— Да, слушаю.
— Алин, привет, ты уж извини меня за вчерашнее, просто нас подняли всех. Тут такое... Ну, в общем, потом.
— Да ладно, не извиняйся, я все понимаю. Просто не думала, что ты позвонишь.
— Почему это? А кто спину мне лечить будет?
— Спину? А что с твоей спиной?
— Боевые шрамы, — засмеялся он.
— А я-то тут при каких?..
— Алин, давай встретимся где-нибудь, посидим. Сегодня выходной дали.
— Я тут услышала про Харипова. Что думаешь?
— Давай при встрече. Кстати, мне очень понравилось, я мечтал о такой кошечке.
— Слушай, Кравцов, я тебе спину исцарапала, могу еще и лицо. А хочешь кошечку, пойди в зоомагазин и купи! — я ответил резко только для того, чтобы показать дистанцию, хотя мне приятно было слышать от него эти слова.
— Извини, я не хотел тебя обидеть...
— Принято, а встретиться я сегодня правда не могу. Мне сегодня просто некогда. Если что, я позвоню. Да, кстати, у меня скоро день рождения, приглашаю.
— Что, серьезно?
— Вот мне нечего делать как шутить. Не веришь — паспорт покажу.
— И сколько тебе?
— Кравцов? Разве ты не знаешь, что такие вопросы не задаются. Если так интересно, могу сказать: восемнадцать.
— Верю, — засмеялся он.
— Что, веришь? Могу показать паспорт, придешь, посмотришь.
— Что, серьезно? — уже другим голосом спросил он.
— Егорушка, я не люблю шутить, вот такая я малолетка. Так ты придешь? Тут тобой, кстати, одна очень хорошенькая девушка интересуется.
— И кто такая?
— Моя сестра.
— Какая из них? Они у тебя обе хорошенькие.
— А та, которая старшая, та, которую ты спас. Очень хочет познакомиться. Ты не против?
— Нет, конечно, — уже веселее ответил он.
— Ну вот и отлично, заодно и познакомлю.
Мы еще поболтали ни о чем минут десять. Я облегченно выдохнул, когда отключил телефон.
— Ну что, Верка, классного парня тебе подгоняю. Смотри, не упусти.
— А зачем ты вообще про день рождения сказала?
— Так пусть знает, что я малолетка. Может, трепаться не будет, а то, не дай бог, Дед узнает. А так подумает, стоит ли рассказывать, кто его всего поцарапал.
— Вы с кем тут? — в зал опять вошла Марина.
— Маринка, хватит спать. Скоро Дед приедет, а вы как мымры. Давайте уже одевайтесь.
— Ой, а у нас его любимого чая нету. Нужно в магазин сбегать.
— Вот я и схожу. Заодно его любимый вискарь прикуплю. Все, девки, по коням.
Одеваясь, я с сожалением посмотрел на плечо: незажившая рана не позволяла одеть что-то более легкое, типа топика или майки. Девки настояли, чтобы я одел юбку и футболку с какой-то фотографией.
У дома я внимательно и осторожно осмотрелся. Все было тихо.
Дед приехал ближе к вечеру, как обычно пройдя своим путем, петляя по дворам. Он купил большой торт, вошел в подъезд, как всегда постоял пару минут на первом этаже и уже потом смело поднялся на третий и позвонил в дверь.
— Кто там? — услышал он голос Марины.
— Открывай, внучка, — как обычно ответил он. И только переступил порог, как она тут же чмокнула его в щеку.
— Привет, Дед, я по тебе так соскучилась!
— Здравствуйте, Евгений Юрьевич, — улыбаясь, поздоровалась вторая девушка — Вера.
В дверях в зал стояла еще одна девушка, она промолчала. Генерал окинул ее с ног до головы и застыл на глазах. Несмотря на макияж, он сразу узнал этот взгляд, глаза были другие, но вот взгляд... Слегка прищуренный, он казался насмешливым, все тот же. Кажется, в нем нет даже намека на отчаяние, так же живой и светлый, значит есть надежда, что он войдет в эту жизнь, да и одет: на нем нет ничего мужского, даже в юбочке и совсем не прячет своих форм. "А я-то думал, что тут все хуже. Ну, это хорошо", — подумал Мурзин.
