Нейзер улыбнулся, кивнул головой в знак согласия и сказал мне с удовлетворением в голосе:
— Да, Веридор, тут я с вами полностью согласен. Если на Галане эти вопросы решаются именно так, то этот мир действительно очень похож на Мидор. У нас в Ольсенбурге эти деятели из городского совета по архитектуре из кого угодно выпьют всю кровь прежде, чем разрешат не то что новое здание построить, а даже покрасить входные двери старого. Нам плевать, что где-то дома строят из керамопласта, мы как строили их из красного и голубого гранита, так и будем строить их всегда. И нам плевать на то, что наш искусственный гранит чуть ли не втрое дороже керамопласта, зато он ничем не отличается по внешнему виду от лучших сортов того камня, который когда-то добывался в окрестностях Ольсенбурга. Хотя мы и не такие традиционалисты, как вы, варкенцы, нам тоже нравится то, что наши города такие запоминающиеся. И вот что я вам ещё скажу, Веридор, на мой взгляд галанцам будет очень легко приспособиться к жизни в большой галактике. В них есть что-то такое, что ставит их в один ряд с самыми развитыми мирами, Мидором, Хауном, Терилаксом. Единственное, с кем бы я не стал их сравнивать, так это с обитателями вашей припадочной планеты. Поверьте, я не имею ничего против варкенцев, но вы это совершенно особый случай.
Говоря мне это, Нейзер вежливо похлопал меня по плечу, словно бы просил меня не сердиться. Да, меня это, честное слово, и не задело. Хотя я и горжусь тем, что я варкенец, мы действительно частенько шокируем очень многих галактов своими обычаями. Тем не менее Нейзер был не совсем прав, может быть именно на нас более всего и были похожи галанцы, а потому я сказал вполголоса:
— Как знать, Нейз, как знать. В самое ближайшее время мы всё узнаем и, возможно, наше с вами путешествие по Галану обретёт совершенно иной смысл. — Пристально посмотрев на своего стажера, я попросил его об одном одолжении — Нейзер, сейчас мы все вместе отправимся в гости к одному парню и у меня есть к вам одна большая просьба.
Он сразу же сделался серьезным и быстро ответил:
— Веридор, вы можете полностью располагать мною. Куда бы вы не отправились, я пойду с вами и моя рука не дрогнет, если нам нужно будет кому-то отвернуть башку. Кто бы не встал у нас на пути, я мигом вырублю его.
Глядя на Нейзера не нужно было иметь хоть какую-либо проницательность, что бы понять главное, — этот парень действительно не сдрейфит и будет сражаться даже со всеми снежными дьяволами, которые скрываются в глубинах ледового крошева. Вот только на этот раз мне требовалась от него не быстрота реакции, а наоборот, полное спокойствие и потому я поспешил сказать ему:
— О, нет, Нейзер, только не надо никакой самодеятельности. Не нужно уподобляться Микки. Тот тоже сначала стреляет, а потом долго-долго думает, кому это он вышиб мозги. Мне от вас требуется только одно, чтобы вы прикинулись редкостным раздолбаем, которого можно обвести вокруг пальца и заманить в любую, даже самую примитивную, западню. Обещайте мне не делать ничего без моей на то просьбы.
Нейзер так широко заулыбался, что я не на шутку струхнул, уж, не подслушал ли он мой короткий ночной разговор с Нэксом и Бэкси. Как раз в этот момент на аллее показалась Рунита и он веселым голосом сказал:
— Веридор, не волнуйтесь. Если вам нужно, чтобы я корчил из себя последнего лоха, никаких проблем, сделаю.
Рунита торопливо шла по аллее и смахивала платочком с глаз слезинки. Когда она выходила из-под массивной каменной арки, увитой вечнозелёными лианами, то была снова весела. Отдав последний долг Геркону, моя жена подошла к карете с извиняющейся улыбкой. Нейзер тотчас выпрыгнул из неё, раскрыл перед ней дверцу и опустил подножку, а я перебрался на козлы. Через минуту мы тронулись и поехали на центральную улицу, выходящую на шоссе ведущее к дому Талбата Номула. Начинало смеркаться и на улицах зажглись газовые фонари. Мы ехали молча и почти не смотрели по сторонам на людей, гуляющих по широким, тенистым улицам этого красивого и очень ухоженного города. Всё вокруг было таким умиротворённым, что мне даже и не верилось в то, что всего в каких-то пятнадцати километрах от этого города против нас готовилась просто редкостная пакость.
Мы с Нейзером в своих парадных камзолах, богато расшитых золотом не очень-то выделялись среди всех прочих господ которые катались в открытых каретах и колясках по главной улице города, бульвару принца Казинги, зато Рунита, даже будучи одета весьма скромно, привлекала к себе взоры едва ли не всех мужчин. Спиной я чувствовал, как мой стажер, перехватывая эти взгляды, беспрестанно сверкал глазами и топорщил свои длинные усы. Он, явно, старался заменить меня даже в этом неблагодарном деле, пытаясь заставить молодых повес обращать побольше внимание на своих дам и не пялиться на чужих. Постепенно наше настроение улучшилось и мы снова стали весело разговаривать друг с другом и улыбаться. Нейзер был в этот вечер необычайно тактичен и уже не тыкал мне в спину ножнами своей шпаги и, валяя дурака, не похлопывал ими меня по плечу.
