— Он истек кровью, — резко сказала Келли. — Я оставила его ради кого-то, у кого билось сердце. Задержанная улетела в первой попавшейся птице.
Йилдиз стиснул зубы, услышав боль в ее голосе. Дино Спеллман был сержантом ее взвода с того дня, как она приняла командование третьим взводом. Он знал, как это больно. Он был там и сделал это. Но...
— Это было... хорошее решение, — согласился он.
Он слегка коснулся ее плеча, затем выглянул за край крыши и увидел, как люди выбегают из зданий и бегут по улицам, прочь от его здания. Солдаты сил обороны пробирались сквозь хаос, направляя людей в безопасные места и выкрикивая инструкции.
Чертовски маловероятно, что многим из этих гражданских удастся избежать удара кинетики, — мрачно подумал капитан. С другой стороны, Одиссей был пограничным миром. В отличие от систем с более низким приоритетом, он, вероятно, мог бы рассчитывать на защиту от любых рейдерских сил Лиги света, но это был не тот мир Ядра, за спасение которого флот стал бы сражаться насмерть. И поскольку это было не так, у него все еще были глубокие укрытия под большинством крупных городов, рассчитанные на то, чтобы противостоять большинству ударов тактического кинетического оружия. Было отдаленно возможно, что Нафплион имел достаточно таких укрытий чтобы выдержать этот удар, но, судя по отображениям на его визоре, он был нанесен одним из Фулменов Алаймо и имел мощность в несколько мегатонн. Вероятно, это тактически "простительная" расплата за "Агрино".
— Шевелите задницами! — крикнул командир экипажа из бокового люка грузового шаттла, зависшего рядом с крышей и прямо над ней. — Насколько близко вы хотите подойти?!
Грузовая машина не входила в план эвакуации, и Йилдиз понятия не имел, что делает невооруженный мусоровоз посреди этого дерьма, но ему было все равно, поскольку грузовая рампа тянулась через край крыши. Может, он и не был вооружен, но его внутренний объем был значительно больше, чем у любого боевого корабля. В данный момент это было единственное, что имело значение, и оставшиеся солдаты ринулись по трапу.
Келли подтащила труп Спеллмана к краю крыши, но грузовой отсек был уже забит, и командир экипажа провел кончиками пальцев по шее и покачал головой.
Йилдиз просунул пальцы под верхний край нагрудника Спеллмана и вытащил его жетон.
— Уходи. — Он схватил Келли за плечо. — Он умер. И мы не должны следовать за ним!
Келли осторожно приложила голову Спеллмана к крыше, один раз похлопала его по нагруднику и запрыгнула на трап. Йилдиз был последним, кто забрался в шаттл, и трап закрылся за ним с чавкающим звуком, когда он оторвался от эпицентра будущего взрыва
Йилдиз посмотрел на таймер, и его челюсти сжались. Они были близки к этому — может быть, даже слишком близки.
Он снял шлем и посмотрел на своих выживших солдат. Многие были ранены... Все выглядели потрясенными и сердитыми, когда двигатели шаттла взревели на максимальной мощности. Последние городские крыши были размытым пятном, мелькавшим за иллюминаторами, и они пронеслись над пригородами и второсортными лесами, окружавшими город.
— Держись, держись, держись! — кричал командир экипажа, размахивая руками над головой.
Шаттл сильно задребезжал, когда на него обрушилась ударная волна от удара кинетики. Йилдиз схватился за крепежную скобу и удержался, когда шаттл на несколько секунд потерял подъемную силу и его ноги оторвались от палубы.
Кто-то разразился ругательствами, когда шаттл выровнялся, а затем резко набрал высоту.
— Это чушь собачья, сэр, — сказала Келли тихим, горьким голосом.
— Какая часть? — спросил Йилдиз.
— Все это! Что мы вообще здесь делаем?
— Мы заботимся о наших людях. — Он передал Келли набор окровавленных жетонов. — Потому что никто другой не сделает это за нас.
