Поначалу никто не отвечал. Потом кто-то из рядовых подошёл и взял бокал. Потом ещё один. Женя, промолчав, взяла бутылку минералки и ушла обратно в каюту.

Максим не собирался пить. Но ближе к полуночи всё же появился в баре. Он увидел, как четверо морпехов уже навеселе спорят о том, кого лучше слушать: классику XXII века или солнечный джаз с Плутона. Кто-то рассказывал историю о драке на орбитальной станции, кто-то материл юнитологов. Смех был нервным, чуть истеричным, но он был. Впервые за долгое время.

Гуриев налил Максиму без слов. Стакан был тяжёлый, будто свинцовый.

-За тех, кто выжил, — тихо сказал командир. — И за тех, кого не смогли спасти.

Максим кивнул. Выпил. Алкоголь обжёг горло, но не согрел. Однако в груди будто бы стало чуть-чуть легче.

-Тёзка, — сказал один из морпехов, глядя на Макса. -Ты знаешь, у тебя ведь лицо как у психа. Спокойное, как у хирурга. Мы про таких в учебке говорили. Смотрят в бездну и улыбаются.

Максим усмехнулся криво:

-Это не бездна. Это... то, что осталось от меня прежнего.

-Хорошо сказано, — хохотнул Гуриев и налил ещё.

Так они сидели: полуживые, уставшие, с ожогами в душах и зарубками на совести, и медленно пили в память о тех, кто остался за шлюзом. Без крика. Без слёз.

Потому что всё, что можно было сказать — давно сказано.

Семнадцатые сутки полета. Лайнер пролетал через облако космической пыли. По сути, ничего не происходило. Бытовая рутина становилась почти невыносимой: короткий сон, скучные блюда из пищевых автоматов, разговоры, прерываемые неловким молчанием. Даже спиртное перестало помогать.

Женя сидела в углу у иллюминатора, поджав ноги и завернувшись в тонкий плед. Максим подошёл к ней молча, присел рядом. Несколько минут они просто смотрели в безмолвную пустоту за стеклом. Где-то впереди, через миллион километров — их цель. Планета. Возможно, убежище.

-Слышишь? — вдруг сказала Женя, наклоняя голову. — Электронный шум какой-то...

Он встал и пошёл к консоли. Вскоре подошел Айзек, угрюмый, не выспавшийся, но на этот раз без колкостей.

-Ты это слышал? — спросил Максим.

-Да. Радиосигнал. Прямое вещание на старой частоте.

Он вывел расшифровку на голографический экран. Потоковые данные, пробелы, искажённые фрагменты речи. Но после пары минут фильтрации — первые слова.

-...объект три-три-бета остаётся закрытым. Контакт не установлен. Курс прежний...

-...подтверждён неидентифицированный объект в пределах космосферы. Уровень тревоги — жёлтый. Просим идентификацию...приём-приём, это станция "Эпос", дежурный пост одиннадцать...

Максим почесал затылок.

-Это... люди? Или автоматическая передача?

-Судя по повторам, часть автоматическая. Но есть живой голос. Снижение тона, паузы... Они живы. Кто-то там действительно жив.

Айзек медленно выдохнул:

-Надеюсь, не юнитологи.

Максим включил канал ответа, но не стал говорить. Просто сидел, уставившись в микрофон.

-Ну? — спросила Женя сзади. — Ты же хотел выжить. Так скажи им.

-Рано. — Он поднял взгляд. -Вдруг они не те, кем мы их считаем. Подождем немного, послушаем, что трындят в эфире...

Кларк кивнул.

-Тогда у нас остаётся только ждать. Они увидят нас на радарах. Если не уничтожат, выйдут на связь.

Спустя пять часов лайнер, перешедший в режим постепенного торможения, пересёк внешнюю гравитационную границу планеты. Желто-коричневый шар с белесыми пятнами закручивался под ними, медленно увеличиваясь на дисплеях. Атмосфера плотная, температура пригодная, география напоминала марсианскую — долины, горы, пустыни, каньоны и кратеры. И ни капли воды в жидком виде. Это и была Надежда — колония, координаты которой дал Максиму директор АСИ.