Перед тем, как выехать из Ладиска на Лесное шоссе, ведущее к Цветочным Горам, я остановил экипаж, слез с козел и зажег газовые фонари на его бортах. Время было уже вечернее и в наступивших сумерках это было не лишним. За городской заставой, которая существовала чисто номинально и представляла из себя здоровенную арку из белого мрамора, украшенную бронзовыми, позеленевшими от времени скульптурами, изображавшими сцену встречи Лавара Казинги и императора Марнейра на берегу реки Торойи, начинались предместья.
Доехав до конца бульвара, носящего имя этого весёлого, безбашенного ловеласа, мы проехали под огромной аркой и бойко покатили по широкому шоссе, обсаженному по краям огромными раскидистыми липами. Пора цветения этих деревьев уже почти окончилась, но в воздухе всё еще стоял их густой, пьянящий запах. Нам навстречу ехало множество экипажей, но мы, пожалуй, были единственными, кто решил поехать в Цветочные Горы на ночь глядя. Отъехав от города километров на семь, мы свернули направо и поехали по грунтовой просёлочной дороге, пустынной и безлюдной, которая также была обсажена по краям деревьями, но уже не липами, а большими вязами.
Дорога эта упиралась в небольшое фермерское хозяйство, вконец пришедшее в упадок. Не знаю стал ли Талбат Номул магом, но вот фермер из него точно был никакой. Поля справа и с лева от дороги поросли сорняками дивной пышности и среди них даже с очень большим трудом можно было отыскать хоть одно культурное растение или овощ. Дом его представлял из себя ещё более жалкое зрелище и я просто не представлял себе, как это Руните взбрело в голову идти сюда пешком и просить совета у этого редкостного раздолбая, который довёл некогда процветающую ферму, купленную его дядей, Терлианом Мургладом менее восьми стандартных лет назад, до полного краха.
Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, внутреннее пространство темпорального коллапсора "Галан", звездная система Обелайр, планета Галан, западная часть континента Мадр, провинция Аргалон, дом Талбата Номула в пятнадцати километрах от город Ладиск у подножия горы Черные Братья.
Галактические координаты:
М = 98* 39* 21* + 0,34978 СЛ;
L = 52877,39437 СЛ;
Х = (-) I 724,50003 СЛ;
Стандартное галактическое время:
785 236 год Эры Галактического Союза
20 декабря, 00 часов 43 минуты
Поясное планетарное время:
Месяц ранталь, 16 число, 22 часа 15 минут
Довольно большой и когда-то красивый двухэтажный дом малыша Талби стоял слева от дороги, метрах в ста от неё перед двумя высокими, массивными скалами чёрного гранита очень похожими на двух громадных великанов и к нему вела тропинка, едва заметная в траве, но достаточно широкая, чтобы мы могли проехать по ней. Это был типичный фермерский дом имевший массивное основание, сложенное из рустованного камня с террасой на всю его ширину, мраморная балюстрада которой очень сильно пострадала от какого-то побоища или катаклизма. Вокруг дома не было даже намека на какую-либо ограду, а большая клуба перед террасой представляла из себя скособоченный холмик, густо поросший сорной травой.
Большинство окон дома было криво заколочено корявыми, разнокалиберными досками, посеревшими от дождей и времени. По всему двору был разбросан какой-то мусор. Невысокий штабель полусгнивших досок, какие-то развалившиеся бочки, обгорелый остов фургона и разбитая сеялка. Зрелище это в ярком свете газовых фонарей было весьма печальным и удручающим. Благо хоть во дворе имелся проезд к дому и я смог подогнать нашу красивую, полированную карету прямо к ступенькам. Нейзер брезгливо огляделся, неприязненно хмыкнул и ловко выбросил своё сильное тело из нашего нарядного экипажа. Пружинисто и бесшумно приземлившись на траву, с грацией хищного зверя он быстро поднялся по ступенькам, серой тенью пересёк террасу и застыл возле дверей.
Прежде, чем я спустился с козел и осмотрел траву перед дверцей, на которую должна была спуститься моя возлюбленная, он осмотрел вход в дом, после чего повернулся ко мне и подал рукой знак, что всё в порядке. Рунита вышла из кареты со спокойной и уверенной улыбкой на лице. Её нисколько не смущала мрачная обстановка вокруг. Опершись на мою руку, она вышла из кареты, грациозной походкой поднялась по мраморным ступенькам и подошла двустворчатой резной дубовой двери, густо измазанной грязно-коричневой краской, которая уже вовсю потрескалась и шелушилась, словно ей было лет сто, не меньше. Моя жена взялась за большую бронзовую ручку, торчавшую из косяка и подёргала её несколько раз. В глубине дома тотчас раздалось какое-то неприятное, металлическое дребезжащее звяканье, словно это ледовая крыса гремела консервными банками на помойке, а не звенел колокольчик. Всё это после повсеместного галанского изящества и утонченности выглядело самым форменным безобразием и сплошным надругательством над нравами галанцев.
