— Где радиоперехват, воздушная разведка?! Где артиллерия, где танковые соединения и авиация?! Почему был допущен прорыв?! Как Вы могли допустить это?!— Генерал-полковник Гудериан был на взводе... немного успокоившись, нервно протерев лоб ладонью, уже более тихим голосом спросил,— каковы потери?
— В двух дивизиях в строю осталось меньше трети, утеряна почти вся гаубичная и противотанковая артиллерия, множество автомобилей и гужевого транспорта. От 10-той танковой дивизии осталось меньше четверти личного состава и ни одного исправного танка.
— Как так могло произойти?
— Части этой дивизии ранее были потрепаны в боях. Их вывели на отдых, ремонт и до комплектацию.
— И что же?
— Спешно подняли по тревоге и направили закрыть прорванную брешь. В момент передвижения части 10-той танковой попали в хорошо организованные и заранее приготовленные засады. Причем атаке подверглись все колонны, некоторые дважды,— здесь он заметил изменившееся лицо генерала и решил поспешно закончить.— Продвижение русских было остановлено.
Гейнц Гудериан, хоть внешне как бы казался спокойным внутри — пылал. Он всего два дня был в командировке в Берлине, куда летал по собственной инициативе по вопросу смены направления главного удара и его переподчинении группе армий "Юг" с походом на Киев. Он считал, что ему нужно остаться в подчинении группы армий "Центр" и продолжать наступление на Москву. К тому же у Гейнца была репутация своенравного и плохо управляемого офицера. Во "французскую компанию" Эвальд фон Клейст даже отстранил его от командованием корпусом, за неподчинение приказам. И хоть номинально в данной ситуации он ничего не нарушил "доброжелатели", которые завидуют его удаче и пытаются воспрепятствовать карьере его генерал-полковника Гейнца Вильхельма Гудериана, всегда будут рады подставить подножку и втоптать в грязь. Здесь же утеря стратегически важного города и большие потери. Их никак не скрыть.
— Потери в пехотных полках мне понятны,— продолжал он,— но куда подевалось такое количество артиллерии?
— Русские диверсанты целенаправленно нападали на артиллерийские колонны. Они как бы знали наперед, куда они двигаются.
— Шпионы! У Вас под носом работают предатели и русские шпионы, а вы наивно думаете, что все это случайность!— Что он еще мог сказать? Да у него еще осталось 4 танковых и одна мотопехотная дивизия, все достаточно потрёпанные в боях сил для окружения киевской группировки русских как бы достаточно или уже не достаточно?
* * *
161
Второй секретарем ЦК компартии Белоруссии Михаил Васильевич Кулагин перед самой войной, 21 июня 1941 года был назначен первым секретарем обкома партии Новосибирска. Направили его туда для организации лучшей работы, поскольку местные кадры проявляли излишнее благодушие, нежелание менять привычный образ мышления и стиль работы. Другими словами нужно было наладить эффективную работу после волны арестов "врагов народа"... С начала войны в Новосибирской области именно он притворял в жизнь лозунг "Все для фронта, все для победы". В его прямую обязанность входило прием, запуск и налаживание работы эвакуированных предприятий по скорейшему выпуску необходимой фронту продукции.
— Михаил Васильевич,— промолвила взволнованным голосом секретарь,— звонили с Москвы.
— Что хотели?— Уставшим голосом переспросил Кулагин.
— Звонили по правительственной связи. Предупредили, что бы Вы были на месте, Вам перезвонят.
— Столько работы и оставаться на месте,— как бы сам себе, но чтобы слышала и секретарь, проговорил Кулагин.
Прозвонили ему достаточно быстро как для Москвы, через полчаса:
— Михаил Васильевич,— ласково сказал голос из трубки,— с Вами будет говорить товарищ Берия.
После того как Кулагин услышал кто с ним желает говорить усталость ушла сама собой. Пришла собранность, тревога и легкое беспокойство...
