останется, может случиться беда.
— Боюсь, что мы лишимся доверия народа, — усомнился Куай Юэ.
— Так приказал Лю Бяо, — заявил Цай Мао.
— Что ж, в таком случае надо подготовиться.
— Большую дорогу от восточных ворот к горам Сяньшань займет мой младший
брат Цай Хэ, за южными воротами расположится Цай Чжун, за северными — Цай
Сюн, а западные ворота можно не охранять — там течет быстрая горная река
Тань. Через нее нелегко переправиться, даже имея с собой много людей...
— Я только опасаюсь Чжао Юня, который ни на шаг не отходит от Лю Бэя, —
сказал Куай Юэ.
— У меня в городе сидят в засаде пятьсот воинов...
— А все же пусть Вэнь Пин и Ван Вэй устроят за городом пир для
военачальников, и мы отошлем Чжао Юня туда...
Цай Мао этот совет понравился. Вскоре все чиновники собрались на пиршество.
Лю Бэй прибыл в окружной ямынь, велел отвести коня на задний двор, а сам
занял место в зале на хозяйской цыновке. Два сына Лю Бяо сидели с ним рядом.
Остальные чиновники расселись по чинам. Чжао Юнь с мечом стоял возле Лю Бэя.
Вошли Ван Вэй и Вэнь Пин и пригласили Чжао Юня на пир. Чжао Юнь отказался.
Только после приказания Лю Бэя он неохотно удалился.
Вокруг ямыня Цай Мао железным кольцом расставил своих людей, а воинов,
прибывших с Лю Бэем, отправил обратно на подворье.
Он только ожидал, пока Лю Бэй опьянеет, чтобы дать сигнал. Когда вино обошло
три круга, к Лю Бэю приблизился И Цзи.
— Выйдите из зала на минутку, — тихо шепнул он.
Лю Бэй понял его и вышел якобы по своим делам. И Цзи, осушив свой кубок,
последовал за ним в сад.
— Цай Мао устроил против вас заговор, — быстро сказал он Лю Бэю. —
Северные, южные и восточные ворота охраняют его воины. Бегите отсюда через
западные ворота!
Лю Бэй заволновался. Он отвязал своего коня, вскочил в седло и, не ожидая
слуг, помчался к западным воротам. Смотритель ворот окликнул его, но Лю Бэй
только подхлестнул коня и ускакал без оглядки. Смотритель бросился к Цай
Мао, и тот с пятьюстами воинами бросился в погоню.
За воротами Лю Бэю преградила путь быстрая река шириною в несколько чжанов.
Это был приток Сянцзяна, горный поток Тань.
Лю Бэй придержал коня и повернул обратно, но из города быстро двигалось
войско: видно было облако пыли, вздымаемое копытами коней.
— Я погиб! — воскликнул Лю Бэй и, повернув коня, бросился в реку. Сделав
несколько шагов, конь припал на передние ноги, и Лю Бэй замочил полы халата.
— О ди-лу, сегодня ты погубил меня! — громко воскликнул охваченный
страхом Лю Бэй и ударил коня плетью. И вдруг — о чудо! — конь поднялся из
воды и одним прыжком перемахнул на западный берег! Лю Бэю показалось, будто
он вышел из облаков и тумана. Впоследствии поэт Су Ши написал стихотворение,
в котором воспел этот удивительный прыжок через поток Тань:
Весной, на закате, когда цветы закрываются на ночь,
Гулял я по берегу Тань, и волны ласкали мой слух.
Поднявшись в коляске своей, я дали окинул в раздумье;
На землю, по ветру кружась, ложился ивовый пух.
Я думал: "Династия Хань возвысилась до поднебесья,
Дракон и взбесившийся тигр схватились между собой.
В Сянъяне собрались на пир потомки князей знаменитых,
Лю Бэю, что был среди них, смертельной грозило бедой.
Вскочив на коня, он бежал чрез западные ворота,
Противники, вооружась, летели за ним по пятам.
Он плетью коня торопил, он мчался быстрее, чем буря,
Туда, где струился поток туманом окутанной Тань".
Я слышал, как будто воды коснулись литые копыта,
И пеной вскипела волна, и топот стоял вдалеке,
И гомон взъяренной толпы, и свист металлической плети,
И тень двух драконов в тот миг я видел в спокойной реке.