Загорелась красная лампа. Канал входящего вызова.

-Не отвечай, — прошептал Кларк, замирая.

Из динамиков раздался жёсткий, механический голос:

-Неопознанное судно, вы приближаетесь к охраняемой зоне. Ответьте немедленно. Передайте кодовую фразу. У вас пять минут. При её отсутствии вы будете уничтожены. Повторяем: у вас пять минут.

Максим замер. Молча, медленно нажал кнопку связи. Микрофон загорелся голубым светом.

Он наклонился и сказал в эфир:

-И ветер перемен унесет все печали и горести.

Повисла тишина.

Секунды казались вечностью. Женя зажала уши. Вся кабина замерла.

Через мгновение — новый сигнал.

-Кодовая фраза подтверждена.

-Гости опознаны. Добро пожаловать на Надежду. Сопровождение отправлено. Следуйте по указанным координатам. Не отклоняйтесь от курса.

Голос стал почти дружелюбным. Максим откинулся на спинку кресла, и впервые за долгие дни позволил себе улыбнуться.

-Кажется... нас ждали.

Они появились внезапно. Из черноты, будто вышли из самой ткани космоса. Шесть точек на радаре, сначала едва различимых, потом, с каждым тиком, всё ближе, всё ярче. Автоматическая система наблюдения лайнера идентифицировать их не смогла: "Неизвестный тип. Сигнатура отсутствует в базе. Модель: не определена".

-Это они, — хрипло сказал Кларк, глядя на голографическую карту. — Флот колонии.

На обзорном экране отрисовались обводы: корабли были разные — два тяжёлых фрегата, три корвета и один эсминец. Ни флагов, ни маркировки. Только серо-чёрная броня, угловатые корпуса, минимум лишнего. Всё практично, как у людей, чья жизнь — это постоянная готовность к войне.

-Прям как подводники времён Второй мировой, — сказал Максим, разглядывая проекцию. — Без сигналов, без помех, без разговоров. Смерть из темноты.

Один из кораблей вышел ближе — километров двадцать от левого борта. Даже без максимального зума можно было разглядеть детали: дюзы маневровых двигателей, многослойная композитная броня, бортовые турели рельсовых пушек, одиноко мигающий ангарный маяк.

Из динамиков лайнера раздался новый голос. Мужской, низкий, с лёгким акцентом, больше похожим на суровый голос офицера старой закалки:

-Гражданское судно, курс стабилизирован. Вы находитесь под защитой флота Надежды. Не предпринимайте никаких манёвров. Автопилот получит маршрут сопровождения. Мы сопроводим вас до низкой орбиты и передадим координаты космодрома. Повторяю, не отклоняйтесь от курса.

-Принято, — ответил Максим спокойно. — Благодарим за сопровождение.

Секунду никто не отвечал, потом голос вновь прозвучал, уже не по-военному, а скорее с иронией:

-Вы, должно быть, пережили немало.

-У нас не было другого выбора, — сухо сказал Максим.

-Мы знаем. Ваш код принят. Вы не случайные гости, вас направили сюда.

Связь отключилась. Все снова погрузились в молчание. Флот, не меняя построения, начал манёвр к планете. Лайнер подчинился.

Спустя сорок минут они вышли на устойчивую орбиту. Внизу простиралась Надежда — третья планета системы. Обширные пустыни, каньоны и горы, над которыми висели гигантские облачные вихри и пылевые бури. Местами всполохи света: искусственные купола, огни городов. Видать, планету заселили и освоили давно.

-Вижу две космические гавани, — проговорил Айзек, просматривая поступающую телеметрию. — Один крупный космопорт и рядом посадочный комплекс на склоне горного плато. Нам прислали координаты второго.

-Значит, там нас и ждут, — подтвердил Максим. — И не хотят, чтобы нас видели в основном терминале.

-Или боятся, что мы притащили с собой заразу, — буркнул Айзек.

-Не исключено.

