— Что вы имеете в виду?
Она оставила свои бесполезные попытки вырваться из его хватки, и ее глаза снова задумчиво сузились.
— Уверен, что даже здесь, в Зионе, вы слышали истории о "сейджине Мерлине" и его службе Чарису. — Тон Жевонса превратил это утверждение в вопрос, и она кивнула. Он пожал плечами. — Ну, вы могли бы сказать, что я сделан из того же теста, что и сейджин, и архиепископу Мейкелу и Мерлину... стало известно о некоторых событиях, происходящих здесь, в Зионе. На основании того, что они узнали, они вдвоем решили, что было бы разумно послать меня сюда. К сожалению, у них не было времени объяснить свои опасения Эдорей или проконсультироваться с ней по этому поводу, прежде чем они это сделают. Вот почему я знаю о вас очень много, но не все.
— Так вы тоже утверждаете, что вы сейджин? — Анжелик звучал более чем скептически, и Жевонс улыбнулся.
— Как и сам Мерлин, я просто говорю, что обладаю некоторыми способностями, которые легенда приписывает сейджинам. — Он пожал плечами. — Тем не менее, это удобный ярлык. — Он сделал паузу, спокойно глядя на нее. — Если я отпущу ваше запястье, вы пообещаете не отравлять себя достаточно долго, чтобы мы могли поговорить? — спросил он ее затем с тенью улыбки.
— Да, — сказала она. — Но только если вы отпустите мое запястье... и немного отступите. — Она выдержала его пристальный взгляд своим собственным непоколебимым, и он потратил секунду или две, очевидно, обдумывая ее требование. Затем кивнул.
— Очень хорошо. — Он отпустил ее запястье и отступил на три шага назад. Это было примерно все, что он мог сделать в маленькой комнате, и затем снова сардонически улыбнулся, скрестив руки на груди в явно не угрожающем жесте. — Этого достаточно, миледи? — спросил он.
— Полагаю, это должно сработать, не так ли? — ответила она, хотя, увидев, как быстро он может двигаться, она подозревала, что он все еще был более чем достаточно близко, чтобы остановить ее, прежде чем она действительно отправит яд в рот. — Итак, вы что-то говорили?
* * *
Анжелик Фонда села в постели, прислонившись к роскошной стопке подушек, поставила поднос с завтраком на колени и уставилась в свое морозное окно сквозь струйки пара, поднимающиеся от свежей чашки какао, зажатой между ее тонкими руками. Солнце только вставало, касаясь кристаллов инея на оконных стеклах переливчатым золотом и красным, и выражение ее лица было безмятежно задумчивым.
Она часто начинала свое утро таким образом, хотя редко вставала так рано, учитывая, что обычно работала допоздна. Но хотя никто бы не догадался об этом по выражению ее лица, она очень мало спала прошлой ночью, и ее мысли были гораздо более тревожными, чем можно было предположить по ее хорошо тренированному выражению лица.
Кто-то очень осторожно постучал в дверь ее спальни, и она отвернулась от окна.
— Да?
— Марлис здесь, госпожа, — ответила Сандария Гатфрид, личная горничная Анжелик, с другой стороны закрытой двери.
— Тогда входите — обе.
Дверь открылась, и в нее вошла Сандария, за которой последовала Марлис. Контраст между двумя женщинами был примечателен, и не только потому, что Сандария была одета так же аккуратно и сдержанно, как всегда, в то время как на Марлис был вышитый халат поверх ночной рубашки, а ее волосы свободно рассыпались по плечам. Сандария была на добрых двадцать пять лет старше Марлис, с каштановыми волосами мышиного цвета, карими глазами и почти смуглым цветом лица, унаследованным от ее матери-харчонгки. Кроме того, она была по меньшей мере на четыре дюйма ниже золотоволосой силкийки. Тем не менее, за глазами обеих женщин скрывался богатый интеллект, и хотя Сандария никогда бы не соответствовала требованиям красоты для одной из юных леди Анжелик, она была на службе у своей госпожи почти двадцать лет. В действительности, хотя никому больше это не было известно, Сандария знала Анжелик гораздо дольше.