Если бы он только знал, что мне стоило согласиться с девчонками так одеться для встречи с ним! Они меня пол дня заставляли, отобрали все джинсы, а одни даже порвали, так у меня отбирали, а я не отдавал. Но я проиграл им эту битву.
Он внимательно посмотрел мне в глаза, но я не отвел взгляда и прямо и уверено смотрел на него, чуть прищурившись. Так мы стояли почти минуту. Девчонки затихли и тихонько наблюдали за нами. Мне показалось, что генерал несколько растерялся.
— Узнаю этот взгляд, — он вздохнул и грустно улыбнулся. — Взгляд — зеркало души, и как бы мы не маскировались, примеряя всякие образы, а вот взгляд никогда не изменить.
— И душу тоже. Чему быть, тому не миновать, — произнес я. — Ну что, так и будем стоять? Давайте торт и проходите.
Я посмотрел на девчонок. Они тут же скрылись в кухне, а мы прошли в зал.
— Ну, напугал ты нас, Сережа, — произнес он, усевшись в кресле. — Я думал все, больше не увижу тебя.
— А меня и так больше нет, погиб в автокатастрофе где-то на Урале.
— Ладно, не передергивай... Тело и душа, Сережа — два разных понятия. Ты веришь в переселение душ?
Я посмотрел ему в глаза и задумался.
— Я сейчас во многое верю, — не отводя глаз, ответил я.
— А я смотрю, меня тут ждали? — он окинул взглядом накрытый журнальный столик. — Давай за встречу!! — Он взял бутылку, рассмотрел ее и, открыв, разлил виски по стаканам.
— Давайте!!! — я поднял свой стакан.
Мы только пригубили, как появились девушки.
— Потом продолжим, — произнес он и, поставив стакан, переключился на Марину. Но перед этим он вдруг спохватился и достал из кармана небольшой прибор, больше похожий на сигару.
— Думаете, слушают? — усмехнувшись, спросил я.
— Береженого бог бережет, — произнес он.
— Могу Вас заверить, что все в порядке. У меня включен "Вихрь".
— Да? — он удивился. — Даже боюсь спрашивать, откуда он у тебя.
— Сейчас можно купить все, но честно, еще со старых запасов. Конечно, устаревший, но я не думаю, что те, кому мы интересны, имеют что-то более совершенное.
— Вот это, — он положил на стол цилиндр, — более совершенное. Работает как глушилка, даже от направленного лазерного луча, я не говорю уже, что сразу засекает их, про микрофоны тоже молчу, а вот то, что он даже засекает и создает помехи для диктофона не только в цифровом формате, но и обычную пленку — это большой плюс. Дарю, — улыбнулся он.
— Спасибо, думаю, может пригодится.
— Еще как, ты же не можешь спокойно жить....
— А я хочу попробовать.
— Не смеши старика, — он засмеялся, что делал крайне редко.
Девушки молча наблюдали за нами, а мы их как будто не замечали.
— Ну так вот, о чем я говорил? — он посмотрел на Марину. — Ну что, внучка, извини, конечно, но ситуация немного изменилась, я думаю, вы еще с... — он посмотрел на меня, — успеете побыть вместе. Тебе завтра нужно быть в части.
— Ну а как же... — она тоже посмотрела на меня.
— Не беспокойся, я думаю, что, ммммммм... — он посмотрел на Веру, — Вероника поможет вашей сестре...
— Но у меня же...
— Марина, пойми: так надо, это не моя прихоть. Я не царь-бог, и подчиняюсь приказам сверху.
— Есть прибыть завтра в часть, — ответила она растеряно, но четко.
— Там тебе все объяснят, — вздохнул он тяжело.
— Товарищ генерал, а вы можете сказать, зачем я понадобилась? Вы же меня как бы на задание...
— Марин, не задавай вопросов, там все объяснят.
Я сразу понял, что он кому-то не доверяет — либо мне, либо Вере.
— Могу тебе сказать, что тебя переводят в другую воинскую часть. И я тут ничем помочь не могу, — тяжело вздохнув, произнес он. — Но для начала ты завтра в 08-00 должна прибыть по месту службы, это все.
Я видел по нему, что он обеспокоен таким развитием событий. Но вопросов не задавал, решил оставить все на потом.
