Глава 44
Капитан Гоуэн Мэддок из флота мезанского Соответствия посмотрел с удивительно скудной благосклонностью вниз на декоративные кольца из галуна вокруг манжет его формы флота системы Мезы (ФСМ). Он всегда считал, что форма ФСМ, с ее километрами галунов и высокими фуражками, козырьки которых стекали как яичница-болтунья, больше походила на что-то из плохой оперетты, чем на то, что допустил бы реальный военный флот. Конечно, никто никогда не хотел, чтобы кто-нибудь воспринимал его всерьез, так ведь? Предполагалось, что это будут претенциозные лилипутские силы с манией величия — именно то, чего галактика ожидала бы от звездной нации, в правительстве которой полностью доминировали преступные, ориентированные на прибыль трансзвездные корпорации.
И, по самому странному повороту судьбы, это было именно то, чем был флот системы Мезы на самом деле. В конце концов, не стоило создавать силы, чей профессионализм мог бы непреднамеренно выдать себя. И поэтому флот мезанского Соответствия, который до недавнего времени мог похвастаться не больше, чем горсткой тщательно скрываемых эсминцев и легких крейсеров, был создан как совершенно отдельная организация. В отличие от претенциозности комической оперы и напыщенности всем известного "флота", флот Соответствия был смертельно серьезной, высоко мотивированной, напряженно-профессиональной службой, и его строгая униформа преднамеренно контрастировала с формой ФСМ.
"И корабли, что у нас уже есть, могут оторвать задницу сразу всему ФСМ, даже не вспотев, — размышлял Мэддок. — Корабли, которые вскоре появятся у нас, смогут сделать то же самое практически с любым другим".
Он испытывал глубокую и жгучую гордость за это знание и с нетерпением ждал приближения дня, когда все остальные в галактике будут знать то, что он уже знал. Когда слова "Мезанский флот" будут произносить с уважением, даже страхом, а не с веселым презрением.
Но этот день еще не наступил, и кроме коммандера Джессики Милликен, его собственного заместителя, ни один из других людей, входивших в помещение для брифингов на борту линейного крейсера "Лев Троцкий", не знал о существовании флота Соответствия. Вот почему Мэддок и Милликен пока носили другую форму.
Он подождал, пока идущие сзади займут свои места, встав в ожидании за своими креслами, как стоял он за своим собственным. Прошло несколько секунд, а затем люк помещения для брифингов открылся вновь, и через него шагнул гражданин коммодор Адриан Лафф из народного флота в изгнании в сопровождении гражданки коммандера Миллисент Хартман, его начальника штаба, и капитана Оливье Вернье, командира "Льва Троцкого".
"Если я думаю, что моя форма глупая, — кисло подумал Мэддок, — то как насчет той, что носят эти сумасшедшие?"
Это был закономерный вопрос, который не раз приходил ему в голову во время бесконечного чистилища его шестимесячного назначения на нынешнюю должность. Он испытал свою долю идиотизма во время случайных заданий по предоставлению технической экспертизы какой-то операции, проводимой бюрократами "Рабсилы", которые знали истину о мезанском Соответствии не больше любого другого, но этот превзошел все. На этот раз это были не просто психи "Рабсилы". О, нет! На этот раз ему пришлось иметь дело с целой оперативной группой людей, которые были настолько далеко за поворотом своего ума, что не смогли бы увидеть это с помощью телескопа... если бы им хоть когда-нибудь пришло в голову оглянуться назад.
Лафф направился к своему креслу во главе стола для совещаний и подождал, пока Хартман и Вернье встанут за их собственными местами. Затем он сел, сделав паузу для двух тщательно отсчитанных ударов сердца, и царственно кивнул низшим существам, сгрудившимся вокруг него.
— Садитесь, — приказал он, и Мэддок заставил себя подождать еще полсекунды, прежде чем послушаться.
Он и Милликен выглядели явно неуместно за этим столом в своих черных мундирах и темно-серых брюках. Правда, на другой форме вокруг них было почти столько же галунов, как и на них, но эти другие форменные мундиры были красными, а их брюки были черными.
"И никто другой во всей галактике не настолько безумен, чтобы носить их, — кисло подумал он и мысленно покачал головой за невыразительным фасадом своих глаз. — Интересно, они все еще искренне верят, что есть хоть единственный шанс в аду, что они когда-нибудь победоносно вернутся в Новый Париж и будут иметь дело с контрреволюционными подонками, чья предательская измена привела к падению народных паладинов комитета общественного спасения?"
Мэддоку казалось маловероятным, что кто-то действительно может быть настолько целиком и полностью оторванным от реальности, но народный флот в изгнании, безусловно, играл такую роль. Даже названия, которые они дали остаткам линейных крейсеров класса Неутомимый, предоставленных им "Рабсилой", отражали это: "Лев Троцкий", "Джордж Вашингтон", "Маркиз де Лафайет", "Оливер Кромвель", "Томас Пейн", "Мао Цзэ-дун", "Максимилиан Робеспьер"...