Лайнер начал манёвр. Внизу появилась точка: горное плато, окружённое мраком ночи, с единственным освещённым прямоугольником — посадочной площадкой. Вдали маячил силуэт геокупола и несколько башен. Здесь не было помпы, сияющих мегаполисов или реклам. Только холодная эффективность и каменные стены.

-И всё-таки, — тихо сказала Женя. — Я не верю, что мы добрались.

-Добрались, — ответил Максим. — Осталось только выжить среди тех, кто выжил.

Лайнер начал снижение. Гравитационные стабилизаторы мягко откорректировали вектор. Впереди космодром. Где за бетонными стенами и стальными ангарными створками их уже кто-то ждал.

Корабль сел с мягкой вибрацией — автопилот отработал идеально. За окном пыльное бетонное поле, окружённое невысокими куполами и башнями с затемнёнными окнами. Ни огней, ни приветственных голограмм. Только тусклый свет фар на тяжёлом транспорте, приближающемся с северного сектора посадочной площадки.

-Ну что, пошли? — хрипло сказал Максим, поднимаясь из кресла. Его руки всё ещё подрагивали — не от страха, скорее от ожидания неизбежного.

-Лучше бы я осталась на орбите, — тихо проговорила Женя.

-Там уже ничего нет, — отозвался Айзек. — Вниз — единственный путь.

Аппарель открылась с протяжным шипением. Навстречу ударил поток теплого воздуха, который не содержал кислорода и новоприбывшим пришлось надеть экзокомплекты — дыхательные маски с кислородными регенераторами. Шаги давались очень легко из-за пониженной гравитации.

В нескольких метрах от корабля стояли шестеро: четверо в герметичной лёгкой броне, с винтовками на перевес, двое — в серых комбинезонах и натянутыми на лица масками. Один из них шагнул вперёд.

-Добро пожаловать на планету Надежда, — сказал он без тени улыбки. — Вы прибыли в тяжёлое время, и нам пришлось поднять флот. Простите за холодный приём, но у нас здесь свои правила.

Максим сделал шаг вперёд, представляясь, но его перебили.

-Имена, звания, должности нас пока не интересуют. Сейчас вы все — просто пассажиры с заражённой планеты. Первым делом — карантин. Все до единого будете помещены в изолированные модули на срок от 72 до 96 часов. В зависимости от результатов анализов.

Он махнул рукой. Сзади подъехал бронированный транспорт.

-Что это за место? — спросил Айзек, нахмурившись. — Вы же не под EarthGov?

-Мы никому не подчиняемся, — прозвучал сухой ответ. — Надежда — независимая колония. У нас нет представителей корпораций. Нет прямой связей с Землёй. Мы сами по себе. Таков протокол, потому нас никто не обнаружил.

Он взглянул прямо на Максима:

-У нас только одно строгое правило. Здесь не терпят юнитологов. Если хоть кто-то из вас окажется последователем церкви — мы вас казним. Без суда. Без задержек.

Женя вдохнула. Один из морпехов отвёл взгляд.

-Мы не юнитологи, — жёстко сказал Максим.

-Это не вы будете решать. Каждого из вас проверят. На патоген, на остаточные следы контакта с Маркером. На наличие имплантов. И на детекторе лжи. Если вы солгали — узнаете об этом сразу. У нас нет времени на переговоры.

Он кивнул солдатам. Те сделали шаг вперёд.

-Оружие сдать. Личные вещи будут запечатаны. Вы получите их обратно после проверки. Если пройдёте.

Максим, не сводя глаз с офицера, снял винтовку и протянул прикладом вперёд. За ним последовали остальные. Никто не спорил. Даже Айзек.

-Вас поместят в карантинные отсеки поодиночке. Ни общения, ни выхода, ни связи. Потерпите. Это лучше, чем умереть на борту захваченного лайнера. Или от заражения.

Солдаты отвели их к транспорту. Бронемашина загудела и тронулась, увозя выживших прочь от площадки, вглубь купола — туда, где, возможно, за бетонными стенами и скрывалась настоящая Надежда.