Один, что был назван потом властителем Сычуани,
Сидел на драконе-коне, оружием легким звеня.
Хрустально прозрачная Тань несет на восток свои воды,
Но где же, я думал, теперь хозяин дракона-коня?
И, стоя у тихой реки, три раза вздохнул я в печали.
Пустынные горы вдали румянил весенний закат.
Три царства, что древле цвели, а ныне, как сон, потускнели,
Остались за гранью веков и не возвратятся назад.
Перепрыгнув на западный берег, Лю Бэй оглянулся: Цай Мао и его воины были
уже у реки.
— Почему вы покинули пир? — донесся до Лю Бэя голос Цай Мао.
— А ты почему хотел меня убить? — крикнул в ответ Лю Бэй. — Ведь я с
тобой не враждовал!
— Не слушайте наветов, — отвечал Цай Мао. — У меня даже и в мыслях этого
не было!
Однако Лю Бэй увидел, что, перекликаясь с ним через поток, Цай Мао украдкой
натягивает лук. Лю Бэй хлестнул коня и во весь опор поскакал на юго-запад.
— И какой это дух помог ему! — воскликнул раздосадованный неудачей Цай
Мао. Он уже собирался возвращаться, как вдруг заметил Чжао Юня, мчавшегося
из западных ворот во главе своего отряда.
Вот уже поистине:
Он был готов упасть стрелой пронзенный,
Но был спасен прыжком коня-дракона.
О том, какова дальнейшая судьба Цай Мао, вы узнаете из следующей главы.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
из которой можно узнать о том, как Лю Бэй в Наньчжане встретил отшельника,
и о том,
как Дань Фу в Синье нашел доблестного господина
Оказалось, что во время пира военачальников Чжао Юнь заметил вокруг себя
подозрительное оживление и поспешил в ямынь, где он оставил Лю Бэя. Но там
его не было, и взволнованный Чжао Юнь бросился на подворье, где узнал, что
Цай Мао с воинами зачем-то спешно уехал на запад.
Чжао Юнь схватил копье и помчался к западным воротам. За ним следовало
триста воинов.
— Где мой господин? — крикнул он Цай Мао, заметив его еще издали.
— Не знаю! Он поспешно покинул пир и уехал в неизвестном направлении! —
ответил Цай Мао.
Чжао Юнь был человеком осторожным и не хотел действовать неосмотрительно. Он
проехал к реке. Дороги там не было. Тогда он вернулся и снова окликнул Цай
Мао:
— Вы сами приглашали моего господина на этот пир, почему же вы теперь
гоняетесь за ним с оружием?
— Здесь собрались чиновники со всего княжества, и мне, как старшему
военачальнику, поручено их охранять! — ответил Цай Мао.
— Куда вы угнали моего господина? — не отступал Чжао Юнь.
— Мне сказали, что он выехал из города через западные ворота, и я
отправился искать его.
Чжао Юнь колебался. Он снова приблизился к реке. На противоположном берегу
виднелись свежие следы конских копыт. "Неужто на коне можно перепрыгнуть
через такую реку?" — подумал он про себя.
Чжао Юнь послал своих воинов в разные стороны на поиски, но больше никаких
следов обнаружить не удалось.
Когда Чжао Юнь вернулся, Цай Мао уже уехал в город. Чжао Юнь стал
расспрашивать стражу у ворот. Все воины единодушно заявили, что видели, как
Лю Бэй покинул город в западном направлении.
Возвращаться в Сянъян Чжао Юнь не решился и уехал в Синье.
Между тем Лю Бэй, перепрыгнув через поток, чувствовал себя, как пьяный.
"Одним прыжком одолеть такой широкий поток! Разве это не воля самого неба?"
— думал он.
Подхлестнув коня, Лю Бэй по извилистой тропинке направился к Наньчжану.
Солнце уже садилось. Вдруг он увидел маленького пастушка, ехавшего верхом на
быке и игравшего на свирели.