— Внучка, ты все поняла?
— Так точно! 08-00.
— Ну вот и хорошо, а теперь у меня к Вам, — он посмотрел на Веру, — просьба. Я хочу Вас, Вероника, попросить. Присмотрите за... — он посмотрел на меня. — Научите, подскажите, сделайте все, чтобы она вела себя так, как положено д... и выглядела также неотразимо как Вы.
Я посмотрел на Деда, сделав удивленные глаза, но промолчал. Но он заметил мой взгляд.
— Не надо смотреть на меня так. Хоть вы за глаза и называете меня Дедом, но в женщинах я еще разбираюсь, — он усмехнулся.
— А кто спорит, товарищ генерал, — я перевел взгляд на Веру и впервые увидел, что она покраснела.
На этом он закончил разговор, и дальше говорили ни о чем. Марина сидела задумавшись, как будто отключилась от реальности. В основном говорила Вера:
— Марин, помнишь, ты мне обещала показать салон красоты. Поехали, покажешь, где он, а то завтра ты уедешь, как я его найду. Маринка!!!!
— А!!! Что? А, салон? Сейчас, что ли? — она посмотрела на нас. — Хорошо, поехали, съездим.
Они встали и пошли собираться. Я же посмотрел на Верино место и, разведя ладони, взглянул на Деда.
— Вижу, вижу... — произнес он.
Девчонки начали собираться, а мы выпили еще. Дед мягко перевел разговор в прошлую жизнь, затрагивая такие темы, которые знали только мы с ним. Меня это не напрягало, я знал, что он устраивает первичную проверку. Встав, я подошел к балкону и закурил. Это, кстати, тоже была моя привычка — закуривать возле открытого окна, форточки или балкона. Я не любил находиться в накуренном помещении.
— Все, пока! — услышал я голос Марины. — Мы побежали.
— Марин, внимательно там! Евгений Юрьевич, извините, — я затушил сигарету и вышел в прихожую. — На, возьми вот, — я достал из сумки "макара" и сунул в руки Марины. — Надеюсь, не надо объяснять, что и как?
— Зачем?
— Мне так будет спокойней.
— Хорошо... — она серьезно посмотрела мне в глаза. — Ты думаешь...
— Да, думаю...
— Ладно, все, — они чмокнули меня в щеки и скрылись за дверью.
Вешая сумку на вешалку, я столкнулся с отражением в зеркале. Сделав шаг назад, я несколько мгновений рассматривал отражение. На меня смотрела очень сосредоточенная и серьезная девушка. Из-под накрашенных и подведенных век на меня глядели безразличные глаза хищника, даже цвет из серого превратился в черный, и длинные ресницы не могли этого скрыть. Немного большеватые и пухлые губы плотно сжаты. Эту пухлость губ уже нельзя было назвать детской. Туго стянутые на затылке волосы открывали высокий лоб и аккуратные уши. А белая атласная блузка и черная юбка чуть выше колен напоминали мне учительницу математики из средней школы времен СССР, только очень молодую.
— Очков не хватает тебе, Алинка, — сказал я в полголоса и направился в зал.
— Я не спрашиваю, откуда у тебя оружие, но вот вопрос: "Что, все так серьезно?"
Садясь в кресло, я усмехнулся:
— Я не спрашиваю, товарищ генерал, откуда вы узнали про оружие, вы его по запаху чуете, а насчет серьезно... Береженого бог бережет. Я не знаю, где младший Харипов... И хотел бы спросить у Вас.
— А!!! Вот ты о чем... К этой теме мы еще вернемся. Много шума она наделала, кстати, положительного.
— Ну, то, что положительного, я догадываюсь. Но только все лавры ФСБ.
— Ладно, это не важно. Лучше скажи как твое плечо?
Я посмотрел на плечо и пошевелил им, от этого шевельнулась грудь. Я не буду говорить отчего, но это привело меня в смущение.
— Нормально, лечу, почти не беспокоит, — быстро ответил я.
От Деда мое смущение не укрылось, но он промолчал.
— Скажи мне лучше, как ты вляпался во все это дерьмо?
Я задумался, мне не хотелось вспоминать как я... вернее, как меня провели, обставили как пацана. Сыграли на моей слабости... Женщинах... И как бы там ни было, но я проиграл...