— Да, госпожа? — спросила теперь Сандария. Хотя Анжелик наняла официального управляющего, который одновременно был ее дворецким и мажордомом, все в ее доме знали, что истинным управляющим этого дома была Сандария.
— У меня есть несколько дел, которые нам с тобой нужно обсудить, Сандария, — ответила Анжелик. — Но сначала я хотела спросить вас, Марлис, какое у вас сложилось впечатление о мастере Жевонсе?
Марлис задумчиво нахмурилась. Неудивительно, потому что мадам Анжелик очень заботилась о своих юных леди. Большинство ее клиентов были ей хорошо известны или за них поручился кто-то из знакомых. В тех случаях, когда появлялся кто-то, о ком она ничего не знала, она обычно расспрашивала ту из ее юных леди, которая проводила с ним время. Все они ожидали этого... точно так же, как они знали, что пара крепких молодых оруженосцев, нанятых мадам Анжелик в качестве "лакеев", всегда были под рукой, когда они находились в компании кого-то, с кем мадам Анжелик еще не была знакома.
— Он мне понравился, мадам, — просто сказала она через мгновение. — Он был вежливым, остроумным, великодушным и джентльменом. — Она очаровательно сморщила носик. — У него не было никаких особых просьб, и на самом деле он был довольно нежен. Один из тех мужчин, которые, похоже, заботятся не только о том, чтобы получить удовольствие, но и доставить его. И, — она улыбнулась еще более очаровательно, — это тоже неплохо.
— Я так понимаю, вы двое даже потратили немного времени на разговоры? — спросила Анжелик со своей собственной улыбкой, и Марлис усмехнулась.
— Немного, — призналась она.
— Должно быть, было приятно иметь возможность поговорить с кем-то из дома.
— На самом деле, мадам, я никогда так сильно не скучала по Силкии. — Марлис поморщилась. — Не думаю, что семья моей матери одобряла меня после смерти отца — даже до того, как они поняли, что если у меня и было "призвание", то уж точно не с Матерью-Церковью! — Она снова улыбнулась, на этот раз значительно более едко. — Тем не менее, должна признать, что мне очень понравилось быть в курсе событий в Силк-Тауне. И Абрейм знал обо всех нынешних скандалах!
Марлис закатила голубые глаза, и Анжелик усмехнулась. — Что ж, я так понимаю, вы не были бы недовольны, если бы он снова навестил нас?
— О, думаю, вы могли бы принять это как данность, мадам!
— Хорошо. — Анжелик кивнула. — Думаю, что это отвечает на все мои вопросы, Марлис. Почему бы тебе сейчас не пойти и не поискать себе завтрак?
— Конечно, мадам. Спасибо.
Марлис сделала краткий реверанс и удалилась, а Анжелик склонила голову набок, глядя на Сандарию, когда дверь за молодой женщиной закрылась.
— Да, госпожа? — Сандария была единственным членом дома Анжелик, который обычно обращался к ней этим титулом, а не "мадам".
— Наш посетитель из Силкии прошлой ночью был гораздо интереснее, чем думает Марлис, — сказал ей Анжелик. Сандария приподняла одну бровь, и Анжелик фыркнула. — На самом деле, если он говорит правду — а я думаю, что это скорее всего так, — он вообще не силкиец. Или, по крайней мере, он здесь не по делам Силкии.
— Нет, госпожа? — спокойно спросила Сандария, когда Анжелик сделала паузу. — Он говорит, и я склонна ему верить, что он здесь как представитель чарисийцев, — категорично сказала Анжелик.
— Могу я спросить, почему вы ему верите, госпожа?
— Потому что он много знает обо мне, — ответила Анжелик. — Он знает о материалах, которые я отправила Эдорей. Он знает о Ниниан. — Ее глаза встретились с глазами Сандарии. — И, что самое тревожное, он знает по крайней мере о некоторых наших... гостях.
— Понимаю. — Если Сандария и была встревожена, то никак этого не показала. Она просто задумчиво нахмурилась, на мгновение полуприкрыв глаза, затем снова посмотрела на свою госпожу. — Уверена, что вы рассматривали возможность того, что он не совсем честен с вами.
