— Как он к тебе... попал? — прошептала она побледневшими губами. Приподнявшись, Северина попыталась отползти подальше от смертоносной шкатулки, даже не ощущая, как с силой металлические скобы врезались в запястья.
— Угадаю я, тогда мне и открывать, если ты — такая честь выпадет владельцу.
— Что ты... задумал? — сбивчиво спросила она.— Ветер все равно уничтожит нас. Ты же знаешь,— шептала Северина все быстрее,— в момент, когда девочки возьмутся за руки, печати должны быть разложены по розе ветров вокруг Сильмистриума. Расстояние не имеет значения, а потому, даже эти три печати примут через себя первый порыв ветра. Он сметет все перед собой! Глупец,— с презрением бросила Северина, приняв молчание капитана за добрый знак,— те, кто доверился тебе, разве ты не сказал им, что ветер, вырвавшись на свободу сотрет и весь прежний мир? Сколько их выживет, тех, кто увидит новый? Если ты останешься здесь, тоже погибнешь.
— Погибну? — от смеха Клеменса бросало в дрожь.— Я уже давно мертв, а вот ты задержалась в этом мире. Можешь начинать, чем быстрее догадаешься, что в этой шкатулке, тем больше шанс, что успеешь присоединиться ко мне раньше, чем все восемь ветров набросятся на это место. Ведь ты стоишь на их пути.
И вот теперь ужас по настоящему проник в ее сердце. Крик отчаяния потонул в смехе Клеменса Таллигона.
Глава 24 — Песочные часы
Часть 1
— Это... что это такое? — Оля прижалась лбом к стеклу айса. Там, среди белого сияния угадывались контуры чего-то огромного, не меньше полумили в высоту — перевернутый знак бесконечности, или скорее...— Похоже на песочные часы,— выдохнула девушка.
— Да, это он, это Сильмистриум,— отозвался брат.
— Вот уж не думал, что доживу до того дня, когда увижу его своими глазами,— пораженно сказал Лагааз. — Надо же, какой огромный!
— Он светится изнутри,— восхищенно повторила Оля, проводя ладонью по стеклу. Радужные блики кружились и перетекали друг в друга внутри прозрачной фигуры. Точно посредине восьмерки шло довольно широкое кольцо, казавшееся более материальным, чем все остальное. — Так вот он какой.
— Музыка...
Оля обернулась.
— А, что?
— Тсс,— прошептала София, — тише, слушай.— Девочка закрыла глаза. Посмотрев на нее, Светлена сделала то же самое. Близняшки сидели абсолютно неподвижно и, казалось, даже не дышали.
— Ну, я ничего...— начала было Оля, но радостный возглас брата помешал ей.
— Слышу! Эта песня похожа на пение птиц и шорох ветра по траве.
Девушка встревоженно посмотрела на гигантские песочные часы. То, что находилось внутри них — оно словно хотело вырваться наружу, тянулось и не могло пробить неодолимую преграду в виде стеклянного барьера.
— Все равно, ничего не слышу,— сказала она. — Что ты делаешь, Ник? Ты сошел с ума! — в ужасе она увидела, как снежинка превратилась в обыкновенный дельтаплан.
Брат улыбаясь помахал ей рукой.
— Все в порядке, судя по датчикам температура и давления здесь совсем как на земле. Можешь дышать свободно. Это воздух будто принесен ветром, с которым приходит первый дождь. Не веришь? Можешь сама попробовать.
С сомнением Оля покачала головой. Некоторое время она колебалась, палец завис над нужной кнопкой. Наконец, она все же коснулась ее. Через полминуты девушка с осторожностью вдохнула первый глоток воздуха. Он и правда был свежим, теплым и легким. Голова тотчас же закружилась.
— Воздух перенасыщен кислородом,— в неверии произнесла она, завертев головой.
— Ну, раз вы говорите, что это безопасно...— защитный купол на флаере Лагааза откинулся, и он с наслаждением втянул в себя воздух. Обеими руками он поднял над головой небольшой кошелек, расшитый золотистыми нитями.— Они все здесь, печати.
