— Пожалуй что так, если сумма хорошая.
— Тысяча золотых сейчас и тысяча по исполнении, если он убьёт королишку. Надоел этот тип принцу-консулу. А чтобы покушение было легче совершить, вот тебе уникальная вещь. Этим кинжалом можно что угодно разрезать, даже палицу. Но на втором ударе он ломается. Пусть Волк его как следует отравит. Нам нужен результат, а не попытка.
— А мне?
— Только по исполнении. Две тысячи.
— Идёт. Принц щедр.
— Не только принц. Всем надоели беспорядки, пора кончать. Линья должна быть свободной.
— Пора.
Тот же невзрачный, незапоминающийся тип по кличке Харунг (настоящего имени его никто не знал), одна из блестящих находок Клингора — мастер секретных дел, — буквально через час встретился с Архаром, одним из лучших бывших агентов канцлера, очень желающим попасть на службу к королю, и сообщил ему: линьинцы замыслили что-то очень плохое, и необходимо проследить за Ортаром, если Архар сумеет проделать это незаметно. В тот же вечер Архар подслушал разговор, как Серый Волк Уй, самый отъявленный наёмный убийца Зоора, принял заказ на короля. Описание свойств кинжала Уй и Архар пропустили мимо ушей, они подумали, что это, как обычно, лёгкое надувательство: нужно, чтобы цель убили приметным оружием, вот и всё. А чтобы прямо этого не говорить, выдумывают заколдованность или ещё что-нибудь...
Архар по старой памяти подошёл к секретчику короля Кумару. Кумар навострил уши. Завтра был праздник, в толпе легко было подобраться к королю. Чтобы исключить неприятности, Архара пока что посадили в крепко запертую камеру, оставив ему еды и вина, дабы не скучал.
На следующий день предупреждённый начальник охраны, давно уже точивший зуб на Серого Волка, увидел негодяя, подбирающегося к королю, и подал незаметный знак своим. Они бросились на убийцу, тот взмахнул кинжалом, и пять человек сразу, безжалостно искалеченных и отравленных, повалились на землю. Волк страшно удивился и на секунду потерял ориентировку. Он взял в себя в руки, хотел скрыться с драгоценным оружием, но на пути вырос ещё один охранник, Волк пронзил кинжалом и его, и кинжал сломался. От всего случившегося даже Волк остолбенел, и его взяли живым. Он рассказал о старом своём заказчике с линьинским выговором, сведения Архара подтвердились, но взять Ортара не удалось: купец лежал, разрубленный таким же кинжалом, обломок которого торчал у него в горле. На кинжалах были знаки мастерской Тора Кристрорса.
Больше всего выиграл от этой истории Архар, опять попавший на службу. А король, сопоставив с этим случаем дошедшие до него слухи о покушении младшего братца Крангора на среднего братца Клингора, пришёл к выводу, что избрание консулом и идея независимости Линьи сводят Крангора с ума, и тот становится исключительно опасен. Однако откуда у Крангора и наёмных убийц уникальные кинжалы с символом Кристрорса? Пока что король не мог ответить на этот вопрос однозначно. Ответ знал лишь Клингор.
Затем короля посетила тривиальная, но забытая им, мысль. Он решил объективно рассмотреть, кому больше всего на руку такой исход покушения? И понял, что выгоднее всего Клингору. Вероятно, Клингор уже решил, что до короны королевства ему не дотянуться. Тогда его главный враг, естественно, Крангор из Линьи. Но он же тогда и главный враг короля. Так что интересы двух враждующих сторон начали сходиться. Король поделился своими мыслями со своей мудрой королевой, и она подтвердила, что вариант кажется обоснованным. Конечно же, король не мог вычислить, что вся комбинация организована Клингором, он считал, что люди Клингора выследили заговор линьинцев и сдали их королю.
* * *
Клингор порадовался идеальному выполнению своего плана. Младшенький братец теперь полностью скомпрометирован и изолирован, а с ним вместе брошена тень и на этого упрямца Тора. Теперь предстоял ещё один изящный ход.
