— Залями, ты слышал что-нибудь про то, что твои друзья устроили дополнительную базу возле четвёртой планеты в этой системе? — спросил он бывшего работорговца.
— Нет, — слегка удивлённо ответил тот.
— А там, тем не менее, что-то есть, — пробормотал себе под нос пилот.
Спустя два часа после дрейфа в режиме маскировки аппаратура радиоперехвата уловила короткий радиообмен между Землёй и Марсом. Ничего содержательного — просто обмен служебными сообщения между двумя станциями, призванный подтвердить наличие работоспособного канала связи. Вот только обмен этот вёлся на частоте, которой обычно пользовались гражданские абоненты в Содружестве, и содержание сообщений также свидетельствовало о неземном происхождении пославших их радиопередатчиков.
— Какой индекс? — деловито осведомился Залями.
Он имел в виду, что подписывая переданные пакеты, гражданские станции обычно вставляли в свои автоматически формируемые позывные тип объекта, на котором находится радиоаппаратура. У передатчиков, установленных на космических кораблях, эти позывные начинались с одних индексов, на орбитальных станциях — с других, у находящихся на поверхности планет и спутников — с третьих.
— Как у корабля. Гражданское грузовое судно крупного тоннажа, — ответил пилот. — Думаешь, они спрятали там транспортник?
— Скорее всего. Насколько я понял, у спутника третьей планеты слишком большая гравитация на поверхности, туда невозможно посадить большой корабль, ведь так?
— Так, — согласился парень. — Что-то около четырнадцати процентов от стандартной, если судить по размерам и предположить, что там обычный состав.
Контейнеровоз такого класса, какой имелся у рабовладельцев, можно было безопасно сажать на поверхность космических тел с гравитацией не больше одной двадцатой от стандартной. Корабль мог переносить во много крат большие перегрузки, но только при условии, что они направлены вдоль оси его протяжённой грузовой балки — той, к которой пристыковываются внешние контейнеры. А сажать судно приходится "боком", иначе трудно обеспечить устойчивость в условиях гравитации. Если сила тяжести превышала допустимую, слишком велик при этом риск элементарно "сломать хребет".
— Значит, они держат корабль на орбите четвёртой планеты, — заключил Залями. — Или возле одного из её спутников, они достаточно малы. А когда груз готов, вывешивают транспорт во внешней точке гравитационного равновесия у спутника твоего родного мира и забрасывают туда заполненные контейнеры при помощи силового манипулятора.
— Ты это знаешь или только предполагаешь?
— Предполагаю. Мои компаньоны ничего не рассказывали мне о таких деталях. Но, учитывая обстоятельства, я бы сделал именно так, раз уж твои соотечественники начали осваивать орбиту и активно следят за небом над своей головой.
— Ну что ж, тогда двигаем к четвёртой планете, — решил Павел. — База на спутнике от нас никуда не убежит.
— Я думал, ты хочешь спасти свою девушку, — удивился Залями. — Лирк, помнится, говорил, она сейчас на базе.
— Пока и у нас, и у них по одному кораблю, у твоих бывших компаньонов будет преимущество на любых переговорах, — объяснил юноша. — Они ведь на своей территории, плюс у них ещё база. Если нам удаться уничтожить транспортник, на нашей стороне появится перевес. А если мы его захватим, то у нас на руках окажутся почти все козыри. Тогда можно будет поторговаться и о судьбе Жанны.
— А ты хочешь захватить контейнеровоз? — уточнил Залями.
— Если получится.
Кроме того, юноша имел на это судно определённые планы. Но рассказывать об этом он пока не стал.
Спустя несколько часов дверь в каюту, где содержался пленник, открылась. На пороге стоял Павел, уже одетый в скафандр, только с открытым забралом шлема.
— Мы идём на штурм? — осведомился Залями.
— Ещё нет, — ответил пилот. — Просто скафандры лучше приготовить заранее. Но сначала ты должен надеть это.
Он подал мужчине две соединённые с одного конца на шарнире металлические полуокружности, оканчивающиеся с другой стороны замком.