— Эх, как жаль, что я не пастушок! — вздохнул Лю Бэй и, придержав коня,
стал наблюдать за мальчиком. Пастушок остановил быка, пристально посмотрел
на незнакомого всадника и вдруг воскликнул:
— Вы — полководец Лю Бэй, разгромивший Желтых!
— Откуда ты меня знаешь? — изумился Лю Бэй. — Ты же мальчик из
захолустной деревни!
— Я, конечно, не знаю, — промолвил мальчик, — но вот мой хозяин, когда у
него собираются гости, очень много говорит о Лю Бэе, герое нашего века.
Когда я вас увидел, мне сразу вспомнилось, как хозяин описывал его
наружность, и я решил, что это вы и есть.
— А кто твой хозяин? — поинтересовался Лю Бэй.
— Мой хозяин — Сыма Хуэй из Инчуани, — сказал мальчик, — а даосская
кличка его — Шуй-цзин, Водяное зеркало.
— С кем же дружит твой хозяин?
— Его самые близкие друзья — Пан Дэ и Пан Тун из Сянъяна.
— Кто такие эти Пан Дэ и Пан Тун?
— Дядя и племянник, — пояснил мальчик. — Пан Дэ — горец, он старше
моего хозяина на десять лет, а Пан Тун на пять лет моложе. Мой хозяин очень
любит Пан Туна и называет его младшим братом.
— А где живет твой хозяин?
— Вон там, в лесу, в усадьбе... — указал рукой мальчик.
— Я действительно Лю Бэй... Отведи-ка меня к своему хозяину, я хочу ему
поклониться.
Пастушок пошел впереди, указывая путь Лю Бэю. Ехать пришлось около двух ли.
Перед домом Лю Бэй соскочил с коня и вошел в ворота. Из дома доносились
нежные звуки лютни. Лю Бэй велел мальчику повременить с докладом и стал
прислушиваться. Вдруг музыка смолкла, послышался громкий смех, и в дверях
показался человек.
— В чистые и нежные звуки лютни вдруг закралась высокая нота — это
значит, что поблизости игру слушает знаменитый человек, — сказал он.
— Вот это мой хозяин, господин Сыма Шуй-цзин, — промолвил мальчик.
Человек был высок, как сосна, и худощав, как аист. Осанка его была
необычной. Лю Бэй поклонился.
— Вам удалось сегодня избежать огромной опасности! — произнес Шуй-цзин.
Лю Бэй выразил удивление.
— Это господин Лю Бэй. — сказал мальчик Шуй-цзину. Тот пригласил Лю Бэя в
дом. Они уселись, как надлежит гостю и хозяину. Лю Бэй огляделся: на полке
лежала груда книг и рукописей, за окном виднелись сосны и бамбук, на
каменной скамье лежала лютня. Веял легкий ветерок.
— Откуда вы приехали, господин? — спросил гостя Шуй-цзин.
— Случайно проезжал по этим местам, и когда мне мальчик рассказал о вас, я
решил зайти поклониться, — объяснил Лю Бэй. — И очень этому рад.
— Таиться не к чему. Говорите прямо — вы бежали от опасности!
Лю Бэй поведал Шуй-цзину историю, случившуюся с ним в Сянъяне.
— Я это сразу понял, как только увидел вашу мокрую одежду, — сказал
Шуй-цзин и, помолчав, добавил: — Мне давно приходилось слышать ваше славное
имя, но скажите, почему вы до сих пор живете бездомным скитальцем?
— Такая уж, видно, выпала мне доля, — вздохнул Лю Бэй.
— Нет, вовсе не потому, — перебил его Шуй-цзин. — Просто у вас нет
мудрого советника.
— Как так? Пусть я сам недостаточно талантлив, зато у меня есть советники
Сунь Цянь, Ми Чжу, Цзянь Юн, а по военной части — Гуань Юй, Чжан Фэй, Чжао
Юнь. Это мои верные помощники, и я во всем полагаюсь на них.
— Вы меня не поняли... Гуань Юй, Чжан Фэй и Чжао Юнь, конечно, могут
одолеть десять тысяч врагов, но вот советника настоящего у вас нет. Сунь
Цянь и Ми Чжу — это иссохшие, бледнолицые начетчики, они не способны
привести Поднебесную в порядок.
