляни сюда, чародей.
Серый дымок быстро таял, и камни один за другим тускнели и покрывались мутной пеленой. С каждым мгновением становилось холоднее. Речник вздрогнул и оглянулся на дверь.
— Взгляни. Это камни из ваших развалин, — сказал Кхэйва, с трудом открывая ларец. Из-под крышки сверкнула холодная зелень, Фрисса пробрало до костей ледяным ветром. Некромант усмехнулся и прикрыл сияние ладонью.
— Та-а... То-синхи, оссин та"ал, — пробормотал он, странно оскалившись. — Фрисс, право же, поберёг бы ты глаза. Снаружи и теплее, и безопаснее.
Речник подавил дрожь и жестом подозвал к себе Алсага. Кот и так отползал уже к двери, прижимаясь к полу и тихо шипя.
— Мы подождём на улице. Выбирай, Нецис, я вижу, дело это непростое, — сказал Фрисс и шмыгнул за дверь. Там, не обращая внимания на взгляды стрелков с крыши, он утёр ледяной пот, похлопал кота по загривку — тот вздрогнул от прикосновения — и задумчиво посмотрел на дым, поднимающийся из многочисленных труб.
— Нецис нескоро вернётся. Пойдём, Алсаг, поищем, где мне перекуют меч, — прошептал он и подобрал с земли волочащиеся поводья. Кот потёрся щекой о его бедро, чуть не уронив Речника на мостовую.
Фрисс подошёл к ближайшей маленькой арке и ударил рукоятью меча о камень. Базальт отозвался глухим звоном, арка плюнула огнём. Речник отступил, дуя на обожжённые пальцы.
— Хайя, форнэй! — громко позвал он. — Мастера огня и стали, помогите мне...
Фрисс был уверен, что с той стороны иллюзорного "камня" его внимательно разглядывают. Но никто не ответил на зов. Алсаг принюхался и фыркнул, мотнув головой. Запах калёной кей-руды был резким и не слишком приятным, тяжёлые испарения ползли невысоко над мостовой и лезли коту в нос.
— Я ищу хорошего кузнеца, и у меня есть чем заплатить, — с надеждой сказал Фрисс, глядя на следующую арку. От прикосновения она подёрнулась инеем, и Речник снова подул на пальцы, опалённые холодом.
— Зря вы прячетесь по норам, — вздохнул он и постучал в третью дверь. Кот громко чихнул и отскочил в сторону, да и Фрисс почуял едкий запах хашта прежде, чем кислотные пары изъели ему пальцы. Сунув руку в водяной шар, он пожал плечами и огляделся — открывать форны не хотели, может, кто-нибудь из прохожих проводит его в кузницу?
Он успел далеко уйти от лавки Кхэйвы. Чёрная стена тянулась по правую руку от него, бесконечное чёрное здание — по левую. Шагах в тридцати впереди зиял узкий проход, ведущий во двор, а из него, придерживая рукой перекинутый через плечо тюк тростниковых листьев, выходил красный мохнатый демон, слишком рослый для форна. Речник изумлённо мигнул и хлопнул ладонью по стене. Это существо, одетое лишь в штаны и вооружённое странным "ветвистым" клинком, могло быть только...
— Маас?! — охнул Фрисс, шагнув вперёд. — Маас — тут, на восточном краю мира?! Хаэй, истребитель Инальтеков!
Маас дёрнулся, чуть не уронил листья и крутнулся на пятках, поворачиваясь к Речнику лицом. Одно мгновение он ошарашенно смотрел на пришельца, потом закрыл пасть, стряхнул с плеча ношу и шагнул к Речнику.
— Ты — воин Астанена?! С самой Реки?! Помнишь Войну Пяти Кланов?
— Ещё бы, — Фрисс стиснул его руку и смущённо моргнул. — Ты был в отряде Фианнега?
— Да! — закивал обрадованный Маас. — Постой... я не мог тебя видеть в одной из битв? Как тебя зовут, Речник?
— Фриссгейн, — ответил тот и отвёл глаза. — А ты кто?
— Во имя Всеогнистого! — Маас отступил на шаг и прижал руку к груди, глядя на Речника суеверным страхом. — Фриссгейн Кегин?! Тот, кто заставил все пять кланов удирать и вопить от страха?!
— Всё было не так, — вздохнул Речник. Его уши вспыхнули.
— Я был тогда в отряде Фианнега. Я помню, как всё было, — мотнул головой Маас. — Фриссгейн Кегин! Надо же... Благословишь меня на победу в любом бою?
— Я не жрец, — Фрисс разглядывал носки своих сапог. — Могу благословить на долгую мирную жизнь. Так вы всем племенем ушли сюда? И Фианнег здесь?
— Да, мы все тут, и он по-прежнему наш вождь, — кивнул Маас. — Уже второй год... Форны пустили нас в свой квартал. Тут полно места, в таких-то зданиях...
Он махнул рукой в сторону двухэтажного дома, чёрного и зловещего, с двускатной черепичной крышей и оскаленным черепом на фронтоне. От черепа расходились очень тщательно выточенные щупальца, завивающиеся в спирали. На свисающем с крыши тросе болтался, отчищая фронтон от зелёного мха, ещё один Маас, обвешанный мешочками с кей-рудой. Он сосредоточенно жевал камень, потом дышал на мох огнём и соскабливал то, что осталось. Речника он не замечал.