— Что это? — хмуро спросил бывший работорговец.
— Страховка. Надень это на шею и соедини, чтобы защёлкнулось.
— Дай угадаю, — узник повертел поданный предмет в руках, — если моё поведение тебе не понравится, со мной случиться что-то плохое?
— Голову оторвёт, — кивнул парень. — И не только, если твоё поведение мне не понравится. Если я умру или потеряю сознание, тоже.
— Ты мне не доверяешь, — утверждающе заявил Залями.
— Доверяю, — возразил Павел. — Поэтому даю тебе шанс показать свою верность в бою с твоими бывшими компаньонами. Но страховка не помешает. На всякий случай.
— Аккуратно сработано, — заметил мужчина, продолжая рассматривать ошейник. — Даже красиво. Где купил?
— Сам сделал. Только что, при помощи ремонтного кибера. Не беспокойся, всё вполне надёжно. Без причины не взорвётся. Если только снять не попытаешься.
— Ну что ж, — вздохнул пленник, — особого выбора, как я понимаю, у меня нет.
Залями надел вещицу и защёлкнул замок.
— Вот так, — удовлетворённо кивнул пилот. — Советую сходить в туалет перед тем, как надевать скафандр.
— Только что там был, — буркнул собеседник.
— Как знаешь. Теперь в шлюзовую. Иди вперёд.
— Ты же только что нацепил на меня эту штуковину, — напомнил его новый компаньон. — И всё равно боишься поворачиваться ко мне спиной?
— У меня аллергия на то, чтобы поворачиваться к кому-нибудь спиной.
В комнате перед шлюзовой камерой на борту "Милу" в специальных шкафах стояли три скафандра. Возле второго отсека, у запасного пассажирского люка — ещё три. Плюс два лёгких пустотных костюма в переходном шлюзе у входа в трюм. Если количество человек на борту превышало восемь, то в случае разгерметизации всех отсеков лишним индивидуумам стоило срочно начинать осваивать искусство существования в условиях вакуума.
Теоретически это возможно, если человек будет одет в специальный лётный комбинезон, наподобие того, который постоянно носил Павел, и успеет добраться до шкафчика с дыхательным аппаратом — фактически лёгким гермошлемом, куда подавалась дыхательная смесь из баллонов. В Лётной Академии их даже заставляли сдавать зачёт по скоростному надеванию этих штуковин.
Пилот привёл Залями к шлюзовой перед запасным люком, хотя выходить намеревался через основной. Во-первых, хотел, чтобы в случае чего, у него под рукой оказалось три свободных скафандра, во-вторых, тот костюм, что парень намеревался вручить будущему соратнику по битве, был несколько модифицирован. Юноша отключил в нём оба встроенных радиопередатчика, поставив вместо них коммуникатор, при помощи которого имелась возможность связаться только с двумя абонентами: им самим и искином "Милу".
Сам скафандр представлял собой настоящее миниатюрное произведение инженерного искусства, позволяющий своему владельцу выживать не только в открытом космосе, но и на поверхности планет с крайне негостеприимной атмосферой. Кроме того, за счёт своей прочности и непроницаемости, материал костюма предоставлял защиту от огня некоторых видов лёгкого стрелкового вооружения, такого, как игольные пистолеты и парализаторы. Пытаться тыкать в человека, защищённого подобным образом, ножами (кроме оснащённых особой молекулярной режущей кромкой) и шокерами также не имело особого смысла. И даже будучи пробитым пулей или специальным клинком, скафандр автоматически герметизировал пробоину при помощи быстро затвердевающего геля.