— Нам нужно туда,— Оля заморгала, когда проследила за тем, куда указывала рука Светлены — на кольцо, опоясывающее Сильмистриум. София рядом серьезно кивнула, подтверждая слова сестры. Они болтали ножками, беззаботно улыбаясь, будто попав в самое чудесное место в мире. Но, может, так оно и было.
— Туда? Хотелось бы мне знать, как. Этот дельтаплан не полетит, даже если я буду сама работать ветром.
— Сейчас,— спохватилась София. Закрыв глаза, она сложила руки в замок на груди. В такое поверить сложно, но здесь, где не было никакого движения воздуха, легкий ветерок шевельнул пряди волос девочки, легко пробежался по платью Светлены и дохнул в лицо Оли более прохладным потоком. Открыв глаза, девочка улыбнулась.— Он знает, что мы здесь и говорит, что должны попасть туда. Оля, отвези нас туда.
— Эй, а можно мне тоже такого ветра? — помахал им рукой Лагааз.
— Думаю, ты можешь пересесть ко мне,— оглянулся на него Никола.
— Конечно, так мы в миг будем там.
— Этот белый свет похож на снег в Данамир,— Оля обвела взглядом туманную пелену вокруг.
— А мне он напоминает море, как в легендах,— улыбнулся Лагааз.
— В таком море можно плавать бесконечно,— отозвался Никола. Девочки свесились по обе стороны дельтаплана, в восхищении глядя в необозримую глубину.
— Ой! — Оля не смогла сдержать вскрика, и внимательнее всмотрелась в пелену. 'Должно быть, показалось. Не могло быть там ничего живого, тем более таких диковинных созданий, гладких и блестящих, как звезды'.
— Я только что видел! Вот это да! — воскликнул Никола.
Оля вздрогнула, когда что-то коснулось ее ноги, что-то холодное и скользкое и будто... живое.
— Ой, там, мама рассказывала о них. Я знаю, как они называются — это зовется рыба! — София указывала в белую глубину, в которой начали происходить изменения. Она становилась прозрачнее и приобрела оттенок голубизны. Теперь Оля не могла притворяться, что ничего не слышит. Чудесные трели наполняли пространство, пока они все ближе подлетали к Сильмистриуму. Нечеткие тени, которые она поначалу приняла за игру воображения, теперь все яснее превращались в порхающих птиц и бабочек.
'Голограмма? Или иллюзии?'
— Никогда не видел такого! — воскликнул Никола.
— Я слышу шум деревьев на ветру, и там сколько цветов. У нас в цитадели они были маленькие, и мы с Софи часто не могли поливать их,— в голосе Светлены звучала грусть. Оля помотала головой. Только что они были высоко в небе, а сейчас дельтаплан скользил едва ли не касаясь высокой шелковистой травы.
— Изумрудная, ее можно потрогать руками! — восхищался Лагааз.
— Неужели, это все это ненастоящее? — Оля зажмурилась, пытаясь прогнать наваждение.
— Или Сильмистриуим и правда может сделать это реальностью,— ответил брат.
— Должно быть этого хотели те, кто нашел наш мир сотни лет назад, но им не удалось,— сказал Лагааз. — Может какая-то программа? Все же технологии Клавира нам не понять. Ущипните меня, все кажется настолько реальным.
Что-то мягко стукнуло по корпусу дельтаплана. Оля поняла, что край широкого кольца, оказавшегося площадкой, идущей вокруг всей оси часов, намного ближе, чем она думала. Девочки легко спрыгнули на казавшуюся прочной поверхность.
— Подождите, это может быть опасно,— попыталась предупредить Оля, но близняшки даже не слышали ее, побежав вперед.
Сама площадка была около десяти метров шириной. Девушка с осторожностью поставила ногу на непрозрачную поверхность.
— Похоже на серебристый металл,— заметила она.
— Там, внизу, ничего нет, эти вихри только в верней части часов,— Никола свесился через край, заглянув под площадку.
Лагааз вертел в руках кошелек, оглядываясь по сторонам.