"Ну, на самом деле мне все равно, как далеко им до обеда, — напомнил он себе. — Все, что меня волнует, это то, чтобы они сделали то, что они должны сделать... и что я уберусь к черту с этого корабля до того, как нажмут кнопку по завершении операции "Троянский конь"."
— Во-первых, — сказал Лафф, оглядывая офицеров, сидящих вокруг стола, — позвольте мне сказать, что я чрезвычайно доволен тем, насколько хорошо прошли последние учения. Думаю, что могу сказать однозначно, что это наиболее подготовленные, самые опытные силы флота, с которыми я когда-либо работал.
Последовал ропот удовлетворения, и Мэддок заставил себя кивнуть в трезвом согласии с оценкой коммодора. И к тому же это было, вероятно, точно, напомнил он себе. В отличие, по крайней мере, от нескольких командиров кораблей народного флота в изгнании, сам Лафф никогда не служил в первоначальном народном флоте Народной республики Хевен.
Он получил свое дотейсманское звание капитана (само собой разумеющееся продвижение до "коммодора" пришло позже — исключительно, конечно, в качестве административной необходимости, когда он организовал НФИ), за свою лояльность и надежность. И его функцией было не воевать в фактических боях, но убеждаться, что ни у кого в регулярном военном флоте не возникло и мысли о сопротивлении приказам комитета общественного спасения. Он был силовиком режима, а не действующим офицером флота, и вряд ли кто-либо из членов регулярных "сил флота", к которым он был прикреплен во время его карьеры в госбезопасности, счел бы его одним из своих "соратников".
Тем не менее, для нынешнего удовлетворения Лаффа имелись веские основания, напомнил себе мезанский офицер. Особенно учитывая тот факт, что при всех своих претензиях на статус воинов революции, мужчины и женщины в этом помещении для брифингов провели последние шесть стандартных лет, будучи немногим лучше простых, заурядных пиратов. Мэддок удивлялся тому, что им удалось сохранить какое-то общее чувство идентичности, и он предположил, что их идентификация себя как "флот в изгнании", какой бы нелепой она ни была, помогала объяснить это. Ну, тот факт, что "Рабсила" субсидировала НФИ достаточно щедро, чтобы они объединили свои корабли, тоже имел к этому какое-то отношение, как он предполагал.
Однако последствия их перерождения в бандитов ценой в десяток за кредит были болезненно очевидны, когда они собрались здесь, чтобы начать проработку операции для Вердант Виста. Они никогда не были теми, кого Мэддок считал настоящими морскими офицерами, но они стали еще более неряшливыми и некомпетентными, чем он ожидал. Подключение наемников, которых "Рабсила" была вынуждена привлечь для комплектования экипажей кораблей — особенно когда к боевому ордеру НФИ были добавлены дополнительные единицы ФСЛ — сделало ситуацию еще хуже. Учитывая характер этой конкретной операции, "Рабсила" предусмотрительно избегала более респектабельной экипировки наемников.
На самом деле, основная масса вновь прибывших была главным образом обычными ворами, головорезами и убийцами с тонким слоем технической компетентности. Привести их к подобию эффективности было непростой задачей. Ему повезло, что Лафф и его товарищи приобрели такой большой опыт в воспитании дисциплины, основанной на терроре, предположил он, но даже с помощью Милликен и других рабсиловских "советников", предоставляемых "флотом системы Мезы", потребовался каждый божий день бесконечных месяцев, проведенных на орбите этого мрачного, не имеющего планет красного карлика, чтобы подготовить их.
"Но они действительно готовы, — сказал он себе. — Как ни трудно поверить, они на самом деле готовы провести операцию. Вероятно, все же чертовски хорошо, что они сразятся всего лишь с горсткой фрегатов, укомплектованных кучей полуграмотных беглых рабов, возможно, с несколькими эревонскими крейсерами поддержки, но я должен признать, что они достигли того уровня эффективности, в который я никогда не поверил бы, если бы они его действительно не достигли".
— Как всем вам известно, — продолжал серьезно Лафф, — дата выполнения операции "Феррет" почти наступила. Это были наши последние учения, и поэтому особенно приятно, что они прошли так хорошо.
Он снова сделал короткую паузу, затем откашлялся.
— Я уверен, что нам всем также известно, что, по крайней мере, некоторые из наших людей продолжают дорожить некоторыми... оговорками в отношении требований оперативного плана. В данных обстоятельствах я полагаю, это неизбежно.
Он мельком взглянул на Мэддока и Милликен краем глаза, и Мэддок вежливо сделал вид, что ничего не заметил.
— Есть два момента, которые следует иметь в виду, — продолжил коммодор спустя секунду. — Во-первых, с чисто прагматической точки зрения, наши обязательства перед нашими... благодетелями требуют, чтобы мы выполнили эту операцию. Не придавая этому слишком большого значения и не желая никого обидеть, — на этот раз он открыто кивнул Мэддоку, — эта операция является нашей платой за корабли и поддержку, требующуюся НФИ, чтобы, наконец, начать организованное, устойчивое наступление против контрреволюционеров в Новом Париже. Я понимаю, что даже с дополнительными корпусами, добавленными к нашим силам, контрреволюционеры будут существенно превосходить нас численностью. Тем не менее, я также понимаю, как уверен, и все вы, что не каждый в Новом Париже и в других местах Народной республики забыл все, за что выступал комитет общественного спасения. Есть люди в Народной республике, даже в нынешнем флоте, кто сочувствует нам и ждет лишь примера. Некоего руководства. Мы подадим этот пример и это руководство, а корабли и современное оружие, которыми наши благотворители уже снабдили нас — и обещают продолжать нам поставлять, — это то, что сделает это возможным.