Минут пять к дверям никто не подходил и Нейзер собрался было подергать за ручку ещё раз, как в это время внутри дома послышались шаркающие, старческие шаги. На слух походка хозяина дома была стариковской, но я-то прекрасно знал о том, что эти звуки старательно издает молодой, полный сил верзила, который был на голову выше моего стажера и походил фигурой скорее на могучего космодесантника, нежели субтильного юношу, которым он прикидывался перед Рунитой чуть более года назад. Ох уж этот странный Талбат Номул и его сиротское жилище. Вообще-то всё это уже начало меня раздражать. Подчёркнуто мрачный, почти зловещий дом у подножия горы Чёрные Братья, пустынная дорога, заброшенная тропинка, двор, заваленный всяческим хламом и хозяин дома, затаившийся в нескольких метра от дверей, всё это походило на дешевый любительский спектакль.
Нейзер быстро раскусил всю эту игру, быстро повернулся и просигналил мне жестами, принятыми в спецназе галактического корпуса наемников, к которому я имел честь принадлежать, следующее донесение: — "Командир, впереди засада. Засек три ловушки." Тем же кодом я ответил ему: — "Вас понял, будем изображать из себя полных идиотов. Без моего приказа ничего не предпринимать." Тот лишь пожал плечами и кивнул головой в знак согласия, показывая мне всем своим видом полное спокойствие и невозмутимость. Словно бы вспомнив о том, что я сенсетив, он указал пальцем на Руниту и сделал рукой такой жест, словно он приглаживает свою причёску, говоря мне о том, чтобы я поставил на сознание своей жены прочный метальный щит. Поскольку за себя Нейзер не беспокоился, я снова подумал о том, что он, видимо, сенсетив.
Наконец, дверь с противным скрипом приоткрылась и наружу выглянула мрачная, но, тем не менее, довольно-таки симпатичная физиономия Талбата Номула, который стал подслеповато щурить глаза, хотя газовые рожки давали вполне достаточно света для того, чтобы он мог хорошенько разглядеть Руниту, да, и ночь на дворе была не такой уж и тёмной, ведь на небе уже появились две луны. Разглядев ту, которая не смотря на свой крохотный рост так отважно бросалась в детстве в драку, чтобы защитить новичка, он радостно заверещал:
— Рунни, малышка, так это ты? А я уже думал, что никогда не увижу тебя. О, да, ты не одна, а со спутниками! Господа, прошу вас, заходите же скорее в дом!
Талбат, одетый в какой-то стариковский долгополый коричневый халат, распахнул двери настежь и принялся скакать вокруг нас с такой прытью, словно хотел кому-то дать время спрятаться понадёжнее. Между тем в доме больше никого не было. Хотя я и не распускал вокруг себя сторожевого поля телепатической локации, Нэкс передавал на мои контактные линзы компьютерную модель, выполненную тонкими коричневыми, зелеными и алыми линиями, созданную на основе показаний сканеров "Молнии" и пяти космоботов-призраков, снаряженных для наблюдения за домом Талбата Номула и окрестностями города Ладиска. Так что я тоже сразу же увидел то, что внутри дверного проёма, в толстых каменных стенах были спрятаны острые длинные секиры, оснащенные мощными пружинами, а подвал под небольшой прихожей представлял из себя самый настоящий капкан.
Однако, это были далеко не единственные ловушки этого странного дома. Некоторые, как те, при входе, были чудовищно примитивны и сразу же бросались в глаза, другие наоборот, были тщательно замаскированы и представляли из себя сложные инженерные сооружения. Мне было пока что не совсем ясно только одно, действительно ли все они предназначались мне и если да, то какого хрена нужно было от меня каким-то галанским магам-подпольщикам. Загадок в этом тёмном деле было предостаточно, разгадать их было не только моим долгом перед корпорацией, на дела которой мне в то время уже было начхать с высокой горы, но и перед галанцами. Ведь если на этой планете я смогу разыскать хотя бы сотен пять сенситивов, которые всё это время ныкались по пещерам, Галану была уготована совсем иная судьба.
В тот момент мне было известно доподлинно только одно, те типы, которые устроили в этом доме ловушку то ли для меня, то ли еще для кого-либо из наблюдателей, были ушлыми ребятами и за всё то время, что мы плыли от острова Равелнаштарам к городу Ладиску, ни одна живая душа не появлялась вблизи дома Талбата Номула, а сам он сутками напролёт читал книжки. Немудрено, что его хозяйство пребывало в таком запустении, ведь за всё это время он даже палец о палец не ударил, чтобы хотя бы скосить бурьян во дворе. Лишь один раз в неделю этот здоровенный бугай выбирался из дома, пешком топал в город, затаривался продуктами в лавке и возвращался домой на извозчике, который, однако, никогда не подъезжал к его дому ближе трёхсот метров.
