— Есть контакт! — Оторвал оператор капитана и помощника от слежения за перехватчиком, уверенно регистрирую попадания по основной цели семи торпед.
— Что с остальными? — Уточнил капитан.
— Все выведены из строя на пути к цели, сэр.
— Все же у них имелся приличный запас этих "Защитников". — Ни к кому конкретно не обращаясь подытожил Натаниэль.
— Видимо так и было. Жаль парней и ведь это далеко не первые смерти, которые мне довелось увидеть из-за недостатка информации. — На лице первого помощника не отобразилось ни одной эмоции, но капитан заметил как сжались его кулаки.
— Не беспокойтесь, Адам, кому-то придется за это ответить. Теперь у нас имеются неопровержимые доказательства того, что этот объект был совсем не мирного назначения. Оператор, — обратился капитан к одному из сидящих за пультами — сформируйте и отправьте командованию подробнейший отчет о всем произошедшем. И что там у нас с основной целью, есть подтверждение ее уничтожения?
— Так точно, сэр, отчет уже сформирован и как только улягутся небольшие помехи от взрыва объекта я отправлю его командованию. Цель уничтожена полностью, отмечен повторный взрыв после детонации боеголовок торпед. Видимо зацепили что-то взрывоопасное на самом объекте.
— Прекрасно, тогда проинформируйте меня когда придет ответ от командования. Но думаю что тут мы в любом случае закончили.
То же время, пятьюдесятью километрами южнее.
Операция "Ложная Цель" завершилась полным успехом и оставшиеся КМ-48 сейчас держали путь к настоящему объекту, который надежно был укрыт в неглубокой расщелине. Так называемая бурильная установка на самом деле никогда не предназначалась для добычи природных ископаемых. Хотя бур, работающий на плазменном факеле, она все же имела. Основным предназначением объекта был запуск межконтинентальных баллистических ракет.
Мексиканский залив оказался идеальным местом для размещения этой платформы. Отсюда ракеты могли спокойно долететь до любого места в Северной и Южной Америке, так что все затраты на ее постройку и многоходовая комбинация по обеспечению секретности можно считать оправданными. Особенно теперь, когда правительство одной из опаснейших для меня стран получит подтверждение о ликвидации опасного объекта от своих же солдат.
Данная платформа не была единственной, всего я построил четыре подобные конструкции. Три являлись полнофункциональными, а четвертая изначально предназначалась как муляж для последующего уничтожения. Я прекрасно понимал, что удержать в полном секрете столь масштабный проект не удастся, поэтому придумал отвлекающий маневр. В Мексиканском заливе им стала практически бутафорская платформа, которая могла только самостоятельно передвигаться. Но как видим этого хватило вполне, чтобы прикрыть передвижения настоящей боевой машины.
Одной платформы, даже при том, что она могла нести на себе десять баллистических ракет, не хватит для поражения всех намеченных целей. Поэтому и было построено еще две. Одну я разместил в Средиземном море, отвлекая внимание стран Европейского Союза "террористическими" атаками на нефтяные вышки. Ну а с последней вышло как-то даже слишком легко. Ее я разместил на дне Индийского океана, к востоку от полуострова Индостан. Так что на данный момент я имел возможность поразить любую точку мира, а сбить мои ракеты оставалось практически невозможной задачей.
Правда, до недавнего времени имелась одна проблема. В моих ракетах пока не было боеголовок. При огромном уровне коррупции в разных странах и большом количестве связей мне так и не удалось получить ядерное оружие. Те страны, которые имели такое оружие, очень хорошо следили за ним и аккуратно, не привлекая внимания, заполучить его становилось практически невозможной задачей. Идти же на открытый конфликт мне было не выгодно. Но в конце концов я скорее всего нашел бы пути для решения этой проблемы, вот только ядерное оружие не очень меня устраивало. Зато проект "Последний День" оказался именно тем, что я искал. А если учесть приз в виде проекта "Возможность", то операция по освобождению советского ученого полностью себя оправдала.
Надо признать американцы хорошо подготовились к операции по устранению моей ложной платформы. По моим расчетам они должны были послать именно подлодку, но реальность преподнесла мне сюрприз в виде новейшего судна. Даже с учетом множества разбросанных вокруг платформы датчиков пассивного наблюдения засеть эту субмарину было не просто. Не позаботься я заранее постройкой сети оповещения, вообще мог ничего не заметить до самого последнего момента. Именно по этой причине, рискуя потерять намного больше своих КМ-48, я все же решился на захват трех минисубмарин. Две из них сейчас буксируются подальше от места событий, где я потом смогу с ними поработать, а последняя, к сожалению, разбилась о подводную скалу.
День спустя, Марокко, портовый город Кенитра. Электронный мозг.