— Я боялся, что вы погибли, — покачал головой Фрисс. — Слишком много войн было на Реке... мы не защитили вас. Хорошо, что теперь у вас безопасный дом. Сюда Инальтеки точно не доберутся.
— Именно, — Маас оскалил небольшие, но острые клыки в жутковатой улыбке. — Они боятся этой страны до одури. Ну а если они победят свой страх, им ещё придётся победить нас...
Он фыркнул и положил руку на плечо Речника.
— Что я болтаю?! Идём, отведу тебя в квартал. Фианнег будет без ума от радости!
Речник оглянулся на дом-полумесяц — дверь так и не открылась — потом покосился на свой браслет.
— Не могу, — вздохнул он. — Я тут не один, а на хвосте у меня хольчанская стража, и после заката хольчи будут искать меня повсюду. Вам не нужна никакая помощь? У меня есть янтарь и ракушки, если что...
— Нам помогать не надо, — мотнул головой Маас. — А Листовика у тебя не осталось? Или цакунвы? Здешняя нийоматла на вкус хуже кей-руды, и жжётся так же, а цакунву сюда не возят.
— Бери, осталась последняя — не с Реки, миньская, немного не то, но вкус приятный, — Речник протянул хеску флягу с цакунвой, опустошённую уже на две трети. — Так вы друзья форнов теперь?
— Да мы никогда не ссорились, — Маас бережно прижал к себе флягу. — Вот спасибо!
— А вот мне нужна помощь, и именно от форнов, — вздохнул Речник. — Не поможешь пройти в их кузницу? Испортился меч, и никто не берётся исправить.
— Ничего проще, — фыркнул хеск, сделал несколько шагов вдоль стены и ударил кулаком по замковому камню очередной серой арки. — Хайя, Тинса с Крыши Мира! Ха-а-айя-а-а!
Чёрные камни под аркой растворились, выпустив клуб густого дыма. Из арки, сдвинув на лоб маску из кожи и тёмного стекла, выглянул сероволосый форн в измазанной робе.
— Чего надо? Я занят, говори быстрее! — сердито взглянул он на Мааса.
— Тебе выпала большая честь, Тинса, — невозмутимо ответил тот. — Победитель пяти инальтекских кланов, победитель самой смерти пришёл сюда — и ему нужна твоя помощь. Смотри, это Фриссгейн Речник, тот самый изыскатель...
...Чей-то взгляд упёрся Фриссу в спину. Алсаг, разлёгшийся у стены, навострил уши, но тут же вновь опустил голову на лапы. Речник оглянулся и увидел Нециса — Некромант сидел, привалившись к стене, грыз сушёную микрину и думал о чём-то своём. Поймав взгляд Речника, он усмехнулся и еле заметно покачал головой. Из-под серой арки вырвался ещё клуб дыма, куда более вонючий, а затем высунулись четверо форнов. Тут же, не успел Фрисс и рта открыть, они с возмущёнными криками исчезли под аркой. Тинса, ругаясь вполголоса на Вейронке, вышел к Речнику. Чёрный, как обломок базальта, меч, слишком большой для его рук, сыпал жёлтыми искрами и источал тепло.
— Забирай своё добро, — нахмурился Тинса. — Больше не приноси. Денег не надо, и помочь я не могу. Тут нужен не огонь. Иди к лучевикам, в Текиоу. Коль не испугаются взрыва — помогут. Бывай!
Каменные ворота захлопнулись. Речник подобрал меч, провёл ногтём по клинку. Тот ещё был острым, но тупел на глазах.
— Ничего не вышло? — Маас потрогал рукоять и пожал плечами. — Первый раз такое вижу. Вообще Тинса не из пугливых. Что-то сильно ему не понравилось...
— А мне-то оно как не нравится... — вздохнул Фрисс. — Ну что же, спасибо за помощь. Пусть вам не придётся искать себе новый дом, по крайней мере, тысячу лет...
...Здоровенная толстая и короткотелая ящерица с тёмно-зелёной бугристой шкурой топталась на месте и мотала головой, пытаясь дотянуться до своей поклажи или хотя бы до одежды погонщиков. Они, отмахиваясь на ходу, снимали с её спины тростниковые короба и корзины, от которых поднимался пахучий пар. Пахло мясом и печёным сладковатым папоротником. Стражники столпились вокруг корзин, разбирая куски, завёрнутые в обгоревшие листья. Нецис выскользнул из толпы, дуя на обожжённые пальцы, и положил перед Речником один из свёртков. Алсаг сунулся ко второму, прижёг нос и с обиженным видом отвернулся. Хольчи разбрелись по площади и как будто ничего, кроме еды, не замечали, но взгляды их Речник чувствовал кожей.
— Хорошо тут кормят, — хмыкнул Речник, разглядывая печёные клубни, толстый стебель папоротника и большой кусок жареного мяса. — Вот только я свою цакунву отдал... Нецис, а что такое "нийоматла"?
— Тоже еда, — невнятно отозвался Некромант — похоже, он сильно проголодался, пока выбирал амулет.
Чёрно-серая агатовая пластина — не очень большая, всего полмизинца в диаметре — на тонком кожаном шнурке болталась на его груди, и тонкая серебряная оправа таращилась на Речника морионовыми глазами-глазницами. В агатовом зеркале скользили смутные тени, и вглядываться в них не хотелось. Некромант нежно гладил оправу и выглядел очень довольным, невзирая на то, что его кошель стал намного легче — насколько точно, Фрисс не знал, но боялся, что Нецис отдал всё до последней монетки.