* * *

Карантинный отсек представлял собой не столько камеру, сколько стерильную капсулу. Белые стены, встроенные сенсоры, из мебели только лежак и панель раздатчика с синтетической пищей. Ни часов, ни звуков, ни видимых дверей. Только усыпляющее гудение системы вентиляции.

Максим провёл в этой капсуле почти сутки. Он не знал точно: время растворялось. Когда стенка вспыхнула мягким голубым светом, он даже не удивился. Просто сел, выпрямился и ждал.

Дверь распахнулась, аккуратно, без резких звуков. Вошли двое: женщина в форменной тёмно-серой одежде с шевроном в виде полумесяца и старик с планшетом и строгими очками на переносице. За ними ещё двое в защитных масках, без слов, явно охрана.

-Максим Краснов? — спросила женщина.

-Угу, — хмыкнул он.

-Вы согласны пройти опрос с применением нейродетектора и анализатора лжи?

-Конечно. Мне скрывать нечего. Весь мой багаж — за спиной, а скелеты уже в открытом космосе.

Женщина обменялась взглядами со стариком. Они молча подключили провод к кожаному ремню, зафиксировали сенсор на шее Максима, затем задали первый вопрос. Стандартный. Имя. Возраст. Где родился. Что произошло на Земле. Кто дал координаты колонии.

Максим отвечал спокойно, ровно. Он кратко рассказал, как все было. Про попадание из другой реальности. Про Титан. Про АСИ. Про приключения с Обелисками. Про спасение с погибающей Земли. Про захват лайнера. Про разгерметизацию и две сотни погибших. Он не оправдывался. Просто факты. Без эмоций, без украшений.

В какой-то момент женщина нахмурилась и прервала сеанс. Подошла к терминалу у стены, долго молчала, потом повернулась:

-Поразительная деталь. Ваши с Евгенией ДНК-профили едва ли можно назвать человеческими.

Максим усмехнулся.

-А вы думали, я дурака валял, рассказывая про инопланетян из другой реальности?

-Простите?

-Повторяю, я не совсем местный, человек, но из другой эволюционной линии, — он сделал паузу. -Я ведь ни капли не врал, не иронизировал. Но я — за вас. Я на вашей стороне.

Женщина достала планшет и вывела изображение на экран. Молекулярный профиль, наложение генетических карт, маркеры вне человеческой нормы.

-Если вы врёте — это ложь высшего класса. Но... я не думаю, что врёте. Вас просто не должно быть.

Максим усмехнулся:

-А вы мне не верили.

Он откинулся на спинку кресла, смотрел на них с иронией:

-Но есть кое-что, что вам стоит знать. Один из нас может представлять угрозу. Айзек Кларк. Он выжил при контакте с Маркерами. Несколько раз. Он... не заражён. Но он изменён.

-В каком смысле?

-В его голове могут быть... чертежи. Коды. Даже подсознательные сигналы. Я не знаю наверняка. Но я видел, как эти штуки пытаются говорить через него. Это не его вина, но... если вдруг он начнёт рисовать инопланетные глифы и бормотать про Схождение.... Поверьте, я знаю, как это выглядит.

Следователи переглянулись вновь. Старик медленно убрал очки.

-Ваши ответы зарегистрированы. Результаты допроса признаны достоверными. Вас временно признают безопасным. Но ваш статус останется под наблюдением. Полученная информация будет уточняться и перепроверяться, при необходимости вас могут вызвать снова.

-Разумно, — кивнул Максим.

Перед уходом женщина остановилась у двери:

-Вы... на удивление спокойны.

-Когда ты теряешь всё — перестаёшь чего-то бояться.

Дверь закрылась. Максим остался в одиночестве — снова в белой капсуле. Но теперь он знал, что они поняли: он не лжёт. Он пришёл не как враг.

И где-то в соседнем отсеке, вероятно, шел допрос Айзека Кларка — куда более сложный и непредсказуемый.

Эпилог

Временное жильё оказалось куда лучше, чем Максим ожидал. Чистая, ухоженная квартира под геокуполом, с большими панорамными окнами и видом на бескрайнюю желто-коричневую пустыню, простирающуюся до самого горизонта.