В левой башенке замка, в неприметной маленькой комнате собрались пошептаться четверо: Варя, Света, новый маг разума Иссидор и управляющий Иван. Сидя на двух красных диванах напротив друг друга, они попивали холодный напиток и обсуждали будущее. Их тревожило только оно, поскольку настоящее было очень удачным.

— Все таки месяц работы, папа. Я поначалу, думала никогда не пойму устройство их мира, так там все запутано, дико для нашего понимания.

— Да, госпожа, вы совершенно правы, миры изначалья, очень трудны для понимания разумному, родившемуся под покровом. И тому, как вы за столь малый срок, достигли больших вершин в понимании этих трудных вопросов, есть только одно объяснение — кровь и благо вашего дедушки передалась именно вам, минуя отца.

Иван кивнул соглашаясь.

— Я давно это понял, ты дочка из другого теста, не то, что мы с твоим братом. Не знаю, к чему это приведет...

— Не ворчи папа, все будет хорошо, как говорит наш господин. Но мы должны о нем заботится. Тут, он не сделал пока, слишком много ошибок, даже наоборот, сравнивая с другими известными владельцами, действовал быстро и хорошо развился за короткий срок. Ему сопутствует удача, и ее тень падает на нас, пока...

Все заохали, опасаясь сглазить, а Варя продолжила.

— Мы со Светланой хорошо осмотрелись в его мире, и пришли к выводу, что нам нужен рычаг влияния на его среду обитания. Чтобы господин, мог спокойно остался у нас с чистым сердцем, после второго перелома, нужно, чтобы груз всяческих неоконченных дел не держал его в изначальном мире. Самым действенным показался, на наш взгляд, финансовый инструмент. В их мире очень большое внимание уделяется деньгам.

— В нашем тоже.

— Нет, папа, ты не прав. У них все иначе, оторвано от жизни все это, так что ли сказать. Вот у нас, если ты вырастил что-то, сделал вещь или услугу, то продаешь их за плату.

— Так и у них так же быть должно, дочка!

— А вот и нет! Мы продаем за золото, серебро и медь. А у них, за цифры или бумажки в лучшем случае!

— Как за цифры или бумажки? Какой дурак свой труд продаст за бумажку?

— Тем не менее, как это не кажется странным, большинство людей в его мире с радостью работают большую часть своей жизни за бумажки, или даже за числовую запись в их аналоге калейдоскопа, за которую они могут приобрести еду и вещи.

Все в комнате удивленно переглянулись, не понимая, о чем Варя говорит, и как такое вообще может быть? Девочка продолжила.

— Ну, я не об этом хотела поговорить, главное, что используя доступ к их информационный системе, мы могли изучать его мир во всех подробностях. Когда господин приобрел Иссидора, я и его привлекала к работе.

Маг солидно поклонился, а Варя продолжила.

— Наших возможностей все равно не хватало, и он предложил нанять молодого ученого из Академии, что я и сделала. Мне пришлось почти полностью исчерпать мой лимит средств, выданный господином, но это того стоило. Ученый полностью разобрался с финансовой системой их изначального мира и создал устройство, которое передал нам.

— Какое устройство?

Варя усмехнулась.

— Мы назвали его рог изобилия, мы подключаем его к калейдоскопу и их интернету и можем управлять всей финансовой системой мира Андро, по нашему желанию.

Иван задумался.

— Дочка, а это не приведет к тому, что он не захочет покидать свой мир? Если у него будет все золото, или как ты говоришь, эти чудные бумажки его мира, то он там будет жить как самый богатый владелец замка?

— Не будет, во— первых мы ему об этом не скажем, а во— вторых, живет он там не так роскошно, как здесь.

Она достала из папки фотографии и положила на стол.

— Я наняла людей, проследить за ним, и собрать на него и его семью всю доступную информацию. Вот его комната, это снимок с его веб— камеры, вот фотографии с телефона, это его мама, брат. Как видите, жилье у него небольшое, обстановка бедная, да и одет небогато. Он учится, как и прочие дети его возраста. В его мире поздно взрослеют и обзаводятся семьями, человек до тридцати лет считается молодым. Мать и старший брат, небольшие служащие, получающие плату за свою работу два раза в месяц. На эти деньги они и живут, не голодают, но и не шикуют.

Иван с магом принялись с интересом рассматривать фотографии, Светлана их уже видела, и пользуясь моментом, взяла маленький бутерброд с блюда и подлила себе напитка.

— У него нет никаких перспектив в его мире. Он пытается делать копии с бумажек и продает их за бумажные деньги, вливает в это манну. Но он слабенький маг и не имеет доступа к большому количеству манны в своем мире. Ее вообще там почти нет, так что знания нашего мира там не применимы.

— Да, мы с господином практикуем кое— какие навыки, но больших успехов у него нет, честно говоря. Плюс его мир очень беден на манну, а без нее многого и не сделаешь! Я говорил ему много раз, что его попытки не стоят затраченных усилий, и нужно разучивать то, что принесет пользу для жизни здесь.

Иван положил на стол фотографию, которую внимательно рассматривал.