— Товарищ Кулагин,— бодро сказала трубка узнаваемым акцентом и не дождавшись ответа, продолжила,— Берия на связи.
— Я Вас слушаю, товарищ нарком...,— при этом Михаил Васильевич поднялся с кресла и дальше слушал Лаврентий Павловича стоя.
— Хорошо, что слушаешь,— небольшая пауза,— записывай.
— К тебе должны прибыть люди и оборудование с Ленинградского электровакуумного завода Љ211 "Светлана". Ещё к тебе эвакуировали сотрудников Московского электролампового завода. Выдели им помещение.
— Лаврентий Павлович,— слегка волнуясь, произнес Кулагин, сам же подумал "и этот туда же",— в Новосибирск эвакуировали около 50 предприятий, с помещениями очень туго...,— он бы сказал и еще, но его перебили.
— У тебя на окраине имеется недостроенное здание сельхозинститута,— непонятно то ли спросил, то ли утверждал, а может и приказывал.
— Да имеется.
— Проведи туда свет и помоги обустроиться.— Достаточно жестко произнес Лаврентий Павлович.— Постановление ГКО об образовании завода Љ617 тебе будет,— и более жёстко добавил.— В конце сентября, начале октября стране и фронту нужна их продукция.
После долгих скитаний эвакуированное оборудование с Ленинградского электровакуумного завода Љ211 "Светлана", а так же сопровождающие его "беженцы" прибыли в Новосибирск, где им сразу же выделили помещение... на окраине города недостроенное строение сельхозинститута. На третий день к ним явился товарищ Пронин, отыскал мастер участка Авдеева Валентина Николаевича и вручил ему документацию по стержневой лампе.
— Валентин Николаевич,— говорил мужчина, представившийся как товарищ Пронин,— Вы должны все это,— он указал пальцем на папки с документацией по стержневой лампе,— предоставить как разработку коллектива завода. Данное изобретение полностью отвечает самым высоким требованиям военных. От себя могу добавить,— сделал паузу, как бы решая говорить или нет,— коллектив разработчиков погиб. Вы должны сделать все, чтобы их дело осталось жить. Непосредственным руководителем работ по данной теме назначаетесь Вы.
— Почему я?
— Не задавайте вопросов, на которые я не могу ответить. Хотя отвечу. Это решал не я,— и указал пальцем в потолок, как бы говоря, решение принималось выше.
Авдеев вздохнув, всем видом давая понять, если ему поручено он будет исполнять.
— С подачей заявления, на изобретение не затягивайте. Подберите коллектив "разработчиков" и ... Надеюсь мне ненужно Вам говорить, что в коллектив должны войти люди которые смогут в дальнейшем улучшить данное изделие. В противном случаи...
— Да-да я все понял, но мне нужно хотя бы проверить расчеты, провести хоть какие лабораторные исследования, а это в нынешних условиях...
— По поводу расчетов.— При этом товарищ Пронин обернулся и в сторону двери достаточно громко произнес,— Иволгин,— дверь открылась, вошёл боец в форме НКВД, внес картонную коробку, молча поставил её на стол и вышел. Пронин тут же её вскрыл, вынул небольшой прибор с множеством кнопок при этом как бы, между прочим, пояснил:
— Это электрический прибор для убыстрения расчетов. Называется калькулятор, а это инструкция к нему на русском языке.— Из той же коробки были вынуты два других прибора.— Это портативный осциллограф и тестер. Все это Вам понадобится.
Валентин Николаевич изумленно ознакамливался с подарками. В коробке, были продемонстрированные ранее приборы, по несколько штук каждого. Не очень то и много, но они были и еще какие. Пока Авдеев, был занят рассмотрим и осознанием свалившейся на его голову ответственности товарищ Пронин засобирался и уже выходя, произнес:
— Недостающее оборудование для начала изготовления "изделия" Вы получите в ближайшие дни.