— Я всегда стремился найти такого человека, как вы говорите, среди
отшельников, живущих в горах, но мне это не удается, — признался Лю Бэй.
— Вы не встречали таких людей? — удивился Шуй-цзин. — А помните, у
Конфуция сказано. — "В каждом селении на десять дворов непременно найдется
хоть один преданный и честный человек".
— Я глуп и не просвещен, дайте мне ваш мудрый совет, — попросил Лю Бэй.
— Вы, наверно, слышали, как на улицах Цзинчжоу и Сянъяна ребятишки
распевают:
В восьмом году падение начнется,
В тринадцатом — опора упадет.
Спасенье в ком, — то небо указует.
Дракон взлетит до облачных высот.
Песенка эта возникла в первом году периода Цзянь-ань. В восьмом году Лю Бяо
лишился первой жены, и в семье пошли раздоры — это и есть начало падения.
В тринадцатом году Лю Бяо должен умереть, но среди близких ему людей некого
сделать наследником — это и значит, что Цзинчжоу останется без опоры. А две
последние строки касаются вас.
— Как так меня? — изумился Лю Бэй.
— Самые мудрые люди Поднебесной живут в здешних местах, — сказал
Шуй-цзин, — вы должны их найти.
— Кто же они?
— Во-лун и Фын-чу. Если вы их отыщете, то сразу восстановите в Поднебесной
порядок!
— Кто это такие — Во-лун и Фын-чу?
— Неужто вы их не знаете! — Шуй-цзин всплеснул руками и громко
рассмеялся.
Лю Бэй повторил свой вопрос.
— Уже поздно, завтра об этом поговорим, — ответил Шуй-цзин. — Вы можете
остаться здесь переночевать.
Мальчик принес ужин. Коня отвели в конюшню. Лю Бэй откушал, выпил вина и
улегся спать в комнате, смежной с залом для приема гостей. Из головы его не
выходили слова Сыма Шуй-цзина. Лю Бэй ворочался на ложе и не мог заснуть.
В полночь кто-то постучал в ворота и вошел в дом.
— Откуда вы, Юань-чжи? — услышал Лю Бэй голос Шуй-цзина.
Лю Бэй приподнялся и прислушался.
— От Лю Бяо, — ответил пришелец. — Я давно слышал, что он хорошо
обращается с хорошими людьми и плохо — с плохими. Теперь я убедился, что
это пустая молва. Правда, к хорошим людям он относится хорошо, но
использовать их он не умеет, а плохих не может прогнать от себя. Я оставил
ему прощальное письмо и ушел.
— Зачем вы отправились к Лю Бяо? — упрекнул пришедшего Шуй-цзин. —
Неужто вы с вашими талантами, которых достаточно, чтобы стать помощником
вана, не могли выбрать себе подходящего господина? Возле вас есть настоящий
герой, а вы его не видите!
— Вы правы! — ответил тот.
Лю Бэй решил, что это Во-лун или Фын-чу, и очень обрадовался. Ему хотелось
выйти, но он боялся, что это покажется неприличным.
Утром Лю Бэй как бы невзначай спросил Шуй-цзина:
— Кто это приходил к вам ночью?
— Так, один друг, — уклончиво ответил Шуй-цзин.
Лю Бэй попросил разрешения повидаться с незнакомцем.
— Его нет, он ушел искать себе просвещенного господина, — сказал
Шуй-цзин.
— А как его зовут?
— Ладно, ладно, потом! — засмеялся Шуй-цзин.
— Кто же такие Во-лун и Фын-чу? — не удержался Лю Бэй.
Шуй-цзин только загадочно улыбнулся.
Лю Бэй стал просить Шуй-цзина покинуть горы и помочь ему спасти Ханьский
дом.
— Такие люди, как мы, живущие в горах и пустынях, для этой цели не
годятся, — возразил тот. — Есть люди в десять раз более способные, чем я,
и вы должны их навестить.
Во время этого разговора около дома вдруг послышались крики и конское
ржание. Вбежал мальчик со словами, что какой-то военачальник с воинами
явились в усадьбу. Встревоженный Лю Бэй бросился к дверям и увидел Чжао Юня.
Радость Лю Бэя невозможно было описать. Чжао Юнь сошел с коня и вошел в дом.