Келли стерла мокрые липкие пятна с жетонов, затем крепко сжала их.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Полевой госпиталь
Город Тирнавос
Планета Одиссей
Система Беллерофонт
Альянс свободных миров
14 января 2553 года
Армия Федерации располагала, пожалуй, лучшими медицинскими технологиями в исследованной людьми галактике. Целый травматологический центр, размещенный в одном грузовом контейнере, мог быть готов к приему пациентов в течение нескольких минут после выгрузки. Врачи-роботы и люди могли лечить практически любые раны... если пострадавший был доставлен вовремя. И поскольку время часто имело решающее значение, центры были спроектированы так, чтобы размещаться где угодно, как правило, в непосредственной близости от места боевых действий.
Это сооружение находилось более чем в восьмидесяти километрах от Нафплиона, на городской площади гораздо более крупного города Тирнавос, и Ахмет Йилдиз старался не думать о том, почему это так, когда выходил из временного сооружения в тени заходящего солнца.
Мимо него шел поток раненых — некоторые из них легкораненые; большинство несли на носилках — из зоны приземления, расположенной на парковке на краю площади. Он положил шлем на сгиб левой руки, а другой рукой вытер с лица высохший пот, радуясь свежему воздуху и прохладной температуре. Он глубоко вдохнул, затем поднял голову, уловив неожиданный запах. В полевых госпиталях, как правило, пахло кровью и антисептиком, но это был аромат дыма, и он оглянулся через плечо, отыскивая его источник.
Другой офицер прислонился к внешней стене полевого госпиталя, скрестив руки на груди и зажав двумя пальцами палочку с никотином.
— Ахмет, — сказал майор Артуро Лопес, оперативный офицер S3 второго батальона. — Тяжелый день.
— Черт возьми, расскажите мне об этом. — Йилдиз покачал головой. — У меня одна гибель мозга и еще троим нужны протезы конечностей. А Бенсону понадобятся нервные шунты, чтобы снова видеть этим глазом. Если только они подойдут к его протезу. И это не считая семерых, которые так и не смогли выбраться.
— Да, но посмотри на это с другой стороны. Генерал доволен тобой.
Лопес предложил Йилдизу свою никотиновую палочку, и капитан потянулся за ней. Затем нахмурился, заметив знаки различия на воротнике Лопеса. Это были знаки подполковника.
— Я думал, что ваше повышение будет только через полгода... сэр, — сказал Йилдиз, взяв сигарету и глубоко затянувшись, прежде чем выпустить дым через нос.
— Забавно, — сказал Лопес. — Как только вы отправились на задание, Алаймо позвонил полковнику Фиори, чтобы настроить его на следующую пытку — простите, на следующий "усиленный допрос", — и Фиори отказался. Алаймо приказал его убрать, и полчаса спустя я получил временное звание и командование батальоном.
— Тогда где Фиори? — спросил Йилдиз.
— Понятия не имею. — Лопес покачал головой. — Я навлеку на себя беду, разыскивая его, и, вероятно, мне придется испытать это на собственной шкуре. И это никому не принесет пользы.
— Я тоже не собирался играть в дурацкую игру Алаймо, — Йилдиз огляделся по сторонам. — Этот придурок нанес удар по моей позиции. Затем Центр ведет себя так, будто делает мне одолжение, давая мне едва ли достаточно времени, чтобы эвакуироваться... сэр. Извините.
— Редко бывает, чтобы командир действительно превзошел свою репутацию, — сказал Лопес.
— Я действительно не думал, что Алаймо способен на это, — с горечью сказал Йилдиз.
— Кажется, это у него получается само собой. Слышал о Стейнболт?
— А что с ней? — осторожно спросил Йилдиз.
Подполковник Диана Стейнболт была офицером-юристом Алаймо, старшим офицером по правовым вопросам, прикомандированным к экспедиционному корпусу, и следующая хорошая новость, которую Йилдиз услышал о ней, была первой хорошей новостью, которую он когда-либо слышал о ней.