На следующий день прибыли грузовики доставившие "недостающее оборудование". Старший колонны отыскал Авдеева, отыскал... Валентин Николаевич, завидев машины, сам устремился к ним. По накладной ему передали все то, что привезли, а так же документацию по сборке и наладке и цветные фотографии на которых было изображено что, как и в какой последовательности нужно монтировать. Так же этой же колонной были доставлены три металлических домика, которые тут же установили буквой "П" на бетонные блоки.
— А это что? — Поинтересовался Авдеев у старшего по колонне.
— Лаборатория,— ответил, как отмахнулся старший колонны.— Товарищ Пронин сказал, что нужно доставить, остальное Вы сами знаете.
Доставленная лаборатория, при неимении совершенно никаких подготовленных помещений была очень кстати. В этот же день, по убытию колонны "поставщиков" в "лаборатории" собрался коллектив "разработчиков". Ознакомился со "своим" изобретением, оценил подарки "от товарища Пронина" и уже через неделю отправили документы, на стержневую радиолампу, а так же уже готовые схемы различных, более надежных и защищенных военных радиостанций уменьшенных габаритов и повышенной мощности. Эти схемы нашлись среди переданных им товарищем Прониным документов.
* * *
162
Дарованные земли, так же как и титул оказались для Александра Николаевича Говорова совершеннейшей неожиданностью.
— Степанида Трофимовна Чкалова,— говорил Говоров старший.— Вам надлежит отправиться инспектировать дарованные территории, осуществить тщательный осмотр и перепись населения "новых" деревень и хуторов. Так же, Вам необходимо привести все в надлежащий вид и навести порядок по нашему образцу. Каждой семье надел земли, высадить лесопосадки,— Степанида Трофимовна слушала молча, лишь по окончании слегка кивнула головой.
— Ивану Ивановичу Бауманову — Вам надлежит выделить несколько человек из Канцелярии ГБ для сопровождения и охраны госпожи Чкаловой.
— Александр Николаевич, у меня в штатном расписании...,— вежливо, но настойчиво начал Бауманов.
— Я знаю,— перебил его Говоров.— Считаю, что будет правильным увеличить штат Канцелярии ГБ,— и уже обращаясь к Елизавете Ефимовной,— Подготовите соответствующие документы. При составлении нового штатного расписания необходимо учесть охрану целлюлозно-бумажного комбината и строящихся цехов.
— Ави. Вам дополнительно выделить транспортные средства, а так же организовать прокладку "двухниточной" дороги к новым населенным пунктам и предусмотреть отдельный автобусный маршрут к целлюлозно-бумажному комбинату. Наладить бесперебойное сообщение с Центральной усадьбой.
— Александр Николаевич,— тут же засуетился Ави,— значит ли это, что я могу привлечь автобусы ПАЗ-651?
— Привлекайте,— согласился Говоров старший,— как с жильем на целлюлозном?
— Все идет согласно утвержденного Вами графика,— тут же отрапортовал Ави.— В поселке уже проложили двухниточную дорогу, весь инженерно-технический персонал и переселенцы, подписавшие контракт обеспечен одно, двух или трехконтейнерными домиками к которым проведен свет, вода и канализация.
— Почему так?
— Семьи разные,— это уже ответил Клебанюк.— У кого есть дети, получает трехкомнатное жилье, у кого детей нет — двухкомнатное, те, у кого нет семьи — общежитие,— и тут же пояснил.— Контейнер перегородили на две части, в каждой части проживает три человека.
— Что с семьями переселенцев? — Продолжал интересоваться Говоров старший.
— Всех тех, кто пожелал переехать уже перевезли.
Посещение целлюлозно-бумажного комбината:
— Строительство идет согласно графику, отставаний нет, есть даже небольшое опережение,— докладывал Станислав Порфирьевич Кондратьев,—
материалы поступают вовремя, оборудование уже имеется...
— Что-то Вы недоговариваете,— поинтересовался Говоров старший,— это ощущалось в какой-то недосказанности в докладе Кондратьева.
— Александр Николаевич, проблема в образованности и квалификации персонала.
— Что не так?