Будучи облачёнными в защитные костюмы, Павел с Залями прошли в пилотскую рубку. По пути парень объяснял текущую диспозицию:
— Мы сейчас в получасе лёту от четвёртой планеты. Тормозим на малой тяге, чтобы выйти с подходящей скоростью. Вроде как, нас пока не заметили. Я перехватил ещё два сеанса радиообмена, между кораблём и базой. Поэтому мы теперь точно знаем, где они находятся. База действительно расположена на спутнике третьей планеты, а вот транспортник пристыкован ко второму спутнику четвёртой. Это планетоид неправильной формы, размеры около пятнадцати километров, состав каменистый. Реактор на грузовике заглушен. Кроме того, на самом спутнике имеется малая база. Судя по тому, что можно разглядеть отсюда, нескольких куполов на поверхности, внутрь закапываться они не захотели.
— То, что реактор заглушен — это хорошо, — заметил Залями. — Вполне может быть, на корабле ведут какой-нибудь профилактический ремонт. Если так, то вряд ли на нём сейчас полный экипаж, и мы действительно вполне можем захватить это судно себе. А что ты намереваешься делать с теми, кто на спутнике?
— Вот этот вопрос я намеревался задать тебе. Как, по-твоему, отреагируют твои бывшие компаньоны, если я вежливо попрошу их отстыковать транспортник и не пытаться проникнуть туда? Останутся ли они смирно сидеть у себя под куполом или полезут драться?
Тем временем, они дошли до рубки и устроились в пилотских креслах.
— Я могу попытаться связаться с ними, — предложил Залями. — Предложить им ультиматум. Или они сидят тихо, или мы дырявим им купол. И расстреливаем тех, кто попытается выбраться наружу.
— Так и сделаем, — кивнул пилот. — Только подойдём поближе. Кстати, тут искин обнаружил ещё одну штуку. У них возле базы стоит малый катер.
— Да, вижу, — отозвался мужчина. — Его тоже надо будет захватить. А пушек у них там нет случайно?
— Пока не видно.
Пушек на базе не имелось. Только грузовая площадка с силовым манипулятором, катер и несколько привязанных тросами к анкерам контейнеров. Ну, и пять куполов из сверхпрочного пластика, соединённых герметичными переходами. Неподалёку, в полукилометре, в одном из кратеров скрывался стыковочный узел, в который сейчас уткнулся носом большой контейнеровоз, удерживаемый в таком положении силовыми захватами. Небольшой термоядерный реактор обеспечивал всё это хозяйство необходимой энергией. Кстати, только сейчас Павел вспомнил, что тот спутник Марса, к которому работорговцы причалили свой корабль, называется Деймос. То есть, юноша и раньше знал, что два спутника красной планеты носят имена Фобос и Деймос, но до сих пор не мог выудить из глубин своей памяти, который из них какой по порядку.
Чтобы отстыковать грузовик, даже не понадобилось высаживать десант или вести переговоры с работорговцами. Павел просто подкрался поближе в режиме маскировки и, аккуратно прицелившись, перебил из пушек кабель, питающий стыковочный узел. После внезапного отключения силовых захватов громадный корабль начал величаво отходить от планетоида. Страховочные тросы, связывающие грузовик и утопленные в скалистый грунт якоря, стали натягиваться. Ещё несколько залпов — и эти якоря оказались уничтожены. Освобождённые тросы безвольно поплыли в пустоте. "Уцепившись" силовым захватом за корму судна, Павел разогнал его до нескольких метров в секунду, используя "Милу" в качестве импровизированного буксира. Теперь, учитывая ускорение свободного падения на спутнике, погасить эту скорость контейнеровоз сможет не раньше, чем минут через двадцать. И ещё через столько же упадёт обратно на Деймос, так что стоило поторопиться.
— Неопознанная база, вызывает гражданское судно "Милу", порт приписки "Урена", Марна, Ротарская империя. Неопознанная база, вы подозреваетесь в работорговле. Согласно законам Империи, я задерживаю ваш корабль до выяснения всех обстоятельств. Не покидайте базу. Не пытайтесь воспользоваться катером или попасть на борт корабля. Любой покинувший купол будет уничтожен.
Сделав это объявление, Павел повернулся к Залями:
— Теперь твоя очередь.
— Так, девочки, это ваш старый знакомый, — прокричал бывший работорговец в видеофон. — Рады видеть меня? А я вас рад! Тут, знаете, немножко власть поменялась. Так что, сидите тихо и останетесь живы.