— Конечно, рассматривала. — Анжелик пожала плечами. — На самом деле, я, так сказать, подняла с ним этот самый вопрос. И он указал в ответ, что если бы он был агентом Клинтана, они бы не тратили время, пытаясь заманить меня в ловушку.
— Если только они не хотят, чтобы вы привели их к этим "гостям", госпожа.
— Я знаю. — Анжелик вздохнула, возвращая свой взгляд к пораженному огнем инею на окне спальни. — Хотя, думаю, он, вероятно, прав в том, что Клинтан просто приказал бы арестовать меня и допросить.
В ее голосе послышалась легкая дрожь. Никто, кто не знал ее очень хорошо, никогда бы этого не заметил, но Сандария действительно хорошо ее знала, и глаза горничной слегка сузились, когда она ругала себя за то, что не заметила медальон на шее Анжелик. Это не входило в обычную одежду ее хозяйки для сна.
— Но даже если допустить, что он прав насчет Клинтана, — продолжала Анжелик, не обращая внимания на реакцию Сандарии на медальон, — всегда возможно, что вместо этого он работает на Рейно. В прошлом мы видели, как Рейно скрывал что-то от Клинтана до тех пор, пока он не расследовал это к своему собственному удовлетворению.
— Верно, госпожа. — Сандария кивнула. — С другой стороны, действительно ли вероятно, что он сделал бы что-то подобное при нынешних обстоятельствах?
— Думаю.., что нет, — медленно произнесла Анжелик. Она покачала головой — сначала слегка, потом более решительно. — Учитывая, с какой энергией Клинтан искал их, не думаю, что Рейно стал бы пропускать какие-либо подсказки относительно их местонахождения, которые могли бы ему попасться. Это одна из причин, по которой я склонна верить "мастеру Жевонсу".
— Одна из причин? — повторила Сандария, снова приподняв бровь.
— Одна, — сказала Анжелик, ее улыбка стала немного не по центру, когда она вспомнила ослепительную скорость Жевонса и невероятную силу его нежной хватки.
— Очень хорошо, госпожа. — Сандария кивнула, ее полное доверие к суждению Анжелик было очевидным. — Что вы хотите сделать?
— Я беспокоюсь о Круге, — категорично сказала Анжелик. — Честно говоря, я удивлена, что Клинтан ждал так долго, предполагая, что Самил прав насчет его планов. — Ее прекрасные глаза потемнели, затененные предчувствием долгожданного горя. — Однако он не будет долго ждать — я в этом уверена. И когда он приступит, вы знаете, что все, кого он заберет, будут подвергнуты Вопросу... по меньшей мере.
Сандария снова кивнула. Обе они точно знали, насколько эффективно инквизиция выпытывала информацию у своих заключенных. Когда заключенные, о которых идет речь, были личными врагами великого инквизитора, следователи могли рассчитывать на то, что они будут еще более безжалостными, чем обычно.
— Самил и Хоуэрд — единственные, кто знает о нас, — продолжила Анжелик. — Во всяком случае, я на это надеюсь и верю. И полностью доверяю их мужеству. Но если их схватят, мы должны предположить, что в конце концов они раскроют мое — наше — участие, какими бы смелыми они ни были. И боюсь, что мы не можем быть полностью уверены, что никто из наших гостей не общался со своими супругами, так что вполне возможно, что кто-то другой может быть сломлен и привести инквизицию, по крайней мере, к своей собственной семье. Что, в свою очередь...
Она пожала плечами, и ее горничная кивнула. — В сложившихся обстоятельствах, Сандария, — сказала Анжелик, — я думаю, мы должны предположить, что этот человек тот, за кого себя выдает. И если это так, то мы должны принять его предупреждение о том, что пришло время тайно вывезти наших гостей из Зиона. Сейчас.
— Да, госпожа. — Сандария склонила голову в странно формальном поклоне, как оруженосец, выполняющий приказ своего господина.
— Боюсь, тебе придется пройтись по магазинам сегодня днем. — Анжелик слабо улыбнулась. — Посмотри, сможешь ли ты найти мне немного голубого шелка из стального чертополоха.
— Конечно, госпожа.