— Понятно, только зачем ты столько денег потратила на вещь, которую не хочешь ему передать!

— Эту вещь, будем использовать мы, в тайне от господина, но в его интересах.

— Это как?

Варя тяжело вздохнула.

— Допустим не будем говорить о самом страшном, о том, что с ним может произойти несчастный случай в его мире, или его могут убить...

Все активно замахали руками, отгоняя прочь такой вариант, Иван даже скривил лицо, словно от зубной боли.

— Вот, и я о том, нам нужна наша рука в его мире. А обладая деньгами, мы обеспечим безбедную жизнь его семьи после его ухода, или в случаи каких-нибудь нештатных ситуаций, окажем помощь самому господину. Вдруг ему потребуется лечение или охрана? Мы сможем о нем позаботится, да и присмотреть не лишним будет, чем он там занят. Вот к примеру, новая проблема...

Она включила планшетник и показала запись из его комнаты. Мальчик, которого она называла Андро, выглядел немного не так, в этом, своем мире. Сейчас он сидел на кровати с девушкой, сам он был с голой грудью и в штанах, а девочка уже разделась до белья.

— Дай, сиськи поцелую.

— Хи — хи, Андрей прекрати, мне вообще домой пора.

— Да какой домой? Время еще детское!

Мальчик прижал к себе девушку и начал ее целовать, при этом расстегивая на спине лифчик. Та немного хохотала и легонько его отпихивала, было видно, что они уже играли на этой узкой кровати в подобные игры ранее. Андрей окончательно снял с нее верх и оставил Нину в одних трусиках. Его губы обхватили сосок груди и начали его посасывать. Девочка молчала, поглаживая его правой рукой по волосам.

Пришел черед другой груди, мальчик обнял ее за плечи и повалил на спину.

— Что ты делаешь? Прекрати немедленно!

Андрей навалился на Нину, и передерживая руками, поцеловал в губы, заставляя ее замолчать. Девочка напряглась, но делать попытки вырваться прекратила, пока ее молодой любовник со страстью обжигал поцелуями ее лицо, щеки и раскрасневшуюся грудь.

— Андрюша остановись, Андрей, мы же договорились, немного петтинга и все. Прекрати, мне пора...

Андрей ее не сильно слушал, и придавив собой к матрасу, стаскивал с нее трусы. Нина начала орать.

Но в это время в дверь постучали. Голем Аня принесла большую картину, чем помешала дальнейшему просмотру.

— Варвара Ивановна, вы приказывали, прежде чем вывешивать в гнезде любви, показывать вам для одобрения. Вот, посмотрите, только что закончила...

Сюжет работы содержал элементы трех персонажей, из которых зрителю было видно только одно лицо, и две задницы — мужская и женская. Присутствующая здесь Светлана смотрела на свое изображение внизу картины, над ее счастливым лицом и открытым ротиком нависала раскрасневшаяся киска другой девочки. Этой участницей трио была, так же присутствующая здесь, в комнате, Варя. Именно ее только что трахнул господин, чей тугой зад, и свисающий конец с яйцами, так же был инкогнито, на переднем плане композиции.

Две девочки находились в позиции шестьдесят девять, негритянка — внизу, а Варя — сверху. Член Андро поработал со всеми тремя их дырочками, расположенными в такой непосредственной близости. Раскрывшаяся попка Вари указывала на только что полученный визит вежливости в это место, но кончил господин ей в киску, из которой теперь сперма вытекала в рот и на лицо Светы.

Негритянка успевала лизать Варю, когда Андро имел ее в зад, сосала его член в перерывах между заездами, лизала яйца во время секса, она также обслуживала обоих любовников своим незаменимым ротиком и после милования.

— Хорошо Аня, можешь вешать.

— А куда именно госпожа повесить эту мерзость? Может рядом с той картиной, которая вам понравилась, на которой он трахает вас, когда вы раздвинули ноги в шпагате?

— Да, именно рядом с ней, иди!

Иван посмотрел, как она прорычала на големку, и покачал головой.

Антон с силой захлопнул дверь холодильника и проговорил про нос с досадой.

— Опять жрать нечего, блин, я на пиццу уже смотреть не могу, у меня от нее уже изжога.

Оленька на диване подпиливала ноготь.

— Там эти неплохие котлеты остались в морозилке, можешь пожарить, я пожалуй тоже одну съем, присоединюсь к тебе.

— Слушай, эти полуфабрикаты ни котлеты, а одно название. Корм для собак, если мы думаем жить вместе, тебе надо как-то учиться готовить. Я работаю, деньги зарабатываю, ты большей частью дома сидишь...

— Антон, не смей со мной так разговаривать, слышишь! Ты меня совсем не уважаешь, и в грязь втоптать хочешь? Мне не тридцать лет, и я не бабка сорокалетняя тебе пирожки жарить и обслуживать как твоя мамочка...

— Моя мать хоть жрать готовить может, в отличие от твоей, которая и сама не умеет, и дочь не научила.

Девушка отбросила пилку и с яростью запустила в него своим тапочком, промазала и врезала ним в холодильник.

