— Он не перестает меня изумлять, — ответила она. — Я бы так не смогла. Ты знаешь, его же разорвало на куски у меня на глазах!
— Сочувствую, подружка. Такое нелегко пережить, — сказала Мария. — У меня тоже все внутри оборвалось, когда Джим сообщил мне. Я тогда подумала: "Только бы удалось найти кристалл памяти". Ты не представляешь, сколько парней вот так пропали без вести в джунглях и болотах Максеедсо! Конечно, на Земле у них есть резервные кристаллы, но провал в памяти они заполнить не могут.
— Тебе очень повезло, — сказала Селестиэль. — Мне бы тоже хотелось иметь рядом такого спутника...
— Я бы тоже не прочь, — ответила Мария. — А разве у вас с Игорем что-то разладилось? Я всегда считала ...
— К сожалению, нас объединяет лишь дружба и общая цель, — грустно сказала Селестиэль, — а разделяет очень многое. Расы, традиции, обычаи, ... а главное, невообразимая бездна времени.
— Ну, последнее препятствие можешь сразу отбросить. О каком времени ты говоришь? Ты имеешь в виду свой возраст? Успокойся, дорогуша, ты еще хоть куда! — засмеялась Мария.
— Я говорю о линиях времени, — покачала головой Селестиэль. — Мы живем в совершенно разных мирах, ты же знаешь. Да и все остальное тоже. Он — смертный, я — эльф; такой союз был бы слишком неравным. Да, такие случаи были, но кончались печально.
— Почему? — удивилась Мария.
— Жизнь смертного человека — несколько десятков лет. Для меня этот срок — лишь краткий миг в бесконечной череде веков, — ответила Селестиэль. — Что прикажешь мне делать — каждый день со страхом ждать его смерти, затем похоронить и жить с расколотым сердцем до конца времен? Или пойти путем Лутиэнь и Арвен Ундомиэль: отказаться от своего бессмертия, от тысячелетий жизни, и, прожив двадцать — тридцать лет, умереть вместе с ним? Этот путь тоже не для меня. Я служу своему народу, и не могу уйти так рано, мне еще слишком многое предстоит сделать. А ты? Разве вы с Игорем не ...
— Нет, — Мария усмехнулась. — Мы не любовники, если ты это имеешь в виду. Это невозможно, потому что он знает, кто я на самом деле.
— На самом деле? Не понимаю.
— Сейчас поймешь, — ответила Мария. — Только молчи об этом.
Она покопалась в своей сумочке и вытащила записную книжку в серой обложке. Отогнув обложку, она извлекла кусочек пластика с изображением, напоминающий обычную фотографию. Только вот изображение было ...
Посреди площади на фоне странного вида домов, освещенный косыми лучами зеленоватого солнца, возвышался памятник. Он выглядел состоящим из нескольких переплетенных между собой спиралей, сужающихся кверху. И рядом с этим памятником стояли две насекомовидные фигуры в серых хитиновых панцирях.
— Это таргоны? — спросила Селестиэль.
— Ага. И не просто таргоны, — усмехнулась Мария. — Это я с моим другом в год окончания Академии Звездного флота. Через полгода я уже командовала звездолетом вторжения и заработала право получить собственное имя. Тогда меня звали Мирия... Мой друг, здесь он слева, погиб в первый же год службы. Он встретился с каким-то купцом в системе Оррере. Начался бой. Купец был богатый, на его звездолете стоял супер-лазер. И он оказался лучшим бойцом, чем мой друг. Купец подпустил его поближе, поймал в прицел и расстрелял пятью импульсами подряд. Мой приятель даже не успел выпустить автоматические истребители сопровождения. Я узнала об этом случайно, когда один из наших рейдеров через два месяца подобрал в поясе астероидов Оррере "черный ящик" погибшего звездолета.
— Но как же?.. Ты ведь совсем как человек?
— А! Это андроидное тело, — улыбнулась Мария. — Игорь вытащил меня из горящей боевой платформы. Я здорово обгорела, а врачи землян не знали, как лечат таргонов. Так что сама понимаешь, что у нас не может быть никаких отношений, кроме дружеских.