.XV.
Храм, улицы Хариман и Маркет, город Зион, земли Храма
— Полагаю, у тебя нет никаких хороших новостей для меня, Уиллим?
Викарий Жаспар Клинтан, генеральный епископ ордена Шулера и великий инквизитор Церкви Ожидания Господнего, смотрел на архиепископа Чиан-ву холодными, несчастными глазами. Выражение его лица было не более веселым, чем его глаза, и большинство членов ордена Шулера почувствовали бы холодный, твердый комок паники, лежащий у них в животе, как замороженный выстрел, если бы Клинтан обратил на них эти глаза и это выражение.
Однако, если Уиллим Рейно и испытывал какую-то панику, он хорошо ее скрывал.
— Боюсь, не на фронте, о котором вы спрашиваете, ваша светлость, — сказал он с поразительным спокойствием. — Последние сообщения из Корисанды действительно указывают на то, что там ситуация может измениться в пользу Матери-Церкви, но они очень предварительные и, как и каждое сообщение оттуда в наши дни, довольно сильно устарели. Программы судостроения — по крайней мере, в незамерзающих портах — похоже, продвигаются довольно успешно, хотя все еще существуют узкие места и задержки. Граф Тирск, похоже, добивается отличных успехов в своих тренировках, и Таро наконец-то начало свою часть программы строительства. И, конечно же, я поделился отчетами Сиблэнкита о пригодности... графа Кориса для целей Матери-Церкви. — Он слабо улыбнулся. — Ничто из этого не касается вопроса, о котором вы спрашивали, не так ли, ваша светлость?
— Нет, Уиллим. Это не так. — В глубине глаз Клинтана, возможно, мелькнул проблеск уважения к спокойному поведению Рейно. С другой стороны, его тоже могло и не быть. — Так почему бы тебе не обратиться к вопросу, который я поднимал?
— Очень хорошо, ваша светлость. — Рейно слегка поклонился. — Со времени моего последнего доклада мы не добились успеха в поиске семей предателей. Они, похоже, исчезли с лица земли.
— Понимаю. — Клинтан, казалось, не удивился признанию Рейно. Он откинулся на спинку стула, пристально глядя через свой стол на генерал-адъютанта ордена Шулера, и сложил руки на животе. — Полагаю, ты понял, что я не очень доволен этим, Уиллим, — сказал он с тонкой, холодной улыбкой.
— Конечно, я в курсе этого, ваша светлость. На самом деле, я бы предположил, что я, вероятно, почти так же недоволен этим, как и вы. Вы бы предпочли, чтобы я пообещал вам, что мы добиваемся прогресса в их поиске, когда на самом деле я знаю, что это не так?
Глаза Клинтана на мгновение сверкнули, но затем его ноздри раздулись, когда он глубоко вдохнул.
— Нет, я бы этого не предпочел, — признал он, и это было правдой.
Одной из причин, по которой он так высоко ценил Рейно, было то, что генерал-адъютант не стал бы лгать, пытаясь скрыть свои собственные недостатки... или неудачи. Клинтан был уверен, что бывали случаи, когда Рейно "управлял" новостями, воздерживаясь от привлечения его внимания в неподходящий момент. Однако это было совсем другое дело, чем откровенная ложь, и Клинтан встречал более чем достаточно людей, которые были достаточно глупы, чтобы поступить именно так. Похоже, они не учли того факта, что рано или поздно великий инквизитор обнаружит ложь, и в этот момент последствия будут еще хуже.
Однако у него были дополнительные причины ценить Рейно. Среди них был тот факт, что архиепископ в полной мере продемонстрировал свою собственную лояльность. Более того, Клинтан знал, что Рейно прекрасно понимает, что сам он никогда не сможет претендовать на кресло великого инквизитора. У него было слишком много врагов и недостаточно рычагов воздействия, чтобы одолеть их, и это означало, что его нынешнее положение было самым высоким, насколько он мог надеяться подняться... и что он наверняка потеряет то, что у него было, если Клинтан откажется от власти или откажется поддерживать его. А это означало, что у Рейно были все основания служить своему начальнику с непоколебимой преданностью.
