Зориан нахмурился. Пятеро детей?
— Что с ними делают? — спросил Аланик.
— Приносят в жертву, разумеется, — закатил глаза Судомир. Ну да, спроси очевидное, узнаешь очевидное. В мыслях отчетливо отразилось его отношение к подобным вопросам.
— Почему так много? — спросил Зориан. — И почему детей? Почему детей перевертышей?
— Из одного перевертыша можно добыть лишь немного эссенции первозданного, — ответил Судомир. — И с возрастом она все плотнее интегрируется в организм, ее уже не извлечь. Только в маленьких детях есть сколь-нибудь значительное количество свободной эссенции.
Что?
— Поясните, — велел Аланик.
Судомир вздохнул.
— Если просто вшить в свою душу еще одну, это не сделает тебя перевертышем. Во всяком случае, таким, которых мы знаем.
В сознании некроманта мелькнула цепочка образов, и Зориан глубже погрузился в его память. Судомир разбирался в этом, потому что... Потому что он годами изучал перевертышей. Он захватил десятки перевертышей, подверг их мучительным экспериментам, пытаясь понять, как они устроены. Он даже несколько раз пытался сам создать перевертыша — самой удачной из его поделок был Серебряный. Вот только Серебряный не был человеком, научившимся превращаться в зимнего волка — наоборот, Судомир взял волка и вшил в него душу человека, увеличив его мыслительные способности и даровав возможность обращаться в человека. Зачем некроманту вообще это понадобилось?!
Зориан глубоко вдохнул и очистил голову от лишних мыслей. Опыты Судомира над перевертышами были чудовищны, но это капля в море на фоне его остальных злодеяний. Спрашивать о причинах — впустую тратить ограниченное время дознания.
— Чтобы сделать трансформацию столь отточенной и гибкой, предки современных перевертышей воспользовались кое-чем еще, — продолжал некромант. — Они использовали каплю крови первозданного, заточенного под Сиорией. Этот первозданный известен своим мастерством перевоплощения, так что его кровь была мощным катализатором ритуала. Это одна из причин того, что ритуалы перевертышей столь сложно воспроизвести. Даже если узнать все тонкости, все равно потребуется кровь перевертыша — другим путем получить эссенцию первозданного неоткуда.
— То есть культисты хотят использовать эссенцию первозданного, как ключ к его темнице, — закончил мысль Зориан.
— Да, — подтвердил Судомир. Зориан ощутил, что некромант не прочь поговорить об этом — ведь, обсуждая культистов, они отвлеклись от его собственных преступлений. Хотя он технически и состоял в культе, единоверцы были ему глубоко безразличны. — В какой-то мере эссенция — все еще часть первозданного, и ее можно использовать, чтобы соединить наш мир с карманным измерением, где заточен первозданный.
— Карманным измерением? — переспросил Аланик.
— Потому они и называют это ритуалом призыва, — пояснил Судомир. — Фактически, первозданный находится на другом плане бытия. Чтобы сдержать его, боги создали темницу вне обычного пространства. Но это карманное измерение всегда соприкасается с нашей реальностью — и культ давно уже нашел якорь этой темницы.
Вскоре Зориан был вынужден прекратить допрос, опасаясь за рассудок некроманта, но прежде, чем он это сделал, он стер память о самом допросе. Для Судомира в минувшие часы ничего не происходило.
Когда они вышли, Аланик отметил, что Зориан использовал магию разума без слов и жестов. Похоже, чаша терпения Аланика была уже переполнена его странностями, и жрец скоро потребует объяснений. Увы, но Зориан не мог просто имитировать жесты и тексты заклинаний — маг уровня Аланика заметил бы обман.
...Когда он вернулся в Сиорию, был уже поздний вечер, и Кириэлле давно спала. Имайя дожидалась его, хотя он и предупредил, что будет отсутствовать весь день, и просил его не ждать. Право слово, для домовладелицы она слишком заботится о постояльцах.