Их разговор прервало несколько шумное появление Лугарева и Р8.
— Вот и мы, девочки, — прогрохотал Лугарев. — Давайте собираться
ГЛАВА 7.
Ворота Мораннон.
Поначалу эльфы встретили Лугарева в его новом облике несколько недоверчиво. Лугарев не стал ставить это им в вину. В конце концов, они попрощались с живым существом, а здороваться через несколько дней пришлось с металлическим чудовищем. От такого поворота событий у кого угодно поехала бы крыша.
Гил-Гэлад долго и недоверчиво разглядывал его, задал несколько вопросов о недавних событиях, и лишь после того, как Лугарев ответил на все, ошарашенно покрутил головой и сказал:
— Повидал я на своем веку всякую магию, но чтобы пересадить дух человека сначала в эльфа, а потом в железный механизм!? ... Извини, что не поверил тебе, Игорь. Похоже, что вы, люди, и впрямь научились творить чудеса.
— Думается, наши народы могут многому научить друг друга, — ответил Лугарев.
Ломион и Рингамир, напротив, сразу поверили ему, они уже привыкли к невероятным событиям, которые происходили всюду, где появлялись наемники Вечности. Феанор был потрясен, но не самим фактом пересадки сознания, а возможностями науки Вечности. В нем был слишком силен инстинкт ученого. Реакция остальных нолдорских лидеров была неоднозначной, но, в конце концов, они привыкли к новому облику Лугарева.
За время отсутствия Лугарева армия нолдоров отдохнула после интенсивного периода боевых действий, насколько вообще возможно отдохнуть в пустыне. Известие о снятии осады Минас-Анора было встречено с радостью. Только Гил-Гэлад озабоченно поделился с Лугаревым своими мыслями, когда они остались наедине:
— Не совершили ли мы ошибку, Игорь? Мы ведь должны были прийти на выручку Гондору, а вместо этого дрались в пустыне, за сотни лиг от места главных событий. Теперь вся слава и почет со стороны людей достанутся гномам.
— Главные события еще впереди, Эрейнион, — ответил Лугарев. — Мы здесь, в Хараде, разгромили самую большую группу снабжения противника. Мы выбили у Моргота почву из-под ног. А о славе не волнуйся. Настоящие спасители Минас-Анора — не гномы, не арнорцы, и не наемники Вечности. Столицу Гондора спас компьютерный вирус, созданный Р8, из-за которого вражеские шагающие бронемашины предали Моргота, и перешли на нашу сторону. Моргот оказался побежден своим любимым оружием — предательством. Забавно, правда?
— Да. Но люди в Гондоре будут славить не этот самый вирус, а морийских гномов, — сказал Гил-Гэлад. — А эльдары снова окажутся мишенью для человеческого недовольства.
— Это будет зависеть только от вас самих, — ответил Лугарев. — У нас впереди — штурм Черной страны, окончательный разгром врага и охота за Морготом. У вас еще будет возможность проявить себя.
— Штурм ..., — задумчиво повторил Гил-Гэлад. — Ты сказал, драконы тоже предали Моргота?
— Пока не явно. Они ждут нашего сигнала, чтобы предательство было наиболее эффективным.
— Не нравится мне это. Нолдоры никогда не смогут жить в мире с драконами, — покачал головой Гил-Гэлад. — Да и победа, полученная с помощью предательства? ... Нет, не об этом мы мечтали...
— Черт бы ваc подрал! — рассердился Лугарев. — То тебе не так, это не этак! Радуйся вообще, что не мы бежим от воинства Тьмы, а оно от нас! Какая, черт возьми, разница, как мы добьемся победы, это же не футбольный матч! Цель оправдывает средства, Эрейнион, Вечность действует только так, и никак иначе. Оставь в прошлом свои благородные предрассудки, мир изменился, время рыцарей безвозвратно прошло, настало время торговцев и наемников. Ты можешь принимать этот новый мир, или не принимать, но он все равно заставит тебя и всех вас жить по его новым законам. Вы все равно не сможете его изменить, так не упустите свой шанс, изменитесь сами, пока не поздно! Иначе для нолдоров места в новом мире не окажется, — Лугарев вдруг осознал, что разозлился и рычит от ярости во всю мощь своего громоподобного железного голоса. Гил-Гэлад испуганно смотрел на него снизу вверх.