Он тяжело вздохнул.
— Ладно, Сережа, не буду мучить тебя воспоминаниями. Ты и сам еще толком не разобрался в произошедшем, но я хочу тебе сказать: уйдя со службы, ты расслабился, оставил все позади. Вернее, так думал. Но ты не учел самого главного: люди нашей профессии всегда под прицелом. Если ты однажды взял этот крест, ты должен нести его до конца. Где бы ты не находился, даже в глубокой старости, у нас всегда есть враги, которые хотят отомстить... Взять, так сказать, реванш... за проигранную партию. Это мы люди чести. Отойдя от дел, можем влиять на ситуацию только косвенно. А есть те, кто старается нанести удар, когда ты не у дел... Мы в этот момент беззащитны. Шархун ошибся, он взял реванш, но ошибся в тактике... Ты сам должен понять его ошибку.
— Он хотел сыграть нестандартно, подготовился, но я не понимаю... Неужели он и в правду решил, что сможет таким ходом сломать мою психику? Не спорю, ему это удалось на начальном этапе: я сделал несколько роковых, нет, скорее, глупых ошибок.
— А вот если бы сразу сообщил нам, хотя бы Андрею, то всего этого можно было избежать и, возможно, нам удалось бы перехватить того, кто это сделал с тобой. Но скажу одно: мы и сейчас идем по его следу.
— Это то же самое, что искать иголку в стогу сена... — вздохнув, сказал я.
— Ну как сказать, — хитро улыбнулся он.
— Товарищ генерал, а вот скажите, почему Вы мне поверили? Ведь все это похоже на бред...
Он вздохнул и посмотрел на меня.
— А я сначала так и думал. Даже когда мы взяли тех двоих братьев, и они нам все рассказали, я не верил. Но навел кое-какие справки, пообщался с одной знакомой, а тут еще и ты войну в Сибири начал. Марина приехала, она на сто процентов была уверена, что эта девушка — ты. Она мне сказала, что чувствовала тебя сердцем. Я не могу объяснить всего, но сейчас я чувствую тебя. Вижу девушку, а чувствую тебя. Одним словом, я верю тебе. Только вот теперь и не знаю, как к тебе относиться. Ты был мне как сын, а как теперь?
Я опустил голову и осмотрел себя сверху вниз.
— Ну, теперь я как-то не подхожу под сына, — смущенно улыбнувшись, произнес я.
— Ладно, ты только сильно не комплексуй, все мы люди. Я не вижу в этом ничего страшного и относиться к тебе буду так, как и раньше. Да и бабка моя тоже не видит в этом трагедии. Говорит, что будет еще одна внучка. Ну, а ты-то как?
— Ну, как сказать?
— Говори как есть.
Я вздохнул:
— Ну, скажем так: я уже не пугаюсь отражения в зеркале.
— Ну и это уже хорошо. Ты больше смотри на девушек, учись у них. Я не сомневаюсь, что Вера тебя научит. Кстати, как она? На вид, вроде, смышленая. То, что догадалась нас одних оставить, я не говорю. С ней поработали наши специалисты, по всем параметрам — наш человек. А ты что скажешь, ты был с ней в экстремальной ситуации.
— Ну что сказать, ей много что пришлось пережить — восемь лет рабства. Но а так она мне понравилась: я ни разу не видел на ее лице паники, стресса, соображает быстро, не задает лишних вопросов, лишний раз не рискует. Может переступить через усталость и боль. Конечно, в бой ее нельзя, но присмотреться стоит. Она быстро учится.
— Да, примерно то же самое мне и психологи наши сказали, но только вот... — он замялся. — При медосмотре у нее обнаружили нуу, так скажем, повышенную возбудимость... А это уже "минус".
Я опустил глаза, мне стало не по себе. Он наверняка знает, из-за чего это, и наверняка догадывается, что и меня пичкали всякими гормонами. Но я быстро взял себя в руки.
— Не замечал, а вообще такой "минус" при правильном использовании может превратится в "плюс". — Хотя я по себе знал, что тут надо очень постараться, чтобы контролировать ситуацию, а в нашем с Верой случае это практически невозможно. — А что там с Мариной? — я решил сменить тему.