Как и было принято столетиями, пришедшего в Линью нового лидера опутывали женскими чарами. Поскольку Крангор был холост, его с успехом очаровала дочка одного из родовитейших сенаторов Ариньисса, и в ближайшее время была назначена свадьба.
Крангор полностью подпал под прелесть Ариньиссы, её милое щебетание и восторженные взгляды стали ему необходимы как воздух. Он не мог дождаться дня свадьбы.
И вот наша влюбленная парочка дождалась дня торжественной свадьбы. Три часа длилась пышная церемония, и, наконец, еле живые, Крангор и Ариньисса выбрались наружу. У храма они остановились, чтобы принести взаимную клятву верности. Жена первой поднялась на обетный камень и произнесла:
"Я, Ариньисса, клянусь сохранять верность своему мужу Крангору до самой своей или его смерти, пока солнце не почернеет, луна не сдвинется с места или стена города не упадёт".
Крангор про себя улыбнулся. Потайная дверь, через которую его впустили в Линью, выглядела как кусок обычной городской стены, который внезапно ложился на землю. Так что городские власти всегда могут сыграть на этой клятве. Впрочем, чего улыбаться, когда и в его клятве были чёрные ходы... И он начал произносить:
"Я, принц Крангор, клянусь сохранять верность своей жене Ариньиссе до самой своей или её смерти..."
Но тут принц увидел, что голова невесты почти начисто отрублена. А убийца ещё пару раз взмахнул кинжалами, сотворив завал из трупов и раненых, скрылся в подворотне, и когда туда ворвались, обнаружили лишь брошенные сломанные кинжалы и одежду. Негодяй как будто растворился в воздухе. На самом деле он воспользовался потайным входом в городские катакомбы, вселявшие почти во всех ужас. Но этот профессионал чувствовал себя в них как дома. Убийца спокойно добрался до заказчика и сообщил: "Всё выполнено в точности. При выходе из храма невеста убита уникальным кинжалом со знаком Тора".
Тут и король, и многие другие посчитали, что Тор жесточайшим образом, но весьма адекватно отомстил Крангору за историю с письмом, но теперь уже все верили, что он связался с гильдией наёмных убийц. Считали, что соблазн богатства затмил ему душу, и он теперь продаёт свои творения кому угодно, лишь бы платили хорошо. Тем самым владетель Колинстринны оказался сильно скомпрометирован. Толтисса защищала Тора и не давала угаснуть сомнению в уме короля, но все факты были против Мастера.
А Клингор в упоении от успехов своих секретных замыслов организовал ещё и покушение на себя, пожертвовав молодым офицером, которого переодел в свои доспехи. И опять фигурировал кинжал со знаком Тора. Как всем казалось, следы уводили в Линью.
* * *
Крангор просто сходил с ума от бешенства. Такой позор, и такое несчастье! А на кинжалах метки Тора. Значит, это он отомстил за письмо! Консул собрал своих солдат и линьинское ополчение и двинулся походом на Тора. Поскольку всё делалось с большим криком и шумом, Тор знал о подходе линьинского войска и подготовился к обороне. Но сразиться не пришлось. По дороге случился ужасный ураган и землетрясение, воины Линьи отказались идти дальше, и принц-консул вернулся без чести.
Более того, в ночь перед ураганом ему приснился странный сон, который лишил принца значительной части уверенности в себе. Войска Линьи и Колинстринны выстроились друг против друга. Вдруг из рядов воинов Колинстринны выезжает Тор и громовым голосом предлагает поединок. Принц кричит, что с убийцей драться не будет. Но его войско скандирует: "Поединок! Поединок!" Воины расступаются, раздаётся и охрана. Принц вынужден выехать навстречу Тору. Схватка! Рука немеет от отражённого страшного удара молота. Ещё схватка! Разлетается щит, удар по левому плечу, страшно болит сердце. Уже нет сил отбить страшный молот или уклониться от него, и он обрушивается прямо на голову принца. Уходя в светлый коридор, он сверху видит, как две армии бросают оружие и братаются. А из высших сфер на него иронически смотрит лицо королевы Толтиссы...
