А еще по приказу Роланда заново отстроили Большой мост вместе со всей деревней, точно так, как было раньше, только еще лучше. Уцелевший хозяин постоялого двора со всем семейством, получив обратно новенький дом над водой, терзался догадками, откуда у короля с королевой столь сильная привязанность к его заведению. Даже семейное предание на этот счет сочинил.
Дамы заметили, что королева совсем не слушает их оживленную болтовню, целиком погруженная в собственные мысли. В таком случае полагалось деликатно выяснить, желает ли ее величество заняться чем-нибудь другим, или, может быть, не прочь остаться одна. Но не успела старшая из фрейлин разрешить столь важный вопрос, как в дверях появился король. При дворе уже давно успели узнать и предусмотрительно запомнить, что венценосные супруги не только, вопреки обыкновениям прежних королей и королев, частенько являются друг к другу безо всякого доклада, но и любят проводить время вдвоем, без посторонних глаз. И поэтому шелестящая пышными юбками свита удалилась прочь, едва Роланд позволил подняться склонившимся перед ним дамам, а королева кивнула, отпуская своих настоящих и положенных по этикету подруг.
Адельгейда встала навстречу мужу, протянула ему руки:
— Я скучала по тебе! Чем сегодня тебя терзали министры?
— А они думают, что это я их терзал, — засмеялся Роланд, — Обычные дела. Кстати, сегодня мне на подпись принесли прошение — Райн Экхарт с матерью просят позволения уехать.
— Бедный мальчик, нелегко ему пришлось...
— Он сказал, что хочет наняться на службу, как только пристроит мать подальше отсюда. Пусть едет, солдаты везде нужны.
Адельгейда вздохнула. Да уж, непросто жить там, где все знают, что ты сын казненного изменника, а в леди Экхарт, вчерашнюю принцессу, любая торговка почитает за честь швырнуть гнилым овощем. Кое-кто из Совета считал, что король был слишком мягок, когда велел не трогать Райна и его мать, но Роланд настоял на своем. Довольно и того, что семейство лишилось титула, глава семейства — головы, а имущество, за вычетом кое-каких мелочей, ушло в казну.
Королева подошла к окну и остановилась, глядя, как медленно кружатся облетающие листья. В этом саду не дует ветер, отсюда не видно города, только вечернее небо и летящий в бездонную, темную синеву серебристый шпиль. Роланд обнял жену, еще не зная, что у нее осталась одна нерассказанная новость. Это после о важном событии оповестят двор и все королевство, как велит традиция, но сейчас оно предназначено только ему, известие, которое не встревожит и не опечалит. Потому что время печали прошло, настала пора для счастливых вестей. Вот только еще чуть-чуть Адельгейда насладится своей маленькой тайной, предвкушением радости, готовой заполнить целый мир до самых далеких звезд.