Переждав взрыв возмущённых воплей, Залями продолжил:
— Да-да, всё так! Однако у меня есть корабль, а у вас — уже нет. Будете хорошо себя вести, возможно, мы возьмём вас к себе на борт. Потом. Если же нет — так и просидите на этой каменюге до самой смерти.
Павел заметил, что один из обитателей базы выскочил из шлюза и опрометью бросился к катеру, ловко перебирая башмаками с магнитными подошвами по металлизированной дорожке, скользя рукой по натянутому над поверхностью тросику. Ещё один залп из пушек уничтожил и самого храбреца, и участок дорожки.
— Хорошая попытка, — прокомментировал Залями. — Станете дёргаться, окончите так же. А то и купол продырявим.
Работорговцы ничего не ответили, разорвав связь.
— Что-то они там затевают, — задумчиво проговорил мужчина.
— Возможно, — отозвался Павел. — В любом случае, твой выход. Высаживайся и поднимай катер. Я тебя прикрою из пушек.
Проводив Залями до шлюза и убедившись, что тот покинул борт, парень вернулся в рубку. Оттуда он проследил, как напарник спустился на поверхность спутника, пользуясь реактивным ранцем, и проник на борт катера. Спустя пару минут аппарат оторвался от скалистой поверхности. На базе пока не проявляли никакой активности. Судя по показаниям сенсоров, все находящиеся там, в количестве восьми человек, сгрудились в одном из куполов и сидели там.
— Павел, катер наш, — вышел на связь Залями.
— Вижу. Лети ко мне в трюм. Я открою грузовой люк.
Когда катер устроился в трюме, Павел вышел к переходному шлюзу.
— Ну, показывай, что ты там нашёл? — спросил он Залями, держа наготове пристёгнутый поверх рукава скафандра бластер. — Оружие? Ещё что-то?
Усмехнувшись, тот продемонстрировал лазерный пистолет, который до этого держал пристёгнутым к поясу за спиной.
— Хорошая штука, — кивнул юноша. — Давай теперь обратно на катер. Летим захватывать корабль.
— А кто останется в рубке?
— Искин присмотрит за всем. В случае чего, предупредит нас.
Проникнуть на борт контейнеровоза никаких сложностей не составило. Они просто пристыковались на только что захваченном катере к одному из его внешних стыковочных узлов, разблокировав тот при помощи хранящихся в памяти бортового компьютера катера кодов доступа. На борту большого корабля им никого не повстречалось. Реактор оставался заглушенным, одна из развязок энергопровода, идущего от этого реактора к кормовым эмиттерам защитного силового поля и вовсе оказалась разобрана.
Взять бортовой искин под контроль не получилось — это невозможно было сделать, не зная соответствующих паролей. Пришлось обнулять модуль аппаратно и заливать туда через служебный интерфейс "базовую" операционную систему, чтобы компьютер заработал хотя бы в режиме ввода-вывода, без поддержки функций искусственного интеллекта и без возможности использовать его для управления кораблём. Все хранящиеся внутри данные при этом исчезли из памяти. Жаль, конечно, но возиться со взломом искина сейчас времени не было.
Подсоединив железный мозг к его собрату на "Милу", чтобы последний закачал коллеге набор необходимых программ, Павел с Залями прошли в рубку. Спустя двадцать минут юноша смог обрести контроль над контейнеровозом в достаточной степени, чтобы включить двигатели и вывести "Колымагу" (этим русским словом, не объясняя его значения, парень решил назвать свой первый собственный корабль) на орбиту ухода от Марса. Теперь они с Залями могли вернуться обратно на "Милу" и посмотреть, чем занимаются оставшиеся на Деймосе противники. Однако те по-прежнему сидели тихо и отказывались выходить на контакт. Более того, они даже не пытались связаться со своими товарищами на Луне. Возможно, у них просто не имелось на базе радиостанции, способной "добить" через разделяющее планеты расстояние.