Он обвел взглядом безмолвное помещение для брифингов, и Мэддок почти слышал мысли его аудитории. Новые корабли НФИ были всего лишь обносками ФСЛ, и он знал, что у Лаффа и многих из его командиров кораблей были сомнения по их поводу. И это правильно, подумал он, учитывая то, насколько слабой была их противоракетная оборона. Флот Соответствия в равной степени осознавал эту слабость, хотя Мэддок не признавался ни в чем подобном при своих экс-госбезопасовских учениках, так как ни флот Солнечной лиги, ни официальный флот системы Мезы не имели никакого понятия о том, насколько их превосходили на самом деле.
Соответствие позаботилось о том, чтобы все переданные линейные крейсера были оснащены Эгидой, последней (и, по глубокому убеждению Мэддока, безнадежно запоздалой) ставкой ФСЛ на увеличение плотности противоракетного залпа, и оно обновило всю электронику судов НФИ до текущих соларианских стандартов первого уровня. Из реакции сторонников госбезопасности было ясно, что они впечатлены, но точно не напуганы возможностями систем их нового управления огнем и РЭБ, но было в равной степени ясно, что они остались менее чем очарованными нехваткой кластеров точечной защиты и противоракетных пусковых. Мэддок в частном порядке забавлялся наблюдениями, как они обновляют программное обеспечение оборонительных систем восхваляемого флота Солнечной лиги. Они выбрали это своим самым главным приоритетом, и, забавляясь или нет, он должен был признать, что они, вероятно, повысили эффективность ПРО своих судов где-то процентов на двадцать пять.
"Они все равно были бы собачьим мясом, если бы пошли против манти, и они это знают, — подумал он. — К счастью, они планируют выступить только против хевенитского оборудования. Конечно, в любом случае нам пришлось передать чертовски много судов, чтобы заставить их согласиться с этой операцией. И Катафракты — давайте не будем забывать о них! Но Лафф, вероятно, прав насчет того, какую полосу они могли бы прорезать в легких подразделениях Тейсмана".
Он подавил тонкую улыбку при этой мысли, так как, в конечном счете, у них не будет шанса сделать что-либо подобное.
"Жаль корабли, — подумал он. — Конечно, они всего лишь дерьмо ФСЛ, которое означает, что они все устарели — в лучшем случае — по сравнению с нашим собственным оборудованием или тем, что есть у манти. Но, по крайней мере, скоро у нас появится возможность испытать Катафракты в полевых условиях и посмотреть, как они работают против живого противника. Жаль, что противник, о котором идет речь, будет слишком превзойден, чтобы дать нам более значимый критерий их возможностей проникновения".
— Каким бы... неприятным для некоторых из нас ни было выполнение этих обязательств, — сказал Лафф своим офицерам, — операция "Феррет" не что иное, как часть цены, которую мы должны заплатить за освобождение нашей родины, и первостепенная важность этого должна перевешивать любые другие соображения.
Он сделал еще одну серьезную паузу, обводя глазами стол и окинув взглядом лица своей аудитории, затем позволил своему взгляду затвердеть.
— Во-вторых, — продолжал он, его голос был таким же жестким, как глаза, — было бы также хорошо помнить, что это не рабы, освобожденные где-нибудь из трюма рабовладельческого корабля. Я уверен, что начальство капитана Мэддока и коммандера Милликен вряд ли будет удивлено тем фактом, что, несмотря на нашу искреннюю благодарность за их поддержку, мы едва ли сходимся во взглядах с ними по общей программе генетического рабства. В данном случае, однако, речь не идет об освобождении рабов или освобождении жертв чьего-то жестокого обращения. Мы говорим о том, что имеем дело с террористической организацией. Если кто-то из персонала забыл это, я рекомендую вам потребовать, чтобы экипажи ваших кораблей просмотрели головидео об ужасных зверствах этих людей, когда они "освобождали" Вердант Висту. Напомните им об этом зверстве и жестокости, и я думаю, вы сочтете их оговорки приемлемыми.
Он очень тонко улыбнулся, а затем обратил свое внимание на Мэддока.
— А теперь, как я понимаю, у капитана Мэддока есть несколько слов для нас в последнюю минуту. Капитан?
— На самом деле, коммодор, — серьезно ответил Мэддок, — я очень мало могу добавить к тому, что вы уже сказали. Единственное, что я бы действительно подчеркнул в данное время, это то, как важно помнить, что боевой флот только начинает оценивать возможности Катафрактов. Они по-прежнему не применяются в ФСЛ и не будут еще в течение достаточно долгого времени, учитывая то, как... это делается и как консервативны, мы все знаем об этом, солли относительно принятия нового оборудования.