— Что ты сказал? Крокодил с яйцами, что ты сказал, про мою мать? Ублюдок сраный, да как ты смеешь? Завали свой вонючий рот! Урод, вали к своей курице, все никак от маменькой юбки оторваться не можешь? Ты не мужик, не мужик, ты сопляк малолетний, который бежит при первых трудностях!

Антон обувался в коридоре и перед уходом крикнул ей.

— И пойду, к маме под юбку, зато поем по-человечески!

Захлопнув дверь, он услышал, как по ней внутри ударил второй обувной снаряд. Теперь главное выключить телефон, а то заебет смс-ками до самого утра. Он который раз уходил от девушки с которой пытался жить, но жить не получалось, его терпения хватало от ссоры до ссоры.

И секса. Это всегда был чудесный секс после примирения, и в эти мгновения он чувствовал, что любит ее больше жизни, ведь она становилась такой чувственной, ранимой, искренней. Такой настоящей как тогда... Антон называл ее 'ты мой маленький птенчик' и прижимал ласково к себе, это капризное хрупкое несчастье.

Да, он опять расстроит мать, да она снова будет охать и уговаривать расстаться с Олей. Но как он это может сделать? Просто надо переждать, успокоится, и все снова будет хорошо, как раньше, как тогда.

Джигит чистил Сивку, коня господина. Жена с округлившимся животиком принесла ему попить.

— Ты как?

— Капусту крошу, бочонок принесешь?

— Сейчас, закончу и принесу, ты того, тяжелого не поднимай. Мало ли!

— Не учи ученых, это третий, чувствую сын будет...

Зоя замолчала, не радуясь своей оговорке. Они договорились с новым мужем не говорить о прошлой жизни. О том, как они жили раньше, какие у них были семьи, и как они оказались тут. Оказались не от хорошей жизни. Джигит был капитаном ополчения господина, который постоянно грызся с соседом из— за границы участков. Несчастная межа стала камнем преткновения двух баранов, с одной стороны человека, а с другой голема. Они убили из-за этой распри столько народу, и потратили такое количество ресурсов, что вопрос перерос из области практического в плоскость принципиальную. Джигит осмелился задать вопрос господину о возможном примирении, ведь теряли они больше, чем могли приобрести.

Он его не убил на месте, а продал. Его бывшая жизнь, заслуги, жена и двое детей остались в прошлом, всего за один миг.

Священно число тридцать восемь, именно столько этажей было в ее замке, который представлял собой большой атриум. Молодая девушка шлепала по длинной спирали дорожки в самый низ, восемь тысяч триста сорок шесть шагов, мимо сотен комнат различной прислуги. Когда-то ее раса строила такие дома — святилища, в них не было лестниц по религиозным соображениям. Поскольку ее жилье располагалось в самом верху, как и положено хозяйке, а она не пользовалась магическими способностями или техническими штучками, то ежедневный путь вниз, она предпочитала делать пешком.

Арифф в маленьких кожаных шлепках на босу ногу плыла завораживающей походкой к своему любимому месту. На ее прекрасном голом теле был только один элемент одежды — полосатый шейный платок. Ее движения были действительно тягучими и плавными, словно она двигалась в воде. Лицо не было бесстрастным и холодным, как у существа прожившего в этом мире четыре с половиной тысячи лет. В ее мире был культ богини любви Арифф, так ее звали там.

Здесь, место Арифф, пожелала занять она, сделав попытку стать богиней обмана и любовного коварства. Этот мир давал интересные блага основательнице нового культа, и она не стала проходить мимо таких возможностей. Девочка подошла к широкой скамейке, в центре которой лежала шелковая подушечка, набитая сухими лепестками цветов, и усадила на нее свою красивую круглую попку. Ножка вынырнула из шлепка и босая ступня живого божества легла на край небольшого бассейна с чистой водой.

— Гладь покажи мне ее.

Цвет воды изменился, поплыл яркими красками, и перед ней возникла зала с крупными, увеличенными фигурами. На диване, на четвереньках стояла Марина. На ее талии висел не расстегнутый, а стащенный вниз лифчик, но он не мешал доступу к ее прелестям. Подвыпивший шерстяной пузырь тяжело пыхтел над ней сзади, и ни как не мог кончить. Пот начал застилать ему глаза, и он протирал от него свой лоб. Его друг дожидался своей очереди и теребил правой рукой член, попивая при этом из бутылки в левой руке. Все трое были пьяны и веселы. Арифф улыбнулась и разогнала видение.

— Гладь, покажи мне...

Мы лежали в этот раз только вдвоем, я и Вареник. Мне не хотелось сегодня привлекать к нашим играм еще кого, я желал просто нежности и тепла с моей куколкой, а не простого механического всунул — высунул. Варя лежала, как обычно, у меня на плече, и ноготком что-то чертила у меня на груди. Это стало нашим привычном занятием после секса.

— А потом она просто ушла, сказал 'снайпер хренов' и тихо закрыла за собой дверь. Я думал она будет кричать, ругаться, даст мне с горяча подзатыльник или что-то такое. Мать плохо все это восприняла...