Принцу везде стали чудиться заговоры и кинжалы. Он начал хватать и убивать тех, кто казался ему подозрительным. Тем временем экономическое положение Линьи становилось всё хуже. Издавна богатевшая на торговле между Старквайей и остальным миром, теперь она оказалась изолированной. Клингор велел своим офицерам отговаривать купцов идти в Линью, пусть лучше направляются к королю в Зоор. А пару отрядов под видом разбойников отрядил грабить и убивать не поддавшихся на уговоры. Карлинор также стремительно богател, потому что торговые пути запада и части центра королевства сместились на него. Линья стала проигрывать конкурентам.
Клингор решил, что один из врагов, которого он теперь считал худшим, уже раздавлен, и предстоит дождаться, пока он совсем не обескровит Линью либо же пока линьинцы не убьют или изгонят того, которого ещё несколько месяцев назад считали своей надеждой и спасителем. Король в данном случае придерживался практически такого же мнения.
* * *
Когда до Колинстринны дошли новости, что Тора обвиняют в продаже своих изделий наёмным убийцам, его люди, присутствовавшие при продаже кинжалов принцу Клингору, сочли, что не могут молчать, и потянулись другие слухи: это Клингор скупил такие кинжалы и затем перепродал их убийцам. Когда до Клингора дошло, что он может сам себя перехитрить, он использовал момент, чтобы отделаться от вороватого казначея, обвинив его в перепродаже уникального оружия убийцам и быстренько отрубив ему голову (правда, вначале он создал все условия, чтобы этот казначей действительно продал подозрительным людям несколько кинжалов и положил выручку себе в кошелёк). Тем самым стало известно, что Тор продал Клингору партию оружия. Это был очень большой камень в огород взаимоотношений Мастера и короля. А сам Клингор больше не организовывал покушений с использованием одноразовых кинжалов, кроме тех, в которых было не стыдно признаться. Но это случилось уже после переломного события всего мятежа.
В это же время в замок Тора явился оборванный мужчина примерно тридцати лет вместе с измождённой женой и двумя детьми: мальчиком и девочкой. Он назвался Аном Кристрорсом. Тору доложили о приходе человека из его рода, и он с трудом вспомнил давно прошедшие времена: Ан был третьим сыном в их семье, он был погодком Тора. О своей семье Тор имел единственное сведение: его учитель как-то вскользь упомянул, что отец и мать Тора умерли в нищете и позоре. Иметь в своём владении сородича столь неравного положения было плохо, и Тор купил Ану пустующую крестьянскую усадьбу в соседнем лене. Так горожанин стал крестьянином, что формально было повышением ранга.
Примечание. Крестьянский труд был весьма престижен в Римской Республике, Китае и Японии. В Китае и в Японии рядовой горожанин считался ниже по положению полноправного крестьянина. В Европе всё считалось наоборот, и в этом одна из причин неизлечимой антиэкологичности европейской цивилизации. Но только в Японии, из-за сочетания престижности крестьянского труда с сословной организацией общества, удалось опровергнуть закон убывающего плодородия. В Риме и в Китае крестьянский надел продавался, образовывались латифундии, и никто не догадывался запретить опозоренным (например, рабам) насиловать землю. В этом мире крестьянин не имеет права привлекать к обработке надела никого чужого, кроме как в критических случаях ближайших друзей-крестьян. Поэтому же он не может купить второй надел. Но зато крестьянский надел практически неотчуждаем, как мы уже видели на примере семьи, проданной в рабство, но так, что надел всё-таки перешел к дочери бывшего хозяина и её мужу. Никакое материальное взыскание не может быть обращено на крестьянский надел.