— Большое число неграмотных.— И замотал головой.— В основном это крестьяне из близлежащих деревень, а тех, кто прибыл вместе с нами крайне мало,— обречено посмотрел на Говорова.— Комбинат мы запустим и продукцию дадим вовремя, но...
— Мы подумаем, чем Вам помочь,— промолвил Говоров.— Как Вы устроились?
— Вы знаете,— с улыбкой промолвил Кондратьев,— вот как раз по части обустройства у нас все хорошо. К бригадам товарища Ави вопросов не имеем. Жильём обеспечены все.
— Что совершенно никаких вопросов?
— С мебелью туго,— скорее просил, чем жаловался Кондратьев,— еще имеются пожелания в плане досуга.
— Слушаю.
— Дом культуры, стадион...
— Угу. Все решаемо, но не все сразу.
Под стадион выровняли площадку, беговые дорожки выложили из тротуарной плитки. Дом культуры и пристроенный к нему спортзал собрали, из контейнеров. Два штуки в высоту, три в ширину и четыре в длину. Сверху между ними металлические фермы, на которые уложили поликарбонат. Все вышло настолько удачно, что схожие сооружение сделали и в Центральной усадьбе.
* * *
163
— Как у нас обстоят дела с артиллерией?— Интересовался Александр Николаевич у присутствующих на "военном совете" Говорова младшего, Андрея Клебанюка, Алексея Щепицина, Ильи Левченко, Сергей Ефимовича Петлицкого.
— С артиллерией, после рейда под Ельней все в порядке,— отчитывался Клебанюк.— Гаубичных орудий около 70 штук, около 20 штук противотанковых. Кроме этого 12 штук 6-и ствольных минометов. Орудия как немецких, так и советских систем.
— Хорошо,— улыбнулся Говоров старший,— а с артиллеристами?
— С подготовленными артиллеристами никак. Кадрированная батарея всего около 20 человек умеющих выполнять обязанности командира орудия, либо наводчика, либо заряжающего. Так же 12 человек связистов умеющих вести корректировку огня.
— Угу, не густо. И как же Вы, господин-товарищ-барин,— медленно, растягивая слова, спрашивал Александр Николаевич, с ухмылкой глядя на Валерий Александровича,— собираетесь останавливать полчища Гудериана рвущиеся к Киеву?
— Мы собираемся помешать ему, переправиться через Десну,— ничуть не смутившись, ответил Валерий.— К тому же и по дороге он здорово наделал ошибок. Даже не знаю, какой ду... историк назвал его стратегом. Обыкновенный торопыга, с кучей непродуманных, поспешных ходов и уймой ошибок.
— Это можно утверждать, видя всю картину целиком. Впрочем, не об этом. Каким образом Вы намерены ему помешать?
— Вверенные ему подразделения долго, без авиационного прикрытия ехал в колонне,— посмотрел на Клебанюка.— Две-три артиллерийские засады. Дважды ночевали — ночные налеты У-2.
— Ну, допустим, а где Вы намерены взять столько подготовленных артиллеристов?
Валерий глубоко вздохнул, снова посмотрел на Клебанюка, потом на Щепицина с Левченко:
— Есть такое место, называется Уманская яма. Это лагерь военнопленных.
— Ты хочешь их освободить?
— Охраны там...,— сказал Щепицин, мотнул головой,— никакая. От силы две роты, да предатели.
— Вы уже все проверили?— Глядя на Валерия поинтересовался Говоров старший.
— Да там и проверять нечего. Под Уманью два лагеря. Один, на окраине обнесённый колючкой с вышками на месте птицефермы, второй — карьер кирпичного завода. Глиняная яма глубиной 7-10 метров, шириной метров 300-400 и длиной с километр. Охраны там,— Валерий повторил слова Щепицина,— от силы две роты.
— А сколько военнопленных?
— А вот военнопленных там насчитано. По разным данным через эти два лагеря прошло около 50-60 тысяч военнопленных. Одновременно же там пребывало от 10 до 15 тысяч.