— Такой теплый,— Оля подошла к самой стрелянной стенке часов и, положив на нее ладонь, ощутила легкое покалывание, как будто по ней шел слабый электрический ток. Девочки тоже прислонились к нему и прислушались.
— Их нужно положить вокруг,— наконец сказала София.
— Вокруг? Откуда ты знаешь? — удивился Лагааз, посмотрев на Николу, разглядывавшего печать дома Медиана на своей ладони.
— Так он говорит,— ответила Светлена.
— Он? — взгляд Оли медленно двинулся вверх. Края часов отсюда она так и не увидела.— Вы считаете, что он живой? — усмехнулась она.
— Конечно, такой же живой, как и вы,— нетерпеливо ответила София. Она подбежала к Лагаазу, выхватив у него из рук кошелек, и высыпала его содержимое на площадку. Светлена поднялась на носочки, заглянув в ладонь Николы и взяла оставшийся браслет.
— И как же мы должны их положить? — с сомнением спросила Оля. Как и остальные она склонилась вперед, следя за тем, что делают девочки.
— Этот — на запад, а этот на восток,— София подняла две печати.
— А этот на север и другой юг.
— Другой? — Оля заметила, что говоря о двух, Светлена держит в руке всего один.— Какой другой? У нас нет печати дома южного ветра,— заметила девушка.— Нет юга, нет юго-запада и юго-востока.
— Это неважно. Юг все еще на юге. Ветер найдет печать, где бы она ни была,— уверенно кивнула Светлена.
— Неужели? Не может быть! — выпрямившись, Оля взглянула на Сильмистриум.
Часть 2
Пятнадцать минут спустя все было готово, и браслеты — те, что были — лежали строго на своих местах. Кто знает, как планировалось привести в действие Сильмиструим в самом начале, но девочки уверили, что все сделали правильно.
— Ну, вот, готово,— Оля поднялась, положив браслет западного ветра так, как сказала ей София.
— У меня тоже все! — выкрикнул Никола с восточной стороны.
— И я тоже закончил. Все строго по компасу,— Лагааз спрятал в нагрудный карман небольшое устройство. Олю оно очень заинтересовало. Должно быть, какая-то секретная технология Данамир. Как бы хотелось разглядеть его поближе.
К ней подбежали девочки.
— Он говорит, что ветер пойдет с севера по часовой стрелке.
Не приходилось спрашивать, кто такой был 'он'.
— Значит, не имеет значения, как далеко находятся печати от Сильмистриума, главное, чтобы они были расположены по всем сторонам света,— кивнула Оля сама себе.
'Именно, а потому я как раз смогу очень удачно забрать их с собой!' — голос звучащий словно в громкоговорителе наполнил все пространство вокруг.
— Это он, один из кораблей! -Оля указала на запад. И действительно, к ним неторопливо замедляя ход, лишенный потока, подходил корабль Габриэль класса 'найф'. Люк ангара открылся, в нем показался человек, которого Оля ни разу не видела. Но София прошептала:
— Дедушка Минно.
И Оля сразу поняла, кто перед ними.
— Предатель! — выкрикнула она, выхватывая небольшой кинжальчик, который нашла в айсе. Талита позаботится и об этом. Она направила его на Адаля Минно.— Как ты прошел мимо Миллифьори?
— А, этот корабль. Он уничтожил все мои суда, остался только этот. Но теперь уже не имеет значения. Я нашел вас, а Миллифьори больше не существует.
— Не... не может быть!— сказала Оля в неверии.— Миллифьори нельзя уничтожить,
— Это ложь! — выкрикнул Никола.
— Кто это? — спросил Лагааз.
— Это он вместе с бывшим адмиралом Натанелем Ростау уничтожил корабли переселенцев,— тихо ответила Оля, не сводя взгляда с улыбающегося генерала. Подойдя к краю площадки, крейсер завис над ней.— Назад! — Оля выступила вперед, загораживая собой девочек, испуганно сжавшихся за спиной.
— Неужели ты серьезно собираешься убить меня этим? — с презрением спросил генерал.
— Вы не получите ни печатей, ни девочек.
— Да, и кто же сможет мне помешать? — удивился Адаль Минно. Рядом с ним его люди заулыбались над забавной ситуацией.