Тор узнал историю краха своей семьи. Его отец собрал жалобы на чиновника канцлера, безжалостно злоупотреблявшего властью и вымогавшего доброхотные подношения. Но этот чиновник был женат на бывшей любовнице канцлера, и все, на кого ссылался отец, от своих слов отказались. Отца исключили из цеха и конфисковали мастерскую за клевету на честное официальное лицо. От огорчения он вскоре умер, а за ним и мать. Брат некоторое время был в учениках кузнеца, затем хозяин избавился от него. Брат ушёл в Линью и перебивался там случайным заработками. Он не осмеливался ранее обратиться к Тору, а теперь жена его заставила. В итоге Тор оказывался главой своего рода... Правда, в роду были лишь четыре семейства (сколько знал Тор) и три из них совсем захудалых.
Строительство дороги шло полным ходом. Больше всего труда потребовали три места. В одном пришлось выдалбливать путь в камне, а затем закреплять получившийся над дорогой каменный карниз. Там, где Тор лазил на площадку, действительно удалось обойтись без выдалбливания, построив на базе площадки расширение дороги. Но это тоже потребовало и времени, и сил. А вместо бревна пришлось строить мост. Тор не хотел простой деревянный временный мост. Он заказал фундаментальный каменный. Это затянуло строительство месяца на три.
Увлёкшись тайной войной друг против друга, противостоящие стороны в Старквайе два месяца практически не вели военных действий. Неформальное замирение дошло до того, что из Колинстринны в Зоор под самым носом Клингора прошёл караван с оружием для короля. То ли его прозевали, то ли его пропустили... до сих пор не ясно.
* * *
Горела огнём лишь Сахирра, где орудовал Атар. И дело было не только в мятеже.
Атар выдвинулся в Сахирру несколько раньше формального разрыва между Клингором и королем. Он сразу же двинулся к городу Кинсону, столице его лена и всей провинции. Граф Ин Мисронстран, которому был передан Кинсон с окрестностями, в городе отсутствовал, находясь на совете королевства по вызову короля. Атар вечером подошел к своему поместью Иннотон под Кинсоном, но нынешний хозяин поместья Унгс Буриданс наотрез отказался его пустить, и приказал своим слугам стрелять. Взбешённые всадники принца, пара из которых получили ранения, порубили в капусту слуг-лучников. Остальных принц Атар строго запретил трогать. С женщинами из семьи Унгса Буриданса поступили по праву победителей, не делая им скидки на дворянство (пролилась кровь!) Затем всю семейку обмазали дёгтем, вываляли в перьях и прогнали.
— Я не хочу проливать кровь в своих владениях. Но передайте всем, что если нужно, пролью! — крикнул вслед им и оставшимся у них слугам Атар.
Наутро явился канцлерский (ныне королевский) чиновник.
— Я должен заявить протест по поводу дерзкого самоуправства. Оно заслуживало бы смерти, поскольку пролилась кровь, но я получил приказ не раздувать конфликты и поэтому на первый раз твоё поведение, твоё высочество, прощается.
— А твоё поведение и поведение остальных канцелярских крыс, грабящих народ, нет! — заявил принц.
Его люди схватили чиновника, , искупали в помойной яме, затем окунули в нужник и кнутами погнали к городу, который был в четырёх верстах. Подойдя к воротам города, они закричали:
— Возьмите своего кровопийцу! Когда принц войдёт в город, с остальными чиновниками, кроме тех, кто отличается добрым поведением и за кого заступится народ, будет то же самое!
Народ с удовольствием воспринял вид чиновника. Когда тот, миновав ворота и почувствовав себя в безопасности, начал изрыгать угрозы, над ним просто смеялись. Его выпроводили из города через другие ворота: "Не грязни наш город!" Словом, когда отряд принца через полдня подошёл к городу, начальник гарнизона предпочёл заявить, что он уступает силе (его воины и горожане просто не стали бы за него сражаться) и с немногими оставшимися верными ему воинами отбыл по направлению к Зоору. В городе начался праздник. Одного из чиновников, Ирса Улитайя, бывшего белой вороной на фоне всеобщего произвола и коррупции, горожане удержали, а принц назначил его своим личным секретарем. Остальных, не успевших сбежать, пытаясь захватить побольше вещей и ценностей, прогнали из города в том же позорном виде, без всяких вещей и денег.