Небольшой завод, занимающийся выпуском различной химической продукции, состоял из одного производственного корпуса и небольшого административного здания. В цеху использовался дешевый труд местных рабочих, а все административные должности занимали иностранцы, в основном из России. Производство приносило своему владельцу, которым числилась компания "CleanMade", стабильную хоть и не очень большую прибыль. Основной статьей расходов были взятки местным чиновникам, благодаря которым они закрывали глаза на сброс отходов в реку. Вообщем вполне заурядное предприятие, не вызывающее совершенно никакого интереса.
Но у завода имелось и другое, куда более интересное назначение. Из подвала цеха, где хранились различные реагенты и прочие материалы, по замаскированному ходу можно было попасть на отдельный подземный уровень. Этот уровень предназначался для ведения незаконных исследований в области химического и биологического оружия и полностью принадлежал мне. Об этом уровне знало всего несколько человек, занимавших высокие должности в корпорации НЭС. Ни на каких планах завода его не существовало, а строительство велось в строжайшем секрете и с некоторыми рабочими потом произошли несчастные случаи.
Именно сюда в конечном итоге доставили советского ученого и его "семью". Пару дней он потратил на акклиматизацию, а я на то чтобы восстановить прибор жизнеобеспечения для его "родных". И теперь наступило время для серьезного разговора. Олег сидел на кровати в небольшой комнате, выделенной ему для отдыха, и смотрел в камеру обычного ноутбука, через который я и собирался с ним общаться.
— Эта комната не сильно больше моей бывшей камеры. — Сказал он хотя в голосе не слышалось особой неприязни или раздражения.
— Зато вы можете свободно из нее выйти.
— Ага, но не из комплекса, так?
— Да, это пока не приемлемо. Но если предположить что я отпущу вас, то куда вы собираетесь пойти и что будет с вашей "семьей"?
— Не знаю. Я теперь вообще не знаю что и как мне делать. Вчера два часа просидел возле них и никак не мог поверить в то, что это реально.
— Попробуйте посмотреть на это с другой стороны, они все еще живы, пусть и в такой неприглядной для вас форме. С моей помощью у вас есть возможность попытаться исправить положение, чтобы вновь воссоединиться со своей семьей.
— Это будет очень непросто, я даже не знаю с чего мне начать. Прошло столько времени с того момента как я занимался научной деятельностью, столько всего нового появилось. Только на то, чтобы нагнать мне потребуется года 3-4 и это по самым оптимистичным прогнозам.
— Я это прекрасно понимаю, но работы в одиночку от вас никто и не требует. У меня достаточно необходимого персонала, ресурсов и вычислительных мощностей для такого проекта. Скажу больше, я уже примерно представляю себе план действий и знаю с чего следует начать. От вас мне нужны две вещи. Во-первых, согласие на участие ваших родных в проекте и во-вторых, данные по проекту "Последний День". Можете считать это платой за мою помощь.
— Можно подумать что без моего согласия вы не стали бы включать их в проект.
— Есть много более действенных способов склонить человека к сотрудничеству, чем принуждение или угрозы. У вас было достаточно времени на размышления и сейчас мне нужен ответ.
— Не вижу другого выхода, так что я согласен.
— Рад это слышать и хочу сообщить что уже начал формировать команду, выделять ресурсы и готовить оборудование. Проект серьезный и над его реализацией будут работать в нескольких моих исследовательских центрах. Для вас я составлю программу, по которой вы сможете максимально быстро влиться в процесс. Ну а сейчас расскажите мне что же такое "Последний День".
— "Последний День", хех, мне никогда не нравилось это название. Его придумал один из наших самых никчемных лаборантов, а начальству понравилось. Вообще с этим проектом получилось все очень иронично. На самом деле никто и не думал создавать новое химическое оружие. В ту пору всем хватало и ядерного. Работа велась над жидкостью для пропитки комбинезонов химзащиты, которая должна была сделать его более устойчивым к агрессивной среде. И вот в один далеко не прекрасный день кто-то там действительно нахимичил, да так, что в результате получившаяся жидкость при контакте с кислородом превратилась в газ. Погибла вся лаборатория и прилегающий к ней научный городок.
— Как именно это произошло, случилась утечка?
— Нет, никакой утечки. Работали там не дураки и безопасность даже при неопасных исследованиях поддерживалась серьезная. Респираторы, костюмы химзащиты, герметичные боксы с замкнутой системой вентиляции и все в таком роде.
— Тогда мне не понято каким образом произошло столько смертей?
— А вот это как раз та особенность из-за которой американцам так хотелось заполучить формулу. Увы, но эта особенность также стала причиной того, что наше собственное руководство решило избавиться от всех причастных. Так что особого выбора мне никто никогда не предоставлял.
— Сейчас у вас есть выбор.