— Она открыла лавочку на стадионе имени Маркоса Ботсариса. Три трибунала, без выходных, без очереди. Расстрельные команды были заняты примерно с восьми утра.
Йилдиз уставился на собеседника. Не из-за недоверия, а потому, что ему хотелось не верить в то, что он только что услышал.
— Как, черт возьми, это превратилось в такую групповуху менее чем за семьдесят два часа? — спросил он.
— Алаймо, — ответил Лопес и поморщился. — Этот человек, очевидно, не любит, когда трава растет у него под ногами. И ты не единственный, кого он подставил сегодня под удар кинетики. Уничтожил небольшой городок под названием Лутраки примерно за тридцать минут до того, как кинетик врезался в Нафплион. По предварительным данным, кто-то с Осой сбил один из наших грузовых шаттлов. Вероятно, это как-то связано с тем, что они только что выбросили мэра города из люка с высоты двухсот метров. Похоже, у стрелка тоже были друзья, потому что, когда боевые корабли приблизились к его позиции, мы потеряли еще три птички. Так что теперь весь город исчез. Конечно, были незначительные последствия.
— Какие "незначительные последствия"?
— Похоже, местным жителям не очень нравится, как он разбрасывается кинетиками. Четвертая бригада словила еще один кинетический удар примерно через двадцать минут после Нафплиона. Штаб-квартира не пострадала — она находится в одном из их крупных городов, — но парк техники, ремонтная часть и место для бивуака исчезли. По самым приблизительным оценкам, погибло около девятисот человек. Но какого черта? Алаймо в целости и сохранности в Коринфе, не так ли?
Лопес достал свою никотиновую палочку и глубоко затянулся.
— И как же Алаймо все это сойдет с рук? — с горечью спросил Йилдиз. — Я говорю не о новых кинетиках — вы правы, эти люди ни за что не уничтожат свою столицу и всех, кто в ней живет, только для того, чтобы влепить ему по заднице, как бы сильно он этого ни заслуживал. Но все остальное дерьмо. Это военные преступления, сэр!
— Нет... технически. Ты ведь не читал приложение дублю-вэ к приказу об операциях на уровне корпуса, не так ли? — спросил Лопес. Йилдиз покачал головой, а подполковник фыркнул. — Думаю, это не слишком удивительно. В конце концов, правовые нормы почти никогда не меняются. Они просто вырезаются и вставляются из одного приказа в другой. По крайней мере, когда мы сражаемся с Лигой. Но в приложении "закон и порядок" было несколько очень интересных дополнений для этой миссии.
— Я читал оперативный приказ только для дивизии и ниже, — ответил Йилдиз. — Что было скрыто в приказе на уровне корпуса?
— Похоже, что все солдаты Федерации на Беллерофонте получили всеобщее помилование, — сказал Лопес. — Помилование авансом.
Йилдиз пристально посмотрел на него, и подполковник пожал плечами.
— Конечно, только за правонарушения против местного населения. Неподчинение и отказ следовать законным приказам по-прежнему остаются в силе. Как, вероятно, выяснил полковник Фиори.
— Подождите. Кто, черт возьми, дал на это разрешение? У Алаймо нет таких полномочий, во всяком случае, при двух звездах. Ни при каком звании!
— Похоже, это его не сильно беспокоит. Что наводит меня на мысль, что решение должно быть принято на более высоком уровне. В конце концов, он изложил это в письменном виде, и это делает его официальным документом. Ты действительно видел, чтобы такой человек, как Алаймо, делал это, если бы он не был чертовски уверен, что никто не сможет его за это повесить?
Лопес смотрел на Йилдиза, пока капитан не покачал головой, а затем пожал плечами.
— Я тоже так не думаю. Это означает чертовскую уверенность в том, что помилования будут даны, когда они ему понадобятся. Конечно, для того, чтобы это произошло, премьер-министру пришлось бы лично подписать их. И был еще один случай, когда премьер-министр объявила о полном помиловании, хотя это было постфактум, а не до него.