— Я.
— И я тоже,— сказал Никола, вставая рядом с сестрой.
— Я давно мечтал отомстить убийцам моего народа,— Лагааз достал небольшой пистолет.
— Это не поможет, хотя ваша храбрость достойна восхищения. И все же я должен получить печати и ключ к Сильмистриуму. Раз они действуют на любом расстоянии то даже в Габриэль, расположив их по сторонам света и заставив девочек взяться за руки, я смогу управлять им,— в голосе Адаля звучал триумф.
— Разве ты не передашь их Магистру? — нахмурилась Оля.
— Нет,— военный покачал головой. — С таким ключом я смогу заставить ее служить мне. Когда ветер и сила изменения мира будут у меня, она как и все будет вымаливать у меня дождь и солнечный свет.
— Ты... сошел с ума,— прошептала Оля.— Назад! — повторила девушка, когда с корабля протянулся трап.
— Принесите мне печати и приведите девочек,— отдал приказ Адаль своим людям.
Первые двое человек осторожно ступили на трап. В этот миг Лагааз выстрелил, в ответ прозвучала два. Схватившись за правое плечо, данамирец со стоном упал на колено. В ужасе Оля видела, как на на плече и бедре выступают и медленно разрастаются темные пятна. Она сделала порывистое движение, но еще один выстрел чиркнул по площадке у ее ног. Оля подняла взгляд на генерала.
— Не стоит делать лишних движений,— сказал он.— Стой, где стоишь, и тогда проживешь чуть дольше.— Он повел пистолетом, указываю ей на прежнее место. Неуверенно Оля отступила, кусая губы.
— Нет-нет,— закрыв уши, София мотала головой, а Светлена обнимала ее за плечи.— Пожалуйста, дедушка, не надо, ему больно. Очень больно. Не стреляйте.
И в следующий миг легкая дрожь, родившаяся, казалось, в самом сердце Сильмистриума, пробежала по песочным часам. Волны распространились дальше, заколебался сам воздух, контуры корабля поплыли, люди на трапе едва сумели удержать равновесие. Качнувшись вперед, генерал судорожно схватился за край дверей ангара.
Оля упала на бок и ощутила резкую боль в ноге. Никола покатился к краю площадки.
— Ник! — закричала девушка, выбросив руку. Их пальцы сомкнулись в самый последний миг.
Наконец волны успокоились, как всегда успокаивается вода после того, как в нее бросить камень.
Оправив плащ на плече, Адаль Минно улыбнувшись, взглянул на них с интересом.
— А, вот и мои дорогие родственницы решили вмешаться. Значит, вы чувствуете все, что говорит вам Сильмистриум? Это хорошо, очень хорошо. — Генерал убрал оружие в кобуру.— Я и не собирался этого делать. Никто не умрет, если вы будете хорошими девочками и заберете печати с собой. Вы двое, помогите им,— велел он людям за своей спиной.
Девочки попятились, когда солдаты ступили на площадку. Олин кинжал и пистолет в руке Лагааза были ловко конфискованы. Еще несколько человек продолжали держать их на прицеле с борта корабля. Оля опустила голову, не в силах смотреть на то, как двое солдат одну за другой собирают все пять печатей. Наконец, один из них повернулся к девочкам, чтобы увести.
Обе отшатнулись от руки.
— Скорее,— нетерпеливо потребовал Адаль Минно. Солдат поймал уворачивающуюся Сильвию за шиворот и потянулся за сестрой.
— Нет, Оля! Помоги!
Зажмурившись, девушка отвернулась. 'Что делать? Что ? Я не могу их отпустить!'
— Мы, что, дадим им просто сделать это? — в отчаянии спросил Никола, сжимая кулаки.
— А что еще мы можем. У нас нет оружия, и даже если бы было, стрелять здесь нельзя. Ты видел? — она перевела взгляд на генерала.
— Они мои,— глаза Адаля Минно горели, когда он следил за движениями солдат. Тот, у кого были печати, завернутые в плотную ткань, уже поставил ногу на трап.