— Да, да, ладно, забудем пока об этом. Так вот, особенностью получившейся жидкости стало то, что при контакте с кислородом она моментально переходит в газообразное состояние, сильно увеличиваясь в объеме. Получившийся газ очень летучий, но не это главное. Основная особенность заключается в вибрации его молекул, которая позволяет им проникать практически через любое препятствие. Опыты показали, что бетонные стены в метр толщиной не являются для газа препятствием. Также не спасали никакие костюмы или прочие средства индивидуальной защиты. Не знаю может сейчас и есть материал, который сможет его сдержать, но на тот момент ничего подобного нам найти не удалось.
— Препятствия, которые преодолевает газ, разрушаются?
— Нет, на неорганические соединения он никак не действует, а вот любая органика превращается в кисель. На том этапе, когда проект закрыли, нам так и не удалось определить природу воздействия на органику. Точно могу сказать только то, что клетка уничтожается практически полностью, незатронутой остается только цитоплазма.
— Почему тогда органическая жизнь на этой планете все еще существует после того несчастного случая в вашей лаборатории?
— Тут как раз все довольно просто, газ очень нестабилен и быстро распадается на неопасные вещества. Нам удалось вывести примерную зависимость области поражения от количества исходной жидкости. Если память меня не подводит, то соотношение следующее: 1 миллилитр на область диаметром 3.21 километра. Хотя мы проводили испытания только на земле, скорее всего если распылять с воздуха да еще под давлением область покрытия увеличится.
— Если все обстоит так как вы говорите, то получается очень перспективное оружие. Намного перспективнее чем ядерное или водородное. И не совсем понятно почему ваше правительство решило от него отказаться.
— Ну я не берусь утверждать что они вместе с учеными уничтожили и саму формулу, но следы они заметали качественно. Возможно, боялись последствий применения такого оружия, а может и другие соображения имели. У меня как-то не было времени да и интереса задумываться над этим.
— Ясно, тогда я жду саму формулу.
— Перед тем как я вам ее дам у меня будет еще одна просьба. Я понимаю, что никаких гарантий не получу. Единственное на что я надеюсь — это то, что вы ведете дела не так как люди.
— Я вас слушаю и если выполнение просьбы будет в моих силах, то вы получите желаемое.
— Меня мало волнует собственная судьба, я уже давно себя похоронил. Моя семья все чем я дорожу и если после передачи формулы вы решите меня устранить, то прошу пощадите хотя бы их. Они ничего не знали о моей работе, а сейчас и подавно не представляют для вас угрозы.
— Ну что же, это логично и такую просьбу я смогу выполнить. Что же касается вас, то в данном случае вы не представляете угрозы моим планам. Пока вы находились без сознания я принял меры. Не буду открывать всех карт, но кроме меня вы никому физически не сможете передать эту формулу. Такой ответ вас устроит?
— Да, хоть я и мало что понял. Формулу могу написать на бумаге. Вы уж извините, но все эти компьютеры мне еще в новинку.
— Это не проблема. В ящике стола вы найдете все необходимое.
Формула со множеством пояснений заняла у Олега два листа мелким шрифтом. В его номере хватало скрытых камер, чтобы считывать текст сразу по мере написания. Так что к тому моменту когда ученый закончил писать вся формула была уже у меня, более того я выполнил компьютерную симуляцию и приступил к синтезу вещества в одной из моих полностью автоматизированных лабораториях.
— Все, я закончил. — Сказал Олег, отложив ручку в сторону. — За формулой кто-то зайдет?
— Нет, положите на секунду оба листа под крышку этого прямоугольного устройства. — Указал я на обычный сканер для бумаг. Камеры камерами, но проконтролировать себя не помешает.
— Что теперь? — Поинтересовался ученый после того как сканер перевел оба листа в цифровой вид.
— Теперь достаньте их и сожгите. Зажигалка и пепельница в столе.
— Ну вот и все, формула теперь у вас и я больше не нужен. Огласите мне приговор сразу или помучаете?
— В наших с вами договоренностях ничего не поменялось. Можете быть спокойны. Сейчас отдыхайте, а завтра начнем работу над вашим новым проектом.
Я не врал ученому. Пусть польза от него в проекте и будет минимальной, но как знать, возможно ему придет в голову какая-то светлая мысль. Во всяком случае мотивации у него предостаточно. Что же касается безопасности, то я ввел ему небольшую колонию наноботов, которых вырастил за день. Набор их функций сводился лишь к одному — пресекать передачу определенной информации. После активации колонии, которую я произвел секунду назад, все попытки рассказать кому-либо о моей природе или о проекте "Последний День" приведут к потере сознания.
Примерно то же время, дачный городок корпорации НЭС возле города Красноярск, Максим.
Шаг, еще шаг, все мысли сконцентрированы только на перестановке ног. Сегодня я собирался дойти до зеленой отметки. Вот осталось всего каких-то три метра ... два ... один ... ДА, наконец-то у меня вышло! Охх, ощущения далеко не из приятных, а голова просто раскалывается.