— Что с тобой, Игорь? — услышал он сзади голос Селестиэль. Он обернулся. Она стояла за его спиной, рядом с ней — Р8 и Т20.
— Ты так кричал, — испуганно сказала она.
— Извини, солнышко. Простите, парни, я просто потерял контроль над собой, — Лугарев повернулся к Гил-Гэладу. — Извини, Эрейнион, я не хотел на тебя кричать. Как-то само — собой получилось.
— Все в порядке, Игорь, — Гил-Гэлад махнул рукой. — Я знаю, что ты хочешь добра нолдорам. Я тоже считаю, что добро должно быть с крепкими кулаками, чтобы защитить себя, но тебе, видно, кулаков недостаточно. Тем не менее, в твоих словах есть смысл. Мир в самом деле изменился, и нам еще предстоит найти в нем свое место.
Лугарев хотел уйти, но киберноиды перехватили его на пол — дороге.
— Погоди-ка, Игорек, — сказал Р8. — Надо поговорить. По-моему, с тобой что-то происходит.
— Вот именно, — вставил Т20.
— Да нет же, все в порядке, — отмахнулся Лугарев.
— Да нет, не все. С тех пор, как ты попал в новый корпус, ты изменился, Игорь, — веско сказал Р8. — И я начинаю жалеть, что пошел на поводу у Джима.
— Конечно, я изменился, — раздраженно рявкнул Лугарев. — Представь, что тебя посадили бы в тело человека. Как бы ты себя чувствовал?
— Не могу сказать, — спокойно и серьезно ответил киберноид. — Я еще не пробовал. Кстати, спасибо за идею. Но я не об этом. Ты стал раздражительным, Игорь. И почти не контролируешь себя.
— Да, а у тебя не возникает желания пальнуть в собеседника из своей плазменной пушки? — спросил Т20.
— Гм. — Лугарев задумался. У него действительно возникало такое желание, но он не хотел в этом признаваться.
— Когда я услышал твой спор с Гил-Гэладом, Игорек, — продолжал танк, — мне на миг показалось, что наш старый вождь вернулся из небытия. Твой голос, интонации, ... Мне казалось, что я вновь слышу старину 1ГР2.
— Игорь, с твоим компьютером что-то не в порядке, — сказал Р8. — Позволь мне его посмотреть.
— Ну ладно, — сдался Лугарев. — Смотри. Все равно ведь не отстанешь.
Внутренний модуль Р8 ковырялся в главном компьютере Лугарева часа три, прозванивая цепи управления, запуская тест — программы, и вытворяя еще десятки фокусов, которым Лугарев не знал даже названия. Наконец он закрыл крышку и спрыгнул на песок.
— Ну, что там? — спросил Лугарев.
— Все обстоит хуже, чем я ожидал, — ответил Р8. — Твоя личность конфликтует с личностью 1ГР2, Игорек. И я не знаю, кто из вас выйдет победителем.
— Погоди, погоди, ...Ты же говорил, что картридж 1ГР2 уничтожен, что это мертвая машина.., — Лугарев не верил своим ушам. — Откуда же в мертвом компьютере взялась личность вашего предводителя?
— Он оказался хитрее и живучее, чем мы думали, — ответил Р8, — и создал теневое ПЗУ.
— Теневое ПЗУ? — переспросил Лугарев. — Говори по-русски, я не компьютерщик.
— На тот случай, если с его картриджем — идентификатором что-то произойдет, специальный участок памяти повторяет его основную структуру и информацию, записанную на ней, — пояснил Р8. — Это своего рода резервирование.
— Восьмой банк памяти? — догадался Лугарев. — Я чувствовал. Там такая дикая злоба. Я старался его не подключать ...
— К сожалению, в некоторых случаях он подключается автоматически, — сказал Р8. — Этим и объясняются твои вспышки ярости.
— А нельзя его как-нибудь заблокировать, или отключить? — спросил Лугарев.