Укладываясь спать, он еще подумал — что повлечет за собой штурм поместья Яску. Что же, видимо, он скоро это узнает.
Следующие пару дней Аланик не связывался с ним и ничего не требовал. Что отнюдь не означало, что дознаватели сидели без дела — Сиорию сотрясали скандал за скандалом, когда высокопоставленных и влиятельных людей вдруг арестовывали и уводили на допрос. Зориан внимательно следил, кого арестовывают, хотя и так знал большинство из них от Судомира.
Помимо этих наблюдений, Зориан произвел несколько налетов на паутины аранеа, продолжая накапливать опыт чтения паучьей памяти. Он давно уже научился правильно выбирать цели, так что захватывал дозорных без особых проблем — но эмоционально это очень выматывало. По сути, он нападал на невинных, просто потому, что нуждался в жертвах для тренировки — при этом сложно не почувствовать себя злодеем. Некоторые аранеа умоляли его остановиться или говорили с ним, вместо того, чтобы сражаться — таких он оставлял, предпочитая искать тех, кто отвечает ударом на удар, пусть это и было чертовски непрактично.
Наконец через несколько дней Аланик связался с ним — прислав письмо. В коротком послании говорилось, что некие люди интересуются им, но пока что жрецу удается избегать этой темы. Если он хочет сохранить анонимность — жрец советовал сидеть тихо и не высовываться, поскольку уже возможны его поиски. Логично. Зориан уже решил для себя через пару дней перезапустить цикл — хотелось только посмотреть, не случится ли чего интересного, ведь аресты еще не достигли своего пика.
К тому времени Каэл уже поселился в их доме, и Зориан уже рассказал ему о петле и передал лабораторные журналы — так что с ним можно было обсудить полученные от Судомира сведения. Следуя просьбе морлока, Зориан умолчал о его друзьях и знакомых, но и без них им было о чем поговорить.
— О? В телах перевертышей есть эссенция первозданного? — удивился Каэл.
— Во всяком случае, так он сказал, — кивнул Зориан. — Меня же интересует, как они собираются ее извлекать. Им действительно обязательно убивать этих детей?
— Наверняка, — теперь кивнул Каэл. — По описанию это похоже на часть их жизненной силы. Так же передается по наследству. И, вне зависимости от метода, извлечение жизненной силы никогда не идет донору на пользу. Ритуальное жертвоприношение — просто быстрейшая разновидность магии крови, но даже если культисты используют что-то более изощренное — результат, вероятно, будет таким же.
— Магия крови? — заинтересовался Зориан. — Ты с ней знаком?
— Ах да, ты, вероятно, не знаешь... Гильдия скрывает эту информацию, так? — вслух размышлял Каэл. — Магия крови использует жизненную силу людей — обычно для питания заклятий. Жизненная сила куда мощнее обычной маны, так что всегда есть соблазн. Но, разумеется, расходовать собственную жизненную силу и крайне вредно, и опасно, так что большинство практиков используют чужую. Ну, знаешь, все эти истории, где злодей ради силы приносит в жертву людей? Это и есть магия крови.
— О. Так это она и есть? Как-то даже разочаровывает, — заметил Зориан. — Учитывая манию Гильдии стирать все упоминания о ней, я представлял нечто невероятно таинственное и зловещее.
— Покуда есть жертвы — магия крови до безобразия проста, — ответил Каэл. — К тому же жизненная сила людей практически одинакова. В жертву сойдет любой гражданский. Это быстрый и кровавый путь к силе, и Гильдия опасается, что если сведения будут общедоступны — слишком многие захотят пройти этим путем. Опять же, я слышал, что магия крови позволяет красть родовые и особые способности — можешь себе представить, как к этому относятся Благородные Дома. Так что Гильдия сурово карает тех, кто прибегает к магии крови — а тем не удается скрываться, магия крови требует слишком много жертв.