— Гобелены, — резко сказал Йилдиз.
— Конечно.
— Тот же подход. — Йилдиз в гневе стиснул зубы, но выдержал паузу и заставил себя глубоко вздохнуть.
— Есть причина, по которой вы подняли этот вопрос, сэр? Даже с вашего разрешения, я не посылаю своих людей грабить и поджигать, и чертовски уверен, что не стреляю в мирных жителей, чтобы "послать сообщение".
— Именно поэтому я и заговорил об этом. Ты не из таких, Ахмет. Я не из таких. Проблема в том, что Алаймо именно из таких, и Стейнболт проштампует каждый мешок, который Алаймо захочет наполнить, тем более что ее задница прикрыта. Но мне не нравится убивать мирных жителей. Особенно наших гражданских, даже если власть имущие считают это хорошей идеей. Привести миры Лиги к повиновению — это одно, но это... это неправильно.
— Что же нам тогда делать? — Йилдиз развел руками. — У Алаймо личный отряд охраны больше, чем у большинства командиров секторов.
— Мы сопротивляемся, где можем. По возможности щадим гражданских. Не упускай возможности. Но не пытайся привлечь кого-либо еще на нашу сторону. Капитан Дональдс из роты Чарли был далеко не так восприимчив к этому предложению, как ты. Тем временем, Алаймо хочет, чтобы я оформил на всю твою роту бронзовые медали Сола. Ты получишь серебряную.
— Потеряйте мои документы. — Йилдиз соскреб ногтем засохшую кровь со своего шлема. — Я с вами, сэр. Я постараюсь по возможности щадить мирных жителей. А теперь, если позволите, я должен пойти поделиться плохими новостями о Толести и Эндрюсе со своими людьми.
— Сегодняшний день был дерьмовым, и завтрашний, похоже, не лучше. — Лопес выбросил свою никотиновую палочку в мусорную корзину и выпрямился. — Я могу дать вам отдых по крайней мере на восемь часов, прежде чем Алаймо назначит нам другую цель для действий.
— Это... К черту эту войну.
Йилдиз ушел.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
КФЗФ "Сомасканда"
Система Беллерофонт
Альянс свободных миров
15 января 2553 года
Адмирал Йоргенсен только что взял свой стакан чая со льдом, когда на коммуникационной панели столовой раздался писк. Он замолчал, затем повернул голову, все еще держа стакан поднятым, и сердито посмотрел на собеседника.
Его сердитый взгляд немного смягчился, и он одобрительно кивнул, когда лейтенант Константинеску вскочил со своего стула. Флаг-лейтенант подошел к смарт-стене и постучал по сенсорному экрану на переборке.
— Каюта адмирала Йоргенсена, лейтенант Константинеску, — сказал он, и на смарт-стене появилась коммандер Залевска.
— Привет, Дэн, — сказала она. — Я знаю, что сейчас время обеда, но, боюсь, мне нужно поговорить с адмиралом, если он свободен.
— Я здесь, Линда. — Йоргенсен повысил голос, отодвинул стул и вошел в поле зрения коммуникатора, все еще держа в руке стакан с чаем.
— Извините, что беспокою вас во время ланча, сэр, — сказала рыжеволосая оперативница. — Но мы только что обнаружили приближающийся след Фассета. Большой след.
— Действительно? — Йоргенсену удалось придать своему голосу немного больше спокойствия, чем он чувствовал на самом деле, и он отхлебнул из стакана с чаем, чтобы выиграть немного времени, пока его мысли будут лихорадочно работать. Затем он опустил стакан. — Я полагаю, у службы слежения было время определить вектор их приближения?
— Да, сэр, — кивнула Залевска. — Это по правому пеленгу, с наименьшим временем сближения с Джалалом.
— Но это не значит, что он на самом деле исходит от Джалала, — задумчиво произнес Йоргенсен. Он задумался на мгновение, затем склонил голову набок. — Капитан Ромеро с вами?