— Нельзя. В нем находится много управляющих процедур. Если его отключить, ты даже двигаться не сможешь, — покачал головой киберноид.
— Ну, и что же мне делать?
— Постарайся сдерживать себя, — посоветовал Р8. — И при первой же возможности перейди в нормальное андроидное тело. Мы с Т20 будем рядом, но не рассчитывай только на нас. Иначе вашим киношникам придется снимать полнометражный сериал про нового вождя десептиконов, — мрачно пошутил киберноид.
Наступление союзников началось 26 октября. Армия Великого Орлангура покинула Харад и снова заняла позиции восточнее Черной страны. Передвижная крепость 8НВР3 переправилась по дну через Андуин, следом за ней реку форсировали отряды гномов, имперская армия и ополченцы Приозерного королевства. На левом берегу, в Итилиене, они разделились. Часть войск во главе с передвижной крепостью двинулась на север, вторая половина заняла без единого выстрела полуразрушенный и покинутый обеими сторонами Минас-Итиль и начала подниматься в горы, к перевалу, который охраняла крепость Кирит-Унгол. Самая трудная задача выпала на долю нолдоров. Им предстояло перевалить через высокую стену Хмурых гор и ворваться в Черную страну с юга, чего противник никак не мог от них ожидать.
Армия нолдоров быстро преодолела пустыню с юга на север, пересекла цветущие области Кханда и вышла к подножию гор 30 октября. Здесь пришлось оставить ховеркрафты. Аппараты на воздушной подушке не могли передвигаться в горах. Для переброски пришлось использовать вертолеты.
В то время как эльфы штурмовали крутые склоны гор, армия союзников обогнула северную оконечность Хмурых гор и вышла к северо-западному проходу внутрь Черной страны. Они расположились на безжизненной равнине Дагорлад. Давным-давно, в дни Последнего Союза людей и эльфов, орды Саурона сражались на этой земле с нуменорскими изгнанниками вождя Элендила и нолдорами Гил-Гэлада. Битва была жестокой и долгой, но закончилась победой сил Света. Элендил и Гил-Гэлад погибли тогда в поединке с Сауроном, но и Саурон был низвержен и развоплощен. С тех пор на равнине ничего больше не росло. Вся она была изрыта, мертвые кучи щебня и гравия перемежались ямами, заполненными мутной маслянистой темной водой.
Теперь история совершила свой новый виток. Вернувшийся из мира мертвых Эрейнион Гил-Гэлад штурмовал Черную страну с юга, а потомки нуменорских изгнанников — с севера и с запада.
Перед союзниками поднялись к небу две высокие башни, выстроенные гондорцами в дни Последнего Союза. Теперь их называли Клыками Саурона, ибо между ними высились построенные сгинувшим Темным Майаром ворота Мораннон. Высокие и мощные, укрепленные в стене, перегородившей узкое ущелье Кирит-Горгор, они выглядели абсолютно неприступными.
Харадские воины и орки несли стражу на стене и в башнях. Летающие крабоиды барражировали над горами.
Митчелл не собирался вступать в переговоры с противником. Передвижная крепость в сопровождении толпы 12Н75 остановилась в нескольких километрах от ворот. Полк перехватчиков Су-27 атаковал воздушное прикрытие ворот. Огненные стрелы ракет пронзали воздух. Перехватчики били с большого расстояния. Крабоиды один за другим падали на скалы.
Проведенная заранее аэрофотосьемка ворот дала командованию союзников представление о том, что их ждет. Но вблизи они все равно выглядели грозной преградой. Штурм ворот был слишком дорогостоящим мероприятием в смысле человеческих жертв. Командование союзников не собиралось рисковать. Наилучшим выходом был бы ядерный удар по воротам, но армия уже подошла слишком близко вдоль стен Хмурых гор, а отступать вглубь равнины Дагорлад не хотелось, она была слишком труднопроходимой для шагоходов, и, тем более, для передвижной крепости.
Для начала Митчелл распорядился обстрелять ворота из пушек и излучателей шагающих танков. Но даже соединенные залпы излучателей десятка 12Н75 не смогли хотя бы поколебать огромные створки. Ворота остались невредимы.