Прежде, чем Зориан ответил, снаружи загрохотали взрывы, и они оба выбежали на улицу. Остальные жильцы были в порядке — только напуганы и растеряны — но, кажется, Зориан понял, что происходит.
Поднявшись на крышу, он убедился в своей правоте — город горел, а на улицах зверствовали тролли и вражеские маги.
Ибасанцы и Культ начали вторжение раньше срока.
Следующие несколько часов пролетели в непрерывной суете. Да, в этот раз у захватчиков не было железноклювов и нежити Судомира. Да, сегодня королевские войска были куда более готовы к бою. И все равно захватчики были чертовски сильны и стремились нанести максимальный ущерб. Зориан хотел бы пойти на улицы, пронаблюдать за этим необычным вторжением, но не мог оставить остальных жильцов дома Имайи без защиты. Так что он оставался у дома, уничтожая забредающие группки ибасанцев, а в периоды относительного затишья — наблюдая за городом посредством прорицания.
Что любопытно, хоть он и уничтожил по меньшей мере шесть отрядов, Кватач-Ичл так и не пришел разобраться с ним. Видимо, сегодня у древнего лича хватало более важных забот.
Сказать по правде, Зориан понятия не имел, чего ибасанцы пытались добиться своим преждевременным вторжением. Их первоначальный план нападения в разгар летнего фестиваля хотя бы имел шансы нанести городу серьезный урон — этот же налет был обречен с самого начала. Впрочем, возможно, у их просто не было выхода. Они, несомненно, знали, что эльдемарские дознаватели уже идут по следу, так что ждать летнего фестиваля было бы действительно глупо... с другой стороны, захват поместья Яску отрезал их путь отступления на Ибасу.
Некоторое время спустя его видение показало, что самые ожесточенные бои идут вокруг Провала. Там сконцентрировалось большинство захватчиков, а Кватач-Ичл и вовсе не отходил оттуда. Неужто захватчики сделали ставку на успешный призыв первозданного? Очень на то похоже. Какая-то часть его спросила, означает ли это, что Ночка похищена и будет принесена в жертву, но он задвинул эту мысль подальше. Даже если и так, он ничем не мог ей помочь, а в следующем цикле она вновь будет жива.
Хотя... это даже любопытно. Если культисты все же сумеют освободить первозданного, он наконец увидит силу и опасность чудовища своими глазами. До конца цикла было еще далеко, первозданный успеет явить свою мощь.
Прошло еще некоторое время, и Зориан внезапно понял — вот оно. Бой за Провал достиг своего апогея, эльдемарские солдаты отчаянно пытались смять сопротивление захватчиков, Кватач-Ичл в ответ сыпал головокружительным разнообразием смертоносных заклятий. В какой-то миг маги Сиории сумели расплавить часть его черепа неким золотым огнем — Зориан впервые видел, чтобы кто-то сумел нанести древнему личу заметный урон — но его это не останавливало. Над Провалом — и, вероятно, внутри — пространство дрогнуло и заструилось, искажая перспективу, словно воздух над горячей поверхностью. Из глубины медленно прорастали угловатые черные нити, множась, чертя зигзаги в воздухе...
Трещины, сообразил Зориан. Реальность трескалась.
Внезапно огромный объем пространства просто... обвалился внутрь, открыв висящую в воздухе черную дыру. Что-то темно-коричневое и огромное, подобное руке, усыпанной глазами и ртами, вырвалось из разрыва в небе, но Зориан даже не успел это разглядеть. Сам собою ожил маркер в его душе — и все поглотила чернота.
Он проснулся в Сирине — Кириэлле желала ему доброго утра.
Зориан, вздохнув, помог Кириэлле вытащить багаж из вагона — голова все еще была занята событиями прошлого цикла. Почему цикл внезапно завершился? Случилось ли это потому, что Зак умудрился умереть именно в этот момент? Или, как он подозревал, это эффект освобождения первозданного?
Какова связь между петлей времени и первозданным? Не предназначена ли петля, чтобы не допустить освобождения чудовища? Интересно, обычный рестарт в конце месяца происходит из-за истечения срока, или именно в этот момент захватчики обычно освобождают первозданного, а он никогда не пытался вмешаться в ритуал? Хмм.
— Добро пожаловать в Сиорию, Кири, — сказал он. — Довольно впечатляюще, не находишь?
Конечно, он жульничал. Он знал, что центральный вокзал впечатляет Кириэлле. Впрочем, в этот раз, похоже, ее интересует что-то другое.
— Эмм, — она указала куда-то позади него. — По-моему, тот парень хочет с тобой поговорить.
Зориан обернулся — и увидел топающего к нему сердитого Зака. Зориан так растерялся, что не двигался, пока одноклассник не подошел вплотную.
Преодолев смущение, он открыл было рот, чтобы поздороваться, но прежде, чем он успел сказать хоть что-то, кулак Зака, размазываясь в движении, метнулся вперед и врезался ему в челюсть.
53. ПРИЗРАКИ
[К оглавлению]
Едва заметив угрожающее движение Зака, Зориан инстинктивно попытался отшагнуть и уклониться. Увы, он никогда не был хорош в рукопашной — а прямо за ним был свален их багаж. О который растерянный Зориан благополучно запнулся и, получив дополнительный импульс от удара в лицо, растянулся во весь рост, больно приложившись затылком о твёрдый бетон.
Он не потерял сознания, но в голове от удара помутилось. Едва ли надолго — от силы на пару секунд — но, когда он вновь смог связно мыслить, обстановка вокруг разительно переменилась. Кириэлле звала на помощь во всю мощь лёгких — а когда хотела, она могла кричать действительно громко — одновременно пиная и царапая Зака, словно дикая кошка. Сам Зак был на грани паники, неловко пытаясь защититься, не повредив ей, и при этом оправдываясь. Безуспешно — крики и визг Кириэлле совершенно его заглушали. Бедняга был в полной растерянности, явно не представляя, что теперь делать.
Будь вокруг не так людно, Зориан с удовольствием полежал бы подольше, наслаждаясь зрелищем и злорадствуя. Так этому паршивцу и надо. Сейчас же он спешно — насколько получилось — принял вертикальное положение и огляделся. Как он и думал, они были в центре внимания — все вокруг смотрели на них, переговаривались и перешептывались, показывали пальцами. Скорее всего, никто до сих пор не вмешался лишь потому, что Зак очевидно "проигрывал" Кириэлле, придавая ситуации комический оттенок. Но все могло измениться в любую минуту — учитывая хотя бы то, что к ним уже спешили двое полицейских. Лучше прекратить бардак сейчас, пока не стало еще хуже.
Он крикнул Кириэлле, чтобы та прекратила и успокоилась — и сам удивился, когда сестра свернула боевые действия и юркнула за него. Увидев, с какой яростью она его защищала, он думал, что ее будет куда труднее угомонить. Но нет, видимо, сейчас, когда он снова был на ногах, обязанность защищать их обоих вновь возлагалась на него. Что же, справедливо. Логика подсказывала, что он куда лучше подготовлен к противостоянию с Заком, чем девятилетняя девочка — но это была неверная логика. Он очень сомневался, что смог бы загнать Зака в глухую оборону, как только что сделала Кириэлле. Хорошо, что Зак явно был не в настроении продолжать конфликт.
Кириэлле высунулась из-за спины Зориана, напоследок одарила Зака грозным взглядом — отчего тот едва заметно вздрогнул — и вопросительно уставилась на брата. Ясное дело, она хотела знать, почему какой-то незнакомый тип подошел и дал ему в морду. Кстати, хороший вопрос. Почему Зак это сделал? В голову нихрена не приходило. Нет, он, конечно, допускал, что в следующий раз они с Заком встретятся уже врагами — но не так же. Кто же лезет на путешественника во времени с кулаками — да еще и на вокзале, среди сотен свидетелей? Такое даже Заку в голову не придет. Так в чем же дело?
